До встречи в следующей жизни

Посвящается большой любви Саввы Морозова к невероятной

женщине Марии Андреевой

© Ю. Ефимова, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Приветствую тебя, мой дорогой читатель. Эта книга рождена для отдыха, поэтому устраивайся поудобнее и приготовься с головой окунуться в приключения. Знай одно: все, что написано в данной книге, – художественный вымысел писателя, а всякие совпадения случайны.

 
Встретимся в следующей жизни, договорились?
Ты узнаешь меня обязательно, обещаешь?
В этой мы с тобой почему-то, увы, не случились,
Совершая большую ошибку, ты понимаешь?
 
 
Давай в Камергерском, где наши души вращались?
Я буду в чёрном, а ты, как всегда, на сцене.
Я удивленно спрошу: «А мы не встречались?»
И ты мне ответишь: «Ну если только в поэме».
 
 
Этот пароль мгновенно разбудит спящих,
Мы сразу все вспомним, и станет невыносимо
От ощущения нас с тобой настоящих
И от потока времен, проносящихся мимо.
 
 
Спросишь меня: «А если не будет встречи?
Если судьба-злодейка нас раскидает?»
Не бойся родная, отвечу: с тобой мы навечно.
Это Москва, Камергерка и Савва тебе обещают.
 

Индия. Дели. За месяц до описываемых событий

– Ты уверен, Садхир, что у нас получится? – испуганно спросила Лала в сотый раз.

Девушка, как верная собака, сидела на полу у его ног и с надеждой вглядывалась в любимого.

– Милая, – продолжал щелкать клавишами старенького ноутбука молодой человек, – должна быть история, интересная, романтическая, такая, чтоб за душу брала.

Садхир рос сиротой, но старший брат его отца, обеспеченный человек, не бросил мальчишку. Дядя отправил его в закрытую английскую школу, где молодому человеку дали образование, о котором мечтали бы многие мальчишки в Дели.

Когда же Садхир получил образование, дядя сказал, что теперь он должен пробиваться сам, и парень пошел по жизни, опираясь только на свои силы. Даже с хорошим образованием найти работу в многомиллионном Дели было крайне сложно. Он снимал маленькую комнату на чердаке старой многоэтажки и довольствовался тем, что посылал ему бог. Хватало на еду и одежду, а также чтобы платить аренду вредному хозяину комнат.

Но все изменилось, когда он встретил Лалу. Девушка пришла в театр, где Садхир подрабатывал сценаристом, и тот пропал, влюбился, забыв все на свете. Именно тогда сосед по чердаку подсказал, как можно заработать деньги в Сети. Возможно, Садхир не стал бы этим заниматься, но Лала была из богатой семьи, и ему хотелось покорить ее сердце, а для этого были нужны деньги.

На удивление, у него получилось с первого раза – помогли образование, знание психологии и его навыки написания сценариев. Он воспринимал это все как только что написанный роман, и поэтому ему верили. Садхир не наглел и больших денег не требовал, но вчера все изменилось. Лала познакомила любимого с отцом, и тот, оглядев молодого человека строгим взглядом, вынес вердикт: если Садхир за месяц заработает на свадьбу, то он, так уж и быть, даст согласие.

– Смотри, любимая, – молодой человек спустился к ней на пол и поставил ноутбук на стул, – мы берем с тобой большой город. Вот какой бы ты хотела, назови любой.

– Москва, – сказала Лала и покраснела. – Я всегда мечтала там побывать. Папа говорил, что это холодный и злой город, но мне по фото и видео так не кажется. Когда я смотрю фильмы про Москву, снятые русскими, она представляется как город-праздник, город-сюрприз.

– Замечательно, – согласился Садхир, – пусть будет Москва. Я пару раз работал с русскими, правда, с Санкт-Петербургом и Новосибирском, но Москва тоже хорошо.

– Я боюсь, тебя поймают. – Девушка закрыла лицо руками.

– Не переживай, – машинально погладил он ее по голове, – я это проделывал уже сто раз, русские женщины очень наивны. Главное в этом деле – подобрать правильного персонажа нашей истории. Вернее, не так: главное, чтобы это очень походило на правду, но с нотками авантюризма и романтики. И сейчас мы залезем с тобой в отдел кадров американского посольства в Москве.

– Это опасно? – спросила девушка.

Ей не хотелось видеть, что он делает, но и бросить любимого в столь щекотливом деле, как поиск денег на их свадьбу, Лала тоже не могла.

