Улан. Наследие предков

Василий Сергеевич Панфилов

* * *

Часть первая. Тайный советник

Глава первая

вводная, кратко рассказывающая о достижениях Героя за прошедшие годы

Встав из-за стола, Владимир сделал несколько разминочных движений, затем встал на мостик, на руки и немного походил на них. Зашедший с почтой камердинер не моргнул и глазом – зрелище было привычным и более того – князь и приближённых заставлял заниматься спортом. Об акробатике речи не шло, но в фехтовании и борьбе ежедневно упражнялись даже лакеи.

– От кого?

– От тестя, – невозмутимо ответил Готлиб, – остальные – прошения.

Взяв почту, он отпустил слугу, распечатал письмо и начал читать, продираясь сквозь завитушки. Николая Фёдоровича он искренне уважал, но занудой и педантом тот был невероятным. Впрочем, для действительного тайного советника и заведующего Личным Кабинетом его Величества^[1] – идеальный характер.

Продираться пришлось не только через завитушки, но и через предисловия – Николай Фёдорович привычно перечислял все титулы и звания зятя, а по замшелым немецким традициям (а тесть был приверженцем именно таких) в них включалась каждая мыза… Ага, вот оно – просьба помочь с организацией праздника. Можно – интересных идей у попаданца было много, да и его взгляд на некоторые вещи сильно отличался от взглядов местных.

– Командир, – заглянул в дверь Тимоня, – ты просил напомнить, когда время подойдёт.

Короткий взгляд на часы…

– Спасибо, пора в спортзал.

В зале было достаточно людно – приближённые старались подгадать свои тренировки к тренировкам хозяина. Не все – только те, кто мог чем-то похвастаться.

Разминка, кросс-фит…

– Ффу, – тяжело выдыхает он и переводит дыхание. Теперь черёд боевой акробатики, полчаса на рукопашный бой и наконец – главное – фехтование.

– Маэстро, – Грифич вежливо кивает немолодому испанцу. Ответный поклон и начинается танец двух диэстро^[2]. Это очень необычный стиль фехтования, ранее считавшийся устаревшим, слишком уж специфичные здесь приёмы – рассчитанные не на поединок один на один, а на бой со множеством противников. Идеальный вариант для попаданца с его физическими данными – фехтовальщиков равного уровня спортсмен просто не встречал и даже не представлял человека, способного одолеть его в поединке.

Шутка ли – официально признан лучшим фехтовальщиком Европы^[3]! Ну а главное – как же хорошо дестреза "легла" на саблю… Заниматься по данной системе он начал всего год назад, а переделывать систему под саблю – всего несколько месяцев, но результат есть уже сейчас – система ничем не уступает польскому крестовому бою, а это, знаете ли, показатель…

Похвалить приближённых, у кого что-то получается и поправить тех, кто делает ошибки. Всё, мыться! Помывшись, отправился проведать жену и детей.

– Здравствуй, Натальюшка, – поприветствовал он супругу.

– Княже, – склонила голову та и тут же захихикала – это была мелкая "мстя" за то, что вчера Владимир не навещал её с детьми.

– А кто это у нас такой большой, – умилённо заговорил герцог, приседая на корточки.

– Я! – И трёхлетний мальчик с разбегу бросается обнимать отца.

– Ух, какой ты сильный стал!

– Да, сильный, я сегодня кашу всю съел, – с гордостью рассказывает маленький Богуслав.

Наобщавшись с сыном, проведал и дочек – годовалые двойняшки радостно лепетали и тянули к нему ручки.

– Что вчера-то не заходил? – Прикоснулась к плечу жена, привлекая внимание.

– Император задержал допоздна, вернулся от него сильно за полночь.

Наталья кивнула, принимая оправдание.

