Контрабандист Сталина Книга 2

Глава 1

Сижу в комнате, дожидаюсь Потоцкого. Черчу план особняка и составляю план ремонта дома и двора, в котором я сейчас живу. Раз уж мне придётся, скоро сюда возвращаться, то пусть отремонтируют. Жить в таких спартанских условиях, я совсем не желаю. Как и мериться с этим бардаком вокруг дома. Сами развели, вот пусть сами и исправляют.

– Доброе утро Александр Александрович, едем? – это мы должны поехать за билетами на поезд до Берлина. Там я уже пересяду на другой поезд уже до Парижа. – О! А вы, куда едете с чемоданом?

– Нет, не я. Чемодан передали вам. Ну, не с рюкзаком же вам ехать в Европу.

Небольшой чемодан так себе, ничего хорошего, хотя и не сильно потасканный. Вот же хитрецы, оценили мой рюкзак^[1]. Сейчас ничего подобного пока я находился в СССР, не видел. Так разные самодельные поделки, неуклюжие и невзрачные. Хотя надо признаться, что не сильно я тут, что и видел. Основной поток информации мне приходит из газет и журналов и коротких поездок.

– Вот спасибо за заботу – только и осталось произнести мне.

– Я и билеты вам купил, так что ехать никуда и не надо. Продукты вам тоже привезут к поезду.

– Надеюсь, хоть всё соответствуют моему положению? – ну хоть тут может, проявили уважение.

– Не беспокойтесь. Всё лучшего качества. У меня к вам просьба мистер Сакис, оставьте тут ваш пистолет, незачем вам его везти через границу.

– Та-ак. Вы, похоже, мои вещи проверяли? – немного нейтрально сказал, хотя самого «душила» злоба. Вот мне так дураку и надо. «Варежку» раскрыл. Забыл, с кем дело имею.

– Не обижайтесь мистер Сакис. Вы должны нас понять. Вы встречались с начальниками и руководителями партии.

– Раз та-ак. Тогда вам будет «наказание». Я тут составил план ремонта здания. Месяца через два-три я, наверное, вернусь. Я не желаю жить в таких кошмарных условиях, да ещё вашей осенью. Я понимаю, что это дорого. Поэтому я оставляю вам некоторые свои вещи на обмен и оставшиеся ссесеровские деньги – если я в начале знакомства коверкал слова, то сейчас почти говорил чисто. Но построение речи и обороты 21 века, далеко отличались от начала 20 века. Так что всегда можно было понять, что я иностранец, плюс моя восточная внешность.

– Ого, и камин? Крышу перекрыть черепицей. Я не знаю смогу ли найти таких мастеров. Да вы тут на целый год работы написали – удивился Потоцкий.

– А вы постарайтесь. Вон у вас, сколько разных безработных.

– Ну, тогда и у нас к вам есть просьба. Привезите нам десять бельгийских браунингов и патронов побольше. Мы за них заплатим. А мы тогда дом мебелью и хорошей посудой ещё обставим.

– Договорились. Но вот что именно браунинги… я не обещаю. Но какие-нибудь хорошие пистолеты привезу.

– Тогда уж лучше пять Маузеров – с придыханием Потоцкий.

Нуда, нуда как же. Это же мечта любого коммуниста иметь свой личный Маузер. Правда мода на кожаные куртки сейчас немного схлынула, судя по газетам.

– Не обещаю, но если получится, привезу.

Дальше я просто переложил все свои вещи в чемодан, оставив самый минимум. Всё равно надо будет покупать нормальные вещи и хорошего качества. Оставшиеся вещи сложил в рюкзак. Пересмотрел саквояж с медициной, это сейчас самое дорогое. Достал мазь для ран, бинты, два куска оливкового мыла и переложил в чемодан. Поставил саквояж и рюкзак перед Потоцким.

– Знаете, что это такое? – складываю отдельно свою куфию^[2] в виде платка с кисточками.

– М-м. Какой-то платок – наморщил лоб Потоцкий.

– Это куфия. Передайте её и мой пистолет Беретту Ворошилову и скажите что это от меня ему подарок. Пусть внимательно всё посмотрит.

– И всё?

