Дорогая моя предательница

Редактор, переводчик, поэтесса Ольга Николаевна Шефер

Илюстрации Дарина Александровна Рогожина

© Валерий Петрович Рогожин, 2018

ISBN 978-5-4490-4319-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Глаз твоих потускневшая просинь…»

Г…

 
Глаз твоих потускневшая просинь,
В них брожу, как в чащобах лесных…
Мне б мою забубенную осень
Разменять на загулы весны…
 
 
Загляделся, гляжу и все мало…
В край со звоном капельным шальным
Увела, заманила обманом,
Опоив своим зельем хмельным.
 
 
Запах ландышей сладкий и тонкий,
И сирени росистая грусть…
Лепесток, словно лик на иконке.
Пусть таким все останется. Пусть!..
 
 
Перепутались годы и даты,
Заросли паутиной седой…
Позабылось, что было когда-то,
Позабилось травой-лебедой.
 
 
Глаз твоих потускневшая просинь,
В них брожу, как в чащобах лесных…
Мне б мою забубенную осень
Разменять на загулы весны…
 

Мелодия

 
мелодия кружила и смеялась,
мелодия вертела и вела,
то прилипала к телу, как смола,
то паузой внезапно обрывалась.
 
 
взлетала вверх, и висла в небеси,
и рассыпалась клиньями стаккато,
внезапно превращаясь в марш солдата,
о, Господи, помилуй и спаси!
 
 
а он творил, внимал и улыбался…
и руки он в локтях не разгибал,
как будто бы кого-то соблазнял
иль заманить кого-то собирался,
 
 
так согнутой рукой то вверх, то вниз,
а кисть руки живет при том отдельно.
рожает, умирает неподдельно,
верша то суд, то взбалмошный каприз.
 
 
и музыка, как женщина в экстазе
уже его, ему принадлежит,
последней клеткой жаждет и дрожит,
но нет его, исчез, он лик в иконостасе.
 
 
и медленно мелодия падет,
и медленно и тихо все сникает,
и звуки в инструменты все стекают,
и он закончил, он сейчас уйдет…
 
 
никто не понял, музыка звучала,
все в музыке, еще она звучит…
и вид его небрежно нарочит…
он душу жег здесь с самого начала!
 
 
он музыку творил своей душой!..
снимает фрак, берет свои перчатки,
он в вечности оставил отпечатки,
и он устал, он так спешит домой!
 

«Изменилось вдруг все в ту пятницу…»

Музыка и исполнение – Гр. Суворов

 
Изменилось вдруг все в ту пятницу,
Разлетелась судьба, звеня,
Мысли спутались, мысли пятятся,
То казня меня, то маня…
Ну, куда это солнце катится?..
И куда провалилась земля?..
Дорогая моя предательница,
Милая обманщица моя…
 
 
Снами полночь беззвучно пенится,
От безумия мозг храня,
И душа моя, словно пленница
У безумного января.
Память горбится, ерепенится,
Воскрешая и хороня,
Дорогая моя изменница,
Милая обманщица моя.
 

милая изменница моя

 
В гардеробе поникло платьице,
Сердце немощью теребя,
Поселилась в душе сумятица,
То смолкая, то гомоня,
На бессилие сила тратится,
И в груди приютилась змея…
Дорогая моя предательница,
Милая изменница моя.
 

Женщины…

 
Извечно с тайнами, с загадками,
В туманной дымке даже днем,
На сверхъестественное падкая,
С душой играет, как с огнем!
 
 
Изящно распустила волосы,
Ажурный зонтик в кружевах,
И кринолин, и гладиолусы,
И флирт легчайший на балах…
 
 
О, эти дамы, эти гурии!
– Маман, я так уже стара!
Сегодня нимфа – завтра фурия,
Но все ж кружится голова!
 
 
И мыслей скромных и несдержанных,
Желаний буйный хоровод,
Толпа поклонников поверженных
И нечестивцу окорот…
 
 
Прической сложною увенчана,
Улыбкой чуть надломлен рот…
Царица! Королева! Женщина!
По жизни царственно идет!
 
