Изгои Дождливого Города

При участии Творческого Объединения «Tweepi Tweepi» и Эми Пайс

Оформление обложки Эми Пайс

© Томми Дипфлауэр, 2019

ISBN 978-5-4496-5998-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хэй, чувак

Темнота.

Кромешная тьма, которую долго не нарушал ни единый лучик света, в один момент перестала существовать. Передо мной оказался прелестный утренний вид нашего дождливого города, открывающийся с крыши небоскрёба «Дом Музы». Сквозь туман можно было разглядеть величественный торговый центр «Дариан» и менее прекрасное СМИ-издательство «Шебби», недавно отреставрированный небоскрёб «Дом Моды» и огромный крэвбанк. Все эти высотки среди мелких капель жидкости создавали непонятное чувство отвращения и удивления одновременно.

Когда я окончательно запутался в себе, мои ноги переступили через край крыши. С колоссальной скоростью тело двинулось вниз, пролетая около панорамных окон и ужасных людей в них. Туман стал рассеиваться, и близилось мгновение моего удара о бетонный дорожный навес, который стремительно приближался. И вот, за секунду до моей смерти, я… меня разбудили.

Мои глаза быстро открылись, и перед собой я увидел пятидесяти летнего мужичка среднего роста в сюртуке с бабочкой, стоявшего у тележки с посудой. Морщинки на его лице выражались сильнее из-за сверкающей улыбки, а зелёные глаза сверкали от счастья.

Это было пятого февраля. В шесть утра. В воскресенье. Единственный мой выходной, который мне хотелось провести до обеда в мягкой и тёплой постели, почему-то начался даже до начала буднего рабочего дня!

Примерно, такую речь я завёл в адрес разбудившего меня дворецкого, но он также выразил своё недовольство ранним подъёмом и успокоил тем, что ему нужно было встать намного раньше, чем, как он выразился, мистеру Марбасу.

Тут стоит заметить, что дворецкий, Гарри, был моим очень давним и хорошим знакомым, поэтому мне стало радостно и смешно, а этот мужик крепко пожал мою руку и приподнял, чтобы я сел.

– Сегодня у Вас завтрак в постели, господин, – улыбнулся дворецкий и открыл блюдо, которым являлся омлет с сёмгой.

– Опять ты на «Вы», Гарри, сколько можно просить? Я чувствую себя старым, будто моя голова такая же седая, как и твоя.

– Правила этикета и должностные обязанности, не более того, – сказал он, наливая апельсиновый сок.

– А чего так рано-то?

– Ну, знаете ли, ваш мозг стал настолько невосприимчив к информации, что Вы совсем перестали запоминать, мистер Марбас. Миссис Мане в семь часов утра открывает встречу лаймеров нашего города. Надеюсь, помните, кто такая Лейла Мане?

– Моя мать?

– В точку, мастер, – резко кивнув головой и улыбнувшись, подтвердил мой друг.

– Нелюди на Этёрнале, серьёзно?

– Да, господин, но не стоит думать, что их будет единицы.

– Что?

– Ешьте, приводите себя в порядок и ступайте в актовый зал, мистер Марбас, я думаю, что ваша мать разозлится, если вы не явитесь на ежегодное событие, которое так важно для неё.

По истечение сорока минут я прибыл в актовый зал, где и соберутся приглашённые лаймеры нашего города. Здесь не будет лишним дать маленькое пояснение моего удивления этому. Во-первых, я видел только одного нелюдя в жизни, и позже это вышло мне боком. Во-вторых, их уже давненько заперли на Сноулэнде и запретили оттуда возвращаться, стёрли упоминания о лаймерах в истории и попросту почти уничтожили их. Поэтому сказать, что для меня это тоже будет важным событием, как и для матери, – ничего не сказать.

В холле уже находились маленькие столики с синими скатертями, на которых выкладывали местные и другие закуски, пару официантов в синих костюмах нервно, но тихо, разговаривали в стороне, а моя мать в весёлой манере общалась с каким-то карликом в простецкой одежде.

– Мама.

– О, ты наконец-таки проснулся, милый, – она обняла меня и поцеловала в левую щеку. Не стоит удивляться, так как после смерти моего отца Лейла всю любовь, что у неё была, посвятила мне. – Знакомься, это Бари. Он служил с твоим отцом на одном корабле.

