2 пьесы 2. Веселые истории

© Вадим Александрович Климов, 2021

ISBN 978-5-0053-3218-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Барнаулка. Н. Коротков.

Предисловие

Я, конечно, вздрагиваю, когда встречаю в пенистых текстах Вадима Климова приземленные, слишком узнаваемые слова, наподобие ЖКХ или менеджмента. Но я также помню свою первую реакцию на вторжение в сценическое пространство экрана или «живого» телевизора. А дело в том, что автор намного моложе меня. Я-то думал, просто моложе, но он намного моложе. И азартнее. И легче. Легкость, парение – главное. Воздушные шары, воздушные змеи, ленточки на ветру. Палевые, голубые, синие. Еще одна примета – каскад атмосфер. Не партитура, как у Михаила Чехова, но каскад именно. То есть нечто природное. Данность. Плюс бесстрашие автора. Храбрость быть вне моды, формата, конъюнктуры. Так и рождаются эксклюзивные произведения искусства. Автору уютно в его светлых комнатах. Ему уютно – и мне читателю уютно. Климов самодостаточен, и пьесы его, путешествия вне канона, времени и пространства – самодостаточны. Они хороши для чтения, ибо не принуждают, но вовлекают в игру смыслов и реминисценций. Хороши и для режиссеров, но только тех, что в поиске. Обнаружив такой материал, они, несомненно, испытают радость. Потому, что свобода заразительна. Потому, что такие пьесы чрезвычайно полифоничны – можно разрабатывать любую тему… Если остались такие режиссеры… Нет сегодня – появятся завтра. Обязательно появятся.

Александр Строганов.

Тело за небо
Истерика без антракта.

(Артисту и режиссеру А. Кошкареву)

Действующие лица:

СЛОН, светский дилетант.

ДРУГОЙ.

МАМА

ПРИСТАВ.

ПОСОЛ.

МАЛХ.

ЖЕНЩИНА 1.

ЖЕНЩИНА 2.

11 МУЖЧИН.

Часть первая. Пространство без горизонта

СЛОН. Мне доложили, что вы развелись с мужем. Пишут, что муж ваш французский банкир. Вы привлекательная, даже очаровательная, умная и красивая, успешная, и у вас прекрасная спина. Спортивное детство. Мне нафиг не надо женится, не могли бы вы отужинать со мной. Какой вы предпочитаете ресторан, самый модный в городе, может тихий, где нас не узнают или ближайший к дому. Обычно последний самый удобный. Хотя у вас водитель или вечером вы его отпускаете. Может написать вам письмо. Вокруг вас столько мужчин, но я заметил они больше клиенты. А я совсем другой, я откровенно домогаюсь. Мне интересно слушать и смотреть, я даже ваших денег не буду тратить. На ужин я, конечно, потрачусь, но мы же просвещенные европейцы и понимаем, что мое благородство ограниченно финансовым доходом. Благородство может быть финансово необеспеченным? Не буду писать вам, буду надеяться на встречу, вдруг судьба подарит мне встречу, я наберусь смелости и все что сейчас мне приснилось я смогу сказать.

ДРУГОЙ. Я волшебник обыкновенный умеющий исполнять желания. Это просто, загадал и отправил богу. Не веришь в бога медитируй. Очисти сознание дебил, в тебе только и есть, что засранное сознание. Ты боишься, что не получится. Я говорю, что надо послать и все будет кошерно океюшки. Я волшебник, а не гавно на палочке. Ты забыл, как получилось выжить, как я делал волшебные возвращения, как успокаивал море, когда было надо, как раздвигал тучи и показывал тебе вершину. Если бы не мое волшебство, хрен бы вы спустились. А теперь ты ноешь про женщину. Сколько у тебя было прекрасных женщин?

СЛОН. Прекрасных немного, три, может пять. Остальные просто красивые, а некоторые даже некрасивые. Волшебник хренов. Наколдуй мне здоровье, болит все. А я еще не старый. Чуть за 50, это уже не 20, но и не полная жопа. Мне приснился президент и говорит: «запомни культурный код». А я знаю два слова, которые шифруют русский культурный код. Я видел, как девочка в розовых бантиках увидела на заборе в далеком и жарком Китае три буквы и обрадовалась. «Наши, наши», закричала она и захлопала в ладоши. Эти три буквы было видно из давлатовского окна на воротах соседнего гаража. Он легко вычислял среди прохожих русских.

ДРУГОЙ. А второе слово.

