Видящий. Путь домой

Глава 1

В ушах звенело. Я рванул штекер нейрошунта из головы даже до того, как Система выдала стандартное «Работа завершена. Теперь можете отсоединить…», и вскочил на ноги. Резко, будто и не было за плечами нескольких недель овощного образа жизни, за которые я разве что не заработал пролежней. Отвыкшие от движения колени взорвались болью, но я едва почувствовал. Полыхавшая внутри ярость требовала выхода – но выпустить ее в вирте я никак не мог. Перед глазами вместе с красными звездочками до сих пор плясало системное сообщение:

Возрождение в данный момент недоступно. Повторите попытку позже.

Что значит недоступно?! Где же йотунова «сюжетная привязка» когда она так нужна?! Почему я не могу очухаться где-нибудь в навозной куче или стоге сена в паре километров от Барекстада, чтобы тут же помчаться на помощь, спасти…

Кого? Гудреду, Вагни Ульфриксону и Асгейру из Хавердала хватило половины минуты, чтобы убить конунга и перерезать всех его хускарлов. А заодно и моих людей – и топы «Волков севера» явно в теме. Все мои хирдманны уже мертвы – за исключением разве что тех, кто сговорился с предателями… как Рерик.

Проклятье!

Я выругался и сжал кулак. Первой мыслью было с размаху залепить своему собственному отражению в зеркале над раковиной – но здравый смысл быстренько напомнил, что от часовой процедуры выковыривания из-под кожи стеклянных осколков лучше мне точно не станет. Я успел дернуть рукой и обрушил удар на стену. Раз, два три – пока сам не взвыл. И только тогда пришел в себя… Частично. Засовывая отбитые и ободранные костяшки под холодную воду, я понемногу возвращал себе способность мыслить.

Нас предали. Обманули. Пока я выигрывал одну битву за другой и вынашивал планы по завоеванию юга острова, кто-то придумывал свои. Кто-то куда более коварный, осведомленный и могущественный, чем какой-то там выскочка склаф.

Черное Копье? Обожаемый Викин дядюшка? Или – чем йотун не шутит – сам Алекс Романов? Да уж, многоходовка явно не моего уровня. Чувствуется работа мастера. И уж если я планирую хоть как-то отыграться – самое время включить голову, а не калечить и без того разваливающееся тело об стену.

Вытерев лицо, я протопал на кухню и устроился на подоконнике – там мне почему-то всегда думалось лучше. Чашка чая и пара сигарет – самое то, чтобы разложить по полочкам сумбурный ворох мыслей.

Итак, что мы имеем? Целую группу предателей. Рерик, Асгейр, Вагни Ульфриксон и Гудред. И если с первыми все более-менее ясно – у каждого из них есть вполне внятная причина иметь зуб или на Серого Медведя, или на меня лично – то Беспалого я понять пока не мог. Он не только примкнул к предателям, но и, похоже, оказался одним из предводителей. Почему? Чем его не устраивал конунг и им же самим «назначенный» ярл Антор? Вместе со мной Гудред за какую-то неделю с копейками раздобыл уж точно не меньше золота, чем привез с берегов Империи осенью…

Похоже, кто-то просто-напросто предложил ему больше. Больше власти, больше богатства и больше безопасности для Арефьорда. Кто-то, кто заодно объединился с «Волками севера», и на чью сторону вдруг переметнулся Олег – хускарл Серого Медведя, которого приставили ко мне приглядывать за «Светочем». А если вспомнить, что Павел Викторович настоятельно просил сохранить жизнь не кому иному, как самозваному конунгу… Оставалось только сложить два плюс два.

