Моя счастливая жизнь. Проза и стихи трёх авторов Добрянского района Пермского края

© Виктор Андреевич Старовойтов, 2016

© Вера Павловна Архиреева, 2016

© Марина Оленева, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я счастлив, что судьба свела меня с замечательными женщинами. После тяжёлой болезни несколько лет назад скончалась моя жена, Анна Старовойтова, я написал об этом в Пенсионерскую правду, с которой контактировал в течении нескольких лет. Многие женщины откликнулись на мою беду, но лишь одна сумела найти отклик в сердце – Вера Архиреева, теперь она моя жена и помощник. В этом году нам довелось побывать на благотворительном концерте инвалидов города Добрянки, талантливый, задорный коллектив. В выступлении участвовала поэтесса и солистка танцевального коллектива «Ред Мен» Оленева Марина. Пишет стихи, прозу, активна в жизни. После концерта я вышел на её сайт, подружились, теперь сотрудничаем, хотя её стихи заслуживают большего внимания.

С уважением В. Старовойтов.

О перестройке

Думал ли господин М. Горбачёв к чему может привести Новая перестройка в великой империи СССР, когда подписывал документы в Беловежской пуще о выходе ряда стран из состава СССР? Похоже, что нет. Иначе не произошло бы полного развала империи. Некогда великая и сильная страна разделилась на множество мелких удельных княжеств под общим названием Союза независимых государств. Как такового, союза тоже не произошло, потому что начался раздел имущества бывшего СССР и каждая республика постаралась урвать от общего пирога наиболее лакомый кусочек. Вроде бы и обижаться особенно не на что было, но нашлись и такие, которым показалось мало. Вот, хотя бы, к примеру, взять Украину! На что только не идут руководители этой страны, лишь бы ещё хоть что-то урвать от России…

Десятилетняя война в Афганистане, в Чеченской республике и других горячих точках. Сколько жизней унесли войны! К тому же новаторы Новой перестройки рьяно взялись за внутреннее переустройство России по старой привычке: – Мы наш, мы новый мир построим. До основанья старый мир порушим… – Да, рушить мы умеем, только вот со строительством нового мира что-то вышла промашка. В первую очередь решили установить норму ребления населением продуктов питания и распития спиртных напитков, показалось что население много ест и много пьёт. Увы, к желанному результату это не привело, количество потребления продуктов и пития не уменьшилось, а наоборот увеличилось за счёт роста подпольных синдикатов и «дружеской» помощи зарубежных братьев. Помните американский спирт, китайские томаты и т.п.? А сколько было «Челночников», что огромными баулами тащили из-за рубежа всё, что можно было закупить там по дешёвке, а здесь продать подороже… В тар-тарары провалилось нормирование питания населения, – придумали приХватизацию. Выпустили ваучеры в свет Божий, началось массовое раздаривание государственного имущества новоявленным акционерам. Закрывались заводы, фабрики, ликвидировались колхозы и совхозы, разваливались госучреждения. Люди кинулись скупать акции различных акционерных обществ, но все эти ООО существовали недолго и акционеры оставались ни с чем. Верхушки наживались, становились миллионерами, а большинство людей остались на старом уровне. Директорат различных фондов наживался, ездил по заграницам, вкладывал деньги в офшоры, а люди годами ждали, когда же им будут платить за вложенные в дело акции хоть какие-то дивиденты. Увы, как всегда, обмануты… И будут ли возвращать людям долги, неизвестно. В связи с ликвидацией предприятий и учреждений множество людей остались безработными. Государственное имущество стало бесхозным, значит, доступным. Растаскивали по домам всё, что плохо лежало. Государство самоустранилось от контроля и власти, бери, что хочешь. И началось! За рубежом не стеняясь берут всё, а в России бесхозное… За бесценок пошли за границу чёрные и цветные металлы, алмазы и золото, нефть и газ, лес и другие природные богатства. Зато обратно возвращалось готовой продукцией, но уже по цене международной валюты. Богатая ресурсами Россия и самый нищий народ. Парадоксально, но факт налицо. Наряду с этим неудержимый, искусственно наращиваемый рост инфляции. Народ обнищал настолько, что в магазины заходит только затем, чтобы поглазеть на цены, а не купить товар. Стремились к коммунизму, пришли непонятно к чему. Если у нас капитализм, то где же рост фабрик и заводов? Вместо этого торговые точки растут как грибы, вместе с ними растут непомерно и цены, абсолютно на всё: продукты питания, одежду и обувь, горюче-смазочные материалы. Существует депутатский корпус, но все депутаты до своих Выборов помнят о людях, как о скоте, которому можно наобещать с три короба, лишь бы оставил свой голос за него, а выбрали, так можно и забыть. На первый план выходит борьба за своё благосостояние и наплевать ему, что рядовой пенсионер получает десять тысяч, которых еле-еле хватает на прожиточный минимум. Я не говорю уже о лекарствах, что жизненно необходимы порой и на которые уходит более половины пенсии. А тут ещё ежегодный рост цен на жилищнокоммунальное обслуживание, электроэнергию и газ. Если в городах человечество живёт ещё в постройках Советского периода и которые ещё ремонтируются, опять же за счёт жильцов, то в деревнях состояние жилья очень плачевное. Строительные материалы по ценам недоступны простому работяге, кредиты банков разорительны и похоже, что скоро коренные жители деревень вынуждены будут рыть землянки. Повсеместно в деревнях закрываются фельдшерско-акушерские пункты, штат больниц сокращается и теперь уже, чтобы попасть к врачу-специалисту, надо ждать очерёдности или ехать в областной центр. Администрации существуют формально, за пропиской, постановкой на воинский учёт, регистрацией гражданских актов надо ехать в райцентр. И почему-то никто не думает о стариках и инвалидах. Погоня за деньгой привела к тому, что обесцениваются семейные ценности, отношение к отцу и матери, их заслугам. Редко кто из детей знают, кем были их родители, деды до их рождения. Этому способствует и реформа школы, дети отучаются читать, грамотно писать, да и просто думать. Недавно на Прямой линии с президентом одна деревенская девушка поинтересовалась о своей дальнейшей судьбе после окончания школы, на что президент ответил, что счастье и судьбу надо делать своими руками. Увы, редко кому везёт в нашем мире. Обычно, закончив школу, поступают дети в учебные заведения, приобретают специальность и становятся безработными. Никто и нигде их не ждёт и не радуется новому специалисту. Отсюда пьянство, наркомания, проституция. Невольно вспомнишь товарища Сталина И. В., ведь удалось же ему в трудное послевоенное время преодолеть и остановить рост инфляции, почему же нынешним руководителям это не удаётся? И до каких пор будем дарить наши ресурсы (как человеческие, так и природные) зарубежным партнёрам? Дадут ли россиянам пожить по-человечески? Кто вернёт деньги за акции? Вопросов много, ответов нет. Жить стало легче, жить стало веселей, шея стала тоньше, но зато длинней… А деревни, что ж, бульдозером их, бульдозером, пусть поля зарастут бурьяном и лесом, на их месте построим дачки, будем ростить лучок на закусь и гнать самогон. Заживём, братцы! Весело, не скучно…

