Контрабандист Сталина Книга 8

Глава 1

Утром не успел я толком проснуться, дожидаясь завтрака, как у меня появился Москатов.

– Сакис привет. Выручай. Надо срочно твоя помощь – повинуясь моему приглашающему жесту, мэр садиться на диван.

– Что случилось Пётр Георгиевич? Давайте позавтракаем вместе, и вы всё расскажите – усаживаюсь напротив него.

– Вы же привезли детали машин и французов на новый завод «Ростсельмаш» в Ростове-на-Дону. Для этого новому директору Николаю Павловичу для этого выделили усиленный батальон охраны. Худо-бедно их разместили, а вот корить их просто нечем. Весна. Приказали обходиться своими силами. А как он обойдётся? Да и не только в Ростове с продуктами плохо, но и в Мариуполе и в окрестностях тоже. Рабочих кормить просто нечем. Самые лучшие рабочие, уже разбегаются в разные стороны. Он приехал ко мне с большой просьбой уговорить Вас продать нашу продукцию и привезти, хоть что-нибудь.

– А это те хапуги из Ростова, кто мне так лихо «одалживал» правительственный вагон? – принимаюсь за бутерброд с сыром с колбасой.

– Нет. Те партийные работники Соколов с Гольманом. А Глебов-Авилов только в прошлом году приехал в Ростов на должность директора, и многое уже успел сделать хорошего.

* * *

Интеллигентный, с хорошими манерами Глебов-Авилов производил приятное впечатление. За чашкой кофе, презентованного мной ещё по приезду пяти килограммного мешочка Москатову, в его кабинете мы договорились. Помочь действительно надо, да заодно и свои дела сделать. Я забыл с Франции привезти мастеров по черепице, надо срочно исправлять. Зданий в Таганроге строиться много, а чем их крыть? Хорошо хоть разную глину в окрестностях уже нашли. Надо отвезти и фелюки контрабандистам в Румынию. Плюс пока дед Савелий охрану погоняет.

В общем, согласовываем, что срочно начнут погрузку на три парохода. Их загрузят пиломатериалами, солью, углем. Цинковыми белилами, которые стали выпускать в Ростове-на-Дону с 1926 года. Так же немного листового проката с Мариуполя. Два парохода поведу я в Румынию, а Франсуа Фурнье опять пересядет на «Святого Филиппа» и поведёт его в болгарскую Варну. Надеюсь, за семь-восемь дней я управлюсь, пока разгружаются остальные пароходы и окончательно формируется состав в Москву. Там тоже не всё гладко, особенно с размещением охранного личного состава. Приказал обшить на эти вагоны наполовину листовым железом. Работы уже начались, но на это тоже нужно время…и мои деньги. Чёрт возьми.

* * *

Хорошо, что я в своё время познакомился с начальником порта Констанца Попеску. Это сильно сократило время для торговли. Попеску забрал оптом мой товар и предложил свой. Кроме необходимой мне пшеницы, кукурузы и растительного масла, навязал мне двадцать бочек цуйки. Цуйка это румынская водка из слив, без добавления чего либо, даже сахара. Все мои торговые партнёры постоянно пытаются и навязывают мне разный алкоголь. Я понимаю, что им это очень выгодно, зато мне не очень. Но приходиться брать.

Со своих запасов я выделил две шубы от Ламановой, не проданных во Франции и красивые серебряные серьги с двухцветным аметрином. Откуда в Торгсине Таганрога появились серьги с камнем из Южной Америки, большой вопрос. Наверное, кто-то из моряков привёз ещё до революции.

Попеску был так рад подаркам, что сам предложил выбрать что-нибудь из имеющегося у него списка. Ну, я и выбрал. Медь. Частично в проволоке, частично в небольших слитках. Я даже и не подозревал, что в Румынии в таких количествах добывается медь, золото, свинец и цинк. Сейчас это всё скупала Европа. СССР с Румыний сейчас серьёзно враждовала из-за территориальных споров, поэтому прямая торговля практически между странами отсутствовала.