Черное Копье. Бывший ярл Арнхольта навел на Барекстаде шороху, убил несколько сотен человек, потерял примерно столько же и сбежал, не потрудившись прикончить меня в битве. Потому что на самом деле все мои люди уже и так были мертвы. И когда заявился сам Серый Медведь, мышеловка захлопнулась. И так ли важно, кем в этой самый мышеловке был конунг-самозванец? То ли приманкой, лакомым кусочком сыра, то ли полноценным союзником – командовали операцией, которую я уже успел про себя окрестить «Красной Свадьбой», определенно из реала. Меня и всех моих людей хладнокровно слили. Павел Викторович больше не изображал доброго дяденьку и действовал, как и положено ветерану корпоративных битв – быстро, жестко, беспощадно и не отвлекаясь на мелочи. Вполне возможно, он даже не так уж и хотел меня убивать – просто это оказалось проще, чем объяснять…

Но если так – я в самый последний момент успел изрядно подгадить ему, припрятав обломки «Светоча»… Разумеется, если их еще не нашли – тайник я придумал весьма и весьма посредственный. И у меня не так много способов проверить и узнать хоть что-нибудь – раз уж дорога в вирт мне пока закрыта. Точнее, только один. Способ. А заодно и повод задать пару-тройку вопросов… личного характера.

Вопреки ожиданиям, Славка ответил почти сразу. Видимо, вылез из вирта, как только предатели закончили резню.

– Будь здрав, абрикосище, – раздался в трубке голос.

Настолько преувеличенно-бодрый, что я сразу сообразил – рыльце у Славки в пушку. Точнее, в крови.

– Ты мне можешь объяснить, что это, мать его, было? – поинтересовался я.

– Тот самый Биг Бадабум, про который говорил дядька. – Славка закашлялся. – Знатно они вас, конечно…

– Конечно?! – рявкнул я. – Зачем вы нас слили?

– Слили? – Удивление в голосе Славки прозвучало вполне искренне. – Я думал, ты все и так знаешь. Ты же у нас лицо особо приближенное… вроде как.

– Да ни хрена я не знаю! – Я громыхнул опустевшей кружкой по столу. – Что там сейчас происходит?! Что с нашими?!

– Да что… все с нашими, абрикосище. Всех подбрили, – Славка вздохнул. – Кланлид со своими носится, как ужаленный, что-то ищет…

Ищет? Значит – еще не отыскал. Мои шансы обставить Павла Викторовича из нулевых понемногу превращались в призрачные. Но для этого для начала нужно…

– А ты, абрикосище, догораешь на берегу, – продолжил Славка. – Как и положено – без башки. Так что, видимо, все. Пересоздашься, попаравозим, если надо – за месяц будешь как новенький. Прорвемся.

А ведь он и правда не понимает. Для него все это – лишь непонятные мутки в игре, которые зачем-то развели несколько серьезных дядек, которые очень не любят лишние вопросы – зато могут неплохо заплатить за молчание и хорошее поведение. И даже «Красная Свадьба» – самое обычное игровое событие. Может, Славка и успел по-своему привязаться к неписям… Но только до того момента, пока не пришлось выбирать между воображаемыми друзьями и вполне осязаемыми деньгами. В общем, что он предлагал и мне – вздохнуть, размяться и вновь нырять в вирт – с самого первого уровня, с самого начала. Выбивать опыт, собирать лут… искать новых союзников и хускарлов.

А тех, старых, больше нет. Сакс, рыжий Синдри Флокисон, Вигдис, тэн Атли – они умерли окончательно, насовсем.

И Хроки.

Уже отступившая было ярость вернулась с утроенной силой. Пожалуй, будь Славка тут, рядом, я бы дал ему в морду – а то и добавил бы ногами по ребрам. Но я слышал лишь голос в трубке – и только поэтому пока держался.

– Только один вопрос, Славка, – выдохнул я сквозь зубы. – Ты знал?

– Ну, абрикос, ты же понимаешь, что кланлид мне в целом не докладывается. Так, в общих чертах…

– Ты знал?!

– Ну, я догадывался, что…

– Ты знал?! – заорал я – так, что стекла задрожали. – Да или нет?!

– Да. Но ты не понимаешь, абрикос. – Славка затараторил, проглатывая по половине слова. – Это же на самом деле все…

– Пошел. На. Хрен. – отчеканил я, еле удержавшись от соблазна запустить ничем не провинившийся телефон в стену. – И лучше мне сейчас не попадайся, урод, или я тебе все ноги переломаю. Понял?!

