Свет в августе

Трудное чтиво. Местами приходилось перечитывать по 5 раз, чтобы понять, что же там все таки происходит. Весь этот хаотичный, несвязный поток мыслей героев (особенно Хайтауэра и Кристмасса) вначале казались бредом и только потом я поняла, что наша голова только так и работает. Фолкнер пусть и сложно, но искусно показывает искрящееся движение мысли в голове человека: ее рождение, ее действие и ее смерть. Перечитаю ещё раз, через некоторое время.

Книга произвела сильное впечатление: повествование эмоционально, жестко, но при этом мелодично и текуче.

Герои ( и мужчины и женщины) проживают свои необычные жизни, пересекаясь друг с другом в определенных точках. Автор раскрывает их внутренний мир, заставляя читателя испытать их чувства, понять мотивы их поступков. Эта книга о чёрном и белом (и в узком и широком смысле), о вере и фанатизме, о морали, которая не всегда истинна.

"Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги… Пожалуй, только там ей и место." Эта цитата много раз попадалась мне в лентах, вырванная из контекста. И почему-то понравилась мне. Я решила прочитать книгу. Книгу, в которую любвь не помещена, но помещена ненависть. На смену которой приходит не любовь, а равнодушие и усталость. Но как же, как же они всё-таки похожи!

О душевной тьме, закоснелой злобе, несправедливости эта книга. Поданы они голыми фактами, с разных ракурсов, без назиданий – суди сам, читатель. И эта крупица света и добра выглядит комично на фоне взлелеянных веками предрассудков. Она и изображена комично, не совсем правдоподобно и как-то неумело. Не пытается ли автор таким образом навязать свое видение? Пожалуй, только там ей и место…

роман-поэма, очень сильная вещь, читается нелегко но захватывает и не отпускает, впрочем, фолкнер в рекламе не нуждается, писатель вне времени и один из лучших представителей англоязычной литературы

«Умереть сегодня – страшно, а когда-нибудь – ничего», ведь еще столько хороших книг не прочитано и не осмыслено! Но есть среди них такие, каждая из которых стоит сотни, а то и тысячи других. Книги, переворачивающие сознание и меняющие мировоззрение, обогащающие духовно, дающие ключик к пониманию собственной души. Такой книгой для меня стала «Свет в августе». Пожалуй, именно ее я бы назвала Самым Главным Литературным Событием своей жизни на данный момент.

Частенько после прочтения хорошей книги я восхищаюсь тем, сколько должен знать автор, чтобы создать полноценное произведение. Фолкнер в моих глазах превзошел всех. Как будто писатель побывал в шкуре каждого своего героя, увидел мир их глазами. «Свет в августе» мне даже сложно воспринимать как книгу, скорее как рассказ очевидца нескольких историй и каждый раз от первого лица. Возможно, такое ощущение создается благодаря излюбленному фолкнеровскому приему – потоку сознания. Возможно, благодаря непрерывным скачкам с героя на героя и одновременно присутствию бесстрастного третьего лица. Но в итоге получается такое литературное 9D, когда читатель перестает осознавать реальность и присутствовать во внешнем мире, оставаясь пленником мира Фолкнера. И тогда вопрос «можно ли остаться равнодушным и безучастным?», на мой взгляд, просто не имеет смысла. Естественно, нельзя. Это же Фолкнер, батенька.

«Свет в августе» закольцован героями и событиями. Роман начинается со знакомства с Линой Гроув, но знакомства, конечно, в фолкнеровском стиле – через мысли Лины. Довольно скоро образ девушки отходит на второй план, а потом и вовсе оказывается выкинут за пределы основной истории. Однако так только кажется. Лина – богородица. Все действие романа она либо беременна, либо с младенцем на руках. Без мужа. И все же, несмотря на время (30-е годы) и место (американский юг, где люди не самых широких взглядов) действия, люди относятся к ней с сочувствием, помогая и поддерживая. Неслучайна сцена, когда миссис Хайнс, бабушка Кристмаса, видит в младенце своего внука, являющимся своеобразным прототипом Иисуса Христа в романе. Таким образом, Лина незримо присутствует даже тогда, когда ее нет. Она кроткая, живая, как неоднократно подчеркивает автор, но с внутренним смирением и уверенностью в будущем, хотя кому, как не ей, стоило бы роптать и сомневаться.