Нужно сказать, что он мог бы и ничего не говорить – патриархат в их семье был абсолютный. Но почему бы и нет? Владимир знал, что жена не пытается контролировать его, а просто интересуется. Вот кстати, интереснейшее сочетание характера у неё – хорошая жена, заботливая мать и умелая хозяйка, абсолютно не интересующаяся политикой и не ревнующая мужа к любовницам. И одновременно – страстная лошадница и умелая фехтовальщица.^[4]

Женился герцог не по любви, а по расчёту, но вот что значит – правильный расчёт… Красивая, умная, замечательная супруга, прекрасно воспитанная и образованная… Вот сейчас бы он снова на ней женился – но на этот раз по любви.

Измены? А что поделать, если либидо у него в разы выше среднего, а Наталья к постельным утехам относится почти равнодушно – не фригидная, но чаще, чем пару раз в неделю ей в принципе не надо, а при беременности и вовсе… Ну и "командировки" принца, длящиеся порой месяцами.

Был сейчас 1768 год и нужно сказать, что князь многое успел сделать за это время. Уже состоялись первые выпуски Лекарской, Гимнастической, Музыкальной и Математической Школ – и выпускники показали весьма серьёзный уровень знаний. Доходило до того, что командиры полков не только интриговали, но даже устраивали дуэли в борьбе за лучших выпускников!

Для современников попаданца такое прозвучало бы дико, но сейчас… Кадровый голод в России был невероятен – мало-мальски грамотный человек – уже востребован. А если он грамотен по-настоящему, да имеет какую-то дефицитную специальность…

Специалисты из Европы не слишком-то хотели ехать в "Дикую Россиию" – в первую очередь из-за прямых барьеров на границах, ну и конечно же – умелой пропаганды. Принц сам встречал в немецких княжествах брошюрки на тему "казаков-людоедов"^[5].

Помимо Школ, он открыл в Петербурге ещё и артиллерийское училище, пехотное, кавалерийское… И это только те, что можно было отнести к ВУЗам! Были и гимназии, реальные училища, технические Школы… Впрочем, большая часть – пока что скорее в теории.

Пару лет назад рядовые мятежники начали возвращаться из армии, стараясь перейти на службу гражданскую и желательно – не совсем уж в глухой провинции. Вот тогда князь и подсунул Петру проект, согласно которому они могут заслужить на это право, открывая учебные заведения. Подписал…

Однако большая часть учебных заведений в провинции была только на бумаге, а инспектировать их лично Рюген не имел возможности – до недавней поры, пока император не сдался и не подписал проект Департамента Образования с Грифичем во главе. Произошло это всего несколько месяцев назад и сотрудниками герцог начал обрастать только-только. Ну и разумеется – первым делом внимание акцентировалось на Москве.

Как водится, с Москвой дела велись по принципу "всё сложно". Здесь были свои партии, желающие перехватить управление учебными заведениями на себя. И – на компетентность и пользу при этом не смотрели. Попытки Петербурга наладить нормальное управление с помощью независимых специалистов, всячески саботировались.

Ну и доигрались до того, что полсотни семей отправились осваивать просторы Сибири, пожертвовав перед эти часть своего имущества на Департамент Образования. Только после этого дело начало сдвигаться с мёртвой точки и в Златоглавой появились первые Школы достойного уровня.

С Московским Университетом дела обстояли не менее печально, так что Владимиру самому пришлось ехать расчищать эти Авгиевы конюшни и… Профессура поехала открывать учебные заведения в глубинке России. А как ещё прикажете действовать, если за десять лет они так и не организовали нормальный учебный процесс? А денег-то было потрачено много…

Были попытки профессуры очернить князя в глазах европейской общественности, но у него уже была прочная, устоявшаяся репутация человека пусть и жёсткого, но отнюдь не жестокого и абсолютно справедливого. Да и назначенный на должность ректора Ломоносов^[6] писал о них исключительно в матерных тонах. Ладно бы он – "неполноценный русский" всё-таки, но европейское светило Кант писал абсолютно также, а он был у Ломоносова заместителем…

Выйдя из дворца, поздоровался со стоящими на страже солдатами собственной армии – пусть размеры её и были "игрушечными", но натренированы они были так, что по мнению князя – равных им не было. Ну как иначе, если физические тренировки отнимают пять-семь часов в день, а вместо отдыха они учатся – русский язык, труды полководцев, основы медицины и многое, многое другое.

