Новогодний. Группа ИСП ВКонтакте

Составитель Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

© Валентина Спирина, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-2355-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Интернациональный Союз Писателей

Международный (Интернациональный) Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей.

Союз был основан в 1954 году. До недавнего времени штаб-квартира организации находилась в Париже, в данный момент основное подразделение расположено в Москве.

В конце 2018 года правление ИСП избрало нового президента организации. Им стал американский писатель-фантаст, лауреат литературных премий Хьюго, «Небьюла», Всемирной премии фэнтези и других – Майкл Суэнвик.

https://t.me/inwriter

https://vk.com/inwriter

http://inwriter.ru

https://web.facebook.com/groups/soyuz.pisateley/

Предисловие

Дорогие читатели! Сборником «Новогодний» мы открываем серию коллективных книг, в которых будем знакомить Вас с творчеством наших авторов – участников группы «Стихи. Проза. Интернациональный Союз Писателей».

Из очень положительных моментов стоит отметить тот факт, что вместе с опытными, маститыми писателями и поэтами, публикуются произведения молодых начинающих авторов, что, конечно же, станет хорошим стимулом и школой для последних.

А ещё мы надеемся, что кто-то из участников группы захочет стать членом Интернационального Союза Писателей и наши коллективные сборники послужат первой ступенькой на пути к Литературному Олимпу.

Важно! Произведения в данном сборнике не рецензируются и публикуются в авторской редакции.

• Анжелика Бивол

«Какой короткий праздник Новый год …»

 
Какой короткий праздник Новый год —
Ночь промелькнула, чудеса свершились,
Огней распался яркий хоровод,
Снежинки в вихре вальса откружились.
 
 
Какой прекрасный праздник! Новый год
Вступил в права, едва сомкнулись стрелки;
Гадают люди, что их завтра ждёт,
Большое счастье или много мелких.
 
 
Какой чудесный праздник! В Новый Год
Мы шепчем в темноту свои желанья,
И ангелы опять спешат в полёт,
Разлив в ночи волшебное сиянье.
 

Идут Волхвы

 
Идут Волхвы. Звезды далёкой яркой
Сияние зовёт их за собой.
Спешат Волхвы. Несут свои подарки
Рождённому с великой простотой.
 
 
В хлеву, в пещере сумрачной, холодной
Божественный Младенец был рожден.
И, освещён звездою путеводной,
Иисусом, сыном Божьим наречен.
 
 
На землю он пришел для искупленья
Грехов людей, живущих в темноте.
Был предан не однажды, но в смиреньи
Земную жизнь закончил на кресте.
 
 
Спешат Волхвы. И чрез тысячелетья
Колена преклоняю и главу.
Он смертью подарил нам всем бессмертье,
Родившийся сегодня во хлеву.
 

С новой строчки

 
Свой новый год начну, как с новой строчки,
Забыв всё, что тревожило вчера.
Над буквой i сама расставлю точки,
Оставлю в прошлом старые дела.
 
 
В свой новый год войду, как в детский праздник,
С улыбкой, с удивлением в глазах.
И верою, что Дед Мороз-проказник
И взрослым людям дарит чудеса.
 
 
В свой новый год возьму любовь и счастье,
Закрою плотно дверь пред суетой,
Прочь прогоню обиды и ненастья,
Впущу скорей удачу с добротой.
 
 
В свой новый год впорхну, легко ступая,
Вольюсь в снежинок белый хоровод.
Не помня зла, препятствий не считая,
Надеждами наполню этот год.
 

Снеговик и Новый Год

Снеговик грустно глядел в темноту. «Ну, и чем новогодняя ночь отличается от обычной? Так же тускло светят с неба звёзды, так, как всегда, ветер гнёт к земле ветки сирени. Только в домике хозяева свет не погасили в обычное время. Да и гостей у них сегодня много, празднуют, наверное. Зачем-то вчера ёлку зелёную в дом занесли. У людей – праздник, а я стою тут один. Хоть бы кто новую морковку принёс» – Снеговик посмотрел на торчащий из сугроба нос, отпавший вечером. «Вот так стоишь тут день за днём с этим ржавым ведром на голове. Не успеешь оглянуться, весна придет. Жизнь промелькнула, и никакой радости» – Снеговик вздохнул.