СЛОН. Жопа, потому что буквы «Жэ» больше ни у кого нет. Это наша буква. Ты можешь написать «Жизнь». Но это не наш код, хотя с той же буквы начинается. Я грубый матерщинник и жлоб. Потому что мое любимое место на диване отвернувшись к стенке, и воображаемо разговаривать с ней. Может, я ей подойду, может она мной заинтересуется и у меня будет светлая старость, потому что мое будущее это старость. Добрая, красивая, неспешная старость в кругу ее друзей. Дорогая, тебе не будет стыдно за меня. Я буду больше молчать, когда будут говорить твои друзья. Я могу быть благодарным. Я буду благодарить тебя вечерне и заутрене, если прикажешь. Ты можешь приказывать. Я буду исполнительным. Ты встречала исполнительных мужчин. Не инициативных, а исполнительных и ответственных. Я буду отвечать перед тобой. А если тебе не нужен такой друг, товарищ, брат и муж, то я могу быть полным говном с полным пакетом противоречий.

ДРУГОЙ. Несчастная сопля. Предлагаю тебе мир и свободу. Очистись сука. Дыши. Ты вдыхаешь, ты выдыхаешь. Вдыхаешь, выдыхаешь. Вдыхаешь, выдыхаешь. Ом манне падме хум. Я открыл тебе бесконечность. Ты помнишь, как я открыл тебе вселенные.

СЛОН. Помню. Море, звезды, берег и бесконечность, вечность. Можно было не вставать и не говорить. Не говорить ни с кем. Перло не по – детски. Мир тогда был коротким, а я мог быть всё. Иногда бывает круто, а потом кураж уходит и приходит жопа.

ДРУГОЙ. Ой, ой, ой.

МАМА. Ты будешь жареную рыбу или сосиски сварить?

СЛОН. Мама, у тебя паранойя, я не могу съесть все. Я не люблю есть. Замените мне еду на таблетки три раза в день. Можно я сегодня не буду шевелиться и даже говорить.

ДРУГОЙ. Пожалуйста. Только я не уйду. Я не хочу никуда, мне тут хорошо.

СЛОН. Тогда я усну.

МАМА. Принести одеяло.

СЛОН. Спасибо. Я под пледом.

ДРУГОЙ. Я буду тебе сниться. Я умею волшебно сниться. Помнишь, три ночи назад как было интересно. Ты летал вокруг озера, а потом оно поменялось с небом местами. А вчера ты трахался с изящной незнакомкой.

СЛОН. Я ее знал, только не запомнил. Мне не нравятся эротические сны, чувствую себя подростком. Иди лесом. Дорогая, я бы ходил рядом в приличном костюме. А на ужин в ресторан мне надеть костюм? Я могу прилично выглядеть рядом с тобой. Простите, но мы же обязательно перейдем на ты. Или давайте все время будем на вы, как высоко интеллигентные люди. И будем примером высоких чувств и отношений в богемной тусовке. Вы же звезда не досягаемая. А я малообразованный, провинциал с походкой клоуна. Я косолаплю. Мы будем ходить вместе на вернисажи, когда я буду приходить один, потому что вы будете в отъезде, все будут спрашивать меня, где вы, как вы, почему я один, и Собака будет писать сплетни.

ДРУГОЙ. Хочешь, я сделаю так, что ты умрешь безболезненно, и тогда тебе не надо будет мучиться, страдалец. Я подарю тебе пропасть и темноту. Какая разница тебе, что кто-то будет переживать. Друзья продадут книгу, на какое-то время ты будешь известным писателям. Хочешь, я переверну катер или уроню самолет.

СЛОН. Где мы сейчас.

ДРУГОЙ. Если мама дома, то и ты дома, если отлетели от Москвы на восток почти два часа, то наверное, пролетели Урал. Я могу подарить тебе славу. Хочешь?

СЛОН. Славы хочу. Много хочу славы, безмерно много, так чтобы не пройти, не проехать, чтобы передо мной шли двое и раскатывали красную дорожку. Хочу закрыться дома, а под окнами сотни репортеров, а в прихожей решетка от маньяков. Хочу такой славы, чтобы никто не сомневался в этой славе в веках. Сам дурак! Я хочу тишины.

ДРУГОЙ. А что сказать ей. Давай придем к ней во сне и скажем, «пошли гулять по тучам, прыгать с верхнего неба на нижнее, крутиться в хороводе, запрокидывать голову и забудем к чертям, что мы не дети». И там ты закинешь ей удочку. Пусть она выйдет за тебя, ты станешь ее тупой и безмозглой тенью. Какая фантастическая хрень.

МАМА. Добавить в котлеты сыр?

СЛОН. Мама я растолстею и не смогу унестись на небо.

Бабочки либочки,

Белые крылышки,

В синеньком небушке.

