Все к лучшему, поверь… Любовь не картошка

© Юджин Петерс, 2021

ISBN 978-5-4474-4740-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Наступил долгожданный отпуск. Андрей его ждал еще и потому, что надеялся немного подзаработать в загородном лагере для старшеклассников. И вот, наконец, он начался.

Утром Андрей собрал свои немногочисленные вещички и ближайшим автобусом отправился на место своей летней работы. Настроение у него было великолепное. Погода радовала ясным солнцем. Легкий ветерок приятно освежал кожу. Благодать…

Поселок лагеря порадовал своим довольно удачным расположением. Вокруг стоял лес, строенными елями вонзаясь в высокое небо нежного цвета. Невдалеке, среди зеленых берегов, плескалась чистая до удивления река. Чего еще можно желать для вольного художника, кем, к слову, он и устроился. С придурошными детьми возиться не придется, ну а свою работу – главное сделать. Чем быстрей, тем лучше. А там, Андрей от удовольствия зажмурился, прекрасный летний отдых. И за это еще и заплатят. Красота!

Домики тоже порадовали взор. Тех огромных бараков для всего отряда, что почему-то помнились из далекого детства, не было и в помине. Отряды размещались в небольших двухкомнатных коттеджах. В подобных домишках проживали и все работники от начальника до вечно пьяного сторожа…

Разместиться на новом месте не составило большого труда.

В середине дня прибыли и ребята. Тихий совсем недавно лагерь, наполнился вдруг шумом…

Вот тут и оказалось, что вторую половину его временного жилища должна была занять воспитательница одного из отрядов. Андрею это обстоятельство совсем не понравилось. Богатое воображение художника ясно нарисовало ему этакую старую школьную грымзу, помешанную на строгой дисциплине. Ну, ничего, мысленно успокоил он себя, постараюсь с ней меньше встречаться.

Но неприятная соседка все никак не давала, не вспоминать о себе. Весь вечер, после детского отбоя, она чем-то шелестела, брякала, что-то постоянно передвигала. Одним словом, всячески отравляла его существование.

– Вот ведь корова безрогая, – со злостью пробормотал Андрей, выходя на крыльцо покурить.

Почти сразу же дверь, ведущая в воспитательскую часть домика, внезапно открылась, и на опоясывающую домик веранду вышла довольно симпатичная молодая женщина примерно одних с ним лет, а может даже моложе. Кто их, женщин, разберет?

Светлые волосы ее волнистой пелериной опускались на плечи и спину. Серо-зеленые глаза смотрели прямо и чуть насмешливо. Легкий свитер выгодно очерчивал красивой формы грудь. А узкие джинсы соблазнительно обтягивали стройные ноги и бедра. У Андрея внезапно пересохли губы. Он растерянно облизал их.

– Привет, – голос его с трудом вырвался наружу.

– Ой, как хорошо, что я вас встретила, – без предисловий начала она, – Вы ведь рабочий? Не так ли?

– Чем могу?

– Помогите мне, пожалуйста, – ее молящие глаза заставили его горделиво выпятить грудь.

Он с трудом оторвался от созерцания ее фигуры.

– Всегда к вашим услугам…

– Вот и великолепно, – она слегка улыбнулась, – помогите мне повесить шторы.

– С превеликим удовольствием.

Он прошел в ее комнату. Справиться со шторами оказалось совсем несложно, и через несколько минут Андрей делал вид, что внимательно изучает результат своей работы. Краем глаза он заметил, что женщина зябко поежилась. Действительно, к ночи становилось несколько холодновато.

– Наверное, будет прохладно, – ни к кому не обращаясь, задумчиво произнесла она.

– Ну, от этого вам надо грелку во весь рост завести…

Она насмешливо взглянула ему прямо в глаза. Сердце Андрея внезапно екнуло.