– А вот я приеду и спрошу, всё или не всё. Так и передайте…

Дорога до Берлина, в купе с Самиром, запомнилась как долгая, скучная и неприятная. Ещё, наглостью польских таможенников, с которыми я «чуть не сцепился». Из-за этого я даже не выходил на перрон Варшавы. Вокруг всё интересно было разве что Самиру. Он на всё смотрел с широко открытым ртом и донимал меня разными вопросами. Сильно я его не баловал, но и зазря не терроризировал. Парень он был старательный. Правда, немного необученный и чуть неряшливый, теряясь по пустякам в новых условиях. Но это у него потихоньку проходило, да ещё с моей требовательностью. Большое внимание я уделял гигиене и чистоте. Медицина сейчас тут ещё «очень хромает на оби ноги», надо быть очень осторожным. Видно, что капитан судна не особо требовал чистоту с экипажа. А может просто и не хотел, как теперь ответит…из Сибири.

Разозлили гаденько-вежливые улыбки немецких таможенников, которые допытывались кто мне Самир и зачем мне малолетний слуга. Но не кричать же, что других слуг мне взять было негде. Но с этим надо что-то делать. Такие намёки я долго не выдержу и точно кому-то заеду между глаз. Да и с женщинами надо что-то решать, во всех смыслах этого слова.

Большую часть время я тратил на вспоминание событий этого времени и делал себе разные законспирированные заметки. Всего-то сразу и не упомнишь, а события развиваются очень бурно.

Рано утром прибыли на великолепный Анхальтский вокзал^[3]. Его украшали очень красивые бронзовые фигуры «Дня» и «Ночи» скульптора Л. Бруно.

Стоило выйти на перрон, как какое-то радостное и теплое чувство тут же возникло в груди. Во мне опять проснулась частичка души Сакиса. Время учебы для него тут в Германии, а теперь и меня не прошло даром, оставив «тёплый след» в нашей общей душе.

Я сразу же сел на ближайшую лавку любуясь видом, а рядом примостился ничего не понимающий Самир.

«Ну чего ты поперся к этим русским жидам. Давай лучше будем работать для Германии, договоримся и тут. Смотри как тут хорошо и красиво – как будто возник в моей голове Сакис». И две половинки головы начали вести диалог между собой. Шизофрения какая-то, честное слово.

«Не договоримся. Понимаешь малыш, мы с тобой везде и для всех чужие. Мы можем работать только на себя и для себя. А тут в Германии через несколько лет начнётся такой террор, что только держись. Будут уничтожать всё не немецкое. А с евреями я с тобой не согласен. Подонки, есть в любой нации… и у греков их не меньше. Иначе-бы не выгнали твою тётю Аспасию Манос из страны без ничего. Революции всегда взбаламучивают суть общества, взбалтывая самую грязную муть со дна. А на счёт русских евреев…почему все эти Романовы, Нарышкины, Юсуповы и другие «господа» бросили свою страну, собрали манатки и убежали. Не стали же защищать свою Родину, в которой столетиями правили их предки. Скажи, почему? А если ты мне веришь, то евреи помогут создать великую страну… и их вклад будет значительным».

«Вот только кровь они льют рекой. Не задумываясь ни о чём и без всякой жалости».

«Просвещённые французы 130 лет назад пролили крови не меньше в свою революцию. Немцам ещё предстоит, ну а русские …страна большая, народу много…ума и образованных людей очень мало. Но и выбора у нас с тобой… и нет. Другие нам не помогут, а только обманут. А Греции и грекам тогда вообще ничего не светит».

«Поступай, как считаешь нужным. Ты…, наверное, лучше знаешь».

Наконец уладив внутренний конфликт между двух половин себя, я направился к отелю Excelsior, располагавшегося напротив вокзала. Пошли по специально построенному подземному переходу, через который можно с вокзала попасть прямо в отель.

В отеле, сначала уточнил расписание на Париж, и только потом снял полулюкс. Тут же в отели поменял 100 фунтов. Быстро помылись и отправились по ближайшим магазинам. Появляться перед тётей Аспасией ни я, ни Сакис в таком «бомжатском» виде не желали. Но сначала зашли в парикмахерскую и привели себя в порядок, потом большую часть дня ходили, покупая и примеряя мне и Самиру одежду и всякую мелочь. Пообедали в небольшой кнайпе, знаменитыми сосисками с капустой. Если сосиски были хороши, то тушёная капуста ни мне, ни Самиру не понравилась. Кофе со сладкой сдобой заменили нам десерт. Знаменитых кебабниц будущего с медленно вращающегося вертикальными шампурами с мясом, я что-то тут не заметил. Может, их сейчас ещё нет? Уставшие, но довольные, а я ели тянул пакеты с едой с магазина, в который мы зашли напоследок, отправились в отель. Мне ещё надо успеть проверить, как подшили костюм, который должны доставить в номер, как и другие, купленные мной вещи…