За проданные фелюки контрабандистам я прикупил много разного товара. Хорошо пополнил судовые запасы провизии на двух кораблях. Себе и на подарки прикупил разных копчёных фруктов, много сыров, брынзы и той же элитной цуйки, но уже в бутылках. Продукты в СССР сейчас самые лучший подарок. Да что там сейчас. Такая ситуация сохранится ещё лет двадцать. Даже в Париже нет такого разнообразия продуктов, к которому я привык в двадцать первом веке. За неполный век после Второй мировой войны люди планеты сделали настоящую революцию в производстве продуктов питания.

Ну и в конце, уж не знаю с какого перепугу, я скупил коз на городской ярмарке. Взял ангорских светлых, а в противовес им Анатолийских черных. Это сказалось плохое влияние на меня Цицина и его лекции.

– Чёрт бы тебя побрал, Николай Васильевич – разглядывал я блеющее стадо на «Огнях Смирны». Но почему-то потом именно этим козам и козлам в Таганроге обрадовались больше всего. Запомним.

* * *

Ну вот, наконец, все дела на побережье Азовского моря более или менее закончены и огромный по нынешним временам эшелон отправился в Москву. Капитанам, даны чёткие указания, что делать и в какой последовательности.

Пришлось цеплять два паровоза. А я как обычно засел за изучения прессы с того момента, как меня не было. Коммунисты и тут не удержали экономику, и пришлось вводить продовольственные карточки. Особенно плохо приходится старикам и детям. Пенсий сейчас то не платят.

Из-за голода народ «встал на колёса». Огромное число мужчин и женщин с котомками и мешками располагались на станциях и куда-то постоянно передвигаются. Такое впечатление, что происходит переселение народа. Я лишь порадовался, что усилил и потренировал охрану. Несколько раз ей даже пришлось стрелять. Народ пытался, как доехать с нами, так и что-нибудь стащить с нашего эшелона. Боюсь, что дальше положение будет только ещё хуже. Придётся не только собак, но и лошадей с собой возить для охранников. Это просто ужасно смотреть на такую картину голодных и обездоленных людей, понимая, что не в силах что-либо изменить.

* * *

В Москву мы прибыли и в праздник и в траур. Праздник это первое мая, а траур умер Менжинский. Не помню точную дату смерти, но что-то рановато. Да и точно не первого мая. Как будет выкручиваться из такого положения Сталин и Кº я даже не представляю.

– Что же теперь будет – запричитал, чуть ли не плача Михаил Сергеевич.

– Вы же коммунисты… способные преодолевать любые сложности – как он мне надоел. Я просто мечтаю быстрее сдать серебро и больше никогда не видеть этого человека. Всё больше на его кандидатуру, я не соглашусь ни при каких условиях. Мне моё здоровье, которое у меня и так не очень, дороже.

Самое смешное началось дальше. Эшелон не помещался на склад Берсона полностью. Вагоны «выглядывали» за ворота. Из-за этого у Аполлинария Федоровича началась настоящее истерика. Пришлось выставлять дополнительно охрану с пулемётами и срочно разгружать груз из вагонов в склады.

– Сергей Иванович, дорогой ты мой. Вы уж подтвердите, что так произошло. Мы всё перегрузим аккуратно. Ничего не пропадёт – взмолился колобок, увидев меня вышедшим из вагона.

– Да всё нормально. Разгружаем только малозначимый груз. Главное чтобы замки были надёжные на складах – усмехнулся я Берсону. Ох, как же его накрутили на счёт моих грузов. Приятно, чёрт возьми. Значит ценят.

– Дмитрий Степанович. Мне тут дом рядом выделили и машину. Приглашаю, а то будете ютиться непонятно где. Да и с питанием сейчас плохо – отошел к Чекалову и приглашаю к себе директора авиазавода. Да и мне так намного будет спокойнее.

– С удовольствием. А почему Сергей Иванович? – несколько удивился Чекалов.

– Да так вопросов меньше у окружающих. Но лучше на эту тему не распространятся… совсем – пристально посмотрел в глаза директору.