– Нет уж, я лучше в одеяло плотней укутаюсь…

– Странная ты женщина, – переходя на «ты» слегка разочарованно протянул он, продолжая на что-то надеяться, – Я ж себя в качестве печки предлагаю, а ты отказываешься…

– Спасибо, но не надо…

– Ну, как знаешь…

Он прошел на свою половину и устроился на кровати. Перед глазами маячила точеная фигурка женщины из соседней комнаты. В расстройстве он хлебнул вина из горлышка припасенной бутылки и украдкой снова вышел на крыльцо. Словно невзначай заглянул в неплотно прикрытое шторой окно. Симпатичная соседка укладывалась спать. Она стояла посреди комнаты в одних трусиках. Жаль только, что спиной к окну…

Вид ее, почти обнаженной, неожиданно возбудил его. Захотелось ворваться к ней в комнату, стиснуть в своих объятиях, сорвать последнюю преграду между телами и пользовать… Скрипнув зубами, он осторожно, стараясь не заскрипеть расшатанными половицами, вернулся обратно к себе. О Боже! Желание обладать этим телом охватило его… Беспокойно проворочавшись всю ночь, Андрей проснулся на измятой простыне с липким пятном посередине…

Весь день он ходил сам не свой. Перед глазами все была она, ее стройное тело…

Наступил вечер. Андрей, затаившись, ждал того момента, когда она придет к себе. Захотелось еще раз увидеть ее непокрытое одеждой тело… Вот ее каблучки простучали по ступеням. Вот она опять чем-то шуршит. Вот ходит по комнате. Он уже собирался снова заглянуть к ней через окно, насладиться прекрасным видом…

Неожиданно дверь его распахнулась, и на пороге появилась она…

На этот раз она была одета в легкий халатик, полы которого от свежего ночного ветерка слегка расходились, открывая глазам стройные ноги, те самые, что он видел прошлой ночью в щель полуприкрытых штор. А сейчас это чудо природы находилось практически в зоне досягаемости рук. Ему захотелось огладить их ладонями, ощутить покрывающие их еле заметные светлые волоски.

– Проходите, присаживайтесь, – он кивнул в сторону единственного места, предназначенного для этого – кровати.

– Меня зовут Марина, – представилась она.

– Андрей, – машинально ответил он.

Марина аккуратно уселась на краешек кровати, но продавленная середина непроизвольно вынудила ее съехать почти вплотную к нему. От этого движения халатик ее задрался, правда, чуть-чуть, но позволил предмет мечтаний показаться почти во всю длину. Между полами мелькнуло розовое пятнышко трусиков с просвечивающими сквозь них темными волосиками.

Андрей не мог более сдерживаться. Руки его страстно заключили ее в объятия. Как ни странно, но она не отстранилась, а как бы сама потянулась навстречу. Губы их соединились в долгом поцелуе. Сквозь тонкую ткань халатика он чувствовал, что ее сотрясает легкая дрожь. Андрей ласково провел рукой по ее спине от шеи до округлой попки. Слегка сжал ягодицы и еще крепче привлек ее к себе. Она прижалась к нему всем телом. Другой рукой он забрался под халатик спереди и, преодолевая мягкое сопротивление, начал подниматься все выше в сторону грудей. Вот пальцы нащупали чашечки бюстгальтера и нежно протиснулись под него. Кончики пальцев ощутили мягкую упругость полушарий с затвердевшими кончиками сосков. Он легко потеребил соски, обвел их щекочущими замкнутыми колечками…

– Разве ты не хочешь это снять? – прерывистым шепотом проговорила Марина, указывая на халатик.