Через три с половиной дня я одел щёгольскую шляпу в вагоне, и сошёл на перрон Gare de Nordе^[4], Мы же приехали через Бельгию, потом Лилль и вот теперь Париж. Сразу в глаза заметили различие между Германией и Францией. В Париже почти такая же не ухоженность, как и в Москве.

Взяв такси, водитель которого согласился принять немецкие марки, попросил отвезти в отель класса sofitel, рядом с Министерством иностранных дел Франции на набережной Кэ д, Орсе. На соседней улочке с набережной находился отель d`Eustache. На первом бар-кафе-ресторан, на втором и третьем этаже номера отеля. Снял в гостинице двухкомнатный номер на третьем этаже, заплатив 10 фунтов. Цена меня неприятно удивила. Оставив вещи, пошли искать обменный пункт, где я поменял фунты 1 к 250 франков. Инфляция, однако. Затем пообедали. Следующие полтора дня я провёл в национальной библиотеке на улице Ришелье, изучая события и делая пометку, а некоторые статьи даже выписал дословно.

– Вот же твою м… – выругался я, прочитав февральские, мартовские и апрельские номера газет, и делая пометки. В феврале 1927 года полиция решила нанести решающий удар по советской разведке во Франции. Она арестовала около 100 человек, в том числе Бернштейна и его помощника Гродницкого, которых приговорили соответственно к трем и пяти годам тюремного заключения. Жану Креме со своей подругой и сообщницей Луизой Кларак удалось избежать правосудия и убежать из Франции. Газеты на эту тему смачно трактовали события, явно кем-то направляемые. Уж очень чёткая линия и подозрительная осведомлённость газет.

– Ага, а вот и дирижёры нарисовались – читаю, как в антисоветскую кампанию включились США. В речи, произнесенной 30 мая 1927 года, посол США в Париже Геррик призвал к крестовому походу против СССР. Запишем.

Читаю дальше, картина складывается не очень. Сталин и с его гопкомпания тоже молодцы, ничего не скажешь. Французы разгромили их коминтерновскую сеть, так они решили меня использовать. Гады. Ну, ну.

Утром, оставив Самира в гостинице с вещами, пошёл в министерство иностранных дел. Ниже обращаться я посчитал для себя унижением. Князь я сейчас… или погулять во Францию приехал. Понятно, что Аристид Бриан сегодняшний министр иностранных дел Франции, видеть меня не пожелал, ск…

– Так что же вы хотите месье Манос? – Жуль Камбон, генеральный секретарь МИД Франции и председатель комиссий по греческому, чешскому и польскому вопросам. Тоже не последний человек в МИДе, если не первый. Дядька уже в приличном таком возрасте. Хорошо хоть до него удалось добраться, после двух часов ожидания.

– Я хочу подать прошение на принятие гражданства Франции.

– Месье. Сейчас Франция не в том финансовом положении, чтобы содержать …отстранённых. Извините.

– А кто сказал, что меня надо содержать? Я сам хочу открыть компанию во Франции.

– Какую?

– Транспортные перевозки водным транспортом, а так же открыть магазин дорогих вещей.

– А с кем вы будите торговать?

– Со всеми… кто предложит стоящее дело. Кстати, вы не подскажите, где сейчас находится моя тётя Аспасия Манос, греческая королева?

– Насколько я знаю в Англии.

– Т..в – дальше выругался про себя. – Так что насчёт прошения о гражданстве?

– Давайте так. Мы пока разрешим вам временное проживание в течение года. Ну а если вы докажите, что у вас есть на что жить,…как вы говорите. То мы пересмотрим этот вопрос. Согласны. Хорошо. Поговорите с Жаком. Если он будет не против, так и сделаем.

После телефонного звонка в кабинет зашёл высокий худой, явно с примесью арабской крови француз. Чем-то он напоминал Шарля де Голля, только более подтянутый. Явно увлекается каким-то видом спорта, заметно. Уж не французским ли боксом?