Буквально через пару часов появилась колона с вооруженными красноармейцами в кузовах грузовиков и бронеавтомобилем. В его очертаниях угадывался силуэт БА-27, но были и существенные отличия. Броня была расположена под большим углом, а сам бронеавтомобиль был мощнее. Башня крупнее и пулемет совмещён с пушкой в одной плоскости. Более современная командирская башня и кузов как у «Rolls-Royce» с двумя бойцами. Какая-то странная конструкция БА из нескольких прототипов. Интересно, а какой у него двигатель?

– Привет чертяка. Наконец-то ты прибыл – приобнял меня вылезший из бронеавтомобиля Будённый. – Нравиться? Смотри, какого мы красавца сделали. А ты ещё сомневался.

– А мощность двигателя хватает? На поворотах не перекидывается? – насколько я знаю, с этим у БА-27 в СССР были большие проблемы. Заглянул в открытую дверь. Внутри всё так же скромно и тесно. Особо смотреть не на что, а общая надёжность бронеавтомобиля у меня что-то вызывает большие сомнения. Всё сделано слишком уж топорно.

– Не-е. Всё пересмотрели и переделали. А двигатель закупили у шведов. Шестьдесят пять лошадок, как-никак – довольно хлопнул по корпусу ладонью Будённый.

Дальше сгрузили привезённые шесть машин из привезённой мной партии американских «Макков» и стали перегружать серебро.

– Сколько привёз? – насел на подошедшего Михаила Сергеевича Будённый.

– Все тридцать шесть тонн. А ещё несколько тонн есть у товарища Сакиса – тут же сдал меня Михаил Сергеевич.

– Разберёмся. Давай поторапливайся. Пока всё не сдашь лично Алексею Ивановичу под роспись не отлучаться. Иди, следи – отослал его Будённый.

– Семён Михайлович ты подпиши, что забрал у меня шесть «Макков» – я тут же сделал запись в общем списке.

– Что мне не веришь? – очень удивился Будённый.

– Почему не верю. Это чтоб не нарушать отчётность – копирую кота Матроскина с большой улыбкой в тридцать с лишним зубов.

– Мало того что капиталист, так ещё и бюрократ – недовольно поставил подпись Будённый. Взял у меня второй общий экземпляр в кожаной папке с металлической молнией. Специально для этого купил.

– Закончишь, приезжай в гости. Угощу тебя цуйкой и текилой с сыром – всё так же улыбаюсь, смотря на смешное хмурое лицо Буденного. Стоило мне только уехать, и он опять отпустил усы во все стороны.

Его бойцы же таращатся, по-другому и не скажешь, на моих охранников. Их очень интересует общее обмундирование и изумляет количество и качество оружия на каждом бойце. А так же общая настороженность и молчаливость моих бойцов. Наука деда Савелия и путешествие по стране пошли им явно на пользу. Наконец серебро перегрузили, и колона ощетинившись оружием, поехала в Москву…забрав мою персональную головную боль в виде Михаила Сергеевича.

* * *

Дальше я согласовал, что за товар привёз Берсону, чтобы быстрее разгрузить вагоны и отослать их на станцию. Хочешь, не хочешь, а с завскладом нужно дружить. И дружить…хорошо. Ему в этот раз досталось немало: от французских шмоток, до продуктов, мексиканских специй и алкоголя. Единственное, что ему не дал это разный металл, которого я привёз, не так и мало. Заказал ему хорошей дорогой посуды, разной икры и мёда. Дождался когда закончиться перегрузка части груза в складские здания, отправят лишние платформы с паровозом и закроют ворота склада. После по телефону вызвал своего шофера. Заодно загрузил грузовик со склада для перевозки своих вещей и продуктов в свой дом.

– Сергей, я смотрю у тебя новая машина? – вызванный мной шофёр приехал на сине-сером автомобиле представительского класса. Ну, вот и хорошо. А то у меня опять деньги «недошли» до личной машины в СССР в Москве.

– А что за модель? – тут же поинтересовался Чекалов.

– Татра 17. Поступило несколько таких красавиц в особый гараж – и Сергей любовно провёл ладонью по корпусу.

– Уважает тебя руководство – покивал головой Чекалов, внимательно рассматривая автомобиль.

– Загружаемся – даю команду. Со мной кроме Александра отправляются ещё четыре моих бойца.