В каком я тогда был состоянии?

ДРУГОЙ. Не надо только стишками плеваться. В нормальном ты был состоянии, неизмененном, шел по дороге вдоль берега, поднялся на горку и увидел бабочку.

СЛОН. В тот раз я был очень голодный или в другой? Я был так голоден, что было трудно идти, я тогда встретил голубого теленка. Я рассказывал про голубого теленка?

ДРУГОЙ. Тупишь, я там был. Я раскрою все твои тайны. Когда все человеческие тайны становятся известны, он сразу никому не нужен и сдувается как шарик. Поэтому люди стараются все скрыть. Тьфу – тьфу тебе.

Зарылась тайна во все дыры,

Изящным слогом

Не выманить ее

И плясом изощренным

Не вымолить открыться.

Не тайна та, что не таится

От извращенных домогательств.

СЛОН. Я никому не нужен. Я не нужен никому, мне никто не нужен.

ДРУГОЙ. А она.

СЛОН. Ты мне не нужен. Я могу без тебя, я могу молчать. (Пауза.)

МАМА. Позвони мне как прилетишь. (Пауза.)

ДРУГОЙ. Можешь молчать. Тоже мне достижение. Подвиг блин. Я тоже могу молчать. (Пауза.)

СЛОН. У меня болит рука. Сезон насмарку, я дошел до 5 лунки и рука отвалилась. Всё кранты. И велосипедным прогулкам в горы кранты и на яхте я пассажир. И ты считаешь это еще не жопа. Что остается делать? Лежать на диване, читать свежие пьесы и модный роман про гриппозного Петрова. Мне больше нравится Пелевин. Я разлюбил кино.

ДРУГОЙ. У тебя за спиной бывший мэр с супругой, а впереди известный доктор Шойхет. Твой ряд пустой, ты в первом классе и не ной. Она его не любит. Она тебя видела пять раз. Вы говорили три раза. Она не помнит, как тебя зовут.

СЛОН. Вот, вот и ты гад. Да она меня не запомнила. Но она здоровается, спрашивает как дела, а нет у меня дел. Я могу быть для нее полезным. Могу приносить тапочки, если у нее нет прислуги. Я даже могу гавкать, если надо. Может это страсть или зависимость. А пока я буду лежать и переживать. А могу завтра напиться.

ДРУГОЙ. И все будет болеть. Если ты будешь бухать по разным поводам, я не смогу сделать так, чтобы ты умер безболезненно. Даже моего волшебства не хватит. Я хоть и волшебник, но ты иногда такой активный дебил, что мне не угнаться за тобой. А может, все же с другой, с рыжей.

СЛОН. Какая рыжая? Ты не видишь, что она неуравновешенная, ты хочешь моей смерти от истерики. С ней в койку страшно, потому что проблем не оберешься. Мало у меня было приключений с худосочными истеричками. Я только что привел в порядок свой заколдованный мир. В моем лесу нет сиреневых грибов, я превратил его в парк, в регулярный сад. Красота и ровные дорожки. Никаких тебе болот и ряски, зарослей барбариса и сухой черемухи. Мои гладиолусы на солнечной стороне, а пионы на северном склоне Фудзи сан. Мне не нужен сумасшедший секс и опасная бритва. Мне хочется быть полезным для культурного времяпровождения, для прогулок и праздной жизни. Я умею варить кофе и мыть посуду, ели всё же у нее нет прислуги. Как жить без повара? А вот так, берешь и живешь. Я умею варить и жарить. Но я не буду этого делать для себя. Потому что я не люблю себя, я противный.

МАМА. Не забудь положить котлеты в холодильник.

ДРУГОЙ. Мамам, мама, что мы будем делать. А что мы будем делать? У тебя есть варианты? Отвечай? Нет, не отвечай, я сам скажу, мы будем жить, как завещал великий Леви. Я перестану к тебе приходить, я не буду колдовать, и читать молитвы. Однажды мир склонится. Выбирай мир или небо. А по небу плывут облака, «кака, кака» кричат мальчишки и кидают друг в друга дохлую кошку.

МАМА. Вымой руки, перед едой.

ДРУГОЙ. И что мы будем делать?

СЛОН. Как вариант, ничего.

ДРУГОЙ. Напиши ей. Напиши, ши, ши, ши. Она позвала тебя на коктейль, тебя звали до этого на коктейль? У тебя нет костюма для коктейля.

СЛОН. Смокинг.

ДРУГОЙ. А китайский, что ты выписал зимой, это же почти смокинг. В таком как раз в гроб.

