Проклятие короля-оборотня

Tessonja Odette

Curse of the Wolf King

© 2021 by Tessonja Odette

© Елизарова А., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Глава I

Просто дыши. Здесь им мне не навредить. Никому меня не достать.

Я тяжело вздыхаю, глядя в окно, и оно запотевает, скрывая от меня гигантские снежинки, падающие с необъятного белоснежного неба на улицу. Прижимаю к стеклу указательный палец и рисую круг, от которого затем в разные стороны протягиваю несколько линий. Не успеваю довести последнюю, как изображение растворяется, забирая мое временное солнце.

Вздыхаю еще раз и хмурюсь. Не выношу снег. Почти так же, как этот город.

Я щурюсь, сквозь снежинки разглядывая нашу оживленную улицу. На противоположной стороне высится ряд таунхаусов, идентичных моему. Из дверного проема одного из них шумно вываливается семья, но по приближении к усыпанной гравием улочке все берут себя в руки. Отец поправляет галстук, приподнимает шляпу и, вероятно – по губам читать я не умею, – радостно приветствует шествующих мимо соседей, после чего завязывается короткая беседа. Они слишком далеко, и из своей гостиной мне не удается расслышать их разговор, зато громкие возгласы резвящихся детей преодолевают даже расстояние и стены. Мальчик и девочка, завидев снег, задирают головы и широко улыбаются, принимаясь прыгать на носочках. На мгновение у меня даже закрадывается мысль, что летящие снежинки, предвестники мороза, не так уж и ужасны. Но мать вдруг гаркает на своих чад, вынуждая их замолчать и встать смирно, а затем одаривает соседей неестественно широкой улыбкой, и нашей с детишками радости как не бывало.

– Миссис Астон, вы абсолютно правы, – бормочу язвительно себе под нос. – Из детей нужно выбивать всю радость, пока не стало слишком поздно. Мы же не хотим, чтобы их любовь к жизни и приятным мелочам запятнала вашу безупречную репутацию.

Я качаю головой и, фыркая, отворачиваюсь от окна. Миссис Астон, как и прочие обитатели Вернона, узколобая и категоричная ханжа. Даже не верится, насколько я была наивна, раз считала, что в этом городе начну новую жизнь. Что сбегу от ограниченного общества с надуманными условностями и наконец смогу быть просто… собой.

Но нет. Мне здесь не место, ведь жители сразу для себя решили, кем и чем я должна быть. Дочерью. Женщиной. Боевой супругой. Молчаливой. Скромной. Непорочной.

У кого-то могло сложиться впечатление, что, перебравшись на остров, которым правят фейри – хотя мне думалось, что эти наделенные магией создания существуют только в мифах, – вы очутитесь в мире с иными социальными нормами. Когда отец объявил, что перевозит нас с младшей сестрой из Бреттона на Фейривэй, причем в Зимнее королевство, меня одолели смешанные чувства. Ужас. Шок. Облегчение. И да, самое жалкое из всех – надежда. Но не стоило обольщаться. Выяснилось, что городам Фейривэя, населенным людьми, свойственна та же чопорность населения Бреттона.

Вот бы отправиться домой. Туда, где настоящий дом. Не нынешний. И даже не в тот, что в Бреттоне, а в дом детства, где круглый год светило солнце, покрывавшее мою кожу загаром, пока мы с сестрой играли на воздухе, и ничто не могло сломить наш дух. Тогда мы веселились. Чувствовали себя счастливыми. Вся семья была в сборе, а мама все еще…

У меня непроизвольно напрягаются плечи. Тряхнув головой, я избавляюсь от непрошеных мыслей и направляюсь к камину, расположенному на другой стороне гостиной. Дойдя до него, опираюсь на одну ногу, отставив бедро, и гляжу на языки пламени, скрестив руки. Уверена, леди не подобает принимать такую позу, однако я сейчас одна, и мне на это начхать.

Мне удается справиться с дрожью, но все же хочется, чтобы камин прогревал помещение получше. Как так вышло, что я живу на землях, пропитанных магией, а нам все равно приходится страдать от холода? Хотя, казалось бы, эта проблема должна была остаться в прошлом. Уж из всех королевств Фейривэя именно в Зимнем обогрев жилья горожан должен стоять в приоритете. Разве не так?