Не дождавшись ответа, я швырнул трубку на диван – и сам плюхнулся следом. Я ведь так и не потрудился узнать, что ждет игрока после отрубания головы и сожжения трупа… Что ж, теперь у меня есть возможность познакомиться с этой самой «Окончательной смертью» поближе. Максимально тесно.

Глава 2

Выберите продолжение игры

Возрождение в точке привязки сюжета (не доступно)

Окончательная смерть (доступно, рекомендуется)

Ну… Чего-то такого я и ожидал. Сюжетная привязка способна закрыть глаза на некоторые мелочи и выставить меня чудом уцелевшим в резне на свадьбе у Хроки… но уж точно не после того, как мое тело оттащили на берег, обезглавили и сожгли дотла. Как и, подозреваю, тела многих других. Топы «Волков» и люди Черного Копья не мелочились, а предатели уж точно спешили обезопасить себя от мести бессмертных и не особо-то разбирались, кто пришел в мир «Гардарики» совсем недавно, а кто здесь родился. Наверняка в Барекстаде сейчас рубили головы и сжигали всех подряд. Черное Копье не ограничивал себя в средствах и без стеснения шел против обычаев и местных представлений о чести.

Впрочем, имея за плечами целый клан с топами уровнем сорок плюс – может себе позволить. И вряд ли кто-то отважится с ним поспорить.

Кроме одного не в меру принципиального склафа. Которому, впрочем, еще предстоит каким-то Макаром вернуться в мир живых. Если игровая механика в принципе допускает такую возможность… Вздохнув, я ткнул в единственную доступную мне «Окончательную смерть». Ну, безносая, покажись…

Вы выбрали Окончательную смерть.

Вы отправитесь в загробный мир в соответствии с фракцией и мировоззрением.

Ага, вот оно как… Ладно, поглядим, какой именно вид жизни после смерти мне подобрали местные боги. Или кто здесь отвечает за павших в бою?

Когда темнота рассеялась, я обнаружил себя стоящим среди скал. Или камней – здоровенные серые валуны были и под ногами, и вокруг – но разглядеть ничего дальше десятка-полутора шагов я не мог. Все заволакивал серый туман. Его бесплотные белесые пальцы тут же скользнули под жалкую одежду – я появился в мире мертвых в какой-то дерюге и сапогах, которыми побрезговал бы и трэлл.

Да уж… Как-то я себе по-другому представлял судьбу славных воинов, погибших в битве. Или Система так обделила меня за то, что предатели не потрудились как следует меня похоронить и просто обобрали, раскромсали и сожгли труп вместе с десятками других?..

Хотя – сейчас-то какая разница?

Я поежился, запахнул перетянутую убогим кожаным ремешком рубаху и только потом вспомнил, что холод мне не страшен. И как бы я ни привык к игровому миру, почти променяв на него реальный, правила не поменялись. И даже лютый мороз для меня – лишь набор неприятных ощущений и, подозреваю, парочка дебафов с перспективой потери очков здоровья. А на наползавший со всех сторон туман можно и вовсе не обращать внимания… Но куда же в нем идти?..

Карта в интерфейсе закономерно не показала ничего, кроме серой дымки – даже компас пропал. Здесь, в мире мертвых, не было ни севера, ни юга. Ни, подозреваю, дорог – можно ковылять куда угодно. Особо ни на что не надеясь, я переключился на инвентарь.

И слегка прибалдел. После смерти Система ограбила меня подчистую, вытряхнув из виртуальных карманов все до последней монетки – но почему-то оставила посох. Тот самый, который старый бродяга Гримнир – игровое воплощение самого Алекса Романова – забыл у моего костра.

Или оставил специально – в совпадения или случайности я не верил уже давно. Как бы то ни было, древняя узловатая палка никуда не делась. Я тут же вытянул ее из инвентаря. Хоть какое-то оружие – да и шагать по этим камням с дорожным посохом явно будет поудобнее.