Семилетняя Маруся, сидя под ёлкой, любовалась своей новой куклой. Услышав вздох, девочка оглянулась. Папа с мамой шепчутся, наблюдая, как дядя Петя, наряженный дедом Морозом, строит с мальчишками настоящий новогодний замок из нового конструктора. Тётя Люба, одетая Снегурочкой, с малышами поёт песенку о маленькой ёлочке. «Всё хорошо, всем весело, кто же вздыхает-то?»

Поднявшись с пола, Маруся взглянула в окно. Одинокий безносый снеговик, окружённый голыми кустами – не самая весёлая новогодняя картина.

– Мама, мамочка, – девочка подбежала к родителям, – давай и снеговика пригласим к нам на праздник! Посмотри только, какой он печальный!

Девчушка умоляюще сложила руки на груди.

– Доченька, от домашнего тепла снеговик растает, – папа, как всегда серьёзен и немногословен.

– Что же делать? – Маруся, взяв родителей за руки, подвела их к окошку.

– Скучноватый пейзаж, – невесело усмехнулся папа. – Так, девчонки, – скомандовал он, – садимся на диван и не подглядываем.

Папа позвал с собой дядю Петю – Деда Мороза. Достав из кладовки два ящика, они надели шапки, и вышли во двор.

Снеговик смотрел на людей, вешающих провода на ветки сирени и тихо радовался – «Хоть какое-то развлечение в жизни».

– Э, бедняга, да ты совсем загрустил, – раздался голос одного из них. – Ну, ничего, сейчас мы это исправим.

Папа с дядей Петей зашли в дом, принеся с собой свежесть морозного воздуха.

– Маруся, – позвал папа. – Раз мы не можем Снеговика пригласить к нам на праздник, давай пойдём к нему сами, поздравим его.

– А подарки? – растерянно спросила девочка. – Я же ничего не приготовила ему.

– Я уже всё придумал, – весело подмигнул папа. И снова громко скомандовал:

– Одеваются все!

Шумная компания весело вывалилась во двор. На ветках сирени неожиданно зажглись яркие разноцветные огоньки. Папа Маруси быстренько снял с головы Снеговика ведро и надел ему свою рыжую пушистую шапку. Яркий мандарин приладил он вместо носа, дочкин оранжевый шарфик обернул вокруг шеи снежного красавчика. Теперь казалось, что Снеговик приветствует собравшихся радостной улыбкой.

– Вот это подарки! – ахнула маленькая Маруся и захлопала в ладоши.

Дети и взрослые, взявшись за руки, завели вокруг Снеговика хоровод. После – пели весёлые песенки, даже несколько новогодних стихотворений ему рассказали. Потом отправились в дом – греться, пить чай, укладываться спать. На прощание долго махали Снеговику с высокого крылечка.

Этой волшебной ночью Снеговик понял, что такое счастье, научился улыбаться и поверил, что в Новогоднюю Ночь случаются настоящие чудеса. «Теперь мне и весна не страшна» – подумал Снеговик, глядя в рассветное небо первого дня нового года.

• Наталья Леонтьева

Конечная остановка

День, заштопанный заведомо невыполнимыми планами, стремительно разошёлся по швам, обнажая багряное нутро горизонта. Солнце рухнуло в мягкие тучи, чтобы не отлежать бока на стыке времён, а тонкий месяц устроился на соседней крыше. Звёзды тоже куда-то запропастились, спасаясь от роя снежных пчёл. Позёмка с ветром на хвосте бросилась в город, и деревья поседели от страха, ощущая корнями её приближение. Затянуло, закрасило серебрянкой окна: действительность сплелась с морозными узорами, искажённая до неузнаваемости. И началось: заскрипели в домах половицы, завозились на антресолях незримые жители, загомонили на своём языке, а в мою квартиру по-хозяйски заглянула тьма.