СЛОН. Я напишу, я написал, что рад бы, да улетел. Я в горах, горы вокруг. Я сошью осенью смокинг, как только вернусь в город. Я пошлю ей цветы.

ДРУГОЙ. Пошли, пошли, отправь курьера, хорошо бы огоньки. На Фонтанных берегах вспыхнут ярко огоньки. Пошли, пошляк, цветы. Ты еще отправь открытку или песенку в WhatsApp. А может все же ее убить? Так не доставайся же ты никому!

ПРИСТАВ. Первое предупреждение.

СЛОН. Довыступался.

ДРУГОЙ. Принял. Но идея красивая, как у классика, по Островскому, это тебе не Шекспир и даже не Строганов.

СЛОН. Прошу прощения не со зла он, а от бурной фантазии. Насмотрелся, начитался, переживает, плохо спит.

ДРУГОЙ. И скажи ему, что у меня сексуальная неудовлетворенность. Я все время думаю о женщинах, в музее на каждую титьку реагирую. Можно я всем расскажу, как ты в 10 лет был влюблен в девочку с картины. Дорогие гости, в этот торжественный день наш на земле, в этот чудесный вечер откровений и загадок, я расскажу вам историю, которая откроет для вас загадочную душу нашего героя. В 10 лет привели его в музей. Как теперь понятно, это была большая ошибка, надо было вести в гараж, пока там были грузовики. Был бы наш мальчик «шОфером». Все скучно тащились за теткой с указкой из зала в зал. Девочки говорили про заколки и сережки. Мальчики хотели в зал, где сабли и пистолеты. И вот в зале советского искусства наш мальчик увидел ее, пионэрку. Не та, что в лучах утреннего солнца стоит у распахнутого балкона, а другую, малоизвестную, про которую в «родной речи» не писали. Две подружки или сестры сидят на скамейке на высоком берегу реки. Солнце, речка, девочки читают «Пионерскую правду». И заглянул мальчик под юбку младшей и остолбенел. Пришла любовь, откуда не ждали. Такая любовь, что мальчик стал плохо спать и плохо учиться. Двадцать копеек, которые ему давали на мороженное, он стал тратить на музей.

СЛОН. Не было такого.

ДРУГОЙ. Конкретно?

СЛОН. Деньги на мороженное было святое, спроси у мамы.

ДРУГОЙ. Шли годы, наш друг мастурбировал на картинки. А кто не дрочил? И стал тем, кем стал, теперь он мучается от того, что не может признаться. Дорогой мой дедушка Зигмунд Якобович, забери его отсюда, совсем жизни нету. Дорогие друзья, будьте осторожны, будьте внимательны и не впечатлительными. Только здоровый цинизм и бездуховность способны защитить вашу хлипкую психику. Не ждите, идите в гараж или в коровник. Живите простой жизнью крестьянина или рабочего. Забейте на театр, смойте краски жизни. Только телик и пиво, через покаяние и смирение. Аминь.

СЛОН. Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur nomen Tuum. Adveniat regnum Tuum. Fiat voluntas Tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, Sed libera nos malo. Amen.

ПРИСТАВ. При мне говорить только понятно.

СЛОН. Как прикажете, ваше превосходительство.

МАМА. Тебе на ужин макароны или пельмени. Опять Джигарханяну моют кости, год мучают старого человека. Кому это надо? Ей уже все объяснили старые армяне.

СЛОН. Это любовь. Ты не смотри.

МАМА. Я не смотрю. Что на ужин сварить?

СЛОН. Капустный салат.

ДРУГОЙ. Не мужик, встань, наверни миску пельменей, запей пивом и на диван новости смотреть. Не мужик. Сидит книжки читает. Интеллигенция. Шляпу надел, а еще в очках. Чехов хренов.

СЛОН. Помнишь Лёху, который был радио диджеем в тюрьме? Работал он у меня барменом, когда не было клиентов, ставил Евгения Онегина в исполнение Георга Отса. Выбегает однажды посудомойка и кричит, «он нас замучил, всякую дрянь крутит». «Так это же Пушкин!». «Да хоть Хуюшкин». А ты Чехов – хренов. Тут сам Пушкин, брат сукин сын.

ДРУГОЙ. Вот только не надо воспоминаний о том, когда ты был богатый. Ты не был, тебе казалось. Ты богат духовно. Ты аристократ духа.

СЛОН. С хрена ли духа, я простите по рождению русский дворянин недобитый.

ДРУГОЙ. А мама знает, ваше благородие? Тут куда теперь не плюнь сплошь дворяне да крестьяне. Одни от сохи, другие от престола.