* * *

Вот кто действительно рад был меня видеть так это Силантий и его семья. Сильно похудевшие, и всё в той же одежде. Похоже, что денег, которых я оставил в связи с инфляцией и дефицитом продуктов им не хватило. Второй раз, я уже попадаю в такую нехорошую ситуацию. В следующий раз надо оставлять не бумажные деньги, а серебряные у которых курс мало подвержен инфляции. Начинаю понимать, почему власть имущие постоянно «вымыли» деньги из драгоценных металлов у населения. А дальше вообще электронные пойдут… и «нарисуй» себе что хочешь.

– Силантий, вы много денег должны? – сначала обошёл комнаты дома, в котором его жена срочно снимала чехлы с мебели, и где был идеальный порядок. Вышел в сад, где был потрясающий вид. Цветут вишни и вот-вот зацветут и яблони.

– Надо оборвать цветы с новых деревьев, займусь этим завтра – дальше я прошёлся с Силантием до дастархана, проверил тандыр. Требуется легкий косметический ремонт. С удовольствием занялся бы и этим сам, но боюсь, что запах краски и лаков отразиться мне головной болью. Осторожность мне не повредит, я ведь оставил старика Сюя с его соотечественниками в Таганроге, по его просьбе.

– Триста рублей. Зима была холодная, и пришлось дополнительно покупать дрова и уголь, чтобы протапливать дом. А к весне и продукты сильно подорожали. Да и карточки нам не дали.

– Вот же. Держи – достал я бумажник и передал четыре банкноты. Три по сто и одну по пятьдесят. Надо будет разобраться, почему им не дали карточки. – Бери и не думай. Одежду не покупай, я вам привёз. Выберите, что понравиться. Остальное как обычно. Мужик что со мной, который Дмитрий Степанович, просто гость и… не больше. На всякий случай присматривай за ним. Что слышно в округе? Кто появился из новых?

Оказывается, новые жильцы появились и не мало. Протянутый сюда и в сельсовет телефон и практически не выключаемый свет в деревни, «оживляют» окрестности. Но нужно попросить Сталина, нет лучше Власика, пусть пришлёт людей и досконально проверит всех приезжих. Или может пора поменять место жительства? Подумаю. Посмотрим по следующей обстановке. Нет. Согласую список товаров с оплатой и направлю ребят Белоуса. И им тренировка, и мне просить никого не надо.

* * *

Толи из-за празднования Первомая, толи похорон Менжинского, но про нас забыли на три дня. Это время позволило хорошо отдохнуть. Обустроиться и заново привыкнуть к своему советскому дому. Мы даже скатались с Чекаловым в Москву. Москва встретила нас очередями возле магазинов и разными плакатами. На них гласило: «боевой смотр революционных сил международного пролетариата», «СССР – отечество мирового пролетариата» и такое же в этом роде. Разве что насмешил один: «В день пасхи ни одного прогульщика». И порадовало, что нэпманские кафе не закрыли, но поменяли им аббревиатуру. Сейчас это называется колхозно-кооперативные предприятия общественного питания. Ну, хоть так. Ради любопытства мы и зашли в одно такое «предприятие».

– Давно я не был в Москве. Как всё меняется. Грустно – сел за стол Чекалов.

Мы же с неизменным Александром сели спиной к стене, так чтобы наблюдать весь зал. Осмотрелся. Раньше это было имперское кафе, потом нэпманское, которое сейчас стало терять свой лоск. С одной стороны всё стало дефицитом, а с другой это стало никому не нужно. Развернутая повсеместная борьба с мещанством, убивала инициативу предпринимателей. Падало и разнообразие.

– Вы посмотрите, как на нас смотрят вокруг окружающие – наклонившись ко мне, быстро проговорил Чекалов.

– Ну, ещё бы. Мы в хороших костюмах, а тут всё… больше сплошная военщина с каждым годом – так и хочется продолжить, что скоро вождь народов и физкультурников всех окончательно приоденет. Сталин сам только и ходил в военной форме, так и другие вынуждены были следовать его примеру.

– Как-то в моём Таганроге, мне нравиться…больше – задумчиво произнёс Чекалов.