Я стискиваю зубы и ругаюсь под нос.

Святые выси, и чего я сегодня на взводе?

Бросаю взгляд на чайный столик у дивана, на котором лежит и дразнит меня потрепанная книга.

Ах, точно. Потому что мне нечего читать. Снова.

Я иду к дивану и, подхватив шаль с одной из подушек, накидываю ее на плечи. Беру книгу и, устроившись среди диванных подушек, разглаживаю складки синей атласной юбки, стараясь укрыть ноги полностью, при этом коря себя, что не надела шерстяные чулки вместо шелковых. Притягиваю за провод поближе высокую напольную лампу, включаю ее, и страницы заливает теплый рассеянный свет.

Пускай у нас нет передовых технологий для обогрева помещений, зато есть электричество для освещения – ну, или некая его форма. Если в Бреттоне оно вырабатывалось традиционными способами, то здесь, с помощью какой-то магии фейри, струилось по силовым линиям или их подобию.

Я открываю книгу и, перевернув страницу, на которой написано название – «Гувернантка и повеса», – перехожу к чтению. Стоит только начать, и знакомые слова избавляют меня от нервозности и проливаются бальзамом на душу. Но только дохожу до третьей страницы, и разум пускается блуждать. Сколько бы я ни обожала эту историю, в четвертый раз с ней знакомиться не так увлекательно. Мне нужно что-то новое. Просто необходимо!

Захлопнув книгу, возвращаю ее на столик. Зубами прикусив кончик ногтя большого пальца, направляюсь к своему привычному наблюдательному посту у окна и замечаю, что за время моего отсутствия людей на улице прибавилось.

Возбужденные голоса пешеходов смешиваются с топотом лошадиных копыт, треском повозок и ревом двигателей редко проезжающих автомобилей, пока те не отъезжают совсем далеко, а мое сердце от всего этого бешено колотится.

Я мысленно переношусь на похожую улицу из воспоминаний, гудевшую от насмешек и перешептываний, сопровождаемых взглядами, полными нескрываемой ненависти и презрения. Направленными лишь на меня. И ранили они не хуже хлыста, полосующего плоть.

Прикусив щеку изнутри, беру себя в руки.

Просто дыши. Это в прошлом. А ты в настоящем.

Черт бы все побрал, мне правда нужна новая книга. Иначе разум доведет меня до предела. Но чтобы приобрести новое чтиво, потребуется выйти из комнаты. Пройти по проклятому снегу… среди всех этих людей.

Я тяжело сглатываю.

Мы живем в Верноне вот уже три недели. Первая неделя походила на передышку. Будучи городом для отдыха, недавно открывшимся у гор Зимнего королевства, Вернон приветствовал нас как одну из первых семей, решивших в нем поселиться. Среди новых магазинчиков, ломившихся от нетронутых товаров, к моей радости, обнаружилась книжная лавка. Признаюсь, она тут же обрела статус моего личного рая, и во время первого посещения я потратила в ней все содержание, выдававшееся мне на неделю. Во вторую неделю в пустовавшие дома заезжало все больше семей, в том числе шумная миссис Астон. Однако я продолжала сбегать в книжные миры, и когда истории заканчивались, спешно пополняла запасы. Но в начале этой недели поток прибывающих все продолжается, и по тротуарам снуют толпы уже устроившихся новых жителей и временно очутившихся здесь гостей. Все они с нетерпением ожидают события, негласно признанного знаменательным, – старта светского сезона Зимнего королевства.

Некогда светские сезоны нравились и мне, но теперь я от них в ужасе. С большой буквы «У», приправленной красочными ругательствами. Которые леди говорить не подобает ни в коем разе. Черт. Проклятье. Твою мать.

Мне на самом деле необходима новая книга.

Стиснув руки в кулаки, бросаю на улицу еще один взгляд и разрешаю себе испытывать страх, пока не досчитаю до пяти.

Один.

Книжная лавка всего в паре кварталов.

Два.

Никому не ведомо мое прошлое.