СЛОН. Россия матушка, страна патриархальная. Мама комсомолка, помнит похороны Сталина. Куда несется Русь, от кого бежит, кого догоняет? Тройка гоголем. Прокурор, судья, палач. Хоть плачь. Грустно мне, мил человек, грустно, так что выпить надо, а не можно русскому пить. Голова моя кругом идет от шампанского и живот болит, а от водки бок колет и под глазами желтые синяки. Помру я, наверное, на покров день, если пить стану. Хороший день покров. Можно и на рождество помереть, тоже прикольно.

ДРУГОЙ. Эх, житуха. Может, покурим.

ПРИСТАВ. Предпоследнее предупреждение.

ДРУГОЙ. А чо сразу, чо такого я сказал. Ничо же не было. Я извиняюсь, но мне кажется, вы перегибаете. То есть я хочу вежливо объяснить, что все в рамках, и не надо нам тут себя показывать. Мы ваших знаем. Да пошел ты лесом. Лежу это я значит однажды на пляже, ты спишь в гамаке, мимо идет такая дева, сверкает, титьки топорщатся, как ты любишь и проходит мимо, раз на тебя косяка даванула, и тут я понял, судьба твоя. Но по природной противности не стал тебя будить. Вот козел же я, скажи?

СЛОН. Точно судьба?

ДРУГОЙ. Я что судьбу не отличу, что ли? Ты меня прям непонятно за кого держишь. Вот щас обидно было.

СЛОН. Только маме не говори.

ДРУГОЙ. Как скажешь, дорогой.

МАМА. А я слышала. У него этих судеб уже три раза было, переживет. Да и хватит, наверное. А с другой стороны, пусть бы женился. А зачем? Девушки к нему ходют и ходют, топчут тут. А носки я сама постираю и накормлю. Нечего по ресторанам ходить. Ты все знаешь, скажи царь у нас настоящий?

ДРУГОЙ. А давайте его и спросим. Гражданин президент, товарищ главнокомандующий, отец родной, царь наш батюшка всемогущий! А чо все дорожает? Почему цены на еду, бензин и ЖКХ все время растут? Челом бьет народ.

МАМА. Господи прости, не про это же, хотя это тоже интересно.

ДРУГОЙ. Молчит как партизан.

СЛОН. Он шпион.

ПРИСТАВ. Не обсуждается.

МАМА. Тебе хорошо. Сидишь на довольствие и на окладе, а ты на пенсию попробуй прожить.

ПРИСТАВ. Ой, не надо мама мне тут рассказывать за деньги, у вас 3 квартиры в столице.

СЛОН. Поэтому и три, что боимся. Всю жизнь бедности боюсь. Работаешь, работаешь, пашешь как раб на галерах, правильно я цитирую? А потом раз и накрылось все медным тазом три раза. А возраст то уже не тот, силы то уже не те, так то уж и гуж не туж. Мама если дотянетесь, ударьте его кочергой, чтобы знал свое место. Вам за это по старости ничего не будет.

ПРИСТАВ. Эй, ну ладно, ладно.

МАМА. В поликлинику ходила, сегодня был наш специальный, бабушкин день. Старушки со всего района ковыляют на приём. Смотреть страшно, какие мы все старые, больные. Не стану говорить как там, но так хочется, чтобы не болело, можно не ходить, но веришь докторам, не надеешься уже, но веришь. В бога не так веришь, я сама то в церкви ничего не понимаю, приду, стою как пенек с глазами.

ДРУГОЙ. Имеющий глаза да увидит.

СЛОН. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому. Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби.

ДРУГОЙ. Это сильно.

СЛОН. Я вчера опять про время думал. Не складывается у меня время.

ДРУГОЙ. А ты его умножай.

СЛОН. Давайте спросим Перельмана. Что ж нам делать со временем. Перельман выходи!

ДРУГОЙ. Выходи Перельман.

МАМА. Может его на булку, заманить? За хлебом же он выходит. Пристали к бедному человеку, жить спокойно не дают. А что он придумал?

СЛОН. Решил уравнение.

ДРУГОЙ. Тетки в Дикиси говорили, что он знает, как миром управлять. Пусть расскажет. Перельман выходи. У нас мяч есть

СЛОН. Теперь точно не выйдет. Кто с мячом к нам придет, так с мячом и уйдет полем, лесом и оврагами. Не наше это круглое пинать, не заповедное. Я теперь про другую думаю, про бывшую.

ДРУГОЙ. Сучка.

ПРИСТАВ. Господа, дорогие вы мои, вы же приличные люди. Один из вас этику и этикет студентам читает.

ДРУГОЙ. Сучка я говорю. И воздастся ей.