– Здравствуйте, – я даже немного нагнулся, чтобы пожать ему руку, а он пожал мою с неким отвращением.

– Твой отец не сделал бы такой ошибки, – заметил он.

– Какой?

– Пожать руку гному, ты совсем что ли? – Разгневался Бари, состроив злобную гримасу.

– Прости, Бари, – вовремя вступила мама. – Он почти ничего не знает о лаймерах, нежели мы с тобой, – конечно, только я во всём и виноват.

– Извините, – слово, процеженное мной сквозь зубы с капелькой стыда.

– Бася, пойди и узнай на кухне, когда приготовят последние блюда, – улыбнулась Лейла и положила свою руку мне на плечо.

– Хорошо.

Гномы? Серьёзно? Это ж… получается, что все карлики, которые встречались мне на Этёрнале, – лаймеры? Естественно, я наслышан о «не таких, как все», но не думал, что они могут так открыто ходить среди обычных людей! Это противозаконно! Ну, как мне доводилось слышать. И если даже обычные карлики считаются нелюдями, что ожидает меня дальше?

Дойдя до дверей в нашу кухню, мне довелось снова встретить Гарри, который нёс поднос в зал. Он не стал останавливаться, но подмигнул мне с искренней улыбкой, что заметно осчастливило меня. Назвать этого дворецкого слугой моей семьи у меня попросту язык не повернётся, ведь он наш давний знакомый, и я даже считаю его своим другом, хоть и немного староватым.

Повар вышел из своей обители, заверив меня, что всё уже готово, и он отправляется в холл с последним подносом, но также не упустил возможности попросить об услуге. Мне следовало отнести ящик шампанского к официантам. «Только осторожно, – говорил кашевар, – оно очень дорогое и редкое», – и что ж в нём такого?

Зайдя на кухню, мне всё равно не удалось самому ответить на предыдущий вопрос. Это были обычные толстостенные бутылки тёмно-зелёного цвета, покрытые пылью. Ни этикетки, ни оригинальной пробки не было. Даже форма сосудов отличалась, и складывалось впечатление, что это вообще самопальное производство.

А что поделать? Меня жалостливо попросили мои «слуги» выполнить их работу, и я понёс этот ящик в зал. Круто. Где моё жалованье?

Когда вошёл в холл, то я чуть не уронил этот ящик с труднодоступным бухлишком. Посреди зала стоял… ам… человек-кот? Кошколюдь? В общем, я не знаю, как они называются, но это что-то с чем-то. Удлинённая мордочка, жёлтые глаза, длинные уши, словно кисточки, и вся эта серая шерсть на кистях и голове. Боги, у него даже из ушей мех торчит! А вот и хвост. О, величайший, как же они уживаются с этим?

О, мне срочно нужен клубок ниток, ради эксперимента.

– Это джихад, неуч, – буркнул Бари. – Что стоишь, как столб? Неси давай! – Да что он себе позволяет?

Я никак не мог оторвать свой взгляд от этого чудища, который, скрестив руки, общался с моей матерью, и мне точно захотелось с ним познакомиться. Поэтому, когда я вручил ящик шампанского в руки настолько же удивлённых официантов, мои ноги сами меня понесли к этому существу.

– А это, ваш сын, полагаю, – мурча, медленно проговорил джихад. – Очень приятно, мистер Марбас. Меня кличут М’Архом, но можете звать меня по имени «Хальф».

И тут я встал перед неимоверно сложным решением: «протягивать ли ему руку?». Один раз я уже обжёгся, и не очень-то хотелось снова кого-то разочаровывать и ставить мать в неудобное положение.

Напряжение росло с каждым моментом моего промедления. Мои зрачки бегали от его лица к его руке. Мой мизинец дрыгался, будто бился в конвульсиях. И вот, когда уже прошло около трёх секунд молчания, Хальф сам протянул руку.

– Мы не гномы, мистер Марбас, мы не гномы, – успокоил меня джихад; какая же у него тёплая рука.

– А чем Вы занимаетесь, позвольте узнать?

– У-у-у, М’Арх торговец, – начал он, положив руку на грудь, – ездит туда и сюда, чтобы выгодно что-то купить, а затем и продать. Кстати, то шампанское – это мой подарок вам. Вы ведь никогда не пробовали снотеррландское?