Пространство смазалось. Из коридора в комнату потянулись озябшие тени. Осмелели под вечер. Но я, мстительно ухмыльнувшись, захлопнул дверь у них перед носом, а потом, преодолев притяжение дивана, оставил позади четыре лестничных пролёта и устремился на свет фонарей. Две отложенные встречи были попутно выброшены в мусорное ведро вместе с просроченным календарём. Мрак за моей спиной довольно заурчал, но следом сунуться не решился. Остался в подъезде.

Улица встретила меня предновогодней, пятничной суетой, подмигнула сразу тремя светофорами и побежала дальше. Блуждающие огни автомобильных фар наверняка знали, куда мне нужно идти, но делиться информацией не собирались. Прохожие тоже не обращали на меня внимания, стараясь успеть как можно больше, пока время не обнулилось. На завтра у них, по традиции, была отложена новая жизнь. Однако, ничего не делая сегодня, они никак не могли её начать, потому что завтра не наступало. И не наступит, ведь только в динамическом миге настоящего можно существовать.

Тонкий лёд согласно хрустнул под сапогом. Идти стало легче.

Очевидно, предновогоднее настроение улиц передалось и мне: скрежет, с которым стрелки наручных часов упорно приближали полночь, сделался невыносимым. Он шёл со всех сторон, будто каждый прохожий считал своим долгом сверяться с ручным измерителем времени как можно чаще. Хорошо ещё, что собственные часы я забыл дома, иначе этот скрежет свёл бы меня с ума. Звук, между тем, нарастал, вызывая пульсирующую боль в затылке. Стараясь отвлечься, я смотрел на спешащих куда-то людей, заполонивших широкие улицы, и вдруг услышал, как насмешливый голос за моей спиной произнёс: «Они опаздывают!». И тут же ему ответил другой, механический: «Они уже опоздали». «А ты чего стоишь?» – обратился ко мне тот, первый. Я обернулся на звук, собираясь поинтересоваться, а кто, собственно, со мной говорит, и невольно замер. Позади никого не было. Напротив: там виднелись из-под снега трамвайные рельсы, уходящие в пустоту. Ещё одно воспоминание, постепенно превращающееся в городскую легенду. Трамвайный парк закрыли за ненадобностью восемь лет назад. Вскоре я уже шагал по скользким, блестящим рельсам, и думал, что именно за этой освежившейся памятью вышел сегодня на мороз, но давешний голос, тот, насмешливый, со мной не согласился. «Двигай на „Железку“! Поворачивай, говорю!» – нагнал меня он. «Железкой» гордо именовалась автобусная остановка на привокзальной площади, собиравшая в своей стеклянной утробе любителей поездов. Я философски пожал плечами, принимая правила игры, и отмерил двадцать семь шагов в обратном направлении, – именно такое расстояние отделяло меня от пешеходного перехода, преодолев который, я попал бы на пресловутую «Железку». «Двадцать семь!» – произнёс механический голос в моей голове, как на вокзале, и я обрадовался, потому что разгадал ребус. Нужно срочно возвращаться домой! Это был номер моей квартиры.

Очередной светофор подмигнул мне зелёным глазом, позволяя перебраться на «Железку». Я всё делал правильно. Вскоре мягкое шуршание шин по заснеженной трассе выдало приближение автобуса. Оставалось уютно устроиться на потёртом сидении и смотреть, как мимо пролетают мерцающие городские огни. Ощущая себя усталым путником, я прислонился головой к стеклу и почти задремал. «Не пропустить бы…» – сказал весёлый голос, но что именно, – осталось загадкой. Я всё-таки уснул.

Внезапно кто-то коснулся моего плеча. С трудом открыв глаза, я увидел, что соседнее сидение теперь занимает худой, какой-то вытянутый мужчина. Он смотрел на меня круглыми глазами, контрастирующими с узким лицом, и показывал на своё запястье. Тонкая рука дрожала.