Рюген изначально задумал что-то вроде военного училища для будущей армии. Двадцать пять человек, которые он отбирал среди подданных, были настоящими "сливками" – все без исключения дворяне из "исконных" семей со славянскими корнями. Все – не старше двадцати пяти лет, с обязательным знанием не только немецкого, но и французского – главного языка Европы. А ещё – знание одного из скандинавских и славянских языков хотя бы на уровне "моя-твоя", приличное по европейским меркам образование, хорошее здоровье, боевой опыт…

Ну и получился этакий "спецназ", который даже на фоне Семёновцев, которых он гонял лично, выглядел вполне достойно. А дальше – учёба в течении трёх лет. Ну а по мере того, как владения герцога потихонечку восстанавливались и налоги пошли уже достаточно весомые – последовал ещё один набор… Сейчас его "армия" – это чуть больше ста человек тренированных бойцов с военным опытом и "обкатанных" в нескольких пограничных конфликтах во владениях Грифича, ну и в "войнушках" в интересах России.

Владимир планировал в ближайшее время отправить примерно половину "войска" обратно в Вольгаст и на Рюген, где они возглавят какие-то кое-какие гражданские и военные посты, ну и попутно будут тренировать милицию. Большим плюсом было то, что все они завели знакомства среди гвардейцев, армейских и чиновников Петербурга. Собственно говоря, прежде всего для этого он и тащил вояк с собой – организовать учебный процесс можно было и во владениях.

Нужно сказать, что несмотря на некий военный перекос, свою "армию" Рюген воспринимал скорее как училище, причём не только военное. "Курсантов" учили и квартирмейстерскому делу, бухгалтерии… Ну и время от времени давали какие-то поручения.

Справляется? Молодец, на ещё. Хорошо справляется – карьера обеспечена. Нет? Ну что ж, "чистые" вояки тоже нужны. Маловато мозгов для толкового командира? Ну и ладно – будет охранять особу герцога Померанского (ну… пусть будущего, но уж в этом-то попаданец был уверен твёрдо) да заниматься физподготовкой новых курсантов. Словом – отбросов нет, есть резервы…

Отношение Владимира к подданным было весьма серьёзным – он пристраивал их в учебные заведения Петербурга, пользуясь правами директора, в гвардию и армию, на флот, чиновниками… И пристроил уже свыше семисот человек! Для маленького государства цифра весьма ощутимая, а жалование в России очень неплохое. Ну и разумеется – они были его глазами и ушами – это даже не скрывалось.

Обустраивал он и свои владения – во многом за счёт русской армии и флота. За счёт – да, но паразитирования не было. Стоящие в герцогстве русские полки были только первой ласточкой. Дальше было восстановление портов – и часть грузов из России стала проходить через его территорию.

Затем он сам предложил Рюген в качестве дополнительной базы для лёгких сил русского флота. Ничего серьёзного здесь по определению не могло быть – очень уж сильны шведский и датский флоты. Но даже три десятка корабликов сильно облегчили жизнь таможенникам и русским купцам, которых шведы с датчанами обыскивали порой ЧЕРЕЗЧУР тщательно.

Ну а дальше… Совершенно естественным было, что провизию, фураж и всевозможную амуницию поставляют прежде всего местные жители, что они же работают на постройке казарм и и фортов, обслуживают корабли и сами нанимаются на них. Сперва – лоцманами, ведь кто может знать окрестности лучше рыбаков и моряков, родившихся в этих местах? Затем – офицерами и наконец – Пётр "созрел" до идеи нанимать на русскую службы целые команды на собственных кораблях. По ряду причин так было выгодней – проще маневрировать на политическом поле.

Вольгаст и Рюген постепенно восстановили инфраструктуру и построили новую, "обросли жирком" и… потянулись переселенцы. Переселенцы были разные – шли немцы и немецкие славяне, кашубы из Польши, голландцы, были чехи, словаки и венгры, решившие попытать счастья за пределами Австрии и неожиданно – староверы.