– Потому что управляется лучше. Москатов молодец смог собрать единомышленников. Потому, что вы стараетесь принести мир и согласие в город, пытаясь найти компромисс со всеми – вздыхаю. – Нельзя постоянно везти гражданскую войну…ничего хорошего с этого не получиться.

Заказали солёные гренки с чесноком и пиво. Немного посидели, настроение испортилась окончательно. Я даже не допил маленький бокал. Вышли, московская детвора обступила новую машину. Сергей в открытое окно прикрикивал на мелюзгу, чтобы не лапали руками.

Глава 2

Потом нас пригласили на склад к Берсону. Там наблюдаю интересную картину. Рабочие склада осторожно перегружают самолёт на прицеп с тягачом Рено. Туда же отправился следить и Чекалов.

Мой же начальник охраны построил своих бойцов в шеренгу и проводил экскурсию Сталину, Ворошилову и Будённому. Тут же присутствовал и Власик со своей командой, которые тоже внимательно всё слушали и рассматривали. Бойцов буквально… раздевали, просили показать ту или другую вещь обмундирования или оружия. Всё было хоть и в одном стиле, но были и небольшие отличия, так ещё и дед Савелий постарался.

– У вас не вооружённый пролетарский отряд РККА, а какая-то банда головорезов – увидев меня, тут же сделал быстро вывод Ворошилов.

– И почему он должен быть похож на ваши отряды РККА? – прищурил я глаз.

– Как почему? Они бойцы Красной Армии, которые временно отрекомендованы в ваше распоряжение – возмутился нарком и чуть ли не наскочил на меня. Да что за человек такой Ворошилов! Абсолютно неспособный идти на компромисс. А учитывая его патологическую нелюбовь к бывшим и разным специалистам можно понять трудность принятия нестандартных, но полезных нововведений. Из-за него и ему подобных многие старые спецы отказывались работать или служить^[1].

Конфликты случались просто по пустякам… а потом их «ломали через колено». Ну и результат соответствующий. Вот стоило некоторое время, не видится с Ворошиловым, и он опять стал ко мне цепляться.

– А это для чего? – Сталин с любопытством уставился на круглые камни в руках бойца. Этим вопросом, прекратив наш начинающийся спор с Ворошиловым.

– Помогают усиливать пальцы и можно кидать их в противника – боец, после моего кивка.

– Показывай, что интересного привёз? – обратился ко мне с акцентом несколько раздражённо Сталин нашей перепалкой с Ворошиловым на глазах у подчинённых. Сам он всё так же с большим интересом любил рассматривать разные новинки и слушать общие сведения о них.

* * *

Экскурсия продолжалась долго. Если на том, что привозил раньше, практически не останавливались, то новинки рассматривались внимательно. Подробно остановился на автоматах Рибейроля, которых я передал семь штук охране Сталина. Кроме этого я передал в подарок Власику ещё и коробку с пленками и реактивами.

– Обращаю Ваше внимание на пулемёт фирмы "Darne". Сейчас у них калибр 8 на 50, но лучше при выпуске перевести на 9 на 64 Бреннеке. Стоит его немного модернизировать и утяжелить конструкцию. Тогда получится хороший пехотный станковый пулемёт. Ваш «Максим» уже никуда не годиться. Этот будет легче, лучше и дешевле в производстве – надеюсь, большая русская драма пехотного станкового пулемёта решиться ещё до конфликтов на Халхин-Голе, а не к концу 1943 года и за счет ленд-лиза.

– А в авиации его использовать нельзя? – задал вопрос Сталин с подтекстом.

– Судя по очень быстрой тенденции развития ситуации в авиации, и этот калибр, наверное, скоро будет мал. Уменьшив же немного скорострельность… улучшиться и живучесть пулемёта – отвечаю ему.

– Мы не можем вводить такое разнообразие калибров. У нас нет на это возможностей – тут же Ворошилов.

– А придётся, если не хотите проиграть – кого он обманывает. У них 9 мм пистолеты, а теперь ещё автоматы и пулемёт.

– А привезённая мелкокалиберная пушка для этого не подойдёт? – зачем то спросил Будённый, который вообще-то раньше мало интересовался авиацией.