Он забрал со стола документы, где был и мой паспорт и мы перешли в его небольшой скромно обставленный кабинет.

– Скажите вы же с России приехали. А что вы там делали и как туда попали? – положил мой паспорт на стол, чуть откинулся на спинку кресла и уставился на меня француз.

Глава 2

– Привёз с Ливана шёлк и немного кожи – делаю вид, что удивлён вопросу.

– А почему в Россию?

– А куда? Ваши меня сразу предупредили, чтобы во Францию я с таким товаром не шёл. Вот капитан и предложил сходить в Россию, потому что там покупают всё.

– А что вы знаете о пропажи наших самолётов? Вы ведь в это время там были?

– А у вас что, самолёты пропали? Как такое вообще может быть? – делаю «круглые» глаза.

– Англичане уверяют, что преследовали похитителей их военных. Потом у нас пропадают самолёты, и вы в это время уходите в Россию. Как вы это объясните?

– Странно. А в развязывании мировой войны, почему вы меня не обвинили? – немного подумав, отвечаю.

– А куда делась ваша шхуна?

– Я эту «калошу» продал коммунистам. А они дураки, купили это старьё – улыбнулся я.

– За сколько?

– Это коммерческая тайна – опять улыбаюсь и развожу руками.

– Вы ещё пойдёте в Россию?

– Да у меня с ними контракт на привоз их оборудования.

– У вас там хорошие знакомые? Вы знаете русский язык?

– Совсем немного понимаю и чуть-чуть говорю на русском – не вижу причин особых это скрывать.

– Что вы можете рассказать о России?

– Глупость и бардак. Но там сейчас можно неплохо заработать. Вот, например, посол США Геррик призывает начать войну, а много американских эмиссаров большого бизнеса там кругами ходят и пытаются заключить и заключают очень выгодные контракты – сдаю американцев. Надеюсь, что позорный десятилетний контракт с Фордом СССР в этой реальности не подпишет. – Мне кажется, что американцы специально сорят европейцев с коммунистами^[5], чтобы потом неплохо поживиться. Этим жидам-коммунистам сейчас всё надо. Европа, кроме немцев, которых опять же контролируют американцы, продавать ничего не хочет. Вот американцы и продают им всякое своё старьё в три дорого – ну надо же мне соответствовать образу «прожжённого» торгаша.

– Даже та-ак. Вы точно конкретно знаете? – несколько растерянно Жак, или кто он там на самом деле.

– Я особо этим не интересовался. Не тот уровень, знаете ли – специально жестикулирую руками, как все южане.

– С кем как вы думаете… там можно иметь дело?

– Да кто его знает. Вам ведь высоко надо? Точно могу сказать, что не с Троцким и кто его поддерживает. Они сейчас в полной опале – и этот начинает вербовать. И куда бедному попаданцу податься?

– А вы можете нам в следующий раз подробнее сообщить, как обстоят дела на самом деле в России? Какое там отношение к Франции? Собираются ли коммунисты, платить по долгам и как на это реагирует их общество? Заводите контакты и желательно повыше. Как вы смотрите на такое предложение поработать на свою новую родину?

– Допустим,… хотя пока ещё и не родину. А что вы мне можете предложить? С чем я к ним пойду? Какую информацию я смогу обменять? Давайте пусть даже немного старую. И второе, что я буду с этого иметь тут во Франции? – немного побарабанив пальцами по подлокотникам кресла, даю ответ.

– Во-первых, быстрее получите гражданство, если добудете, что-то стоящее. Во-вторых, мы будем закрывать глаза, на некоторые вещи, что вы будите продавать коммунистам.

– Нет, так не пойдёт. Вы меня в политику и разведку толкаете, а это слишком опасно. Коммунисты там же все сумасшедшие, запросто и расстрелять могут. А сами даёте мало – счас, нашли дурака, чтобы я им просто так рассказывал, или что-то делал.

Жак, немного подумав и внимательно посмотрев на меня, произнёс – Американцы говорите. Что вы знаете об операции «Красная угроза»?

– Ничего не знаю – искренне удивляюсь, потому что никогда не слышал о такой.