– Для меня это как зубы почистить, – засмеялся Садхир. – И это же не Пентагон, а всего лишь посольство в Москве.

– Но зачем так сложно? – не понимала Лала.

– Вот, смотри, какой милый молодой человек. Джон Тейлрон, менеджер по обеспечению жизнедеятельности посольства, – прочел Садхир, – тридцать лет, не женат. Берем? – спросил он шутя, но девушка не спешила улыбаться.

– А что романтического в его профессии? Он просто покупает чистящий порошок, смотрит, как убрались, и проводит ревизию швабр, – удивилась она такому выбору.

– Главное то, что он работает в американском посольстве, а у россиян странные отношения с этой страной: они то восхищаются американцами, то ненавидят, то хотят их всех спасти, – улыбнулся Садхир, словно вспомнив что-то.

– А ты откуда знаешь? – удивилась его знаниям о далекой северной стране невеста.

– Я четыре года жил в одной комнате с двумя русскими. И, кстати, неплохо говорю на этом рычащем языке, – похвастался молодой человек.

– Серьезно? – удивилась Лала, открывая все больше талантов своего избранника.

– О, это удивительная история, – засмеялся Садхир. – Однозначно русские – очень странная нация. Родители моих товарищей по комнате, живущие в Дели, отправили их в лучшую английскую школу нашей столицы, туда же, куда отправил меня учиться дядя. Они хотели, чтобы те научились говорить на английском языке, а получилось, что весь наш поток стал говорить по-русски. А у меня вообще не было вариантов, так как я жил с ними в одной комнате. Уже позже я попросил своего преподавателя отправить меня еще и на изучение русского языка наряду с английским и французским, потому как посчитал: зачем пропадать знаниям? Говорил я уже сносно, понимал вполне прилично, а вот писать пришлось учиться с нуля. Хотя нет, пару ругательных слов на русском я знал и умел их писать. Мои соседи по комнате любили оставлять ругательные записки. – Он вновь улыбнулся своим воспоминаниям.

– Ты у меня такой умный, – сказала Лала, завороженно глядя на своего жениха. – Как будет на этом языке «Я люблю тебя»?

Садхир сказал сложные для восприятия слова, девушка не удержалась и поцеловала любимого.

– Ну хорошо, у нас есть распорядитель пылесосов из американского посольства в Москве. Что дальше? – Казалось, Лала растаяла и поверила, что все получится.

– Теперь я создал его фейковый аккаунт в социальной сети, поместил фото нашего красавчика. Настоящие данные перенес из карточки в посольстве в описание профиля. А жених потенциальный у нас, оказывается, молодец, был скаутом, имеет диплом с отличием. Вот каких людей берут на работу в посольство, – усмехнулся Садхир. – Как бы самому в него не влюбиться, – проказливо подмигнул он невесте.

Та шутя толкнула его в бок.

Лала любовалась, как преображается лицо любимого, когда он чем-то занят.

– Теперь нам надо подобрать невесту. – Он снова уткнулся в экран. – Вот, смотри: подходящие ему по возрасту девушки. Очень молодым не надо писать, у них полно женихов, да и они верят, что все еще впереди. Нам нужна такая же правильная и умная, которая уже понимает, что последний вагон вот-вот умчится вдаль. Давай отберем потенциальных кандидаток, напишем нескольким: «Привет, у тебя волшебные глаза», – и ждем ответа. Я, конечно, делаю ошибки в словах, но это не страшно, ведь наш жених – американец и, скорее всего, тоже не знает русского на отлично.

– Но ведь папа назвал такую большую сумму, – вновь вспомнила причину всего происходящего Лала. – Найдется ли такая у девушки? Наверное, она должна быть еще и богатой.

– Как говорили мои товарищи по комнате, перед русскими девушками лучше прикидываться не крутым мачо, а тонущим чудаком, у них в крови кого-то спасать. Ты даже не сомневайся, я придумаю такую легенду, что русская кровь вскипит от желания спасти бедного американца.

– Смотри, – вскрикнула Лала, – кто-то ответил!

– Ну-ка, кто у нас тут. Аврора Блябляс, двадцать восемь лет, менеджер банка, статус «В поиске». Ну здравствуй, Аврора, – улыбнулся Садхир, – добро пожаловать в сказку. Я напишу для тебя шикарную историю, которую ты будешь рассказывать своим детям. Но, уж прости, тебе придется за нее заплатить. Просто так ничего не бывает в этой жизни, за все надо платить, даже за полученные эмоции, пусть и ненастоящие.