– Возможно. Но больше всего она пока подойдёт для бронемашин. Ваша, укороченная пехотная 37 мм пушка, уж точно не годиться. Лучше её вернуть, там для чего она и предназначена. Такие полуавтоматические пушки у французов уже стали покупать, например Япония – надеюсь, что название страны конкурента на одной из границ поспособствует принятию её на вооружение.

Посмотрели и обсудили остальное. После перешли в мой вагон, в котором я тоже провёл экскурсию. Как не странно вызвали интерес и невоенные грузы. Ну а напоследок я порадовал Ворошилова, что привёл ему бронированную яхту. Больше времени сегодня тройка уделить уже не могла. Теперь у нас будут уже персональные встречи, хотя с Ворошиловым я встречаться… и не хочу.

* * *

– Да много этот раз привёз грек. Чем платить будем? – спросил соратников Сталин, как только они втроём уселись в машину. Несмотря на все принятые меры, вопросы с финансами и ресурсами стояли очень остро.

– Вот-вот тянет всякое… дерьмо… что мы произвести не можем и требует потом с нас огромные деньжищи – тут же взвился Ворошилов.

– Клим ты чего завелся? Ведь прошлый раз вы вроде нашли общий язык – удивился этому Будённый.

– Да какой нашли. Контра он…контра. А что в Таганроге под его влиянием происходит. Целый контрреволюционный заговор. Все недобитки туда потянулись. Уже весь город под себя подмял – продолжил зло Ворошилов.

– Да нет там агитации против советской власти. Мы же вместе слушали доклад – удивился Будённый.

– Зато и советской власти там нет. Мы боремся с попами, а они субботу и воскресенье выходным сделали. Как будто это не территория СССР. И не препятствуют посещению церкви – стал ещё больше, распалятся нарком.

– Особенно недовольна твоя жена – поддел Ворошилова Сталин с улыбкой.

– Не трогай мою жену. Она больна и сейчас не принимает активного участия в делах – огрызнулся тут же нарком.

– А ведь ты ему просто завидуешь. Посмотрел на его бойцов и – Сталин.

– А чего он… и где я возьму средства на такое обмундирование и оружие, когда мне кормить бойцов нечем – перебил Сталина, окончательно разозлившийся Ворошилов.

– А вот у него тебе и заберём. Бойцы они Красной Армии или нет – улыбнулся Сталин, чтобы успокоить друга, в поддержке которого ещё очень нуждался.

– Правильно. Сильнее давить эту контру надо, чтобы и вздохнуть не смога – повеселел Ворошилов, у которого была острая нехватка обученных бойцов.

– Не всех. Возьмём половину. Видел. Из них только шестнадцать человек серьёзные бойцы – тут же чуть потушил энтузиазм экспроприации бойцов Сталин. Он понимал, что грек в таком случае сильно обидится. Да и любой бы так поступил на его месте.

– А может лучше дать ему ещё наших бойцов. Развернём в Таганроге целый полк. Пусть возьмёт их на содержание, раз у них там все так прекрасно – предложил другую идею Будённый.

– Можно. И командир у тебя подходящий есть и комиссар? – немного подумав, ответил Сталин.

– Командир есть. Гречко. Родился в самой крестьянской семьи. Даже название села – Голодаевка. Только недавно с ним разговаривал. Сейчас служит в Перовой отдельной кавалерийской бригаде Московского округа – ответил Будённый.

– Своих тащишь? Никак хочешь там ещё одну базу для разведчиков развернуть? – недовольно Ворошилов и сожалея, что такая идея ему самому не пришла в голову. Негласное соревнование между ним и Будённым уже набирало обороты.

– Ну, раз у тебя отношения с греком не ладятся, пусть попробует Семён. Сможешь договориться… без меня – с прищуром посмотрел на Будённого Сталин.

– А почему без тебя? – не понял инспектор кавалерии и заново создающийся фронтовой разведки РККА.

– Дешевле обойдётся – ответил хитрый Сталин. Он понимал, что ресурсов у Будённого на развёртывание такого полка сейчас практически нет. А хитрый грек не будет портить отношения ради нескольких тысяч с одним из руководителей государства, и придумает какой-то другой способ покрыть свои убытки.