– Проект «Красная угроза» когда в 1919 г из США на пароходе «Buford» в Советскую Россию высланы 249 человек, заподозренных в симпатиях большевикам. С января 1920 были арестованы в США ещё 6 тыс. человек, в основном члены союза «Индустриальные рабочие мира». Потом ещё арестовали более 4 тыс. человек. Все иностранцы из числа задержанных, были депортированы в соответствии с Законом об анархизме. По нашим данным Палмером и Гувером из США выслали не меньше 10 тыс. человек. Говорят, что большая часть из них осела в России. Можете поделиться этой информацией.

Блин, врет или нет? А если вспомнить что и немцы всю мразь с Европы вместе с Лениным выгонами переправляли, то…что тут удивительного в той бойне произошедшей и происходившей потом много-много лет.

– Мало, да и старая это информация. Скажите лучше, сколько вы продали военных самолётов Польше?

– Та-ак всё-таки коммунисты вас о чём-то просили? О чём? – Жак.

– Да такие же, как и вы. Хочешь торговать, сообщи что-то ценное – зло я. – У вас, что у всех разведчиков не хватает. За что вы им деньги платите? Коммунистов хоть понять можно, у них война на носу.

– Так было всегда. Нomme d'affaires^[6] всегда поставляли ценные сведения. А Польше мы продали 250 самолётов, но за эти сведения вы должны мне узнать: первое, что достигла в Крыму и других местах в России финансовая американская организация «Джойнт». Второе, отдали ли коммунисты Камчатку американцам или всё-таки нет?^[7]

– Но и другое не забывайте.

– Попробую, что смогу сделаю – отказывать мне никак нельзя. Попробуем сыграть вдвое ворот.

На этом «интересная» часть нашего разговора и закончился. Я получил визитку с номером телефона Jacques Lefebvre^[8] и пообещал по приезду из России сразу ему позвонить. Потом поставил временную визу на год в паспорте у секретаря и пошёл в отель, по дороге скупив всё виды французской прессы. Сейчас я вообще ей удивлен. Пишут обо всём всё в открытую. Стоит просто внимательно прочитать газету и можно всё знать, никаких и шпионов и не надо…

Сижу в кафешке на улице за столиком в углу, перечитываю прессу, делая себе заметки. Самир крутится вокруг и по всему кафе, отвлекая меня. Он не знает французского языка и мне постоянно приходится ему объяснять и переводить на турецкий.

Так, что у нас интересного. В 1927 году компания МАNN открыла в Нюрнберге новый 200-метровый цех, где налаживается сборка грузовиков и автобусов с производственной способностью до 3 000 единиц техники в год. Во всех новых автомобилях применяется карданный привод, тормоза всех колес и пневматические шины. В оснащении также числился электрический стартер и свет. Самые тяжелые машины оснащали многодисковым сухим сцеплением, колесными редукторами и ведущими мостами с разгруженными полуосями. Очень интересно.

Германия и СССР спорят за Прибалтику. Русские обязались вложиться в железнодорожную инфраструктуру. Немцы же в 1926 году выделили 1,5 миллиона марок на поддержку немцев в Эстонии, Латвии и Литве. Французская газета спрашивает, когда немцы с советами подерутся за влияние в Прибалтике и кто победит? Ну, надо же, вот козлы. У самих инфраструктура ник чёрту, а они этим п…строят.

Немцы, постоянно выступающие за изменения плана Дауэса^[9]. Странно не слышал о таком. В чём тут заковырка?

Опять происходят забастовки в Рурской области^[10]. А вот и сбыт для советского угля. Интересно доводят до Сталина эту информацию или нет?

Посол СССР Раковский даёт интервью газетам направо и налево. Читаю, ах ты б …, да он всё делает, чтобы Франция и СССР не подписали договор. Знают ли об этом в Кремле? На кого же он работает, на лимонников или амеров? Скорее на американцев, делаю вывод.

Председатель Торгпрома, международной организации бывших миллионеров царской России, Денисов бывший «стальной король Российской империи» и генерал Гофман, который ездил в 1926 г. в Лондон для представления английскому министерству иностранных дел своего плана франко-германо-британского альянса против России, открыто хвастались принятием их плана и скорой войной с коммунистами. Приглашал всех присоединяться к крестовому походу. Эту газетку тоже с собой заберём, ценный экземпляр.

Появилась технология с новым автоматическим процессом, одновременно изобретенным американской компанией Irving Colburn и бельгийской Emile Fourcault производства стекла. Это привело к снижению цен на стекло к 60 процентов. Тоже нужная заметка, как и много других интересных. Так же меня интересовали сообщения о скорых банкротствах фирм и распродажи оборудования.