Змея

Отец Натальи Кротовой был военным, служил на границе. Женился на встреченной в С.-Петербурге девушке однокласснице по школе, когда приезжал в очередной отпуск, увёз жену с собой. Прошло несколько лет, дочери Наташе исполнилось четырнадцать лет, когда началась война с фашистами. Отец и мама были на дежурстве, мама работала хирургом в госпитале. Судьба их для Наташи осталась неизвестной. Из части прибежал пограничник, сказал, что часть разбита, повсюду немцы и надо спасаться, уходить в лес. Вместе с другими женщинами, детьми и оставшимися бойцами ушли в ближайший лес. К имевшемуся оружию не было даже патронов. Пробирались по лесу, боясь каждого шороха, треска сучьев под ногами. Грудные дети и те не плакали, будто понимая всю сложность выпавшей на долю людей судьбы. Мужчины выходили к дорогам, промышляли у зазевашихся фашистов оружие, боеприпасы и питание. Некоторые женщины, имевшие грудничков, оставались во встречных посёлках под видом родственников местных жителей, другие продвигались вместе с небольшим отрядом в глубь Советского Союза, вслед за немцами, которые намного опережали отрядик, имея в своём распоряжении дороги и транспорт. Отряд был хотя и небольшим, но довольно подвижным и по возможности наносил по врагу ощутимые удары; расстреливали отставшие небольшие отрядики, взрывали мосты и железные дороги, минировали. Наташа быстро освоила премудрости медицинской сестры и стала в отряде незаменимой. По мере продвижения отряд пополнялся бойцами Красной Армии, становился полноценной боевой единицей, наносил ощутимый удар по врагу. Фашисты тоже не оставались в долгу, иногда по нескольку недель приходилось уходить от преследований. Однажды вечером объявили привал до утра. Несколько суток люди шли без сна и отдыха, естественно, все попадали тут же, даже не разжигая костров, выбрав места под ёлками, где было посуше. Наташа тоже моментально заснула. А наутро глаза приоткрыла и от ужаса чуть не заорала. На груди, чуть ли не касаясь подбородка, лежала огромная змея, тёмного цвета с переливами и узорами, очень красивая… Головкой туда-сюда водит, язычком раздвоенным дразнится. Замёрзла, видать, ночью, к человеку погреться полезла. Наталья лежит ни жива, ни мёртва. Сыворотки-противоядия в отряде не было, а умереть от укуса змеи не очень-то хотелось. Проснулись и бойцы, окружили Наталью, советуются, что делать. Змея словно почувствовала, что ей угрожают, свернулась клубочком, кругом поглядывает да посвистывает, уж очень ей не хочется уходить с тёплого местечка. И сколько бы ещё довелось Наташе пролежать, не двигаясь, не известно, только нашёлся среди солдатиков казах один. Шнурок от ботинка привязал к длинной палке, петельку сделал, осторожно подвёл к змее и накинул на неё, резко дёрнув палку, скинул змею с груди Натальи. Общий вздох облегчения разнёсся по лесу… А дальше война продолжалась и ничего хорошего в ней не было; грязь и кровь, бинты, стираные-перестираные, нечеловеческая усталость и короткие минуты отдыха