Даже если понятия не имеешь, куда именно идти. Я затопал вперед, разгоняя загробную тишину стуком сапог – но все равно она наваливалась со всех сторон и понемногу начинала поддавливать. Пытаясь хоть как-то развлечь себя, я засвистел что-то из попсы десятилетней давности… и почти сразу перестал. Здесь, в холодном сером тумане, мой тонкий свист не только казался неуместным, но и звучал как-то зловеще. И без того паршивый настрой скатывался еще ниже – во вполне соответствующее этому месту уныние, граничащее со… страхом?

Да, именно так. После нескольких сотен шагов по бесконечным камням я понемногу начал бояться.

Особенно когда понял, что я здесь не один.

Очень давно не один – просто до этого туман скрывал от меня десятки фигур, неторопливо бредущих в пустое белесое никуда. Все вместе, в одну сторону – по-видимому, никакой другой стороны здесь вообще нет. Только вперед. Сначала они показывались только по бокам, но потом я догнал сразу троих. Невысокую женщину с двумя детьми. Северянка ковыляла по камням, взяв обоих – мальчика и девочку лет десяти-двенадцати – за руки. Никто из них не сказал ни слова и даже не посмотрел в мою сторону. Я не стал оглядываться – почему-то мне очень не хотелось видеть лица. Их – и других, которых я встретил чуть позже. Старики, женщины, дети – но нередко встречались и взрослые мужчины в доспехах и с оружием в руках.

Некоторых я даже узнал. Убитый мною у стен Альвсбуна Кетил Одноглазый показался из тумана впереди и чуть справа. Когда я обгонял его, бывший ярл Скагена повернул голову и мазнул по мне невидящим взглядом – и я тут же ускорил шаг, ныряя поглубже в белесую дымку.

Не знаю, смог ли он узнать меня, или просто услышал, как стучат мои сапоги, но никакая сила сейчас не заставила бы меня посмотреть в мертвые глаза… в один мертвый глаз Кетила. Я был в своем праве, поднимая меч, но это едва ли стало бы оправданием для того, кому пришлось отправиться в этой жуткое место по моей воле.

С каждым мгновением, проведенным здесь, загробный мир пугал все больше и больше – и если бы не интерфейс, все еще напоминавший, что я в игре, я, пожалуй, понемногу начал бы съезжать с катушек. Неудивительно, что никто из «волчат» толком и не знал, что из себя представляет эта самая «Окончательная смерть». Больше всего мне сейчас хотелось разлогиниться и сбежать в уютное и знакомое основное меню – подальше от бесконечных камней под ногами и бредущих в холодном тумане мертвецов.

Шагать вперед меня заставляло только упрямство. Если я все еще я – Антор, склаф, Видящий и ярл Барекстада – значит, отсюда должен быть выход! Хоть какой-нибудь – и я его непременно отыщу, даже если мне придется отлупить посохом Гримнира всех ходячих мертвяков до единого, включая старцев, женщин и едва научившихся ходить детишек.

Ярость полыхнула внутри, выжигая страх, и вновь погнала меня сквозь туман, в котором по соседству с мертвецами скрывалось кое-что и похуже. Несколько раз мне казалось, что я вижу сквозь серую пелену огромные неподвижные фигуры. Часть из них были в высоту в два-три человеческих роста, но попадались и совсем гигантские – такие, что я едва ли бы смог разглядеть их целиком, даже если бы туман вдруг рассеялся. Неведомые чудовища лишь отдаленно напоминали людей… а некоторые и вовсе выглядели чем-то иным, уродливым и непропорциональным, будто сошедшим со страниц Лавкрафта. Куда уж там Иерониму Босху – то, что почетный профессор кошмаров изображал на своих картинах, теперь казалось детским утренником по сравнению с холодной пустошью загробного мира «Гардарики».

Зато теперь я точно знал, что если ад и существует, то выглядит он именно так: не опереточные черти с вилами, котлы, вопящие грешники и скучающий на троне из черепов Князь Тьмы, а бескрайняя пустота, в которой бродят мертвецы и спят древние чудовища, которым нет имени. Теперь я даже радовался туману – он заботливо скрывал от меня то, что живому человеку лучше не видеть. Рассейся он хоть на мгновение – и я бы не выдержал. Выскочил бы из вирта, с мясом вырвал нейрошунт из спятившей головы и никогда больше не появился онлайн… впрочем, даже это бы не спасло – я наверняка продолжал бы видеть ЭТО всякий раз, как закрываю глаза.