Последние долго присматривались к князю, посылали делегации с вопросами по поводу притеснения…

"– Любая христианская конфессия в пределах моих владений – законна! – Резко отрезал Грифич, – Но – только христианская, изуверов вроде скопцов я таковыми не считаю.

– А как с… Государем русским? – Осторожно спрашивает подслеповатый старец – один из законоучителей, уважаемых всеми течениями староверов.

– А никак, – спокойно отвечает Рюген, – мы с ним договорились, что препятствий на выезд чиниться не будет. Единственное – не пытаться использовать мою территорию для каких-то игр. Коль решили осесть – так ведите себя как нормальные подданные, а интриги против России… Да хоть Пруссии или Австрии, мне от вас не нужны.

Старцы удовлетворённо переглядываются."

Всё – с этого дня в герцогство Вольгаст и на остров Рюген потянулась тонкая струйка переселенцев из России. Что странно – среди них было очень немного пахарей, как почему-то представлял себе князь. Зато много – ремесленников и торговцев. Слегка обжившись и поняв, что законы здесь просты и понятны, они начинали какое-то дело.

Обычно что-то мелочное, но… Не в этом суть – они как-то легко сходились с исконными жителями земель. Находились какие-то дальние родственники, свойственники и кумовья… Однако всё это было на полном серьёзе. Как выяснил Грифич (а это особо и не скрывалось), к нему потянулись староверы из Новгорода, имевшие давние связи с Ганзой – как торговые, так и родственные.

И кстати, только спустя много времени попаданец с удивлением узнал, что могущественная (даже он слышал о ней – с его-то "знанием" истории!) Ганза была по большей части славянской… Пусть это были немецкие и онемеченные славяне, но… Судя по всему, староверы намеревались восстановить эти связи хотя бы частично.

Откровенно говоря – рискованно, поскольку вести дела староверы намеревались прежде всего через собратьев в России. Пётр же, несмотря на некоторые послабления для них, после восшествия на престол стал намного жёстче. Так что пока Владимир просто сделал внушение старцам, чтобы не увлекались.

Доля славян среди переселенцев оказалась достаточно большой. Не "самой-самой" – где-то около трети, но поскольку они оказались самой многочисленной этнической группой, то недавно русский язык получил статус второго государственного и двуязычие во владениях князя стало официальным. Впрочем, никого это не удивляло, поскольку в той же Австрии дела с языками обстояли ещё веселей. Да и учитывая тот факт, что минимум треть доходов герцогства была так или иначе связана с Россией…

Да, именно треть – ненормальная ситуация несколько выправилась и сейчас была торговля и со скандинавскими странами, с Пруссией, Австрией, Польшей, мелкими соседними государствами.

Были и территориальные приобретения – Грифич постепенно выкупал земли у соседей, но уже не как помещик, а как полноправный властитель, присоединяя их к себе. Ну и не только выкупал, но и активно сутяжничал, считая ценным приобретением даже даже гектар болотистой почвы. Пригодится.

В итоге, он так забодал остальных мелких властителей, что они начали уступать ему свои земли без особого торга – лишь бы цену дал достойную. Правда, тут во многом было везение – мелкие властители, поставленные в Померании Большими Державами, как на подбор оказались… мелкими. Выбирали-то из кого? Из послушных и нетребовательных, ну и выбрали таких, которые предпочитали счёт в банке сомнительному владению, разорённому многолетней войной.

Сам же Владимир оказался на диво эффективным "менеджером", хотя особых хитростей он не применял. Логика его была проста и опиралась на проверенные временем факты… Его временем.

Строить дороги и мосты – и связывать тем самым территории герцогства, стимулируя торговлю и ремёсла. Осушать болота и строить плотины, если есть такая необходимость – и повышать тем самым количество пахотных земель и пастбищ. Покровительствовать ремёслам и торговле – путём простого и понятного протекционистского законодательства. Принять закон об обязательном всеобщем образовании – и строить повсеместно школы, давая работу учителям. Закон о коррупции – и вешать воров или, в зависимости от возраста и тяжести прегрешений – давать им "работу" в шахтах.