 
Идет, случайностью встревожена,
Всегда в мечтах, всегда одна,
Туда, где счастье расположено,
Звезда магичная видна…
 

Обиды…

 
А этих слов тугая вязь
Не для тебя сплелась узором.
Пусть будет все чистейшим вздором
Уж потухающим дымясь!..
 
 
И потеряла горечь суть
Тех слов, что носит ветер синий,
Который только тратит силы,
Пустой верша в высотах путь,
 
 
Во времени остыла боль
Рожденная от суесловья
(Не глазом дорожим, но бровью,
Когда такая вот любовь)
 
 
Угомонилась слухов рать,
Волной покинувшая небыль…
Услышать все смогли вы где бы?
И где смогли бы все собрать?
 
 
Проходит время, минет час,
Забудутся былые брани,
Что нас сегодня больно ранят,
Сведется все к точенью ляс!
 

«Мне по жизни всего было мало…»

 
Мне по жизни всего было мало,
А тебе всего было много.
Ты степенна, хозяйкою стала,
А меня увела дорога.
 
 
Словно день столько лет пролетело,
Но свела ведь тропинка витая…
Думаешь, что постарела?
Думала, что не узнаю!
 
 
Про себя забывая, горела,
И вся жизнь от окна до минтая…
Все, решила, уже постарела!
Пусть, подумала, ведь не узнают!
 
 
Жизнь дожить до конца мне велела,
Пока НЕ пересек осевую!
Встретил все же! Ну, чуть постарела,
Как же я не узнаю родную!
 

Магистрал

 
Из прошлой жизни ты явилась мне
 
 
Святая, но живая и земная.
 
 
Ты порожденье ада или рая,
 
 
Представшая вдруг явью на земле.
 
 
Веками видел я тебя во сне,
 
 
Молился, от безверия сгорая,
 
 
Ты – первая любовь, любовь вторая,
 
 
Моя любовь, рожденная в весне.
 
 
Пришла ко мне и вновь воскресла сила,
 
 
Пропала тьма, рассеялся туман…
 
 
Живой водой меня ты оросила.
 
 
Исчезла ложь, прозрачным стал обман…
 
 
И где тоска свой урожай косила,
 
 
Расцвел любви сияющий тюльпан.
 

«– Почему, скажи, цыганка, ты пророчишь мне тревогу…»

 
– Почему, скажи, цыганка, ты пророчишь мне тревогу,
Да заботы, да хлопоты, да какие-то несчастья?
Почему пообещала ты мне дальнюю дорогу
Сквозь весну и через лето, сквозь пургу, сквозь зной, ненастье?
 
 
– Потому, что в этой карте краска алого рассвета,
Потому, что запах ночи в этой карте, песня ветра,
Потому, что зной полудня обещает дама эта,
Потому, что синь заката закачалась в лапах кедра.
 
 
– Почему не обещаешь ты мне встреч с червонной дамой
И соперника не дашь мне из семейства королей?
Посули ты мне, цыганка, в сердце ноющую рану,
Радость, письма, разговоры и удачу близких дней.
 
 
– Нет, красивый, с этой дамой все пустые разговоры,
И удача, золотой мой, не придет к тебе на днях.
Будут встречи и разлуки, будут сборы, уговоры,
Будешь в поисках удачи, но не будешь в королях.
 
 
– Почему, скажи, старуха, злая мерзкая гадалка,
Почему судьба такая и за что удел такой?
Может карты в чем ошиблись, может картам счастья жалко?
Нагадай ты мне, старуха, счастье, радость и покой.
 
 
– Нет, хороший мой, в покое не найдешь ты в счастье дверцу,
Потому, что ты, мой милый, сам не ждешь судьбы иной.
Ты янтарь заката спрятал, шум рассвета спрятал в сердце,
Ты в душе дорогу держишь, так зачем тебе покой?
 