До конца своих дней.

Но пока чудовища прятались в тумане и дремали, а я продолжал шагать среди исполинов бесстрашным бешеным муравьем, собравшимся вонзить жвалы в глотку самому мирозданию.

Глава 3

Через сотню или две шагов я снова наткнулся на знакомого – на этот раз воина из моего хирда. Высокий светловолосый парень брел впереди, закинув за спину иссеченный черно-красный щит. Боевой топор на длинной рукояти беспомощно волочился по камням – похоже, хирдманну уже не хватило сил положить его хотя бы на плечо – но и бросить свое оружие он не мог – так и шел, прихрамывая на обе ноги разом. Как… как зомби.

Йотуновы кости, да что же с ними всеми такое?!

– Эй! – окликнул я покойного. – Друг мой!

Хирдманн не ответил – даже не обернулся, будто меня здесь и вовсе не было.

– Эй! – крикнул я еще громче. – Ты меня слышишь?!

Нет ответа – только слегка шевельнулась в тумане высоко над головой огромная тень. То ли крыло, то ли ладонь какого-нибудь доисторического титана. Похоже, местные исполины не любили лишний шум. И мне как-то сразу расхотелось проверять, что случится, если мои вопли прервут их вековой сон.

– Что с тобой такое?! – прошипел я, хватая хирдманна за плечо и разворачивая к себе.

Ничего. То же знакомое лицо – но безжизненное, мертвенно-бледное и неподвижное. В потухших голубых глазах – ни искорки. Я будто держал в руках высосанную досуха оболочку. Тело, облаченное в доспехи, сохранило вес и способность двигаться – но будто стало опустевшим коконом, бабочка из которого уже давно упорхнула неведомо куда.

– Ты знаешь, кто я? – не сдавался я. – Твой ярл! Отвечай!

На мгновение мне показалось, что в мертвых глазах мелькнуло какое-то подобие мысли. Хирдманн раскрыл рот, словно собираясь что-то сказать – но только шумно выдохнул и трепыхнулся, пытаясь вырваться из моей хватки. Я разжал пальцы, и он тут же развернулся ко мне спиной и зашагал дальше в туман. Так же медленно и неуклюже, как и раньше. Пустота звала его, и ее зов оказался куда сильнее слова ярла.

В этом мире все мои силы и власть не значили ровным счетом ничего. Даже «Истинное зрение» подвело – я попытался рассмотреть ауру мертвеца, но все так же видел лишь туман и постепенно исчезающую в нем широкую спину с черно-красным щитом. Впрочем, на что я рассчитывал?.. Заглянуть в мир духов, самому при этом находясь… Йотун знает, где. По меньшей мере наивно.

Мир духов! Хис!

– Хозяин…

Голос фамилиара в моей голове звучал тихо, словно через сотни километров – но все же звучал.

– Где ты?! – вслух крикнул я, забыв об осторожности. – Покажи!

Картинка появилась, но блеклая и неразборчивая. Игровая механика позволила нашей с Хисом связи пробить даже границу миров, но навешала целую куча помех. Я кое-как смог различить берег у Барекстада и вытащенные на заснеженный песок драккары.

И огромный погребальный костер. Но совсем не такой, какой мы разожгли для павших воинов Черного Копья несколько дней назад. Трупы хускарлов конунга и моих хирдманнов были просто свалены в огромную кучу вперемежку с остатками уничтоженных Вигдис драккаров. Пламя все еще вздымалось метров на пять вверх, превращая тела в уродливую почерневшую мешанину из плоти и остатков одежды.

– Больно! Не могу! Хозяин… Слишком далеко.