Глава 1
Доча, ты индивид

«Доча, ты индивид», – промелькнули в голове слова матери. Это не было обидно, это была констатация факта, не более. Во многих случаях Аврора соглашалась с родительницей на все сто. Вот, например, как сейчас.

– Пожалуйста, мне вон тот смартфон, – сказала Ава, когда подошла ее очередь, – и сим-карту к нему.

– Могу вам предложить на выбор еще вот эти модели, – раскланялся перед покупательницей учтивый продавец.

– Нет, спасибо, – прервала поток знаний о телефонах Аврора. – Я знаю, что беру.

И она не обманывала, это был уже третий телефон за месяц. Поэтому она точно знала бюджетную модель, которую ей будет не жаль, когда она вновь ее потеряет. Почему-то Авроре хотелось думать, что виной потери смартфонов является собственная рассеянность, а не коварство людей. Так легче было переживать потерю. Потому как представить, что в ее телефоне теперь копаются другие люди, было выше сил.

На улице по-летнему припекало солнце. Сев на лавочку в ближайшем сквере, Аврора стала осваивать свое новое средство связи, распечатав и вставив симку.

«Доча, ты индивид», – скажет, ухмыльнувшись, мама, когда узнает, что у нее вновь вытащили из кармана телефон.

Аврора родилась в обеспеченной семье, где деньги, заработанные отцом, нещадно тратились матерью. К этому же процессу родительница пыталась приобщить и дочь, но Авроре всегда хотелось самостоятельности. Она никак не могла почувствовать себя взрослой, поэтому стремилась реализоваться, заработать свои финансы и жить отдельно.

Даже после того, как папы не стало, денег все равно было много, мама ни в чем себе не отказывала, а Аврора по-прежнему не принимала «родительскую милостыню», как она ее называла.

Хотя нет, две недели назад она все же попросила у мамы пять тысяч евро взаймы. Та дала, решив, что дочь одумалась и захотела жить на широкую ногу, ну или хотя бы купить себе скромный, по меркам матери, автомобиль. Но не тут-то было. Когда мама узнала, куда Ава потратила деньги, то, хохоча в голос, сказала любимую фразу: «Доча, ты индивид» – и тут же предложила выпить за упокой прекрасных пяти тысяч евро. Но праздновать тогда пришлось не только пропажу денег, но и то, что Аврора уволилась с работы, которую так долго искала. Ведь она верила, что уедет с любимым на край света и, спрятав его от всего мира, будет наслаждаться счастьем.

– Ты мне в следующий раз рассказывай про свои амурные дела, – говорила тогда мама, ничуть не злясь на дочку. – Хотя жалеть тут нечего, деньги небольшие, а твоя работа мне никогда не нравилась. Нет ничего скучнее, чем сидеть в банке и перебирать бумажки. Поэтому все, что ни делается, к лучшему. Долой скучную работу!

Да, мама у нее была другой – яркой, красивой, а самое главное, легкой. Она легко сходилась с людьми, так же легко расставалась с ними, не тянув за собой шлейф сожаления, и в свои пятьдесят была эталоном для подражания.

– Привет, мам, это мой новый номер телефона, – сказала Аврора, сделав первый звонок своей родительнице, пока та не успела ее потерять.

Девушку крайне злило, что она, почти тридцатилетняя женщина, должна быть на постоянной связи с матерью, но согласиться было легче, чем спорить, она это по опыту знала.

– Дай угадаю, – засмеялась мать вместо приветствия, – у тебя снова украли телефон. Доча, ты индивид.

– Мам, – закричала Аврора так, что на соседней лавочке встрепенулся спавший под летним солнцем дед и постарался быстро ретироваться из парка, – твои слова у меня уже как девиз на сердце высечены. Пожалей меня, пожалуйста. Я сижу в парке на скамье, у меня украли телефон, с утра прошла уже три собеседования, заработала себе огромные мозоли новыми туфлями – и никакого результата. Жизнь и так прошлась по твоей дочери огромным трактором, сдержись хоть ты. Я еще не отошла от разочарований, которые мне подарила моя двадцать восьмая весна, дай хотя бы шанс моему лету.

– Вообще-то это я и хотела сделать, – обиженно сказала Аделия Блябляс, что было на нее не похоже.

Обычно она не опускалась до простых бабских обид.

– Ладно, прости, – стыдясь своего тона и того, что не сдержалась, повинилась Аврора. – Просто у меня сегодня был трудный день.