 
Так заря мне ворожила, разложив лесные краски,
Так мне эхо отвечало, так травы шептал росток.
Вот такой мне сон приснился, сон волшебный, просто сказка.
А с утра опять дорога, вновь дорога на восток…
 

«Июльская жара и душный запах липы…»

 
Июльская жара и душный запах липы,
Предчувствие грозы и головная боль…
И громоздятся дел незавершенных кипы,
И в сутолоке дней несыгранная роль…
 
 
Текучка засосала, и гибнет в суматохе
Хозяйка в секретарше и любящая мать…
Холодная квартира, любовники все плохи,
А тот, кто так по сердцу – ее не хочет знать.
 
 
Примчаться бы с работы, спеша готовить ужин,
Баюкать бы детей, до полночи стирать,
С улыбкой в тишине дыханье слушать мужа
И, завтрак приготовив, на службу вновь бежать…
 
 
Таблетка анальгина, чтоб голова не ныла,
Таблетка седуксена, чтоб в сон быстрей нырнуть…
Июльская жара весь воздух вскипятила,
Холодная постель и не могу заснуть.
 

«Так безвременно оборвалась жизнь…»

 
Так безвременно оборвалась жизнь.
Утонул я в твоих глазах,
Утопили меня тонны лжи
И гнетущий безумный страх.
 
 
Вижу только тебя одну,
Очищаясь от грязи и тлена,
Утопаю, тону, тону!
Я захлебываюсь постепенно.
 
 
Гибель с радостию приму,
А затем, словно Феникс из пепла,
Освященный тобой приду
Я торжественно и благолепно.
 
 
Только что это, Боже мой!
Все ужасное, низкое, гадкое…
И от раны как от ножевой
Корчусь я от ужасной догадки:
 
 
Все, что смыл я с моей души,
Все то низкое, подлое, гадкое,
Я, в глаза твои заглянув украдкою,
Вижу, как в глубине их дрожит!
 

«Упаду покорно…»

Музыка и исполнение – Гр. Суворов

 

Галинке

 
Упаду покорно,
          брошу розы на пол
И твои колени
     обниму,
 
 
Если б были силы,
           так бы и заплакал,
А была война бы —
           ушел бы на войну.
 
 
Если б разобраться:
           как, к какому краю
И к какому берегу
     стоит плыть.
 
 
Вот стою и думаю,
           и знать не знаю:
То ли веселиться,
           то ль белугой выть.
 
 
Если б был обходчик,
           я ушел в обход бы,
Был бы машинистом,
           я б на поезд сел.
Было бы здесь море,
           сел на пароход бы,
Если б пароход тот
     я имел.
 
 
Плюну на работу
     до седьмого пота,
 
 
У хлопот и горестей —
           выходной.
Заиграет скрипка,
           запоют все ноты,
Да вот нет мне музыки,
           лишь скрип и вой…
 

«Под седыми небесами…»

 
Под седыми небесами
Выше ада, ниже рая,
Как живем – не знаем сами,
Но живем в любовь играя.
 
 
Рвемся, бьемся и хлопочем,
Возвращаясь – убегаем…
То рыдаем, то хохочем —
Это мы в любовь играем.
 
 
Не расстаться, не остаться,
Обессилено сгорая,
Между двух огней метаться,
В страсть, в любовь опять играя.
 
 
Бесконечные потери…
Душу страх залил до края.
В счастье веря и не веря,
Мы живем в любовь играя.
 
 
Вновь надежды, сладость встречи,
На обиды невзирая,
Верим мы, что время лечит,
Веря, вновь в любовь играем.
 
 
Под седыми небесами
Выше ада, ниже рая,
Как живем – не знаем сами,
Но живем в любовь играя.
 

«Кто ты? Роза моя…»

 
Кто ты? Роза моя,
Весь в росинках бутон
Превратилась, звеня,
Ты в малиновый сон.
 
 
Ты мой жемчуг, мой яхонт,
Ты мой лазурит.
Пусть же небо тебя
Бережет и хранит!
 
 
Без тебя день не день,
Без тебя ночь не ночь,
Раскаляется тень,
Жизнь уносится прочь…
 
 
Я скажу не тая:
«Мне жилье – не жилье.
Ты – молитва моя,
Ты – спасенье мое!»
 