Не было бы счастья…

К счастью своему человек идёт медленными маленькими шажками, зато к погибели своей торопится, бежит, не считаясь с призывами разума и совести. Не помню, кто это сказал, но жизнь показывает, как это верно.

Валентине Серовиковой абсолютно не везло в этой жизни с самого дня своего рождения. Во-первых, мать не хотела рождения ребёнка и всячески старалась избавиться от плода; пила уксус, травилась какими-то травками, ничего не помогло, девочка появилась на свет. Была она непоседой и то из люльки ухитрится выпасть и вывихнуть в плече ручку, наставить себе синяков, а когда подросла, то обязательно чего-нибудь теряла, или на ровном месте, запнувшись, падала и расшибала себе носик.

Школьные науки давались ей с трудом и кое как осилив её нашла себе муженька, увы, опять неудачно. Оказался Степан горьким пьяницей, к тому же и бить стал молодую жену нещадно. Произвести ребёнка был не в состоянии, за то и обижал. Прошло так несколько лет, из красавицы школьницы Валя превратилась в маленькую старушку, вечно ходившую в тёмном платке, закрывавшем синяки на лице. А Степан продолжал бесноваться, тащил из дома вещи, продавал или менял на пойло и всё повторялось. Не раз и не два хотела Валентина покончить с собой, но всякий раз приходили некие высшие силы, останавливали её от безрассудства.

Под окном рос тополь. Частенько Валентина приходила к нему и плакала, выговаривая ему свою боль и печаль. Иногда ей даже казалось, что тополь обнимает её своими ветвями, лаская и жалея. Уходила она от него умиротворённая, спокойная и терпеливая. Однажды Степан, напившись, выгнал жену из дома зимней ночью, а затем и сам выскочил на улицу в исподнем, бегал по улице босиком по снегу и жутко матерился. Нашли его утром доярки, спешившие на ферму к утренней дойке коров, замёрзшим в сугробе. Осталась Валентина одна, ожила, поправилась. Подруги находили ей женихов, хоть на время, хоть постоянно, но на этот раз Валентина показала свой норов, наконец-то проснувшийся. Жених на порог, а она с ухватом в руках встречает, так и отвадила всех ухажёров.

А вот ребёночка очень хотела, скучно было одной вечера коротать. Только где ж его взять, это только мать Богородица с Божьей помошью сумела родить, а простой женщине это не под силу… Однако судьбой была уготована ей иная жизнь. Около дома был небольшой земельный участок, садила там Валентина картоху. И вот, посадив, присела под тополь отдохнуть, прислонилась спиной к стволу, угрелась на солнышке да и заснула. Проснулась оттого, что кто-то назвал её по имени. Встрепенулась, отгоняя остатки сна, оглянулась – никого… А голос снова раздался, совсем рядом, приятный, мужской голос:

– Родная моя Валечка, смотрю на тебя и жалею. Не век же ты будешь вековухой, выходи за меня замуж. Буду верой и правдой служить тебе, никаких забот знать не будешь.-

– Да кто же ты, такой храбрый, покажись, взгляну хоть. Чего ж прячешься, коль свататься пришёл?