* * *

Взяли нас грамотно. Как только автомобиль немного притормозил перед открытыми воротами, словно из неоткуда появилось семь человек в кожаных куртках и кепках со звездами. И ещё на нас в машине наставили французский пулемёт шоша. На охранника во дворе направили сразу две винтовки. Водителя Сергея буквально выдернули из машины и оглушили ударом пистолета по голове.

– Выходим «господа», приехали. И скажите своему халую, чтобы за оружие на хватался – шутливо размахивая маузером, но, не теряя бдительности мужик с усами, явно их главный.

– Осторожно и не делаем глупостей – и второй наставил на нас браунинг, показывая покачиванием, что надо выходить.

Ещё один в кожанке подскочил к охраннику и снял с него оружие, удивляясь его количеству.

– Выходим. Спокойнее Дмитрий Степанович – даю команду и слегка покачиваю головой Александру. Чекалов бедный побелел, явно в такой ситуации находиться первый раз.

Оглядываюсь. Охранник во дворе только один, значит, шанс выпутаться ещё есть. Если бы не пулемёт можно бы и прободаться, хотя бы без жертв и не обошлось бы.

Нас профессионально обыскали. Забрали у нас оружие, кроме моего стилета на левой руке. Не нашли. Не изъяли у Александра и гасило. Его так поразили действия деда Савелия, что и он сделал себе. Последнее время постоянно им тренировался.

– Ну и кто же вы такие… богатенькие вы наши? И откуда у вас машина с особого гаража?

– А вы? – Буратино-то он и не добавил. Не читал? Хотя, скорее всего, этой книги ещё и нет.

– ОГПУ. Поступил сигнал, что тут засела контра – мужик с маузером оперся на капот нашей машины.

– Приглашайте в дом – развеселился второй с браунингом. Его явно семитские черты лица с тёмными глазами и курчавыми волосами расплылись в улыбке и были особенно мне неприятны. Вся эта истерия, поднятая в Европе с еврейским вопросом, оказывала влияние и на меня…и вот теперь, я её почувствовал на своей шкуре, так сказать.

– Если вы только никого убивать не будете – говорю им. Ну, вот чувствовал же, что нужно съезжать с этого места. Необходимо после всего этого перебираться жить ближе к даче Будённого в нормально охраняемую зону. А то так и будет, ни одно так другое. Если не ОГПУ, так воры полезут. Хотя те же ОГПУ грабежами сейчас занималось не меньше воров.

– Конечно, не будем. Проверим. Разберемся – главный и махнул рукой.

Из-за соседнего дома выехал грузовик АМО, на плоской крыше которого располагался ещё один чекист с пулемётом шоша. Да-а. Основательно в этот раз они подготовились. Хорошо, что мы не стали пороть горячку и предпринимать неосторожные действия. Но эти постоянные наезды грузовиков с ОГПУшниками, стали меня конкретно так утомлять. Интересно, а Сталин в курсе или это опять местная самодеятельность? Или меня пытаются пробить на слабо? Ценностей-то в этот раз я привёз не мало. Может, не хотят или не могут оплатить? Вот и закрутилась… такая катавасия.

– Антон, где остальные? – шепчу охраннику. Нас согнали в кучу во дворе к сараю для угля, под прицелом пулемета и ещё одного бойца с винтовкой. В это же время другие сотрудники ОГПУ заводили легковушку и грузовик, связывали так и не приходящего в сознание Сергея, и закрывали ворота в усадьбе.

– Ждут сигнала – так же тихо охранник.

– Не разговаривать – окрик охранника с винтовкой.

– Прикроешь Чекалова – наклонив голову, шепчу Антону.

– Я же сказал не разговаривать – охранник вскинул винтовку.

– Что там? – подошел к нам ОГПУшник с браунингом.

– Договариваются контра, как нас убить. Как убили год назад наших братанов – опустил до пояса винтовку охранник.

– Ты думаешь это они? – переспросил один из главарей.

– Других таких в этом районе мы не нашли – гнул своё боец с винтовкой.