– Доченька, день только начинается, – мама тут же перестала дуться, – но вспомни, когда он у тебя был легким.

Аврора знала, что это риторический вопрос, и просто промолчала, обреченно ожидая продолжения маминого монолога.

– Правильно, – продолжила родительница, словно была уверена в значении молчания дочери, – ты этого уже даже вспомнить не можешь. А почему?

– Почему? – На этот раз Аврора решила помочь родительнице в повествовании, надеясь, что оно пойдет чуть быстрее и оттого скорее придет к своему логическому заключению.

– Потому что ты идешь не тем путем. Где-то в жизни ты свернула не на ту дорогу, – выдала мама новую версию жизни Авроры. – Понимаешь, ты ступила не на свой путь, потому как свой – он всегда легкий и радостный.

– Мам, если ты знаешь, где моя дорога, просто подскажи мне. Я так устала, что согласна уже на все. Я устала быть невезучей и постоянно получать тычки от жизни. Поэтому, если карта моих дорог у тебя в руках, просто ткни пальцем в нужном направлении.

– Ну наконец-то, – чувствовалось, мама удовлетворена тем, что услышала, – я ощущаю твое желание менять свою жизнь. Доча, вспомни, ведь ты прекрасно пишешь стихи, возможно, твое призвание в этом.

– Мам, я наивный дилетант, каких сейчас в Сети тысячи. Ты хочешь, чтобы я присоединилась к ним? Стала одним из тех стихоплетов, что засоряют паблики в надежде на признание? Пожалуйста, можно я не буду строить из себя непризнанную Ахматову и продолжу искать нормальную работу?

– Хорошо, к этому мы еще вернемся, – на удивление легко согласилась родительница. – Я тут на днях ходила к одной гадалке…

– Ма-ма, – простонала в трубку Аврора.

– Ну а что, я же просто посоветоваться. Я постоянно думаю о твоей жизни, и, знаешь, одна голова хорошо, а две лучше.

– Ну тогда уж три, – вставила Аврора свои подсчеты. – Или ты совсем разочаровалась в дочери и уже решила не считать меня как полноценную голову?

– Не придирайся к словам, – перебила мама. – Так вот, она мне сказала, что сейчас для тебя самое главное – закрыть все свои гештальты.

– Беру слова обратно, твоя гадалка – просто психолог, который хочет чуть больше заработать. Потому как уважающая себя представительница потустороннего мира никогда не скажет такое слово, она просто обязана его презирать, – предположила Ава.

– Она не старая бабуля в платочке, а образованная молодая женщина, у которой есть дар, – пояснила мама.

– Ну и в чем сейчас мои гештальты? Она, случайно, не уточнила? – спросила Аврора, не надеясь на конкретный ответ.

Но она ошиблась.

– Это, доча, знаю я: для начала тебе надо вернуть свои пять тысяч евро, – спокойно сказала мама.

– Что? – Аврора аж подпрыгнула на скамье.

– Да-да, ты не можешь себе представить, чего мне это стоило, но завтра после обеда мы отплываем с тобой на теплоходе.

– А при чем те злосчастные пять тысяч евро и твое желание прокатиться на железной посудине по реке? – не поняла Аврора.

– На нем поплывет и твой Джон Тейлрон, я его нашла и выследила. Ну, не я, конечно, а частные детективы, что не имеет большого значения, потому как их оплачивала все же я. Вчера он купил путевку на теплоход «Агата Кристи». Вот там мы и проверим: ему правда угрожает разведка или он просто аферист.

– Мам, он существует? – осторожно спросила Аврора, не зная, радоваться или плакать.

– Да, доча. Не знаю, на счастье или на горе, но Джон Тейлрон существует реально и действительно работает в посольстве США в Москве, как он тебе и писал. Более того, даже выглядит так же, как на фото, что он выставил в социальной сети. Сейчас сижу и рассматриваю папку с фотографиями, которые передали мне детективы, и сравниваю с фото из того аккаунта, что этот жук очень быстро удалил после того, как ты выслала ему деньги. Так вот, мой вердикт: это один и тот же человек.

– Да-да-да! – Аврора вскочила и, несмотря на мозоли, принялась танцевать вокруг лавочки. – Мама, он любит меня, я всегда знала! Просто он сейчас в беде и не хочет подставлять меня. – Но вдруг, поняв что-то, она остановилась и уже испуганно прошептала: – Мам, это я могу подставить его своим появлением на теплоходе! Вдруг он под наблюдением, вдруг он на задании, а я все испорчу?