Три.

Меня не знают.

Четыре.

Если я все сделаю правильно, никто и не узнает.

Пять.

Глубоко вздохнув, я выравниваю спину и сглатываю страх. Затем втягиваю живот, хотя с этим справляется корсет, и расправляю плечи. Приглаживаю черные волосы, чтобы ни одна волнистая прядь не выбилась из модного пучка, собранного на затылке. Задираю подбородок и растягиваю губы в надменной ухмылке – это главная деталь маски, которую я вынуждена носить. Личности, что я представляю миру. И чьей целью является поддерживать во мне силу. Уверенность. Невосприимчивость к боли.

На самом деле все не так, да.

Но именно такую маску я, Джемма Бельфлёр, научилась носить мастерски.

Глава II

С высоко поднятой головой выхожу через парадную дверь. Сразивший меня морозный ветер игриво пытается выманить тепло из-под плотного шерстяного пальто. Я посильнее затягиваю соболиный воротник, отчего ворсинки щекочут щеки, и жалею, что его высоты не хватает, чтобы прикрыть уши. По крайней мере, широкие полы шляпы защищают от непрестанно опускающихся с неба снежинок.

Звуки, тревожившие меня, даже когда я находилась в безопасности, за окном гостиной, казалось, стали громче в десять раз, и у меня учащается пульс. Однако это не стирает ухмылку с моего лица. Мимо проносятся ревущие автомобили, разгоняющие пешеходов со своего пути, а я не выражаю ничего, кроме непоколебимого спокойствия. Отчасти мне хочется рвануть обратно к теплу камина, в тишину гостиной, но я заглушаю эту часть себя и запихиваю ее в дальний угол сознания, стараясь сосредоточиться на задачах.

Дышать. Улыбаться. Притворяться.

Глубоко вздохнув, спускаюсь с нижней ступеньки крыльца на тротуар, и сапоги на низком каблуке погружаются в покрывшийся пылью свежий снег. Здесь он всегда свежий, и его слой никогда не превышает четверть дюйма, сколько бы ни выпало вчера. Вероятно, этот момент контролируется магией.

– Мисс Бельфлёр! – доносится голос с другой стороны улицы.

Мне бодро машет рукой миссис Астон, а я проклинаю себя за автоматическую реакцию. Не случись у нас зрительного контакта, можно было бы притвориться, что я ее не видела. Но слишком поздно. Она уже торопливо переходит дорогу. Мне удается подавить стон, хотя, полагаю, избавиться от недовольства во взгляде так и не выходит. Не желая казаться совсем уж грубой, выдавливаю улыбку.

– Мисс Бельфлёр, – повторяет она, подойдя ко мне. – Ваш отец дома? Я хотела пригласить вас и вашу сестру сегодня на ужин.

Пешеходам приходится нас обходить, и у меня спирает дыхание. Ненавижу стоять в толпе. Терпеть не могу. Так и слышу шепот, издевательства, язвительные комментарии, смешивающиеся с топотом копыт и прерываемые кряканьем клаксонов автомобилей…

Моргнув пару раз, я отгоняю воспоминания. Ты в настоящем. Ты здесь и сейчас. Сосредотачиваюсь на внешней обстановке и удосуживаюсь припомнить вопрос миссис Астон.

– Нет, отца дома нет, – отвечаю я и не произношу и лишнего слова.

– Ох, но вы обязательно должны зайти в гости. И познакомиться с Гэвином. Он наконец в городе. – Ее глаза светятся от возбуждения, а улыбка сочится излишней приветливостью.

– Гэвином, – глухо отзываюсь я.

– Моим старшим сыном. – Уголки ее губ чуть опускаются. – Если помните, я рассказывала о нем во время последнего чаепития.

– Ах. – Киваю. И теперь понимаю, что к чему. Самый гнусный элемент каждого светского сезона. Сводничество. Мне пора удаляться. – Отец с сестрой на рыночной площади. Уверена, когда он вернется, вы сможете с ним все обсудить.

Я делаю шаг в сторону, но миссис Астон делает то же самое.