– Что вам нужно? – раздражённо поинтересовался я.

– У вас есть… время? – пробормотал он так невнятно, что я вынужден был переспросить:

– Что?

– Время? У вас есть..?

Я всё равно ничего не понял. Какое ещё время? Кто вообще о таком спрашивает? Минуту спустя я, наконец, сообразил, что неизвестный забыл где-то часы и, видимо, хочет узнать, когда можно будет обновить календарь. Увы, я оказался его собратом по несчастью, и поспешно обронил:

– У меня нет времени!

Дрожь пробежала по телу, когда я услышал свой голос будто со стороны: «У меня нет времени». Тут же вспомнилось предупреждение: «Не пропустить бы…» – и меня осенило: остановка! Задремав, я перестал следить за дорогой, и теперь, глядя в окно, не видел ни одной знакомой улицы. Куда меня занесло? Я с недоумением повернулся к соседу, но тот пропал. В салоне кроме меня не было ни одного пассажира. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Внезапно автобус затормозил. Я остался на месте, загадочным исчезновением попутчика, но насмешливый голос, хорошо мне знакомый, прозвучал прямо над ухом:

– Выходи, конечная!

Я встал и вышел.

***

Тусклый фонарь, облепленный насекомыми, качнулся на столбе, выхватив из мрака обрывок грязной дороги и деревянную избу. Широкая лужа привольно раскинулась у моих ног. С развесистого ясеня сорвалось несколько жёлтых листьев. «Ну, не чокаясь, за упокой!» – припечатал насмешливый. Я чуть не подпрыгнул и завертел головой по сторонам. «Помянем старый год, с добром помянем!» – продолжал мой невидимый собеседник. Я не выдержал:

– Эй, есть тут кто? Куда снег девался? Да что же это, в конце концов?!

– И чего ты раскричался-то, а? – внезапно спросили из темноты.

Я повернулся на звук. В нескольких метрах от меня стоял старик в сером пальто и чесал немытую голову.

– Ну, ты оглох, что ли? – продолжал он. – Чего орёшь?

– Который час? – зачем-то спросил я, вспомнив недавнего попутчика.

– Час? А нет его, часу! – весело крикнул дед.

– То есть как это, нет? – я глядел на него во все глаза.

– А вот так! Кончилось ваше время.

– А как отсюда в город попасть? Остановка где? – зашёл я с другой стороны, надеясь, что дед только прикидывается сумасшедшим.

– Никак, – ещё веселее откликнулся тот. – Конечная тут, не понял, что ли? Город-то твой когда накрыло?

– Чем накрыло?

– Ну как же! Известно, чем. Как полночь с востока на запад пошла, так и накрыло. Интересно так: где год уже кончился, а где ещё живут и ничего не знают. Первыми-то тех шарахнуло, которые как раз с часами были. И техника тоже того, загнулась. А потом, видать, что-то у них там важное поломалось, и совсем потеха пошла. Огненных грибов уродилось много, добротные, со всех сторон видать!

– Так Новый год не наступил ещё! – раздражённо бросил я, отчаянно цепляясь за обрывки реальности.

– Ясное дело, не наступил. И не наступит! Кончилось ваше время, говорю. Ты как попал-то сюда?

– На автобусе…

– Приехал, значит? Вот в дороге оно тебя и накрыло. Тут у нас никто просто так не появляется. Правда, и вопросов до тебя никто не задавал…

– Ничем меня не накрыло! – разозлился я, ощущая, что начинаю сходить с ума. – И город тоже, и с часами все радостные ходят, к празднику готовятся!

Дед ничуть не смутился:

– А они и будут ходить, а ты чего думал, – все наземь повалятся и дух вон? Было бы, чему вон, тогда – другое дело. У них и душ-то не осталось, у людей твоих. Или у тебя – есть?

– Не знаю, – растерялся я. – Наверное, должна быть.