– Ну, еще бы…

Тогда она поднялась. Медленно, снизу расстегнула пуговички тонкой одежки и откинула халатик в сторону. Завела назад руку, и лифчик последовал за халатиком…

Она стояла перед ним в одних только кружевных розовых трусиках, которые не скрывали, а только подчеркивали ее прелести. Андрей порывисто обнял ее за ягодицы и привлек к себе, поставив между коленями. Губы осторожно коснулись гладкого живота. Он принялся покрывать поцелуями ее тело сверху донизу. Пальцы скользнули под резинку трусиков, с радостным удивлением обнаружив, что они стали уже слегка влажными. Он стянул эту, теперь ненужную деталь одежды с восхитительного тела…

Внезапно Марина забилась в его руках, с трудом сдерживая готовый вырваться крик наслаждения.

Андрей замычал от восхищения…

1

Прошло несколько лет

– Мама, отдай меня, наконец, в секцию, – Мишка, уже в который раз завел старую песню.

Вынь да положь ему секцию фехтования. Просто удивительно, как могла ему прийти в голову подобная мысль. Никто в семье никогда не интересовался этим видом спорта, а тут, вот на тебе. Другие оба ребенка так даже и помышляли о подобном. Один в компьютеры чуть ли не с ногами влез – компьютерный гений, да и только, а вторая все с музыкой да музыкой, даром, что девчонка. Лишь этот, средний по возрасту, целыми днями всякими палками да вицами машет, то просто так, то с кустами сражается. Единомышленников в ближайшей округе днем с огнем не найти, а он все равно – фехтование да фехтование…

– Может тебя лучше в какой-нибудь другой вид спорта отдать? – поднял глаза от книги Андрей, – в хоккей там, например, или тот же футбол, наконец?

– Да как же ты, папа, не понимаешь? – обиженно взвился сын, – я уже все для себя выбрал, а остальное мне совсем и не надо.

Андрей и Марина растерянно переглянулись.

– Да, и потом, – совершенно неожиданно продолжил Мишка довольно рассудительно для своего возраста, – если не заниматься фехтованием, то тогда и жить незачем.

Это прозвучало до того трагически, что Марина прижала голову сына к груди.

– Да ты что, маленький? Найдем мы тебе это фехтование. Занимайся, сколько влезет, если уж так хочется, – она обернулась за поддержкой к Андрею.

– Конечно, – поспешно согласился Андрей, – Глядишь, еще и великим спортсменом станешь. Вторым… этим… как его? – он вопросительно посмотрел на жену, – Ну его еще недавно по ящику, – он махнул в сторону телевизора, – показывали.

– Виктор Кровопусков, – мгновенно отозвался сын, и широкая радостная улыбка расцвела на мальчишеском лице.

– Вот-вот, именно он самый. Который кровь пускает. – Усмехнулся Андрей.

– Да ну тебя, папа, – обиженно протянул мальчик.

– Ладно, ладно, – Андрей наконец-то оторвался от книги и поднялся, разминая затекшую спину. – Сейчас и пойдем, пока не поздно.

– Правда? – обида мгновенно улетучилась из детских глаз, они счастливо заблестели.

– А чего тянуть? – Андрей мельком взглянул на жену. – Собирайтесь. Сейчас все вместе и пойдем.

Осенние улицы встретили их ярким, по-летнему жарким солнцем. Природа, казалось, не желала смириться с тем, что благодатное лето осталось уже позади, и стремилась порадовать людей прекрасными деньками. Глядя на еще зеленеющую листву, трудно было поверить, что это последние в году проблески летнего оживления. Пройдет еще совсем немного времени, и унылая слякоть закроет все это великолепие. Польются горькие дожди. Яркая, пока еще, листва поблекнет, сменит зеленую окраску на разноцветье золотой осени. Только в редкие тогда уже дни праздничный багряно-золотой убор деревьев ярко блеснет под стремительным солнечным лучом. Андрей с грустным восторгом всматривался в окружающее. В голове сами собой возникали красочные идеи возможных картин, которые он мог бы воплотит в жизнь. Внезапно его охватило властное желание вернуться домой за этюдником и начать творить, наполнить мечты реальным содержанием. Нестерпимо зачесались ладони, горя настойчивым желанием взять кисти и писать, писать, писать. Как давно уже он не мог заниматься любимым делом.

