Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

А знаешь что? – обратилась ко мне Анна. – Сегодня воскресенье. – Знаю, – ответил я, – естественно. Я живу сегодняшним днем. – Я тобой восхищаюсь. В тебе есть ум. Заботливость. Непринужденность, граничащая с расхлябанностью.

Эй, Спок! – заорал Хэл Стайн. – Я думал, ты сдох!

– Шрифт называется «Эпока», – пояснил старик. – Полюбуйтесь: прямой, ровный. Как по линейке. Идеальная печать. Вот что значит швейцарцы. Видите отверстия в бумагонаправляющем механизме, по обеим сторонам вибратора? Ах вот что такое вибратор…

Недавно я целый день ходил по музеям, пока дамы делали чистку лица, всякие массажи и педикюры, а попросту говоря – лечились от похмелья.

футляр. – Держите машинку на столе, пусть все время остается

– Я тобой восхищаюсь. В тебе есть ум. Заботливость. Непринужденность, граничащая с расхлябанностью. – Похвалила, нечего сказать. – Заменим «расхлябанность» на «вальяжность», – сказала она, потягивая вино.

Дело было ранней весной 1970 года. Кенни Стэлл получил разрешение не ходить в школу, потому что у него близился день рождения, и еще потому, что в свои без полутора недель десять лет он по-прежнему считался малышом. Ровно в двенадцать дня за ним должна была приехать мама, чтобы забрать его к себе на особенные выходные, так что к завтраку он вышел в домашней одежде.

битых, разномастных кафельных плит Сью попала в рай, благоухающий ароматическими свечами и лимонным мылом, в настоящую кунсткамеру, где главной диковиной была ванна в самом центре небольшой кухни. Квартира Боба Роя состояла из четырех узких

своей же доской и потерял сознание. Его еле выловили из воды. Блейка приложило в челюсть, после чего он не один месяц провел в кресле у стоматолога-протезиста. Конеч