Оба, а вот то, что мне надо. Читаем внимательно – В Марселе опять состоялась забастовка оставшихся русских моряков, из-за продажи судов и из-за разногласий с руководством РОПиТа. Автор статьи ехидно спрашивает, доколи французское правительство, будет терпеть беспорядки русских в порту? Не пора бы принять серьёзные меры к зачинщикам и подстрекавшим их коммунистам? Ведь скоро состоится суд, надо срочно вмешаться общественности на бездействие властей. Вот как завернул.

Вот там-то я и найду капитана, возможно и адвоката и не только их. Надо поторопиться, пока по постановлению суда моряков не услали куда-нибудь с Франции.

Только хотел подняться со стула, как слышу не громкий разговор на русском.

– Но не могу я больше этим заниматься. Я боевой офицер, а не халдей. У меня два креста за отвагу – бубнит зло мужской голос.

– Алешенька, но что же делать? Другой работы сейчас нет. Даже такую работу найти и то нам стоило столько трудов – сдержано женский голос.

Поворачиваюсь на голос. За территорией кафе стоит пара. Молодой мужик, чуть старше меня в форме официанта кафе. Сам почти на голову будет выше меня и чуть массивнее. Красивое с правильными чертами лицо со щегольскими усами, которое портит постоянно дёргающийся левый глаз. Скорее всего, это последствия контузии.

Рядом с ним небольшая и симпатичная русоволосая девушка со слезами на щеках. Платье с жилеткой довольно дешевое, но подобранно со вкусом. Даже попыталась придать одежде шарм, повязав легкий шарфик вокруг шеи.

– Месье что-то желает? – по-французски и немного с вызовом мужчина.

– Поговорить – отвечаю ему по-русски и улыбаюсь. Чёрт его знает, зачем он мне сейчас нужен. Хотя вру. Очень мне нужны разные люди в своей команде. Лично мне преданные, и от меня зависящие. А тут явное совпадение, а не подставные.

– Вы коммунист? Агент СССР и ОГПУ? – подозрительно он.

Ого, как их тут всех возникшая истерия напугала.

– Вообще-то я греческий князь – и смотрю как девушка, спрятавшись за спину мужчины, вытирает слезы.

Ту подбежал Самир и уселся за стол, беззастенчиво рассматривая с кем, я там разговариваю, чем разрядил слегка напряжённую обстановку.

– А это кто? – почему-то спросил меня мужик.

– Вообще-то мой слуга. А что? – удивляюсь такому вопросу.

– Так что вы хотите, князь? И давайте отойдём, а то хозяин опять ругаться будет – вздохнул мужик.

– Как вы смотрите поступить ко мне на службу? – делаю предложение, когда мы немного отошли за угол.

– Что, вот так вот просто? – ехидненько он.

– Да нет. Просто не будет. Это я вам точно гарантирую. Будет много стран, народов и разных хороших и не очень людей и ситуаций. Скучно точно не будет, но и оплата будет хорошая. Ваша девушка тоже будет пристроена. От вас я требую только четкого исполнения инструкций, личной преданности… и никаких эмоций.

– Ну а дальше-то что?

– Как вас зовут?

– Поручик Никольский Алексей Иванович.

– А меня звать князь Сакис Манос – показываю паспорт. Надо же налаживать контакт. Время не ждёт. – Если вы не возражаете, я буду вас звать Алексей, мы же почти ровесники. Слово поручик вы забываете,… навсегда – внимательно слежу за реакцией Никольского – А дальше мы едем в Марсель. У вас есть, где оставить мадам?

– Я её не оставлю – набычился Алексей.

– Хорошо. Но тогда и оплаты вы пока не получите. Но на мне все дорожные расходы – тёте тоже потребуется помощница. Англичане же не просто так её у себя пристроили. Суки. Явно с далеко идущими планами. Что-что, а это они умеют.

– А дальше?

– А дальше мы едем в Англию к моей тёте греческой королеве. На этом пока всё – подвожу итог.

Никольские, отойдя немного посовещались, и согласились. Видать, намыкались на чужбине сильно, что уже согласились на всё и сразу. Это хорошо.

На урегулирование личных дел я дал завтрашний день. А ещё через день мы едем в поезде в город Марсель, который является одним из крупнейших портов сегодняшней Франции.