Непроизвольно шаги Андрея замедлились. Он внимательно огляделся вокруг. Перед мысленным взором явственно предстала спокойная неспешная работа над открывающимся на холсте пейзажем. В руках не стихал уже давно почти забытый творческий зуд…

– Пап, ты чего? – голос сына вернул Андрея к действительности.

Он наклонился к ребенку.

– Посмотри, Миша, – он широко развел рукой, – какая красота вокруг! Учись ценить каждый прекрасный момент, то, что ты имеешь.

Миша послушно повертел головой, смотря по сторонам.

– Сейчас еще краски природы не поблекли и радуют нас, – вдохновлено продолжал Андрей. – А буквально через несколько дней эта красота сменится другой, более яркой, а потом и она пропадет. Листья скукожатся и пожухнут, затем и вовсе осыплются, оставив голые ветви. Нам же останутся только воспоминания об этом великолепии до тех пор, пока уже серебристо-зимние впечатления вытеснят этот образ из нашей памяти. Конечно, через год все это может повториться, но будет уже не то и немного не так. Цени каждый момент своего существования.

Вскоре показалось и приземистое здание, в котором, согласно объявлению, и находилась фехтовальная секция. Андрей заинтересованно, взглядом художника осмотрел обшарпанные кирпичные стены. Кирпич кое-где выкрошился, и это придавало зданию какой-то средневековый вид. «Словно руины какие-нибудь, – мелькнула совершенно неуместная мысль. Он внутренне усмехнулся, – Здесь только и проводить фехтовальные занятия». Вслух он, конечно, этого не сказал.

Внутреннее помещение было под стать внешнему виду. Старые стены с облупившейся зеленой краской еще советских времен. Это – просторный коридор. Из него ведет множество дверей без всяких надписей.

– И куда теперь? – Андрей недоуменно огляделся.

Мишка набрался храбрости и дернул одну из дверей. Та не шелохнулась. Андрей потянул за ручку дверь, находящуюся рядом. С противным скрежетом давно несмазанных петель дверь подалась. В маленьком кабинетике сидел неопрятного вида небритый мужик. Его пронзительные колючие глаза мутно уставились на пришедших.

– Чего вам, – неприветливо прохрипел он.

– Где тут у вас фехтованием занимаются?

Мужик окинул Андрея подозрительным взглядом.

– Там, – он неопределенно махнул рукой.

– Где там?

– Ну, я же тебе русским языком говорю, иди дальше. Может, услышишь.

Андрей захлопнул за собой дверь, успев услышать за спиной ворчливое: «Ходют тут всякие…». Затем послышались подозрительные звуки льющейся жидкости. Очень захотелось заглянуть обратно и посмотреть, чем это он там занимается.

Андрей махнул рукой и последовал дальше по коридору.

– Следуйте за мной, – через плечо бросил он жене и сыну.

В конце коридора показалась старая, в стиле всего здания, деревянная лестница. И только тут они услышали металлическое звяканье, доносившееся откуда-то сверху.

– По-моему пришли, – пробормотал Андрей.

Он осторожно поставил ногу на первую ступеньку. Против ожидания она не скрипнула.

Все трое медленно поднялись наверх. Ступени отзывались лишь глухим звуком опускавшихся на них ног. Мрачные исписанные стены тревожно провожали посетителей. Что-то очень неприятное охватило Андрея.

Вот и последняя ступенька. Ноги ступили на дощатый пол небольшой прихожей, наполненной небольшим количеством людей.

Один из них, высокий, смуглый с темными волосами, вопросительно обернулся на звук шагов.

– Вы куда?

– Да, вот сына в секцию хотели бы записать, – в голосе Марины послышались непривычные просящие нотки.

– А так это вам к Владу, – одобрительно отозвался незнакомец. – Сейчас у них тренировка кончится, и он к вам выйдет. А пока посмотрите, что и как.