– Нет, оно как-то отличается?

– Поймёте, когда попробуете, мистер Марбас.

Наш разговор прервал силуэт в тёмно-оранжевой мантии и маске. Этот странник положил руку на плечо М’Арху и крепко его обнял, приговаривая: «Старый друг, старый друг». Хоть и он скрывает своё лицо, всем ясно, что это главный священник дождливого города – Майк. Но что он здесь делает? Любимец богов что, тоже один из этих?

– А что ты тут делаешь, Майк? – улыбаясь, промурчал Хальф.

– Как же Майк может пропустить такое событие? Встретиться со старыми друзьями и вновь вкусить снотеррландские закуски – серьёзный повод, чтобы явиться сюда.

Священник увёл моего собеседника чуть левее от меня, открыв вид на входную дверь, которая вновь открылась, и повалил народ. Люди-ящеры с тёмно-зелёной кожей и с плавниками на голове; карлики с вытянутыми ушами, а рядом с ними высокие и тёмные существа с ушками такой же формы; крепкие мужики с севера пожаловали к нам, надеюсь, не за грабежом; и снова эти космические глаза койлеров, в которые сложно не смотреть. Какое разнообразие! Какие впечатления!

Меня застало чувство, будто я хочу познакомиться с каждым из них. Мне хотелось знать их характеры и истории, хотелось стать хорошим другом для них, которому они бы доверили самое сокровенное.

С кем бы завести разговор?

На глаза мне попался один добрый на вид койлер, стесняющийся народа вокруг. Это было видно по его поведению. Держу пари, что этот лаймер впервые на таких вечеринках, весь в меня.

Я взял в свои руки смелость и двинулся к этому парню, а он заметил моё приближение и немного занервничал, теребя свой браслетик на левой руке.

– Простите за мою любознательность, господин, но как вас зовут? – Чуть запнувшись, быстро проговорил я, протянув ему руку.

– Файрри, а Вас?

– Марбас, – второе успешное рукопожатие за сегодня!

– Оу, Вы сын Лейлы Мане?

– Так точно, сэр… Можно вопрос?

– Конечно, – взяв фужер шампанского с подноса официанта, Файрри кивнул головой.

– Расскажите мне, если не затруднит, о вашем народе и жизни на том снежном материке.

– Нас кличут койлерами, хотя сами мы говорим «кой-лир-ры», – еле улыбаясь, начал рассказывать лаймер. – Кто-то считает, что мы потомки светлых эльфов, но это не так. У нас нет ничего общего даже с горными эльфами, хоть и частенько им помогаем. Также каждый представитель нашей расы очень зависим от воды, собственно, поэтому я всегда ношу с собой фляжку родниковой, – Файрри взялся за сосуд, свисавший с его пояса.

– А как дела на Сноулэнде?

– Не Сноулэнд, а Снотеррланд, мистер Марбас. Так эту землю назвали северяне ещё до их встречи с другими расами.

– Простите, но так как?

– Это очень сложный вопрос, господин. С одной стороны, всё хорошо, так как наш народ не облагается огромным налогом, как, к примеру, эльфы, которые начинали первую и вторую мировую войну.

– Что?

– Ох-хо-хо, Вы серьёзно? – Засмеялся койлер. – Вот что я Вам скажу. Представители Вашей расы в начале третьей эры воевали не с людьми из других провинций, а с так называемыми лаймерами. Сначала с Альхеймом, родиной эльфов, затем с Адовитрисом, родиной фортов, а когда Великий Потоп уже затопил обширные земли Ионаля, Снотеррланда и других континентов, ваши сородичи осадили Фьёрдборг. Пробравшись на материк, они убивали наших граждан, сжигали их на кострах, проводили над ними эксперименты, и лишь немногим повезло остаться в живых, хоть и это даже везением назвать нельзя. Каждый нелюдь облагается лаймерским налогом, который заключается в том, что они должны с утра и до ночи пахать на благо людей, получая гроши.

– Простите, господин, – говорил я, опустив глаза.

– Ступайте, мистер Марбас, прочь с этими мыслями.

