История Рима от основания Города

Тит Ливий необъятен и монументален. Если рассказать обо всех моих впечатлениях от него, получится книга не меньше "Истории" (ладно-ладно, привираю). Дался он мне (к чему скрывать?) нелегко. Я каждый раз завязала на подступах к самнитским войнам ("где я?! кто все эти люди?!"). На этот раз я его всё-таки одолела. Метод "не получается что-то - усложни задачу" работает. Таблица в excel с конспектом не дала запутаться в консулах, военных трибунах и вольсках с эквами. Впечатления (всякие разные, в порядке вспоминания через полгода после прочтения): 1. Самый волевой противник римлян: самниты. Это вторые римляне! Даже проиграв войну, они не сдаются до последнего. И не просто вяло отбиваются, они до конца изобретают военные хитрости и пытаются победить. Куда там Ганнибалу! 2. Противник, которому больше всего сочувствуешь: лакедемонский тиран Набис. Обнять и плакать. 3. В главах о Ганнибале в очередной раз меня посетило подозрение о том, что римляне сами "раскрутили" своих врагов: Пирра и Ганнибала. Ливий восхищается Ганнибалом и считает его чуть ли не лучшим полководцем вселенной, но по книге этого не скажешь. 4. При описании гражданских распрей Ливий копирует нравственные оценки из своих источников, даже не задумываясь. Юный хулиган Цезон Квинкций, запугивавший и избивавший плебеев - "блестящий", храбрый, красноречивый юноша, которого боги наделили всеми достоинствами. Народный трибун, предложивший обнародовать законы, по которым живёт государство - "губитель отечества". и т.п. А ведь во времена Ливия вряд ли кто считал подвигом избиение граждан и злом - законы XII таблиц. 5. Слоники. Все войны велись из-за слоников. Ливий никогда не забывает упомянуть сколько слонов участвовало в битве, сколько было ранено, убито и захвачено. Даже если людей пало 4000, а слон всего один. 6. Начавшийся дождь мог разогнать битву в самом её разгаре.

Тит Ливий необъятен и монументален. Если рассказать обо всех моих впечатлениях от него, получится книга не меньше "Истории" (ладно-ладно, привираю). Дался он мне (к чему скрывать?) нелегко. Я каждый раз завязала на подступах к самнитским войнам ("где я?! кто все эти люди?!"). На этот раз я его всё-таки одолела. Метод "не получается что-то - усложни задачу" работает. Таблица в excel с конспектом не дала запутаться в консулах, военных трибунах и вольсках с эквами.

Впечатления (всякие разные, в порядке вспоминания через полгода после прочтения):

1. Самый волевой противник римлян: самниты. Это вторые римляне! Даже проиграв войну, они не сдаются до последнего. И не просто вяло отбиваются, они до конца изобретают военные хитрости и пытаются победить. Куда там Ганнибалу!

2. Противник, которому больше всего сочувствуешь: лакедемонский тиран Набис. Обнять и плакать.

3. В главах о Ганнибале в очередной раз меня посетило подозрение о том, что римляне сами "раскрутили" своих врагов: Пирра и Ганнибала. Ливий восхищается Ганнибалом и считает его чуть ли не лучшим полководцем вселенной, но по книге этого не скажешь.

4. При описании гражданских распрей Ливий копирует нравственные оценки из своих источников, даже не задумываясь. Юный хулиган Цезон Квинкций, запугивавший и избивавший плебеев - "блестящий", храбрый, красноречивый юноша, которого боги наделили всеми достоинствами. Народный трибун, предложивший обнародовать законы, по которым живёт государство - "губитель отечества". и т.п. А ведь во времена Ливия вряд ли кто считал подвигом избиение граждан и злом - законы XII таблиц.

5. Слоники. Все войны велись из-за слоников. Ливий никогда не забывает упомянуть сколько слонов участвовало в битве, сколько было ранено, убито и захвачено. Даже если людей пало 4000, а слон всего один.

6. Начавшийся дождь мог разогнать битву в самом её разгаре.

7. Ливий не знает меры в драматизме. Проигрыш римлян он описывает подробно, со вкусом и в деталях, а победы - коротенько, парой строк. Как итог, нет удовлетворения от завершения очередной "арки". Особенно в войне с Ганнибалом. Ливий утомительно долго описывал проигрыши и потери римлян. Хотелось мести, хотелось победного ликования, хотя бы ощущения, что "с плеч сбросили мы тонны груза", но ничего этого нет. Быстренько так карфагенян пришлёпнули - следующий!