«На желто – золотом…»

 
На желто – золотом
кармин и изумруд,
Последние цвета
осеннего распада,
И дышит холодом
укрытый дымкой пруд,
И солнце на траве,
но солнцу та не рада.
 
 
Играют краски,
только нет огня,
На дне ручья
заснули листья клена
И чувства спят,
и спит страстей змея,
И тополь спит
пока еще зеленый…
 

«Любовь хороним, рвется тишина…»

 
Любовь хороним, рвется тишина
Рыданьем Баха и слезой Шопена.
Была любовь – была моя вина,
И нет ее, осталась только пена.
 
 
Тяжелый гроб, обитый кумачом,
Гнетущий креп и скрипка стоном пухнет,
Угрюмое дыханье над плечом,
И пахнет щами и немытой кухней.
 
 
Нет скорби, нет печали, нет тоски,
Нет скуки, нет восторга и нет гнева…
Распалась безмятежность на куски,
И пустота… Все пусто справа, слева…
 

«Что там, в прощении моем?..»

 
Что там, в прощении моем?
Какая боль? Какая мука?
Что за безделица, докука,
Души искривленная лука,
В которой мы с тобой вдвоем…
Ну, что в прощении моем?
 
 
Зачем разодранный зверьем,
Окровавленный, бездыханный,
Остаток чувства бесталанный,
Тревожить блажью балаганной,
Истрепанной пустым враньем?
Что там, в прощении моем?
 
 
Какой превыгодный заем,
Сулят слова: «Я Вас прощаю…
И не судить Вас обещаю…
И боли я не ощущаю»…
Какой превыгодный заем
Лежит в прощении моем?
 
 
Друг друга верно узнаем
В беде, в измене, в лжи, в подмоге,
Коль на упавшего в дороге,
Посмотришь молча, вытрешь ноги
И дальше с мыслью о своем…
Ну, что в прощении моем?
 

«Когда волна ударит в берег моря…»

 
Когда волна ударит в берег моря,
В ненастный день безумия и горя,
Когда тоскою разрывает грудь,
Не позабудь меня, не позабудь.
 
 
Когда в лазури радуга взовьется,
Из сердца радость Ниагарой льется,
От счастья непонятна мысли суть,
Не позабудь меня, не позабудь.
 
 
Когда в постели ты с другим мужчиной,
И сердце бьется, как мотор машины,
Любовная из губ несется муть,
Не позабудь меня, не позабудь.
 
 
Когда прозрачность нынешних поступков
Ударит в спину простотою лубка,
Когда пятном в глазах темнеет жуть,
Не позабудь меня, не позабудь.
 
 
Когда в предощущении разлуки
В молчании невольно свесишь руки,
Пусть протянулся бесконечный путь,
Ты вспомни про меня и не забудь.
 
 
Так хочется проникнуться удачей,
Что б все перечеркнуть и жить иначе!
И коль случится так когда-нибудь,
Не позабудь меня, не позабудь!
 

«А я был бы послушный и нежный…»

Б… Г. А.

 
А я был бы послушный и нежный,
Я дарил бы тебе соболя,
Ты б такие носила одежды,
О каких не слыхала земля.
 
 
Я любил бы тебя безоглядно,
Словно в омут, закрывши глаза.
Ты ходила бы куклой нарядной,
Заменяя собой образа.
 
 
Я б подстилкой стелился под ноги,
Целовал бы следы твоих ног,
Словно тень за тобой по дороге,
Я бы плелся и наг, и убог.
 
 
И стихами тебя заморочив,
Как наступит глухая пора,
Среди черного сумрака ночи,
Я унес бы тебя со двора.
 
 
До утра б мы с тобой пировали
В неухоженном диком краю,
А потом на чужом сеновале,
Ты дарила б мне ласку свою.
 
 
Истомленные негой и страстью,
Мы заснули б к обеду лишь.
Но,
То ли к счастью, быть может к несчастью —
Мы женаты с тобою давно.
 

Миниатюры

 
Не сужу, ведь стоит вопрос остро,
И иных рассуждений нет!
Нету старости! Есть изовозраст —
Постоянные двадцать лет!
 