Ничего сложного, но программа работала и работала хорошо. Меньше чем за пять лет инфраструктура восстановилась, а количество переселенцев было таким, что уже удвоило население. И… его любили. На фоне жадных князей, которые всеми силами тянулись за "старшими коллегами", выбивая у населения последнюю медную монетку – а таких было большинство, порядочность и здравый смысл смотрелись чем-то необыкновенным.

Глава вторая

Приёмы принца Рюгена собирали людей специфических, как сказали бы в будущем – деловых. Это был тип людей, которые физически не умеют бездельничать, а точнее – умеют, но недолго – день-другой. Нельзя сказать, что все они отличались знатностью – хватало как знатных вельмож, так и мелких служащих, ищущих покровителя. И нужно сказать – находили.

Князь вообще любил помогать людям, которые, по мнению, заслуживали помощи. Есть мозги, знания, трудолюбие и ищешь работу? Иди к нему и с большой долей вероятности тебя пристроят на неплохое место. В будущем сказали бы, что это своеобразная биржа труда, но в восемнадцатом веке таких слов не знали. Зато знали, что раз в две недели потенциальные работники и работодатели встречаются в Аничковом дворце, который всё чаще стали называть Померанским.

Нельзя сказать, что помощь эта оказывалась вовсе уж бескорыстно…

– Я не скрываю свою корысть, – говорит Наставник Павлу, с любопытством поглядывающему по сторонам, – но это называется взаимная выгода.

– В чём их выгоды – я могу понять, но вот в чём твоя? – С интересом спрашивает цесаревич. Задумчиво почесав подбородок (бриться попаданец всё так же не любит), Владимир медленно отвечает:

– Во первых, большая часть дельных людей так или иначе проходит через меня. Так что многие вопросы я могу решить очень быстро – просто потому, что всех знаю и знаю реальные возможности и способности своих знакомцев.

Мальчик задумчиво кивает – это ему понятно.

– Во вторых – я могу отбирать этих самых дельных людей для своих нужд. Ты обратил внимание, как быстро я сформировал Департамент?

– Ещё бы! – Фыркает ученик, – да весь Петербург диву дался, а Миних аж заругался от восторга. Говорил, что что это даже для тебя… Ну и потом по солдатски, – смутился мальчик.

– Вот, – назидательно поднял палец Рюген, – а смог бы я так сделать, не устраивая таких вот… приёмов?

– Приказать можно, – неуверенно сказал Павел.

– Можно, – согласно кивнул собеседник, – но толку-то? Остальные-то вон приказывают – и ты видишь результаты?

– То есть хочешь сделать хорошо – делай это сам? – Неуверенно сформулировал цесаревич.

– Ни в коем случае! – в ужасе замахал руками герцог, – это страшнейшая ошибка, тебя быстро текучкой завалят и оглядеться не успеешь, как начнёшь заниматься всякой ерундой, вроде пуговиц на солдатские мундиры! Думай…

– Ну… поручать работу нужно другим, – неуверенно начал мальчик, – но контролировать их, чтобы быть в курсе происходящего и поправить, если будет нужно.

– Умничка! – Похвалил его Наставник и Павел счастливо заулыбался – он любил такие моменты, – Ну а потом, когда найдёшь исполнителей в какой-то области, не требующих постоянного контроля, так и ставь их на нужные посты. Так вот постепенно и получишь Кабинет из людей дельных и что немаловажно – понимающих, какого же результата ты хочешь добиться.

– И тогда работа будет идти проще, а у меня будет время на нормальную жизнь! – Выпалил цесаревич.

– В точку!

О благодарности людей, которые благодаря ему нашли работу, князь промолчал – цесаревич должен сам об этом догадаться. Как и о том, благодарность эта проявляется в совершенно конкретной информации и влиянии…

Вообще, приём был крайне непривычен по нынешним временам – да собственно говоря, его и приёмом-то было сложно назвать… По залам ходило около полусотни сановников разного ранга и несколько сот потенциальных работников. Выглядели эти самые работники достаточно забавно – с табличками на груди и на спине. На них крупными буквами были записаны имя соискателя, все его умения и – желаемое место работы и жалование. Информация проверялась в канцелярии князя, так что сановники могли быть уверенны в качестве "материала".