8. В моей любимой (и до Ливия любимой) истории о Ве/иргинии Вергиния выполняет тут роль переходящего приза. Настоящий конфликт политический: патриций Аппий против народного трибуна Ицилия (жениха девушки). Ну, я так вижу :) А сама история у Ливия написана так, что хоть сейчас в Голливуд. Особенно тот момент, когда за Ицилия вступаются патриции...

...

Кое-что в защиту Ливия 1. Его упрекают в предвзятости. Мы ведь говорим об античности, когда все историки были предвзятыми? История писалась не как научный труд во имя справедливости, а как публицистическая работа для своих сограждан. Одна из целей автора всегда была - поднять градус патриотизма в читателях. Кроме того, Ливий писал во времена, когда римляне устали от гражданских войн, разочаровались в борьбе, они чувствовали начало конца и ностальгировали по прошлому. Им нужна была патриотичная книга, показывавшая славное прошлое Рима. "История" Ливия и стала такой книгой. В наше время с той же целью пишут про попаданцев в СССР и/или РИ.

2. Его упрекают в том, что войны он описал скучно, монотонно и непрофессионально. Ливий мог бы, конечно, отправиться в легион, сделать военную карьеру - но тогда он вряд ли бы написал этот бесконечно огромный труд (5000 страниц в алридере, и это только ок. 30% всей работы!). Монотонность? Ливий пишет летопись, историю по годам. Не каждый год случалось интересное. Ливий старается как может разбить монотонность тем, что считалось в античности "украшениями": вставными рассказами и речами полководцев. Речи у него выходят так себе, но это уже другая песня.

О переводе. Конечно, в оригинале я не читала, даже заглядывала в него редко. (Мне бы на русском его было осилить!) Однако я успела заметить, что переводчики иногда увлекались конкретизацией, переводя обычные для латыни туманные высказывания как-то чересчур художественно (особенно в бытовых мелочах). Перевод:

Консул принимал ванну, когда ему доложили о приходе вестника и о том, с какою просьбою он пришел...

(Представляется поставленная в палатке ванна, в которой плещется консул.) Оригинал:

Corpus iam curabat consul cum venisse caduceatorem et quid venisset nuntiatum est...

(Консул "заботился о теле". А как заботился? Мылся, брился, вшей ловил - в оригинале не уточнено.)

О комментариях. Комментатор излишне кхм... информативен. Кроме нужных комментариев, тут ещё и обязательное сравнение с Полибием, даже когда Ливий подробней. (Под конец я возненавидела чёртова Полибия!) Тут и научные теории. Тут и много чего ещё. Комментатор лучше бы вынес процентов 40 информации в отдельную статью. Читать было бы легче.

О, а вот и мой старый приятель Ливий. Как на мой вкус, один из наиболее интересных античных историков, хотя и однобокий (у кого-то из критиков была такая характеристика - обобщенно-идеализированный образ истории). Неудивительно, что его много читали во все времена. Вон даже Макиавелли целый трактат написал. И это при том, что от внушительного труда в 142 тома сохранилось всего 35.

Ливий мне запомнился в большей степени даже не содержанием, а стилем: мы с ним на латыни много намучились. Вот вроде бы совсем маленькие предложения, вроде бы все слова понятны, а до смысла пока докопаешься..

Когда читаешь римских историков (может быть за исключением Тацита и Салюстия), то кажется, что читаешь постановления очередного съезда ВКПБ - партия сказала, народ как один всецело поддержал, единым фронтом идем, товарищи, к победе коммунизма/великого Рима (нужное подчеркнуть). А что делать? Гос.заказ, так надо было...Вот и Ливий создавал не только историю, но создавал миф о Великом Риме, о великом героическом прошлом, в котором конечно имели место отдельные недостатки, но в целом и в общем "стародавние заветы предков" безусловно самые лучшие, какие только могут быть в принципе, обеспечившие Риму право и даже обязанность править над всеми остальными народами, а потому все остальным положено упасть и отжаться (что, собственно, они и сделали). Но чтобы там ни было, стиль у Тита нашего Ливия конечно блестящий, "золотая латынь" во всей красе. Читать, держа в уме см. абзац первый.