СЛОН. Не пугай, да не пуганый будешь. Жалко мне себя. Лежу и жалею. Какой я бедненький. И вид то у меня жалостливый, а пожалеть некому. Как закричу сейчас. Как устрою истерику, буду биться головой об стену. Буду кричать, «Господи помилуй меня. Господи помилуй меня». (Поет на разные мотивы.) Господи помилуй меня, господи помилуй мя. Ом. Мне себя жалко, потому что я не знаю, хорошо ли ей? А может мне себя жалко, потому что ей хорошо? А может жалко, что мне нехорошо. А почему мне нехорошо? Потому, что мне жалко себя. Что сделать? Может пойти танцевать? Там много женщин, увлечься и не переживать, не думать про бывших. Не думать, не думать, не думать. Жалеть или не жалеть.

ДРУГОЙ. Нытик. Поплачь, расцарапай себе грудь до крови. Сколько же в тебе всяких психов.

СЛОН. Человек.

МАМА. А позовите Борю, Боря откроет вам глаза.

СЛОН. Какого Борю?

МАМА. Которого вы слушали с утра?

СЛОН. Бориса Борисовича?

МАМА. Да. Он поет красивые и загадочные песни, может он колдун?

ДРУГОЙ. Этот – волхв. Одинокий волхв из Петербурга.

СЛОН. А мы где сейчас?

ДРУГОЙ. Ты уже спрашивал. Мы везде, мы можем быть в горах, а можем быть дома, а дома у нас два. Мы даже можем быть между.

СЛОН. Тут и останемся. Между – это волшебное место.

ПРИСТАВ. А может ему обратится к врачу?

ДРУГОЙ. Это не твое дело, тебя тут зачем поставили? Не приставай.

ПРИСТАВ. Мое дело маленькое. Как прикажите.

СЛОН. Плевать.

Хотелось то увидеть бёдра,

Какие-то стремнинные нестрёмные

Слонам ушедшим бодро,

В какие-то интимные моменты.

Вслед за словесным тропиком повеса

Слонялся с лета до весны,

Теряв излишки веса.

Слоны пришли,

Грачи, гроза, Азора роза.

Хотелось то увидеть бёдра,

Как бы разные разом,

Важные как пустые вёдра,

Страждущие в страшном терпение.

За заповедными словами

Повесили слона, все пьески – повести.

Смотрите лоно.

Signa te signa temere me tangis et

Angis Roma tidi subito motibos ibit

Amor*

*Крестись Рим, крестись так, не зная ты

Затрагиваешь меня и своими жестами

Вдруг призываешь к себе любовь.

ДРУГОЙ. Что это? Ты клялся забыть. Стишки эти. Не рассказывай никому. Зачем?

СЛОН. Наплюй.

Не все свинское в облом,

К примеру, когда совсем

Движешься пешком

И хочется быть на коне.

Сосиска вот вся.

Сколько из одного порося

Выдавить может мясник,

Не говоря про слона.

Гадость, не всякое такое,

Особенно с девкой не разделить

Состояние покоя,

Слушая песню о белом слоне.

ДРУГОЙ. Прекрати.

ПРИСТАВ. Стой, кто идет?

ПОСОЛ. Матвей я. Свидетель.

ПРИСТАВ. Прикажите принять?

ДРУГОЙ. А по чью душу?

СЛОН. Не заставляй ждать.

ПРИСТАВ. Проходи.

ПОСОЛ. Чей приход?

ДРУГОЙ. Господа нашего.

ПОСОЛ. Просили передать.

СЛОН. Проходи, садись мил человек, хлеб, вино, рыба? У нас по – простому. Видишь, я пью и ем. Проходи, садись, ешь и пей. Видишь, я сплю, проходи, ложись, спи. А если я в даль смотрю, садись рядом и смотри.

ДРУГОЙ. Давай передавай.

ПОСОЛ. И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим.

СЛОН. Да, да. Так и было. Женщины все видели. Они не дадут соврать. (Пауза.)

ДРУГОЙ. Проводите.

СЛОН. Нет, нет. Останьтесь если не спешите.

ПОСОЛ. Премного благодарен. Переломим батон.

ПРИСТАВ. Попросить подать?

СЛОН. Пожалуйста, если не затруднит.

ПРИСТАВ. Мама, подайте хлеба.

ДРУГОЙ. Вот гондон, пожилую женщину гоняет. Всем сидеть, я сам принесу. (Ворчит.) Хлеб всему голова, но почему то сыр голова, а хлеб каравай или булка. Потому что круглая, как мяч. Булка это же ball. Как все запутано. Там и рай, где хлеба край.