– Мы замаскируемся, – сказала родительница, – я все продумала. Дуй на проспект Сахарова, будем менять тебе внешность. Он видел лишь твою фотографию, и, если мы с тобой немного поправим главные акценты, что-то типа прически и макияжа, он тебя не узнает. Гарантирую.

– Мам, по-моему, ты преувеличиваешь, – засомневалась Аврора.

– Твой папа, когда пришел на наше второе свидание, не узнал меня в кафе и начал знакомиться заново. А я тогда всего-навсего надела парик.

– А что тебя на парик-то потянуло? – на автомате спросила Аврора.

– Ну они тогда были в моде, вот я и решила выпендриться. Правда, надела не в цвет волос, а взяла у подруги черный с мелкими кудрями.

Аврора первый раз за день улыбнулась, представив папу, пытающегося второй раз познакомиться с мамой.

– Еду, жди, – сказала она в трубку совсем другим голосом – голосом человека, решившегося на что-то важное.

Когда ничем не примечательная безработная двадцативосьмилетняя девушка встала и, немного прихрамывая от натертых мозолей, пошла к метро, за ней медленным шагом направился молодой человек в белых летних шортах, белой футболке и бейсболке с надписью «Чемпион». Он уже просмотрел украденный у нее телефон. Ничего особенного в нем не нашел, но выкидывать не стал. Возможно, придется покопаться лучше или отдать спецам. Странная особа, которая сначала плакала, потом танцевала, а после и вовсе пошла босиком к метро, сняв жмущие туфли, вызывала много вопросов. Нельзя было просто отмахнуться, нужно было отработать ее до конца.

Сон I

Москва, 1898 год

– Я родилась в красивую светлую ночь, четвертого июля тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года, в прекрасном городе на Неве, – произнесла Мария Андреева, глотнув вина из бокала, и кокетливо улыбнулась видному мужчине. – Но в моем детстве нет ничего интересного.

– Мария Федоровна, – сказал сидевший за столиком Савва Морозов, – вы лукавите, у вас очень интересная семья.

Мужчина был полноват, имел импозантную интеллигентную бородку и уверенность в своей мужской силе. Хотя присутствующим в ресторане людям было заметно, что очаровательная женщина, сидевшая напротив него, вводила мужчину в ступор, заставляя его голос дрожать.

– Мой отец, – удовлетворившись тем, как отреагировал поклонник, продолжила женщина, – главный режиссер Александрийского театра, мать – актриса. Я выросла в любви к искусству. В детстве с меня писали картины Крамской и трижды Репин, а великие актеры предрекали мне большое будущее на сцене, – скромность Марии Андреевой была, конечно, напускной, она знала о своей красоте и пользовалась ею безмерно.

Кокетливо умолчала, что Репин не просто писал с нее портреты – она служила его музой. В пятнадцать лет грациозная барышня с балетной фигурой стала моделью Репина для донны Анны к иллюстрации «Каменного гостя» Пушкина. Поэтому Мария Андреева знала себе цену и пользовалась своей красотой сполна. Каждый раз это был некий ритуал – заставить мужчину восхищаться ей. Она не могла без этого, это был ее наркотик, ее главная энергетическая подпитка.

Вот и сейчас у нее появился новый поклонник. Ей может позавидовать любая театральная дива, да что там, любая женщина в России. Савва Тимофеевич Морозов был одним из самых богатых людей России. Его жена купалась в роскоши, устраивая тожественные приемы в своем особняке на Спиридоновке, – поговаривали, что Савва построил его для своей семьи по проекту Федора Шехтеля, а украшал особняк сам Михаил Врубель. На тех приемах бывали и знаменитости, и просто богатые люди. Светские рауты отличались кричащей роскошью, граничившей с безвкусицей. На них можно было встретить Мамонтова, Чехова, Боткина, Шаляпина. Кто бывал на балу у Зинаиды Морозовой, говорил, что еще никогда не видел такой роскоши и красоты. А однажды эта выскочка вообще заставила позавидовать ей саму великую княгиню Ксению Александровну, придя на прием с букетом такой красоты, что превосходила даже царские, потому как и садовники у Морозовых были самые лучшие в России.