Связь оборвалась, и я обнаружил себя сидящим на холодных камнях загробного мира с опустошенной в ноль синей шкалой. Это место позволяло дотянуться до Хиса, но взимало немалую плату… Может, и к лучшему. Не хватало еще разглядеть в пламени свой собственный обезглавленный и обугленный труп…

Негромко матерясь – чтобы не потревожить местных – я поднялся на ноги и зашагал дальше. Особых вариантов пока все равно не было, и все же даже тоненькая ниточка, протянувшаяся отсюда обратно в мир живых, заставляла двигаться вперед. Выбраться из этого хтонического ужаса. Спасти тех, кого еще не поздно спасать, – и отомстить.

Не самый подробный план – но все-таки лучше, чем ничего.

Задумавшись, я едва не прозевал выплывшую из тумана мне навстречу фигуру. В отличие от остальных, высокий воин с рассыпавшимися по плечам длинными седыми волосами не брел в никуда, а стоял в мою сторону лицом и напряженно вглядывался в туман. Похоже, ждал кого-то…

Нет. Не кого-то.

Меня.

Лишь подойдя поближе, я смог узнать тэна Атли. Не по броне или красно-синему щиту, а по лицу. Только у него оно здесь не превратилось в бездушную пустую маску, а сохранило жизнь… отголоски жизни. Завидев меня, погибший тэн Хавердала помахал рукой и улыбнулся. Вымученно – но все же искренне.

– Приветствую тебя, Атли, сын Хринга, – сказал я. – Я рад нашей встрече, хоть и не рад, что мы встретились здесь.

– И я приветствую тебя, мой ярл. – Тэн Атли склонил голову. – Мне жаль, что тебе пришлось отправиться сюда. Я видел твою смерть и просил Владычицу Хель лишь об одном – чтобы она позволила встретить тебя здесь. Цена велика – но я заплатил, не задумываясь.

– Владычицу Хель? – переспросил я. – Ты пал с мечом в руке – разве Всеотец не оставил для тебя место в своих Чертогах?

– Небесные Чертоги далеко, мой ярл. – Тэн Атли невесело усмехнулся. – И путь туда долог. Но достойный сядет пировать с эйнхериями, когда придет его время. Но многие ли – даже среди храбрецов – сохранят разум здесь, дожидаясь суда Владычицы?

– Суда? – Я тряхнул головой. – Разве властна Хель над теми, кто подвигами и славой заслужил место за столом Всеотца?

– Великий Отец награждает отважных, – отозвался тэн Атли. – Но судить может лишь смерть – только перед ней равны – и конунг, и самый презренный из трэллов.

Такая вот своеобразная интерпретация скандинавской мифологии… Впрочем, стоит ли сейчас думать о таких тонкостях?

– Я должен отыскать Владычицу Хель? – догадался я. – Здесь, в этом тумане?

– Ее трон далеко отсюда, ярл. – Тэн Атли покачал головой. – У многих уходят годы, чтобы отыскать его.

Годы?! У меня столько нет. Несколько часов, в лучшем случае – пара дней. Потом исправлять что-то будет уже слишком поздно! Зато понятно, почему большинство (а то и все) пережившие Окончательную смерть предпочитают просто начать игру с новым персонажем…

– Те, кто забыл о чести, теряют куда больше, – продолжил тэн Атли. – Их шаги медленны, тела и души слабы… и немало они встретят тех, кто пожелает задержать их в пути.

Еще кое-какие прояснения. Похоже, в «Гардарике» даже имеется что-то вроде кармы. И те, кто успел сверх меры нагрешить там, на земле, почти полностью теряют личность и годами бредут в никуда… пока не повезет. Тэн Атли выглядел так, будто из него вынули две трети батареек – но и оставшиеся еще кое-как работали. А мне и вовсе стоило порадоваться, что я попал сюда, не превратившись в ходячий овощ.

– Одноглазый. – Я вспомнил встреченного по пути ярла Скагена. – Ты видел его?

– Его и других, – кивнул тэн Атли. – Их дорога будет долгой. Но не твоя, ярл. Я отведу тебя тем путем, что уже проделал сам.

– Благодарю тебя, друг мой…

– Не благодари. – Тэн Атли сдвинул брови. – Я должен помочь тебе… Но идем же, ярл. Здесь небезопасно. Туман скрывает врагов, что куда страшнее тех, с кем ты сражался среди живых.

Это я уже успел заметить.