Ну и еда… Поскольку Владимир уже понял – КАК могут есть голодные немцы… Да, много. Нет, МНОГО – складывалось впечатление, что наедались они впрок – минимум дня на три. Впрочем, многие и в самом деле именно так и питались… Германские княжества сейчас – это нищие, разорённые постоянными войнами и поборами государства. Были и исключения, вроде той же Австрии или его владений, но в целом дела обстояли достаточно печально^[7].

Самое же интересное, что на поверхности дела обстояли более-менее пристойно – "фишка" всех немцев. Люди считали должным сохранять благопристойный вид любой ценой, на публике играя в благополучие, а дома питаться жидким супом на воде раз в день…

И нет – это не благодаря "европейскому характеру", просто потеряв статус "приличных" людей, выкарабкаться было практически невозможно – только на дно. Ну а оттуда… Женщины – в бордель/трактиры/служанками (что часто было одно и тоже), мужчины – в армию или в канаву. Так что наедаться впрок они умели – вплоть до заворота кишок…

Однако на приёмах положено кормить и… Рюген вышел из положения, кормя гостей блюдами недорогими, "бюджетными" и прежде всего – картошкой. Выходец из двадцать первого века знал под сотню таких, где фигурировала картошка – почти два года прожил один, так что навыки кулинарии волей-неволей "прокачал". Ну и заодно рекламировал невиданный на Руси продукт.

Рекламировал просто – у каждого блюда клались несколько десятков карточек с рецептом и небогатые чиновники уже начали активную пропаганду блюд из картошки, стимулируя окрестных крестьян плюнуть на все предосторожности и заняться выращиванием "чёртова яблока".

На приёме Владимир был при всех регалиях – мундир генерал-поручика, шпага с украшенным бриллиантами эфесом, ордена… Кстати – за Департамент и образцовую работу он получил Андрея Первозванного и теперь принцу не хватало только Георгия. Вообще же, на награды русский государь был достаточно скуп. Но оно и понятно – не было необходимости расплачиваться ими с заговорщиками, как планировала Екатерина.

А заговор тот… Приятели не раз пеняли Владимиру, что тот мог проявить и больше настойчивости – для спасителя императора наград как-то мелковато… Тот отвечал в рыцарском духе, но на деле был доволен сложившейся ситуацией. Ну в самом деле – чем ему быть не довольным? Не дали звание фельдмаршала, которые тот раздал двум своим родственникам?

Да плевать! По уровню влияния Грифич заметно превосходит кабинетных фельдмаршалов, да и официальной власти у него как бы не больше… Зато благодаря умело раздутому комплексу вины, Пётр Фёдорович не раз жаловал его крупными суммами или заключал выгодные контракты – выгодные властителю герцогства Вольгаст и острова Рюген. Так что ещё вопрос, что больше выиграл – он или генерал-адмирал Мещёрский, у которого прибавилось орденов и званий, но вот по части влияния мало что изменилось.

– Дядька^[8] Никифор, смотри! – Раздался возглас Павла – и мальчишка, свесившись с коня, на полном скаку сорвал зубами ромашку.

– Молодец, – прогудел тот одобрительно, – только я бы тебе не советовал зубами. Мало ли… Ошибёшься чуть и что у тебя тогда с лицом будет?

– Ну ты же делаешь? – Резонно возразил воспитанник.

– То я, – хмыкнул дядька и покосился умоляюще на Рюгена.

– Дядька прав, – пришёл тот на помощь, – во первых, это просто лихачество, которое тебе ничего не даст. А во вторых – ты растешь и организм постоянно приспосабливается под новый рост, новый вес, длину рук.

Цесаревич на минуту задумался, а потом неохотно сказал:

– Ладно, не буду больше. А… А это потому я взрослым на рапирах проигрываю? Ну, что организм?