И вот человек, так любящий свою жену – к слову, отбивший ее у племянника, влюбившись в красавицу, прямо на их на свадьбе, – сейчас у ног актрисы Московского художественного театра Марии Андреевой. Это очень льстило женщине, но было непонятно, нужен ли ей этот человек, нравится ли он ей как мужчина, или же Мария просто захватила его как трофей, которым можно хвастаться, выставляя напоказ.

Она не страдала от того, что поклонник женат, потому как сама до сих пор была замужем. Правда, в отличие от Саввы Морозова, который сохранял видимость любви и верности супруге, она четыре года назад, сразу после рождения второго ребенка, договорилась со своим немолодым уже мужем о том, что они просто друзья. Семья теперь существовала лишь номинально, для того чтобы дети росли в любви обоих родителей.

– А вы, Савва? Как вы пришли в театр? – спросила Андреева своего поклонника.

– Вы знаете, Мария, я просто счастлив, что недавно случай занес меня на первый спектакль художественного театра «Царь Иван Федорович» по пьесе Алексея Толстого. Испытал тогда такое потрясение, что стал самым горячим сторонником театра.

Мария слушала его с интересом, потому как все, что связано с театром, было для нее главной и единственной темой в жизни, на которую она могла разговаривать часами. Конечно, в последнее время к этому прибавилась борьба за свободу и равенство. После того как Мария прошлым летом познакомилась в Женеве с Лениным и стала рьяной поклонницей РСДРП, более того, сподвижницей, собирающей для партии деньги, идея равенства людей горела в ней постоянно. Но все же театр был превыше всего, театр был ее святилищем, ее храмом.

– Именно тогда мне очень захотелось, чтобы такое искусство было доступно всем, – продолжал Савва Морозов. – Потому-то мы с нашими общими друзьями Костей Станиславским и Володей Немировичем-Данченко создали предприятие, названное Московским художественным театром. Я стараюсь жертвовать театру деньги постоянно, чтобы билеты впредь были доступны всем.

– Мне очень нравится ваш подход к этому делу, – сказала Мария, строя глазки мужчине. Она умела и любила это делать. – Театр – это то, что дает людям надежду, – рассуждала она не напоказ, а от души. – Нет, он не может ничего и никого изменить, но он может дать надежду людям на то, что добро обязательно победит зло, надежду на то, что хороших людей все же больше; на справедливость, в конце концов.

Слова и дела Саввы Морозова сочетались со второй страстью Марии Андреевой – борьбой за равенство людей. Женщина хоть и недавно примкнула к социал-демократам и прониклась идеями марксизма, но уже проповедовала их, как старый священник несет мысль своей пастве – уверенно и непоколебимо, свято веря в то, что говорит. Актриса прочла «Капитал» Маркса и много других работ видных в этой сфере деятелей, и теперь эта идея горела в женщине не хуже театра. Но новому поклоннику о ней она пока решила не говорить, дабы не напугать мужчину своим, прямо скажем, спорным увлечением.

– Вы не только очень красивы, – сказал Савва, завороженно любуясь женщиной, – не только талантливая актриса, но вы еще и неестественно умная для своей внешности женщина. Я восхищаюсь вами, Мария, – искренне произнес Савва.

– Спасибо. – Мария приняла комплимент как должное, перестав кривляться и на миг став самой собой. – Знаете, о чем я мечтаю? – спросила она Савву.

– О чем? – улыбнулся он, понимая, что это и есть то, зачем они встретились в этом ресторане.

Сейчас она назовет свою цену, а Савва – человек, который мог все. Без преувеличений, Савва Морозов мог добиться любой цели, поэтому он не сомневался, что покорит эту женщину, сколько бы ему это ни стоило.

– Я мечтаю, чтобы у МХТ была своя сцена. Свой собственный дом, куда люди приходили бы, чтобы смотреть и надеяться. Чтобы рядом с рабочим вашей фабрики сидели дворяне, потому что искусство должно быть для всех, оно должно объединять людей, не деля их на сословия. Театр – как воздух. Мы же не делим воздух для богатых и бедных, вот и здесь этого делать нельзя.

– Я куплю землю и построю здание для МХТ в самом лучшем месте Москвы, – серьезно сказал Савва, еще больше влюбляясь в эту невероятную женщину, потому как она попросила не золото и бриллианты, а искусство для всех, чем покорила его с головой. – Обещаю вам. А наши потомки будут ходить туда, даже не подозревая, что его построил один не очень молодой человек, влюбленный в самую красивую женщину на свете.

Савве Морозову было на тот момент тридцать шесть лет, и именно в эту секунду его жизнь начала обратный отсчет.