Файрри развернулся на девяносто градусов и зашагал к какому-то джихаду, а я остался наедине со стыдом и фужером снотеррландского шампанского. Я, действительно, не знал, что происходило раньше, ведь наши учебники истории основывались на скудных сведениях, оставшихся после потопа, как нам сказал историк. Это значит, что все мои знания в области истории и знания всех моих друзей неверны? Всю историю написали люди? Те, кто толпами вырезали не таких, как они? Получается, что мой народ – самый кровожадный и жестокий народ на всём Акселе? Боги…

Я стоял, глядя на пол и свои кроссовки, размышляя обо всём этом, пока меня не потревожил с детства знакомый голос матери, стоявшей в другом конце зала. Она звала меня, стоя рядом с северянином и эльфом, и мне следовало идти к ней.

Резко развернувшись, я столкнулся с каким-то лаймером и пролил на него своё шампанское. Вдруг его глаза начали заливаться гневом и темнеть, пока вовсе не стали чёрными. Тело незнакомца словно нависло надо мной. Его руки сжались в кулаки. Казалось, что он ударит меня. Изобьёт или даже убьёт. В момент, когда я окончательно понял его дальнейшие действия, он быстро выпрямился, состроил жалостную гримасу и начал рассматривать свои вещи.

– Хэй, чувак, я только сегодня купил этот шмот, – сказал он и перевёл свои жёлтые глаза на моё лицо.

– П-п-простите, пожалуйста, я не хотел этого.

– Да я понимаю, – он умолк на пару секунд, вновь осматривая вещи. – И что теперь делать?

– По воле случая, я прихожусь сыном организатора этого события, и-и могу дать Вам пару вещей, что в гардеробе. Хоть мокрым не будете, – я улыбнулся как можно доброжелательно.

– Неплохая идея, мистер…

– Марбас.

– Дис.

– Извините за столь неприятное знакомство… в общем, пойдёмте за мной.

Я повернулся и зашагал к входной двери, также сделал и потерпевший. Оглянувшись, мне удалось быстро и незаметно оглянуть его. Высокий обросший парень с бледно-лиловой кожей, золотыми рогами и четырьмя ушами в сером пальтишке с цветочным воротником. Таких лаймеров я даже на этой встрече не видел и уж точно не предполагал, что существует кто-то на него похожий.

Выйдя из шумного помещения, я замедлился, чтобы идти рядышком с Дисом, который, конечно, это заметил. Нет, он не был против, а только улыбнулся и продолжал идти.

– Судя по всему, Вы не очень-то разбираетесь в настоящей истории и лаймерах в частности? – Вдруг заговорил потерпевший.

– Вы слышали мой разговор с койлером?

– Ха-ха-ха, конечно, – засмеялся он. – Но Вы ведь не думаете, что это Ваша вина?

– Нет, не думаю.

– Это всё люди Роджера Первого из династии Эндингтонов. Он-то и ввёл это обидное слово «лаймер», когда начинал военные действия против Альхейма.

– А если бы не это слово, как бы назывался ваш народ?

– Фироры. На первый слог ударение. Фироры из общества фримеров.

– Фримеры?

– Это группа вымирающих рас, проживающих на острове «Плэс Энг», одной из немногих территорий неподвластных Вэйширской Империи.

– И сколько там единиц населения, – спросил я, входя в гардеробную.

– Семь тысяч, если округлить.

Мне снова довелось открыть шкаф с забытыми вещами. Честно, я это сделал во второй раз, и если в первый я пополнял его, то сейчас – опустошаю.

Меня вдруг заняли мысли о том, что подойдёт этому фримеру-великану. Он был довольно высок, поэтому мой выбор упростился и лежал между паркой одного двухметрового баскетболиста, которого задержала полиция, и пуховиком журналиста, однажды взявшего интервью у моей матери.

– Думаю, что эта парка – самая подходящая вещь для Вас, мистер Дис.

– Давай на «ты», пожалуйста, мне ведь всего… девятнадцать, – заметил он, снимая своё пальто.

– Конечно, так намного удобнее.

– Е-е-е, круто, – ответил фирор, надевая парку.

– А Вам… тебе не жарко будет в актовом зале?

– Ам… да я уже уходить собирался. Всё, что мне было нужно, я сделал.

– Ах, жаль. Можно тебя провести до лифта?