– То-то и оно, что должна! Да только нету. Всё в материю ушло, вот и не заметили, значит, как конец настал. И дальше ходить будете, – дед устало махнул рукой.

С каждой минутой разговор становился всё более путаным. Я снова ощутил пульсирующую боль в затылке и схватился за голову, прикрыв глаза, а когда открыл, деда поблизости не было. Избы тоже. «Конец? Что это значит?..». Словно мне в ответ, из лиловых сумерек донёсся механический голос: «Дальнейшее существование человеческой расы признано нецелесообразным. Энергетический запас исчерпан. Приказ „ликвидировать материальную угрозу“ выполняется». «Ну, за упокой?» – повторил насмешливый своё предложение. В ответ раздались гудки, будто кто-то повесил трубку старого телефона. Я тоже не собирался ему отвечать. Обладатель голоса обиделся и замолчал. Сумерки едва заметно поредели, и впереди стали вырисовываться очертания деревенских домов. Приглядевшись, я обнаружил, что дверь одного из них распахнута настежь, и направился туда.

Дом встретил меня запахом плесени и робком лепетом штор. Три пустые, холодные комнаты тут же уставились на меня. Я вошёл в самую большую и захлопнул дверь. Надо было остаться наедине со своими мыслями. Чтобы никто не вторгся в моё убежище, я закрыл дверь на ржавую щеколду, к которой, кажется, давно не прикасались. Слой пыли на ней можно было принять за снег. Но почему на улице нет снега?

Я выглянул в окно и обомлел. Снег был. И увесистые сосульки, свисающие откуда-то бахромой, и тонкая наледь на стёклах. «С Новым годом, с новым счастьем!» – ожил насмешливый. От такого кирпич, не то, что дверь, не спасёт.

– И тебе того же, – мрачно пожелал я пустоте. За окном рассвело.

День выдался мягким и снежным. Сердитые белые пчёлы взяли солнце в плен и утащили в улей. Кажется, это уже не вьюга туманила землю, а что—то другое, большое и страшное, шло мне навстречу. Чтобы отвлечься, я огляделся вокруг, подмечая ничего не значащие детали: пятно на ковре, закатившийся под стол карандаш… На стёклах – морозная серебрянка, только она не снаружи, а в комнате, вместе со мной. Мне нестерпимо захотелось спать, и я закрыл глаза.

«Ну, за упокой!» – сказали откуда-то снизу.

Коляда

 
Темень, глушь… Зевнув украдкой,
День уткнулся в горизонт,
Завела метель колядки,
Завертелась колесом
 
 
И пошла гулять по свету,
Щедро сыпать по лугам
То ли звонкие монеты,
То ли бусы – жемчуга!
 
 
Ельник зеленью опальной
В скат сугроба крепко врос,
Бор стоит, как есть, хрустальный,
Ночь выходит на мороз.
 
 
В бубен сахарного наста
Хищный ветер гулко бьёт,
Треплет шишки часто-часто,
Заметает хрусткий лёд.
 
 
Снег мешает в круговерти
Землю с небом. За холмом
То ли волки, то ли черти —
Всё несётся кувырком:
 
 
Чьи-то тени, чьи-то лица
Хохот, плач, да нет следа.
Будто в сказке, вещей птицей
В мир приходит Коляда.
 

Безвременье

 
В бездорожье ляжет колючий снег,
Фонарям закрыв наконец глаза.
Побелевший город умрёт во сне,
Заповедав стуже дома терзать.
 
 
Золочёный месяц покажет рог,
В паутину вьюги маня пустырь,
И, смотав деревья в тугой клубок,
По сугробам ночь разойдётся вширь.
 
 
Календарных листьев ослабнет шум,
А метель, не пряча седых волос,
Не по мерке году сошьёт костюм,
В рукавах позёмки укрыв мороз.
 