ПОСОЛ. Не хлебом единым жив человек.

СЛОН. Мне нужно найти тех армян, что торгуют вазами из чароита. Наверное, они все еще живут в Заринске. Они говорили у них его тонна. Мне нужен горшок из чароита. Обыкновенный горшок, самый простой горшок с ручкой. Можно на крышку поставить серебряные защелки.

ДРУГОЙ. Зачем? Чтобы не расплескать?

СЛОН. Две красивые защелки из серебра. Мне не нравится бронза и медь, а тем более золото.

ДРУГОЙ. Золото на горшке это величайшая скабрёзность.

ПОСОЛ. А мне нравится, золото вечно, как талант. Правда, легче верблюду.

ДРУГОЙ. Чем легче.

ПОСОЛ. Чем богатому. Это я слышал сам.

СЛОН. Вы насыпьте в этот горшок прах. Поставьте на полке в библиотеке.

ДРУГОЙ. В какой.

СЛОН. В краевой.

ДРУГОЙ. Думаю, у них не получится. Не смогут они договориться.

ПРИСТАВ. А если развеять в библиотеке?

ПОСОЛ. Я знаю, библиотекари устраивают раз в месяц генеральную уборку. Пыль протирают.

ДРУГОЙ. Не вариант, быть смытым.

СЛОН. Это не мои проблемы.

ДРУГОЙ. И не мои.

ПОСОЛ. Это вообще не проблема.

ПРИСТАВ. Дело за малым. Найти армян и заказать горшок из чароита.

МАМА. Я испекла пирог.

ПОСОЛ. О, мама мия.

ПРИСТАВ. И папа Пий.

ПОСОЛ. С чего это?

ПРИСТАВ. Двенадцать.

ДРУГОЙ. Скока, скока?

ПРИСТАВ. Двенадцать Пиев по счету.

ДРУГОЙ. Давайте позовем Малха и спросим его. Пусть расскажет про любовь и про ухо.

СЛОН. И куда нас уведет ухо, к Винсенту нашему Ван Гогу. Нет уж, давайте спросим Марка, что за голый юноша был с ними.

ДРУГОЙ. И Марик нам ответит, качая головой.

ПОСОЛ. Марк говорил с чужих слов, а веры тем словам до второго петуха.

СЛОН, Зачем мне это знать, меня гложут сомнения и муки. Я в панике. Почему людям нельзя умереть на время. Отложенная жизнь. Я бы лет через 100 воскрес, посмотрел, что творится и опять отложил лет на 50. Две тысячи лет страха и неизвестности. Где милость к человечеству, где ясность. Нет понимания чуда. Где его чудеса, что он творил повсеместно.

ДРУГОЙ. Да, где? Их всех посчитали и слепых, и порченых, и воскресших, и сухоруких. А теперь как?

ПОСОЛ. Записано было «многие придут под именем Моим и будут говорить: „я Христос“, и многих прельстят».

ДРУГОЙ. И всё.

ПРИСТАВ. Свиней считали. Ослица и молодой осел есть в инвентаризации, а свиньи?

ПОСОЛ. Твоё какое дело?

СЛОН. Я прочту вам про себя. (Пауза.)

ДРУГОЙ. Ой, смешно, смешно. Я помню из раннего тебя.

Поведав тайну сотворения

Широкой публике, помазывая

Новое дитя на крест, царица

Мямлила молитву.

Старухи в богадельне пели

На святки сипло здравия.

Студенты целовались.

В державе все спокойно.

СЛОН. Еще. (Пауза)

ДРУГОЙ. А еще раньше.

Волшебник местный бесхитрости забыл

на церемонии погребальной сказать,

что вина в воду превратить

случилось так.

И не смешно, когда испив,

вдруг кинулись плясать и целоваться,

и лягут с верою в любовь,

что в гроб, что в койку,

та же песня.

Законы снятся дракам с похмелья,

их тайна в том.

СЛОН. Круглая ложь.

ДРУГОЙ. Мне больше нравится полная.

МАМА. Давайте пить чай с вареньем из кедра.

ПРИСТАВ. Кстати, из чего был крест?

ПОСОЛ. Частично кедровый. А это сейчас важно?

ПРИСТАВ. Сегодня важно все. А то верь вам на слово.

СЛОН. Мам я буду чай с печеньем, вареньем и маслом.

ДРУГОЙ. Полдник господа.

МАЛХ. Es zenen nisht ale vejateryanz (Тут не все вегетарианцы. Идиш.)

ДРУГОЙ. Господи.

СЛОН. Помилуй.

ПРИСТАВ. Представься.