– Ну, давай, – Дис улыбнулся, и мы пошли к выходу из гардеробной.

– А чем ты занимаешься на… – я не успел договорить, так как он толкнул меня за стенку от выхода, а сам укрылся за другой.

Дальнейшие события я, к сожалению, не видел, но мне были отчётливо слышны автоматные очереди и крики наших гостей. Кто-то пытался бежать, но быстрые шаги утихали после громких падений в конце коридора. Единственное, что мне довелось рассмотреть, как кто-то в чёрной экипировке расстрелял нашу гардеробщицу, возвращавшуюся из буфета. Она рухнула на пол с каменным лицом, которое со временем затекло кровью.

Мы просидели там около пяти минут, пока эти действия не закончились. Дис напряжённо смотрел в одну точку, а я раздумывал о некоторых вопросах. Кто это сделал? Зачем кому-то налетать на наш дом? Почему они столь жестоко обошлись с этими лаймерами и даже с ни в чём неповинной гардеробщицей? И где… где моя мама? Мама!

Я выбежал из-за стены. Плевать на этих недоносков! Пробежав по коридору, ворвался в актовый зал, который был почти полностью усеян бездыханными телами и залит алой кровью. Раненная в ногу официантка пыталась выползти из-под огромного трупа северянина, а Майк осматривал какого-то мёртвого джихада. Больше не было никаких движений в этой комнате, а моя мать лежала рядом с эльфом.

Я рванул к тому месту и резко кинулся к телу своей матери. Она не дышала. Не двигалась. Её живот и грудь были будто решетом. Бесчисленное количество почти чёрных точек. Я… я не мог поверить в это; я плакал и кричал, как упавший маленький ребёнок, а мои слёзы впоследствии образовали целую лужу… море рядом с телом Лейлы Мане.

Клубозатворник

– Лейла… моя милая Лейла, – я обнял бездвижное тело и гладил по её волосам. – Зачем ты ушла так рано? Ты могла рассказать куда больше о жизни, религии и тайной, но истинной, истории. Нам столько ещё нужно было обсудить. Почему ты покинула меня? По какой причине боги столь злобны ко мне? И есть ли эти боги вообще? – Мне не удалось быть сильным, и слёзы продолжали заливать мою мать. – Ты была умна, мама; ты бы ответила на этот вопрос, и ты точно знала, кто это всё натворил.

Пока я горевал, вокруг меня тоже происходили события: Дис, скрестив руки на груди, общался с Майком, какой-то северянин пытался встать при помощи перевёрнутого стола, а та раненная официантка, облокотившись на стену, пыталась что-то сделать в своём смартфоне. Гарри, которого тоже не задел этот налёт, ринулся к ней и выхватил её гаджет. Прислужница в слезах пыталась отобрать свой телефон, а далее и умоляла, но дворецкий был непреклонен.

– Гарри, – взвыл я, – Гарри, позвони в скорую, пожалуйста.

Он засунул смартфон в свой карман и что-то сказал официантке, а та скатилась вниз по стене и закрыла лицо руками.

– Гарри-и-и!

– Мистер Марбас, не стоит звонить куда-ли…

– Это приказ! – Рявкнул я.

– Нет, я этого не сделаю, – дворецкий помотал головой, а я накинулся на него, путался его ударить, но он уклонялся и ставил блоки. Меня оттащил Дис и крепко зажал своими руками.

– Отпусти!

– Бася, успокойся, успокойся, – медленно говорил фример словами моей матери, и, да, он растрогал меня этой фразой.

– Мистер Марбас, я стараюсь для Вашей безопасности и ради Ваши матери.

– Да что ты можешь сделать теперь, когда моя мать уже мертва?!

– Это было её последним желанием. Она знала, что этот налёт вполне возможен, и вчера вечером просила меня сохранить Вашу жизнь и свободу.

– Дело говорит, – вступился Майк, как только остановился позади Гарри. – Майк знает, кто это сделал, но ранее подобного не наблюдал.

– Кто это? Кто эти животные? – Гнев во мне бурлил, как вода в чайнике.

– Инквизиция, – сквозь зубы цедил священник. – Инквизиция призвана, чтобы уничтожать неверных, тех, кто верует в ложных богов, то есть лаймеров.