Основной персонаж романа – Джо Кристмас. Он – Иисус Христос (инициалы J.C. и годы жизни). Сначала Фолкнер показывает нам его c неприятной стороны: бутлеггер и убийца. Но сразу за этим следует история жизни Джо, жизни, какой и врагу не пожелаешь. Сегодня она кажется фантазмагорическим кошмаром, но зная нравы наших американских соседей по планете, легко представить, что все так и могло случиться. Полоумный дед, готовый позволить умереть собственной дочери, лишь бы грех и плод греха, который еще и, вероятно, с примесью негритянской крови, были скрыты. Юфьюс Хайнс – иудейские первосвященники, радеющие за смерть Иисуса (Джо). Он осудил его и вынес ему приговор еще тогда, когда тот находился в чреве матери. Джо Браун (Иуда; неслучайна и его перемена имени с Лукаса на Джо, первая буква которого в английском языке соответствует первой букве имени Иуды) – ученик и предатель, за деньги выдавший своего друга и наставника. Единственный человек во всем мире, который действительно любил Джо – его бабушка. В конкретной истории она вместо Марии, матери Иисуса, но так же безропотна и слаба, не пытается противостоять своему мужу Юфьюсу, а только сдерживает его напор, принимая несправедливое отношение к мальчику со смирением. Джо, выросший вне крох даже этой любви, с глубокой ненавистью к себе и презрением, делает все, чтобы и конец его был не менее ужасным, чем вся жизнь, как будто чтобы самому поверить в собственное проклятье. С самых ранних лет своего существования он был изгоем, нигером, для своих белых товарищей. Только негры никак не могли принимать белого Джо за своего. Везде лишний, везде чужой и ненавистный в результате он начинает испытывать к самому себе чувства намного худшие, чем окружающие, но и в других он видит только лжецов и обманщиков, не способный поверить, что кто-то может отнестись к нему по-другому. Переломным моментом могла стать первая любовь. Однако ее финал только усугубил ситуацию: трудное испытание для каждого подростка, для Джо она становится приговором и последним подтверждением, что он недочеловек, не заслуживающий ни участия, ни симпатии. Цель его жизни – вызывать ненависть и злобу. Ведь он запросто мог бы начать сначала на новом месте. Но приговор уже был вынесен, Джо тащил свой крест на Голгофу.

Еще один ключевой персонаж романа - Гейл Хайтауэр, Понтий Пилат. В его руках было попытаться спасти Джо, он же решается на это только в самый последний момент, когда для всех очевидно, что уже поздно. Хайтауэр – неплохой человек, вследствие неудачно сложившихся обстоятельств ставший изгоем в Джефферсоне. Он настолько зациклен на прошлом, на вере в то, что является перерождением собственного деда, что не живет свою жизнь. Неудивительно, что у него не сложились отношения ни с женой, ни с жителями города. Его существование бессмысленно и пусто. Байрон дарит ему шанс исполнить главную роль – спасти жизнь человеку, наверняка виновному, но точно не виноватому, подарив возможность все исправить, но Хайтауэр не способен реально оценить ситуацию, осознав все только в последний момент. Очень спорный персонаж, скорее отрицательный. Задумывавшийся изначально как главный герой рассказа «Темный дом», Хайтауэр становится второстепенным и все-таки важным персонажем сложного и многослойного романа. Его поступок мог бы изменить все. Однако старый Гейл предпочел пассивное безучастие, с опозданием осознав, что оно может быть смертельней и греховней любой деятельности.

Вот это книга! Мало какие литературные труды производили на меня такое глубокое впечатление. Теперь я понимаю любителей Фолкнера. Он – бог. В его романе все идеально, все выверено, все спрятано и показано в нужной форме и объеме. На самом деле в «Свете в августе» поднимаются еще многие проблемы, тревожащие и волнующие современников Фолкнера и не только: права и принятие женщины, как равной, особенно в южных штатах; место изгоев и инакомыслящих в обществе; интеграция бывших рабов в круг по-настоящему свободных людей; повседневная жизнь и заботы бедняков. Однако на меня больше всего впечатлила основная история и ее библейский прототип. Многие авторы успешно и не очень обращаются к мифологии и Библии, но так, как это удалось Фолкнеру, больше не удавалось никому. Потому что он сам бог, бог от литературы.