– Да Тополь я, стою за твоею спиной. И раньше ты ко мне плакаться и жалиться приходила, укрывал я тебя от чужих взглядов ветвями своими, жалеючи. Не мог я тебе открыться, молод был, не созрел ещё для полноценной жизни.

Тополиная ветка коснулась её щеки, ласково дотронулась до губ.

– Почему же ты раньше молчал, любимый мой? Думал, не пойму тебя? Я же тебя посадила здесь своими руками, лелеяла, поливала в жаркие дни прохладной водичкой… А как же мы жить-то будем, ты вон какой вымахал, настоящее дерево, я против тебя букашка теперь, простая деревенская баба…

– Об этом не беспокойся. Не хуже других жить будем. И детки будут, и внуки. Всё у нас впереди…

– Ну что ж, коли так, то я согласная, бери меня в жёны!

Сватовство состоялось, хотя сама Валентина и не верила во всё происходящее, слишком всё это походило на хороший счастливый сон, какие ей часто снились ещё при живом муже. Она вернулась домой, управилась с хозяйством. Прошла в комнату, улыбнулась невесело своему отражению в зеркале трюмо, погладила кота Мурлыку, снова ожидается одинокий вечер. Неожиданно раздался стук в дверь, Валя откинула задвижку. В дом вошёл мужчина, чёрноволосый, черноглазый, высокий, лицо приятное, улыбчивое. Обнял Валентину, на руки поднял, зацеловал чуть ли не до беспамятства, еле-еле освободилась. А он смеётся:

– Ну здравствуй, жёнушка моя дорогая… – Опустился перед нею на колени, кепку сбросил: – Аль не признала? Да я это, Тополёк твой…

Валя кинулась к окну, выглянула в полусумрак двора – тополя на старом месте не было!

– Как же так?! Был деревом, стал человеком, возможно ли? Как звать-то тебя, муженёк мой?

– А вот какое твоё самое любимое имя, тем и назови…

– Костя, Константин…

– Вот и зови так.

На рассвете, когда измученная любовью и ласками, счастливая женщина спала сладким сном, её муж исчез, оставив на столе записку: Ухожу на свою тополиную работу. Вернусь к вечеру. Спи спокойно, любовь моя.

Проснувшись и выскочив во двор, Валя увидела свой тополь на старом месте. Подошла, погладила шершавый ствол, коснулась губами. Веточки Тополя обняли её ласково и нежно и услышала она голос, такой родной и знакомый:

– Не беспокойся ни о чём, всё будет прекрасно. Днями я буду на работе, а ночами принадлежу только тебе.

Хотела Валентина закончить посадку картофеля, да не тут-то было. Огород весь вспахан, картофель посажен, грядки разбиты и всякой мелочёвкой засажены. Хотела было водицы принести в бочки для поливки с речки, да глянула, а бочки полны. И дома бачок полон… Осталось только печь растопить, да обед сготовить. Снова подошла к Тополю:

– Костенька, что тебе приготовить на ужин?

– А сготовь-ка ты мне, любимая жёнушка, пирожков капустных да супчику понаваристей! А ещё сходи-ка ты в сарай, скотинку нашу покормить не забудь. Сенца я приготовил…

И хотя Валентина никакого скота отродясь не держала, всё же пошла в сарай, а там – чудо из чудес – коровка стельная ластится, овцы прыгают, поросёночек повизгивает. Сеновал сеном забит, ешь – не хочу! В мешках комбикорм стоит. Накормила всех, напоила, приготовила для мужа угощение, сидит у окна, на Тополь поглядывает, охота ей подсмотреть, как он из дерева превращается в человека… Окно раскрыто было.

На столе нетронутый обед. От Тополя протянулась в окно веточка, ласково дотронулась до щеки женщины и пока она оживала от неожиданной ласки, из её чашки исчез суп и пирожки тоже. Голос мужа раздался совсем рядом:

– Спасибо, милая за обед, очень вкусно.

С теми словами веточка дотронулась до губ женщины, ласково провела листочками по голове и утянулась в окно. Под вечер с большим нетерпением ждала Валя своего мужа и вот, наконец-то стукнула дверь и вошёл её ненаглядный, её суженый. Повисла любящая женщина на шее любимого, радуется, щебечет чего-то. Подруги тут набежали, на мужа её любуются, радуются за неё. Повечеряли, разбежались, а молодые друг на друга насмотреться не могут. Так и пошло у них, днём Костя на работе тополиной, ночью любящий муж. Забеременела Валюша, муж радуется:

– Славный Тополёк будет!