 
Умеешь ты единым взглядом
Жизнь подарить и жизнь отнять,
И быть всю жизнь с тобою рядом —
Святая это благодать.
 
 
Все мысли о тебе, как о святыне,
Желанья все – греховные как ад.
Я был с тобой от века и до ныне
От ныне и до века быть бы рад.
 
 
Нет ни тоски, ни ревности, ни злобы,
Чтоб разлюбить иль жизнь закончить чтобы,
Ну, просто очень точно знаю я,
Что все вернется на круги своя.
 
 
Я кодекс прочитал однажды,
Я был ужасно поражен:
Ведь есть статья за яблок кражу,
Но нет статьи за кражу жен!
 
 
Какое все-таки везенье,
Коль вторник спутал с воскресеньем,
И коль среда, четверг, суббота
Не отличались ни на йоту.
 

«Люблю, люблю…»

 
Люблю, люблю…
Залей мне рот свинцом,
Кричать я буду мертвыми губами:
«Люблю, люблю!..
Пылающим лицом
И нервными, дрожащими руками…»
 
 
Люблю, люблю,
Вдыхая жар земли,
И холод солнца поглощая телом.
Молю тебя:
«Ты только повели —
Я все грехи исправлю тут же делом».
 
 
Люблю, люблю…
Дыхания лиши,
Но и тогда я прохриплю сквозь муки,
Что смерть теперь
Меня лишь насмешит,
Мне ужас смерти не страшней разлуки
 
 
Люблю, люблю…
Глаза мои закрой,
Но и без них я вижу очень ясно,
Любовь моя,
Небесный облик твой
Божественный, сияющий, прекрасный.
 

«Я к тебе не являюсь ночами…»

 
Я к тебе не являюсь ночами
В тот волшебный таинственный сад,
Где черемуху в платье венчальном
Обнимает шалун-виноград,
Где волною нездешние травы
Чередою летят в небосвод
И где яблонька ради забавы
Обнаженная в реку идет.
Здесь встречаются деды и внуки,
Возраст здесь не преграда для встреч…
Словно ветви настырные руки,
Ветви словно карающий меч…
Здесь слова крепче клятвы на крови
Все равны и нагой и в мехах…
Сущий мир и издревле, и в нови
Всем любящим известен в веках.
 

«Милосердия прошу, милосердия…»

 
Милосердия прошу, милосердия,
Сострадания чуть-чуть, не усердия.
Не поклонов гроздь, и не старания,
Не в ладони гвоздь, сострадания…
Соучастия вдохнуть, а не рвения,
Не восторгов рой, не песнопения,
Не азарта смерч, да раденья вал,
Не медалистый наш Колонный зал,
Не прилежность мне нужна, и не тщание
О спасении рассказ на прощание.
А дыханье в унисон и глаза в глаза,
И любви глоток, хоть гремит гроза…
 

«Как оказалось, ты не знаешь…»

 
Как оказалось, ты не знаешь,
Какие у нее глаза.
А может от себя скрываешь,
Что там таится бирюза?
 
 
Не изумруда зелень злая,
Не холод малахитных плит,
Лежат, цветами волн играя,
Аквамарин и апатит.
 
 
Цвет чистоты, глоток прохлады,
Как цвет рассветного луча…
– Не убирай свой взгляд, не надо, —
Молю, как молят палача.
 
 
Прошу, хотя и нет надежды,
– Один! Один прощальный взгляд!
Нет, память смеживает вежды,
Окончен прошлого парад…
 
 
Но живы поцелуи, речи,
Ресницы в радости слезах,
И искры счастия от встречи,
И зелень с просинью в глазах…
 

«Ежедневно утром рано…»

Музыка и исполнение – Гр. Суворов

 
Ежедневно утром рано
Бодро вскакивай с дивана,
Умывайся из-под крана
И, была или не была,
Ты давай ныряй в болото,
В нелюбимую работу.
Эх, нелюбимая работа —
Нелюбимая жена.
 
 
Я прошел сквозь боль, сквозь рвоту,
Я не знаю жизнь без пота,
Только нету мне прохода:
Предо мною как стена —
Нелюбимая работа,
Нелюбимая работа.
Эх, нелюбимая работа —
Нелюбимая жена.
 