– А причём тут моя мать?! Причём тут та гардеробщица и официанты?

– Марбас, успокойтесь. Вам следует покинуть это место, потому что скоро сюда явятся блюстители закона, которые постараются любым методом задержать и убить Вас. Вспомните статью в уголовном кодексе о шпионах, тех, кто их поддерживает, и о лицах, предавших свою родину, – вступился Гарри. – Помогите мне исполнить последнюю волю вашей матери. Уходите, прошу вас.

– Майк поможет вам выйти… незамеченными, – поддержал любимец богов.

– Нам?

– Ну, ты же не оставишь этого лаймера в беде? – Дворецкий указал на Диса, сидевшего рядом со мной.

– А как же ты, Гарри?

– Мне следует остаться здесь и прибрать этот беспорядок.

– А если тебя задержат? Упекут в тюрьму или хуже то…

– Марбас, спокойнее. Разве я как-то контактировал с лаймерами когда-либо? Я простой слуга, которому навряд-ли доверят такую информацию, – я обнял его, как можно крепче. – Ступайте.

– Ты впервые обратился ко мне на «ты», – мне не удавалось сдерживать улыбку, хоть и слёзы лились ручьём.

– Идите, я дам вам знать о себе чуть позже.

Я взглянул на него на прощание, а в его глазах не было ничего кроме любви. Гарри ещё раз обнял меня и на ухо шепнул фразу: «И всё стало куда лучше, чем могло было быть», – а это предложение знакомо мне с самого детства, ведь его он говорил каждый раз, когда заканчивалась сказка перед сном.

Майк двинулся к выходу, и нам следовало поступить также, но дворецкий меня не сразу отпустил. Когда мы окончательно попрощались с Гарри, я всё же последовал за священником.

Почему мы так часто должны делать то, чего не хотим?

Любимец богов ускоренным темпом шагал к лифту, что вызвало у меня один вопрос. Если нам так не нужно, чтобы нас заметили, стоит ли выходить из главных ворот? Это я и спросил у священника, но тот, нажав кнопку «-2», заверил меня, что мы вовсе не улицами пойдём.

Лифт тронулся. Пока мы спускались вниз, произошло то, что я до сих пор не могу объяснить. Дис пристально смотрел на мой опечаленный вид, а мгновением позже обнял и долго не отпускал. Нет, я не был против, наоборот, мне было очень приятно и даже стало спокойнее, но также ничего не мог сказать, кроме короткого «спасибо».

Мы вышли из подъёмника и направились к служебному помещению, которое с детства манило тайнами, ведь было всегда закрытым. Всегда до этого момента. Майк вытащил связку ключей и без труда подобрал нужный, впустив нас в каморку для швабр. Серьёзно? Здесь мы будем пережидать? Как-то глупо.

Мои сомнения в верности этого решения каким-то образом заметил священник. Я без труда это понял, потому что после этой мысли он посмотрел на меня и покачал головой, а затем начал убирать в сторону те самые принадлежности для уборки, под которыми оказался люк.

Признаю это неожиданным, но не более того. Можно было догадаться, что здесь есть что-то подобное.

Ах да, стоит заметить, что вонь из помещения под люком была просто адской, а это навело на мысль о канализации. Боги, и нам придётся идти через эту дыру? Серьёзно? Может не надо?

Майк спустился первым, затем туда отправился Дис, а я долго думал о том, что эта ветхая лестница, возможно, не выдержит меня, но после пары недовольных возгласов снизу, мне пришлось это сделать.

Почему тут так темно?

Тьма, хоть глаз выколи, как говориться, и всё, что я слышал, было тихое «мр», шмыганье носом и падение капель воды.

– Есть чем посветить? – любимец богов нарушил тишину, а в ответ около десяти секунд звучало лишь копошение по карманам, пока Дис не зажёг зажигалку.

– Ты куришь?

– Подарок от друга.

Священник подошёл к деревянному ящику у стены, с которого взял керосиновую лампу, и зажёг её. Тусклый свет озарил сырое помещение, выложенное из серых каменных блоков. Мелкие лужицы отражали огонёк нашего фонаря. Казалось, будто мы переместились во времени лет так на двести назад.