МАЛХ. Вы же сами соизволили, Малх Ухов.

ПОСОЛ. Glaykh tsu di tish. (Прямо к столу. Идиш)

МАЛХ. Потому что скоро вечер, а они желают чаю.

МАМА. Там начался футбол.

СЛОН. Что миру дал футбол, что дал театр, пусть гладиаторы, уснут пусть все, гетеры выйдут в поле голыми. Какой сегодня день недели? Не суббота? К нам не приедут иудеи. Какая мерзкая идея, позвать на матч еврея поздно в пятницу. Скажи мне совесть, не молчи, в чем прелесть той игры, где страсти страшные как вой. Они же не готовы умереть?

ПРИСТАВ. А мне нравится. Бегают, пинают. Пиво можно выпить.

МАЛХ. А ты женат?

ПРИСТАВ. Ну, типа да, а чо? Не улыбайся мне, я сказал, понял.

СЛОН. Вдруг пидор он и все пропало, нет дружбы, нет вражды. Все испугались, скрылись, страшно. Кругом несмелый гомосек обходит город Назарет.

ДРУГОЙ. Ты принял что-то?

МАЛХ. Я с вами почти незнаком и далёко отсюда мой дом, и кажется, мне в этот вечер пустой, мне лучше молчать в уголке. Не знаю, чем вы занимаетесь и зачем вызвали меня, но я без адвоката ничего говорить не стану. Знаю я таких, пообещаете, а потом обманите. Было это уже. Вот и ухо мне отрубили. Хорошо, что он мне его прирастить успел. Чудо. Я потом все книжки собрал, где об этом говорится, но не замечают, что чудо свершилось. Так что я свидетельствовать не могу, не было меня потом. Женщины все видели. Это в четверг было, в пятницу я болел, а потом суббота.

СЛОН. Что он несет?

МАЛХ. Это вы не в себе, а я свою вину признаю, сам от меча пострадал. Я приказ исполнял. Отпустите меня, пожалуйста, не виноватый я. Вот ухо у меня видите. Lypámai.

СЛОН. В детстве у меня был кожаный мяч в полоску, не в ромбик как сейчас, а в полоску и мы пинали его неистово. Это была игра бестолковая и бессмысленная. Пинать мяч и бегать. А вы читали про Искоритянина. Говорят, он удалился в леса, в тайгу, в Сибирь. Представляете.

ДРУГОЙ. А Сибирь тогда уже была?

СЛОН. Придурок. Сибирь была всегда, она вечность. На самом деле странная история. Я все понимаю про любовь и про некоторые притчи, я даже понимаю, зачем он взял осла, но зачем ослицу.

ПОСОЛ. Осел бы без матери не пошел. Осла потом вернули.

СЛОН. Как я себя люблю. Я невероятно себя люблю, я говорил, что мне себя жалко, так жалко, что я готов замолчать.

ДРУГОЙ. Давайте пожалеем его все вместе. Три четыре. АААААА. Жалко нам тебя. ААААА. А как же она. Ты не написал ей письмо, не сказал, что хочешь приносить ей тапочки, будешь её рыцарем.

СЛОН. Я буду рыцарем печального образа. Я ее боюсь, я боюсь женщины, я жалок. Мы с этого начали, но это не главное. Кто там был?

МАЛХ. Ну, это вечером что ли? Ну, там много кто был, почти все и разные другие. Мы когда пришли, там вся их банда была, и рядом другие возлежали. Праздник же был. А потом я ушел. Ухо же.

ПОСОЛ. Я был, все записал, читайте.

ДРУГОЙ. Ты не спеши, где ты ночью был?

ПРИСТАВ. Целовался?

ПОСОЛ. Я нет.

ДРУГОЙ. Чем докажешь?

ПОСОЛ. Давайте позовем женщин.

СЛОН. Вы измотали мне душу, вы измучили меня. Вьете веревки, тянете жилы, какие женщины? Я страдаю. Страдания придают мне таинственность и романтичность. Я буду пить вино Пьера Пиреньона, глядя на луну. Наверное, в этот момент женщины могут смотреть на меня восхищенно.

ДРУГОЙ. Перепихнись, как обычно ты это делал, когда страдал, и все пройдет.

СЛОН. Не те времена, не те нравы, я ныне не тот, кто способен на разврат, и легкость отношений. Мне не идет теперь ненавязчивый флирт с незнакомками. Я стал стар и мудр, я гуляю по набережной, заложив руки за спину, сижу на мягком, пью витамины от старости.

ДРУГОЙ. Зачем витамины, если ты не хочешь женщин. Или ты хочешь женщин, но их нет у тебя. Пропала охота.