 
А по рёбрам крыш проберётся мгла
В голубой, облепленный льдом квартал,
На часах – мучительный звон стекла,
И уже не важно, чего ты ждал,
 
 
И не важно, сколько минут пройдёт,
До того, как полночь уткнётся в снег,
Потому что, новый не встретив год,
Побелевший город умрёт во сне.
 

• Сергей Моряков

Молитва в канун Нового года

И всё, что ни попросите в молитве

с верою, получите.

Мф 21.22

 
Старый год уже на исходе,
Его новый сменит вот-вот,
И свою звезду в небосводе
Уже скоро совсем зажжёт.
Я Всевышнего умоляю
За всех тех, кого я люблю.
И Господь услышит, я знаю,
Ведь Его всей душою молю:
Свою милость Он пусть проявит
К тем, кто дорог мне в жизни моей,
Им в грядущем году подарит —
Много светлых, спокойных дней,
Доброты, любви и уюта,
Благоденствия, счастья, тепла.
И пусть каждый подарит кому-то
То, чем будет судьба светла.
Даже тем, кого я не знаю,
Боже, дай всё, что хочется им.
Год уходит. И я умоляю:
Пусть уйдёт он со всем плохим!
 

Рождество Христово

 
Мира всего торжество —
Спасово Рождество.
Ангелы в небе, мы здесь —
Радостью полнимся днесь.
Свет благодати на нас
С неба сошёл в этот час.
Мира Спаситель рождён,
Будет блаженный спасён.
Люди, Христа восхвалим,
Деву Марию почтим.
Ангелы в небе, мы здесь —
Радости полон мир весь!
 

«После Христова Рождества…»

 
После Христова Рождества
Пусть мир весь посветлеет.
Как в сказке, каплей волшебства
Сердца пусть отогреет.
Пусть свет Рождественской звезды
Во взглядах засияет.
И счастье пусть свои следы
Повсюду оставляет.
Лишь Солнцем Правды, лишь Христом
Свой смысл жизнь наполнит.
И самым светлым Рождеством
Все чаянья исполнит…
 

Сочельник

 
Тёмным силам – недолго резвиться
И спокойно гулять по земле.
Вот уж скоро Христос родится,
Воссияет звездою во мгле!
Мы восславим Его всей душою
И наполнимся радостью все.
И Христос над всей силою злою
Возвеличится в дивной красе!
И мы с Ним в Его Правде пребудем.
К нам Христос наш Спаситель придёт.
И зажжётся звезда, чтобы людям
Возвестить: Солнце Правды грядёт!
 

• Оксана Коннова

«Белый снег, как огромное сердце…»

 
Белый снег, как огромное сердце,
А снежинки, как-будто капли.
И на землю он выпадет первым,
Поживет два дня и растает.
 
 
Будут снова снега и метели.
Злая вьюга закружит уныло.
Но тот снег никогда не вернется,
Не расскажет о том, что было.
 
 
Мы его провожаем в дорогу
В ноябре тихим ласковым вечером
И почтим молчаливой минутой —
Мы, ведь, жизнь провожаем навечно.
 
 
Будут слёзы всё падать и падать
На замерзшие лужи асфальта.
Впереди еще много буранов.
Не спеши говорить «до свидания».
 

• Светлана Рябинина

Дед Пахом

 
С Новым Годом, друзья! С Новым годом!
Я как прежде Вас так-же люблю!
Раньше были Единым народом,
Нынче каждому в гавань свою.
 
 
Здравствуй, Брат из седой Украины!
И тебя не забыл я в Баку!
И друзей из суровой Сибири!
И дороги в Алма-Ату!
 
 
Всех Вас помню по сёлам и весям,
Сохранил этой памяти нить,
Мы ещё всё обдумаем, взвесим,
Где и как нам по жизни бродить.
 
 
С Новым Годом, друзья! С Новым годом!
Счастья в дом Ваш, детей и добра!
Я нас помню единым народом,
Может с памятью что, у меня?
 
 
Перечислил не всех – извините,
Так короче и проще сказать,
Если сможете – жизнь измените!
Это всё, что хочу пожелать.