– Теперь слушайте Майка, – засерьёзничал любимец богов. – Эти катакомбы были построены ещё до основания Этёрнала, как города, сейчас же они используются лаймерами для проживания или перехода из одного района в другой.

– А власти не знают об их существовании? – перебил Дис.

– Знают, поэтому мы пойдём тихо и аккуратно, ничего не будем трогать, а вы двое должны во всём слушаться меня, иначе…

– Иначе что?

– Иначе вы просто не выберетесь отсюда.

– А если мы встретим кого-то, что нам делать? – Спросил я.

– Будем надеяться, что такого не произойдёт, но если и случится, то держитесь за мной.

– Хорошо.

– Окей, босс.

Майк достал из кармана тряпочный свёрток и попросил меня подержать лампу. Это оказалось древней картой этого подземелья с недавно нанесёнными чёрным маркером пометками.

– Похоже на лабиринт, – заметил Дис. – Кто это построил?

– Ходят множество легенд и слухов. Светлые эльфы, северяне или та таинственная раса, которая отделилась от Фикси ещё до появления эльфов как таковых.

– А ты, Майк, как думаешь?

– Майк не знает, но знает, что эти существа были умнее нас и знали то, чего мы не знаем.

– Сложно как-то, – проговорил я, оглядывая потолок.

– Пойдём коротким путём? – Фример ткнул пальцем в карту, где были изображены широкие залы.

– Не стоит, – задумчиво ответил священник. – Мы пойдём в обход.

– А куда мы вообще идём? – этот вопрос уже давно меня интересовал, поэтому я его и озвучил.

– К человеку, который поможет вам выбраться из дождливого города, хоть и не за просто так, но это самый лучший вариант.

– И кто он?

– Човка.

Наступила тишина. Не знаю, что было в голове Диса, но я-то знаю этого преступника. Этот парень когда-то угрожал нашей семье расправой по какому-то поводу, который мне так и не довелось узнать. Всё равно, факт остаётся фактом, меня не очень радовала идея сотрудничества с ним, да и вообще с каким-либо беззаконником.

– Да, Марбас, Майк в курсе напряжённых отношений между Човкой и вашей семьёй, но уверяю, что ты тут не при чём, и только он сейчас способен вам помочь, – перебил мой ход мыслей любимец богов. – Доверься Майку, как это сделал Гарри.

– Что мне ещё делать, – снова пауза. – Мы пойдём сегодня?

Священник забрал керосиновую лампу и отправился вперёд, неярким светом освещая дорогу. Повернув направо, я заметил, что бетонные плиты под ногами стали суше, и даже маленьких луж не было. Стены также не казались влажными, но на них появились выбитые узоры и даже символы.

– Мо…

– Тсс, – Диса перебил любимец богов, и мы отправились дальше.

Перед ступеньками вниз Майк остановился и вслушивался в звуки. Мне самому показалось, будто где-то впереди чьи-то удаляющиеся шаги. Боялся ли я? Определённо нет, но всё же решил не глупить и выполнять то, что хотел от меня священник.

– А кто тут у нас, а-а-а-а? – раздался высокий голос.

– Зе хаадс Майк хи маарс, – буркнул священник и продолжил спускаться вниз, позже он ещё что-то бормотал, но разобрать незнакомого языка я не смог, да и не очень старался. Любимец богов был уверен в том, что далее ничего не будет плохого, а моих сомнений вообще не имелось.

– И что это главный священник дождливого города делает в катакомбах, м-м? – мне так и не удалось рассмотреть источник звука, так как эхо мешало определить даже направление.

– Майк может задать тебе тот же вопрос, Бларри. Довольно рано ты объявился, не считаешь?

– Да я пока тут, а не там. Сижу себе, ничего не делаю. Ты вообще первый, кто меня заметил.

– А пол здесь просто так красный? – Я вступил в разговор, размешивая красную жижу на бетонных плитах.

– Ну, мне ж нужно было что-то есть, милый Марбас, или кого-то…

– Ладно, Бларри, мы уйдём, а ты останешься здесь.

– Как всегда, приказываешь и приказываешь. А, может, я хочу посидеть на потолке? Или вон в том углу, правее вас? Ну, или, допустим, в самом центре комнаты?

– Ты понял меня, и не стоит делать из себя глупого мальчика.

– Так точно, мой господин! Можно одну просьбу? Передай привет братцу.