 
Я согласен на безделье,
Тунеядства каруселье,
Беспричинное веселье
Хоть с вином хоть без вина,
Но стоит супругой Лота
Нелюбимая работа.
Эх, нелюбимая работа —
Нелюбимая жена.
 
 
Ну куда теперь податься?
Может спортом мне заняться?
Может спиться, может сдаться?
Жизни всей моей цена —
Словно мерзкая икота,
Нелюбимая работа.
Эх, нелюбимая работа —
Нелюбимая жена.
 
 
Ежедневно утром рано
Бодро вскакивай с дивана,
Выбрось мыслей караваны:
«Чем душа еще жива?», —
И до заката от восхода
Нелюбимая работа.
Эх, нелюбимая работа —
Нелюбимая жена.
 

«Одиночество в депрессии…»

 
Одиночество в депрессии
 
 
И депрессия в одиночестве.
 
 
Сердце бесится в стихов плесени
 
 
А стихи мои в сердце корчатся.
 
 
Одиночество, одиночество…
 
 
Одиночество в душе возится,
 
 
Одиночество в сердце мечется.
 
 
На двоих с моим одиночеством
 
 
От депрессии оба лечимся.
 
 
Со двора июнь в гости просится,
 
 
Зайчик солнечный по стенам носится.
 
 
Что-то требуется, чего-то хочется…
 
 
Ох, потребности у одиночества!..
 

«Промокло утро, кашель у рассвета…»

 
Промокло утро, кашель у рассвета,
Как плохо все, когда болеет лето!
Хандра. Тоска. Смотрю в окно уныло…
Такое чувство – словно скушал мыло.
Не жду работы, не хочу безделья…
Депрессия и прочие явленья —
Последствия неведомой болезни…
 
 
Вчера шел дождь и бабочки исчезли
 

«Кинешма, Кинешма …»

 
Кинешма, Кинешма —
странное слово,
Чем-то известно,
но все ж незнакомо.
Словно из детства
забытая сказка,
Слово-загадка?
Нет, слово-подсказка.
 
 
Слово-букет
с ароматом жасмина,
С летним разгулом
и буйством кармина,
С золотом осени
волжских просторов,
С зимним морозом
старинных узоров.
 
 
Ах, Кинешма, Кинешма —
тихая Волга,
Плещется жизнь
и спокойна, и долга,
Чуть суетлива,
немного сонлива,
Порой молчалива,
порой говорлива.
 
 
Рынок на площади,
золото храма,
В старой избе
перекошена рама
Здание с флагом —
оплот местной власти,
И тайно кипящие
скрытые страсти.
 
 
Кинешма, Кинешма —
что-то от вишни…
Ох, как ты здесь нужен!..
Нет, брат, ты здесь лишний.
 

«Жизнь сплетается в кольцо…»

 
Жизнь сплетается в кольцо,
Повторяясь неизменно,
Снова я твое лицо
Вижу в рамочке измены.
 
 
Снова боль ненужных слов,
И обид переплетенье…
Стар роман, сюжет не нов —
Смертный бой с фантомом, с тенью.
 
 
Виновата, виноват…
Междометья и угрозы —
Ссоры вечный постулат —
Бури, штормы, шквалы, грозы.
 
 
Жизнь сплетается в кольцо…
Солнца прядь легла на руки,
Надо мной твое лицо,
Слов твоих небесных звуки.
 
 
И неважно, что сказал,
И ответ не важен тоже.
Был скандал – исчез скандал,
Вечным быть скандал не может.
 
 
Глубь сияющая глаз
Заманила, затянула,
Намертво связала нас
Сладкой песней обманула.
 
 
Две частицы бытия
Скованы судьбой навечно:
Я и ты, нет, ты и я —
Двое в мире бесконечном
 
 
Жить в кольце обречены,
Вечным связаны движеньем,
От сует отлучены:
Мы друг друга отраженье.
 