Он посторонился, давая место для наблюдения. Андрей протолкнул сына вперед, а сам с Мариной остался позади, внимательно следя за происходящим в зале.

Там примерно с десяток мальчишек и девчонок старательно орудовали шпагами, выполняя какие-то странные движения.

– Меня Виктор зовут, – доверительно проговорил темноволосый, – моя дочь вон там, – он махнул в сторону зала.

– Как вы думаете, нас примут? – неожиданно спросила Марина.

– Да, конечно же, сейчас большая нехватка ребят, – с поспешной готовностью ответит Виктор. – Вот и тренировка уже заканчивается. Сейчас Влад выйдет и все вам расскажет. Кстати, его зовут Владислав Владимирович.

Прозвучали какие-то слова тренера, и ребята гурьбой повалили из зала в раздевалку.

Вслед за ними к родителям вышел и тренер. Андрей оглядел его цепким взглядом. Этот человек ему понравился. Стройный, со спокойной уверенностью во взгляде, он чем-то сразу располагал к себе.

– Вы ко мне? – сразу обратился он к Андрею.

– Хотелось бы сына к вам в секцию записать.

Андрей выдвинул Мишку вперед перед строгие глаза возможного тренера.

– Ну что же, – усмехнулся Владислав Владимирович, – пусть он приходит в… среду к девяти часам. Там посмотрим…

2

– Ребенок еще не совсем большой, – заявил Андрей Марине тоном, не требующим возражений, – поэтому нам с тобой нужно будет сопровождать его на тренировки. Хотя бы первое время. Тем более что зал находится довольно далеко от дома.

– Нет проблем. – Марина не возражала. – Ребенок и вправду пока не сможет сам ходить до стадиона. Води, раз у тебя есть такая возможность.

И вскоре все пошло в новом несколько непривычном русле. Андрей, так как работал в довольно свободном режиме, принялся ежедневно водить Мишу на тренировки.

По первости было довольно странно видеть, как два десятка ребят делают непонятные движения руками и ногами. Некоторое время группе новичков, к которым относился и Миша, оружия в руки не давали.

Миша старательно выполнял все изученные движения.

Даже дома он не мог оставаться в стороне от занятий, по многу раз повторяя изученное. Такое упорство не могло не дать ощутимых плодов. Владислав Владимирович все более внимательно приглядывался к мальчику.

– Андрей Георгиевич, – обратился он как-то к подпиравшему стенку в коридоре Андрею, – как вы смотрите на то, чтобы перевести вашего ребенка в более продвинутую группу?

– А что у него есть какие-то шансы? – удивленно перевел Андрей взгляд от занимающихся ребят на тренера.

– Задатки у него неплохие, прямо скажем, – усмехнулся Владислав Владимирович, – а насчет шансов… будущее покажет.

– Так я всегда готов, – поспешно проговорил Андрей. – Что для этого нужно?

– Не так уж и мало. – в голосе Владислава Владимировича послышались требовательные нотки. – В основном это касается денежных средств…

– Да, всегда, пожалуйста, – засуетился Андрей. – Сколько надо?

– Да вы ничего такого не подумайте, – тренер успокоительно пожал плечами. – Просто ребята должны иметь свое собственное снаряжение.

– Какое снаряжение?

Владислав Владимирович несколько удивленно посмотрел на Андрея.

– Понимаете, я человек достаточно далекий от этого вида спорта. Я даже никогда его не смотрел. И я просто не представляю, что им нужно для занятий.

– Ну, в первую очередь, оружие – шпагу. Клинки мы обычно заказываем в Москву. Кроме того, нужно купить маску, колет, ну и все обмундирование: штаны, гетры. Разве, что кроссовки можно купить у нас…

***

Надо было видеть блеск радости в глазах мальчишки, когда ему вручили его первый собственный клинок. Мишка, сгорая от нетерпения, двумя руками, практически по законам средневекового рыцарства, принял специальный чехол из джинсовой ткани. В чехле ощутимой тяжестью скрывалось нечто особенное.