– Нет.

– Что ж, тогда ступайте. Да хранят вас боги и бла-бла-бла!

– Откуда ты знаешь моё имя? – Молчание. – Откуда, мать твою, ты его знаешь? – Я очень громко гневался, но ответа так и не получил.

– Марбас, идём, он не скажет больше ни слова.

– Действительно, с самого начала я и думал, что он трус! Никчёмная тряпка! Выходи, тварь!

Наступило полное безмолвие. Ни шорох, ни звук не нарушили тишину.

Почему злость проела меня изнутри? Зачем кричать в пустоту?

Я развернулся, как только Дис положил свою руку на моё плечо. Нам нужно было идти, а мне – забыть про гнев и успокоиться.

Мы вновь повернули направо и снова спустились по ступенькам. Узкий сухой коридор открыл путь в зал небольших размеров. Потолки стали намного выше, и с них свисали горящие фонари причудливой формы, будто плохо огранённые светящиеся жёлтым цветом камни. Нет, я не видел проводов или намёков на их присутствие. Разве это могло не удивить и не беспокоить?

Посередине холла стояла статуя, которая издалека напоминала человека с бараньими рогами, а может быть даже и фавна. Скульптуру окружали свежие цветы и зелёные яблоки. По бокам зала находились комнаты с прямоугольными плитами, больше напоминающими гробницы.

Даже Майк остановился, чтобы посмотреть на тот монумент, хоть, как мне кажется, не раз его уже видел.

– Что это? – Шепнул фример.

– Инкубус, бог пространства и старший сын Дариана, отца нашей Вселенной, – с некой гордостью ответил священник и продолжил идти вперёд. – Идёмте, господа, немного осталось.

– А гробы по бокам? – Спросил уже я.

– Видимо, одни из тех, кто ему поклонялся.

– Это вообще нормально?

– Для кого-то, но не для нас.

– Эм? – Дис указывал на арку, из которой доносился еле слышный рык, постепенно приближающийся к выходу. Майк потихоньку попятился назад, вселяя в нас с фримером страх, а через мгновение все побежали.

Мы вновь повернули направо. Свет в помещениях стал ярче, а расстояние меж стенками – шире.

Впереди находились два одинаковых прохода. Священник остановился, что сделал и я с Дисом. Каждая секунда промедления преумножала ужас, могла лишить нас здоровья и даже жизни.

Майк наконец-то определился и ринулся влево.

Рычание приближалось, как бы быстро мы не бежали.

Вновь поворот направо. Дис не входит в поворот и сильно ударяется о стену, священник падает рядом с ним. Огромный пёс выскочил из-за угла и, свалив меня с ног, свернул за стену.

Позже оттуда же вышел молодой и очень худой человек в клетчатой рубашке зелёного и чёрного цветов. Он держал пса на толстом поводке и грыз зелёное яблоко, рассматривая наше неуклюжее положение.

Я хотел ему что-то сказать, как-то разгневаться на него, но моя отдышка не позволяла это сделать, поэтому мне только хватило сил неуклюже бросить маленький камушек в его сторону, который даже не задел владельца той самой собаки.

– Вы очень быстры, дорогие друзья, – раздался высокий голос Човки.

– Е… Ещё бы, – фример громко дышал и пытался встать, пока мы с Майком сидели. – Редко так бегаю.

– Меня зовут Човка, – он протянул руку, как только переложил поводок в другую. – А вот тебя я не знаю.

– Дис, – фирор поприветствовал преступника.

– Друзья Майка – мои друзья, – улыбнулся злодей. – Ланинька, хватит тут лежать. Я так понял, вам нужна моя помощь? Пройдёмте за мной, прошу вас.

Еле-еле встав при поддержке стены, я отправился за Дисом и Майком, которые через деревянную заросшую паутиной дверь проходили в складское помещение, заставленное коробками. Минуя полные стеллажи, меня вновь настигла мысль о том, что мне придётся сотрудничать, если это так можно назвать, с человеком, пытавшимся расправиться с моей матерью. В голове сплывали фразы типа: «А вдруг это Човка организовал этот налёт?», – они-то и доставляли мне большее беспокойство, чем моё нахождение в штаб-квартире одной из главных преступных группировок нашего города.