 
Жизнь сплетается в кольцо,
В нем сквозь дождь, сквозь хмарь, сквозь лужи
Вижу лишь твое лицо —
Больше мне никто не нужен!
 

«Я полжизни тебя искал…»

 
Я полжизни тебя искал,
А теперь каждый день теряю,
И разлуки волчий оскал
Мокрой псиной в лицо воняет.
 
 
Что в душе моей? Радость, беда?
Что под сердцем? Любовь или злоба?
Вьется туч грозовых гряда,
Воет ветер над крышкой гроба…
 
 
Бьется ветка пустых обид
В сердце, в душу корявой лапой.
Измочален мой внешний вид
И внутри все кипит клоакой…
 
 
Из лица ледяная крупа
Высекает мертвецкую маску…
Та ли ты? Нет совсем не та,
К рождеству подарившая сказку.
 
 
Где моя разноцветья мечта,
Где мой праздник души и тела,
Где единственная, лишь та,
Что в тиши мне на ухо пела?
 
 
Обезумевший волчий оскал,
Ты зачем эту плоть терзаешь?..
Я полжизни тебя искал!..
Ты меня каждый день теряешь…
 

«Не вгоняй меня в отчаянье…»

 
Не вгоняй меня в отчаянье,
В синем сумраке зари
Очень тихо и нечаянно
Ты мне улыбку подари.
 
 
Поцелуй приняв рассеянно,
За былое не кори,
Лучше с радостью весеннею
Ты мне улыбку подари.
 
 
День сырым дождем нахмурится,
Тучи словно волдыри,
Пусть совсем промокла улица,
А ты улыбку подари.
 
 
Не ругай за огорчения,
Хмарь из глазок убери,
Пусть уже пора вечерняя,
Ты мне улыбку подари.
 
 
Снова блин луны качается,
Засветились фонари,
День кончается, кончается,
А ты улыбку подари!
 
 
Жизнь течет небрежно, наскоро,
Но ты меня не хорони,
Лучше нежно, лучше ласково
Ты мне улыбку подари…
 

«Распни меня, в пучину, в бездну брось…»

 
Распни меня, в пучину, в бездну брось,
Но сохрани, но сбереги навеки
Любовь мою, моей печали гроздь,
Моих страданий сомкнутые веки.
 
 
Забудь обиды, радость воскреси,
В сиянии весенней яркой краски
В грядущий день с заботой донеси
Озноб страстей и лихорадку ласки.
 
 
Переплетенье снов и яви боль,
Достань из памяти и, тронув нежно,
Ты воскреси горящую любовь,
Сияющую счастием безбрежно!
 
 
И будет так! Воскреснет вновь мечта,
Рекою разольется бесконечной,
И ты со мной, единственная та,
Подаренная вечностью беспечной!
 

«Люблю ее, и каюсь, и грешу…»

 
Люблю ее, и каюсь, и грешу,
Стихи зачем-то разные пишу,
И что-то все ищу, и все ошибки вижу…
Но бывшее уже не ворошу,
На строчку все события нижу,
А прошлое пришло и стало ближе, ближе…
 
 
Любовь вначале ласкова всегда.
В воспоминаньях лишь одна беда.
И глянешь ближе – боль. И с жадностью друг друга
Готовы мы на дыбу прицепить
И не давать бедняге есть и пить,
Вот пусть висит и впредь ему иль ей наука
 
 
Ах, в прошлом страсть – одетая в года,
Как женщине поклонников среда,
Шумят, трещат, галдят, на все лады трезвонят,
И смотрится она совсем иной,
Чарующей, волшебной, неземной,
И есть один, но он всегда не понят…
 
 
Мы льстим в любви, поем и в ней живем,
А вот она всегда лишь о своем!
И близко нет ее – лишь попадешь на плаху!
А до того и мАнит и манИт,
Как будто бы магический магнит,
Потом отдаст толпе, как будто Телемаха…
 
 
Люблю ее, и каюсь, и грешу,
Но только вот с любовью не спешу…
Боюсь ее еще и слабости все вижу.
Строкою по рукам себя вяжу,
И в прошлое я больше не гляжу,
А прошлое пришло и стало ближе, ближе…