– Не только поэтому, противники-то у тебя ого какие! – Серьёзно сказал Владимир, – Лучшие гвардейцы с тобой клинки скрещивают. Но вообще-то ты прав – ты сейчас растёшь и организм просто не успевает приспосабливаться. Ну а так, чисто технически, в полусотню сильнейших фехтовальщиков ты уже и сейчас бы вошёл. Ну а подрастёшь, так и вовсе… Если тренировки не забросишь.

Учёбу цесаревича князь считал ничуть не менее (а то и более) важным делом, чем родной уже Департамент. Потому-то они проводились не только в прекрасно оборудованных залах Зимнего, но и у гвардейцев и даже в армейских полках, расквартированных под Петербургом. Павлу важно знать окрестности, да и возможности обычных солдат нужно понимать. Ну и не менее важно – общение с народом. Умный, спортивный, неприхотливый, отлично знающий солдатскую жизнь и абсолютно не заносчивый мальчик был любим военными и случись что – легко поведёт за собой полки…

Вот и сейчас они тренировались в расположении уланского полка. Да-да, того самого, где начинал служить сам Владимир. Другое дело, что за прошедшие годы изменилось очень многое. Для примера – сейчас это был гвардейский полк уланов-карабинеров, с официальным названием "Варяжский", и "Крылатые" и девизом "Никто, кроме нас" (тут уже попаданец постарался).

После того, как полк невероятно героически проявил себя в войне с Фридрихом и доказал верность во время мятежа, объединив вокруг себя армейские части, он и стал гвардейским. Однако дело этим не ограничилось – полк практически "раздёргали" на части.

Костяк остался в "Варягах", чуть более полусотни человек перевели в заново сформированную Конную гвардию, созданную уже по образцу французских жандармов^[9]. И наконец – потребовался командный состав для четырёх уланских полков. Точнее будет сказать – "настоящих" уланских.

Миних всё-таки имел опыт войны со степнякам и прекрасно знал, что для противодействия крымчакам требуется более лёгкая конница, а не здоровенные дядьки на конях драгунского образца. Ну и пробил, формируя их на регулярной основе из казаков, татар и башкир – вперемешку. Воевать те умели, но вот с дисциплиной и "правильным" строем была беда, так что без "варягов" обойтись не получалось. Точнее сказать, можно было бы и обойтись, но тогда начиналось "местничество" и "землячество". Ну а с бывшими сослуживцами Владимира вроде как и получалось.

Были в гвардии и другие перемены – расформировали Измайловский полк, который почти в полном составе воевал на стороне бунтовщиков. Зато Апшеронцы стали гвардейцами. Появился и гвардейский Флотский Экипаж – и тут снова постарался попаданец. Гарнизон Кронштадта проявил себя весьма достойно, так что не уважить их было неправильно. Ну и экипаж на царскую яхту должен быть отборный…

В гвардии вообще было много перемен и для начала – она стала ходить на войну. В любую серьёзную заварушку вместе с войсками отправлялись и сводные роты гвардейцев. Составляли их таким образом, чтобы каждый из них воевал хотя бы раз в несколько лет. Гвардия подтянулась и стала действительно отборными войсками. Ну и привилегий у гвардии уменьшились – вроде тех же повозок, которых за каждым капралом было прикреплено больше, чем за армейским майором.

Рысьев так и остался полковником, но теперь – полковником гвардейским, так что был абсолютно доволен жизнью и даже женился. Женился он, кстати, на двоюродной сестре жены самого Грифича и таким образом друзья ещё и породнились. Получив от императора несколько неплохих поместий и приданное от жены, он принялся активно трудиться над воспроизводством потомства и сильно обогнал попаданца, "настрогав" пятерых и не собираясь на этом останавливаться. Впрочем – Рюген с Натальей тоже…

– Учитель! – прервал размышления князя голос цесаревича, – тут мне такую ухватку показали, что ух! Оцени и скажи – тебе она как?!

Улыбнувшись слегка, принц тронул пятками конские бока и поехал к воспитаннику.