Остальные дети столпились возле Мишки, стараясь не пропустить ни одного мгновения раскрытия вожделенного чехла.

– Что там, Миша? – осторожно заглядывая через его плечо, спросила Наташа, – смычок, да?

– Да, отстань ты со своим смычком, – небрежно отмахнулся старший из детей – Игорь, – там что-то для его фехтования. – И с усмешкой добавил, – тяжелый гладиаторский меч GLADIUS.

Мишка бережно раскрыл молнию чехла. Перед глазами предстала рифленая, слегка изогнутая рукоять. Мальчишка медленно ухватил жесткую пластмассу и потянул из чехла. На свет постепенно вылезала шпага.

Даже Андрей заворожено вгляделся, как постепенно появляется сверкающая, словно начищенная монета, глубокая чашка, защищающая кисть руки во время боя, хищно потянулся узкий трехгранный клинок.

– А это что за проводки? – несколько уязвлено произнес Игорь, указывая на два разноцветных провода. – Мышку крепить?

– Да ты что? – Мишка даже вскинулся, не замечая иронического выражения глаз старшего брата.

– Миш, да ты успокойся, – Андрей ласково положил ему на плечо руку. – Это он, как теперь у вас говорится, прикалывается.

– Да, прикалывается… – протянул Мишка, и стремительно вытянув всю шпагу из чехла, сделал несколько свистящих движений клинком.

– Здорово, – протянула Наташа, – это как музыка.

Девочка взяла скрипку и слегка коснулась смычком струн. По комнате прокатился звук, весьма похожий на свист разрезаемого шпагой воздуха.

– Наташка, ты молодец, – Мишка в изумлении даже опустил шпагу.

А она его уже не слушала. Из-под смычка неслись странные звуки. Казалось, что где-то идет поединок.

Андрей ярким воображением художника сразу увидел сошедшихся в схватке мушкетеров короля и гвардейцев кардинала…

– Подожди-ка, – Игорь сорвался с места и приволок из своего ящика стола какой-то листок, – не сможешь сочинить музыку вот к этому стихотворению?

Он встал посреди комнаты и несколько нараспев прочитал:

 
А все-таки было бы хорошо,
Чтоб в людях жила отвага!
Чтоб каждый по городу гордо шел,
А сбоку сверкала шпага!
 
 
Тогда б любой, если надо смог,
Вломившись в дверь без доклада
С обидчиком честно скрестить клинок
И твердость мужского взгляда!
 
 
Как сладко за подленькое словцо,
За лживую опечатку
Врагу в перекошенное лицо
Надменно швырнуть перчатку!
 
 
Тогда б не бросали на ветер слов
Без должного основанья!
И стало б поменьше клеветников,
Болтающих на собраньях!
 
 
А доблесть и гордость имели б вес,
И сдержанный блеском шпаги,
Никто бы без очереди не лез,
Тыча свои бумаги!
 
 
А все-таки было бы хорошо,
Чтоб в людях жила отвага,
Чтоб каждый по городу гордо шел,
А сбоку сверкала шпага!
 

– Классно, – Андрей более внимательно посмотрел на сына. – Где ты это достал?

– Да, ребята из Универа как-то напели.

Андрей задумчиво вышел из комнаты, достал из пачки сигарету, размял ее в пальцах. Нервно закурил. Стройные ряды книг осуждающе провожали сизоватые полосы сигаретного дыма.

«А почему бы и нет? – неожиданно для себя подумал Андрей. – Может мне и вправду пойти по университетской специальности, учителем истории работать? Что-то надоело мне вывески на стадионе малевать…». Ему показалось, что заполнившие шкафы исторические книги, согласно закивали своими корешками…

– Надо посоветоваться с Мариной, – Андрей решительно откинул сигарету и вернулся к детям в комнату.