Вот так вот. Привет из прошлого. Значит, «всплыла» информация про группу Шанина и Агранова. Скорее всего, ОГПУ провела расследование, где пропала группа, а потом информацию засекретили. Со смертью Менжинского опять пошла борьба за власть в ОГПУ. Вот и стало «вылезать на свет» разная… припрятанная информация для давления на политических деятелей. А так как группа занималась экспроприацией ценностей, то информацией по ней сразу и заинтересовались. Плюс ухудшающее материальное положение в стране. Плюс, что сама ОГПУ сейчас состоящая наполовину из уголовников, которых сильно интересуют разные ценности.

Хрен они нас в живых оставят. Руки связывать дать нельзя, тогда точно конец. Эти жалости не знают. Особенно любят издеваться над беззащитными.

– Ну, тогда что ждём? Вяжем их и поспрошаем. Всё расскажут. Неси веревки сюда – крикнул закрывающему ворота «наш начальник» с браунингом.

В это время три ОГПУшника возглавляемые усатым с маузером, направились в дом. Автоматически отмечаю, что у него на поясе кожаная кобура для пистолета. Странно. Потерял или сломал деревянную?

Дальше происходит несколько событий практически одновременно. Группа ОГПУ заходит в дом. Боец, закинув винтовку на плечо, подошел с веревками к нам. Всё. Ждать больше нельзя.

Я молниеносным и отработанным движением посылаю стилет в охранника с пулемётом, который немного расслабился. Сам шагаю вперед к бойцу с веревками и резко бью ногой в живот, толкая его в сторону охранника с винтовкой. Далековато, но выбора-то нет. Успею ли. Стараюсь прикрыться им. Александр посылает грузило в мужика с браунингом и прыгает в его сторону. Тут у нас всё заранее обговорено и отработано. Кто с какой стороны будет действовать в экстренных ситуациях. Антон валит на землю Чекалова.

Дальше гремят выстрелы из-за кустов сирени с левой стороны и в доме. Заваливается в кузов ОГПУшник за вторым шоша. Другой выстрел из правого края, приходиться в охранника с винтовкой. Явно заботятся обо мне. Не смотря на всё, ОГПУшник успевает выстрелить. Но попадает, не в меня, а в Антона за моей спиной, прикрывающего Чекалова на земле. Я жёстко бью растерявшегося перед мной бойца в горло, и ещё раз отталкиваю его.

Опять гремят выстрелы ставящие точку на оставшихся ОГПУшников во дворе. Александр быстро справился с чернявым евреем с браунингом и «мутузит его от души», вымещая свой страх.

Я бросаюсь сначала к отлетевшему браунингу и делаю контрольные выстрелы в лежащих противников. Что-то мне кажется, что не всех до конца убили. А возможно, это просто мой страх… или отходняк.

Вижу, как с двух сторон в дом заскочили бойцы, прятавшиеся в кустах. Слышу слитные выстрелы, и потом звенящая тишина, которая устанавливается после скоротечного боя.

Подхожу к Антону. Пуля попала под левую лопатку. Переворачиваю. На губах и подбородке уже кровь. Сам хрипит. Похоже, что не жилец. Перевожу взгляд на бледного, как труп Чекалова с трясущимися руками и моргающими глазами.

* * *

– Арсений объясни мне, как такое могло произойти? – передо мной стоял старший охраны дома с перевязанной рукой. Хорошо, что пуля только задела правую руку, ничего не повредив. Именно он стрелял в доме и довольно грамотно. Другое дело, что и ОГПУшники, тоже оказались хорошо подготовленные. Только подоспевшие товарищи Арсения с тыла смогли поставить точку в перестрелке.

– Мы их заранее заметили. Но они были очень осторожны. Поэтому мы решили устроить засаду. Думали, что они раньше на штурм дома пойдут, до вашего приезда. Кто же знал – развёл он целой рукой.

– М-да. А что Силантия или его жену отправить огородами, и нас предупредить нельзя было? Тут в деревне всего две дороги. Одна идёт в сторону Смоленска, а вторая в сторону Москвы и базы Берсона. Угадай, по какой мы приехали?