– А вы слышали о мисс Уезерсби? – Она понижает голос, будто ей не хочется, чтобы нас услышали, но говорит недостаточно тихо, словно на самом деле у нее обратная цель. – Когда я услышала, то удивилась сильнее прочих. Она отправилась на прогулку с мистером Эвансом, на минуточку, без сопровождения! И…

– Миссис Астон, – перебиваю я ее с некоторой резкостью. – Сомневаюсь, что это мое дело, меня даже не представляли ни мисс Уезерсби, ни мистеру Эвансу.

Ее и так румяные щеки алеют еще сильнее. Она поджимает губы, после чего растягивает их в неискренней улыбке.

– Мисс Бельфлёр, я лишь вела к тому, что они видели волка. Причем оба! На краю леса, прямо на Уайтспрус Лэйн. Всего-то хотела вас предупредить.

Я стискиваю зубы. Именно так и зарождаются самые гадкие слухи – под видом новостей, которыми вроде бы благоразумно поделиться. Я с подобным уже сталкивалась: «Я была бы ужасной подругой, если бы не призналась» или «Я это рассказываю лишь потому…» Причина есть всегда. Вечно есть оправдание желанию вторгнуться в чьи-то самые интимные мгновения.

Сжав руки в кулаки, я чувствую, как натянулась ткань тонких перчаток. Мне требуется вся выдержка, чтобы сохранить самообладание. По крайней мере, раздражение пересиливает страх. И люди, что нас обходят, видятся расплывчатыми фигурами. Когда я говорю, мой голос не дрожит. Слова вылетают спокойно. В соответствии с выбранным мною образом.

– Мы живем в Зимнем королевстве, миссис Астон. Замеченный на краю леса волк едва ли заслуживает внимания, в отличие от сплетни, которую вы так искусно вплели в эту новость.

Я думала, она снова покраснеет, но миссис Астон выглядит сбитой с толку. Более того, моя отповедь будто придает ей смелости, и ее улыбка становится шире.

– Это мог быть волк-фейри.

– Здесь? – изображаю я удивление. – В самом сердце королевства фейри? Ну что вы, никогда бы не подумала, что такое вообще возможно.

На этот раз она, по всей видимости, понимает намек. Складывает перед собой руки и фыркает.

– Мы нечасто сталкиваемся здесь с фейри, мисс Бельфлёр. Все же это город для людей.

– Вернон открылся всего несколько недель назад.

– Оттого появление каждого фейри становится новостью! – Она кладет руку мне на предплечье и с покровительственными нотками в голосе медленно начинает напутствовать: – Джемма, дорогуша, вы пока новенькие в Фейривэе и еще не разобрались в наших порядках. Возможно, фейри нами и правят и в некоторых городах могут свободно ходить среди людей, но здесь, на юге, такое случается редко. Большинство высших фейри обитают в северных городах, ближе к дворцу благого короля, а низшие, какие-нибудь волки и медведи, предпочитают держаться подальше от городов вроде нашего.

Я вымучиваю улыбку и наклоняю голову.

– Ну что вы, мне все это рассказывали. А еще говорили, что фейри оскорбляют термины вроде «высшие» и «низшие», они предпочитают зваться «благими» и «неблагими», потому предлагаю воздерживаться от повторения первых форм.

Миссис Астон небрежно отмахивается.

– Это только если они слышат. Не то чтобы я здесь кого-то оскорбляла. Как я и сказала, едва ли в Верноне живут фейри. Но это, разумеется, если не считать новую супругу мистера Хэмиша. Вы с ней еще не встречались? Похожа на нас, но поговаривают, будто она наполовину пикси! Представляете?

Похоже, эту женщину пронять невозможно. Впрочем, учитывая наш прошлый опыт общения, не стоило рассчитывать на иное течение беседы.

– Мне пора, миссис Астон.

Я вновь делаю шаг в сторону, но она снова перегораживает мне дорогу.

– А куда вы идете? Вдруг нам по пути? Мы как раз идем встречать Гэвина. Уверена, раннее знакомство…

– Какое щедрое предложение, – перебиваю я ее, даже не смягчая тона. – Но мне нужно идти одной. Хорошего дня.

Миссис Астон открывает рот, чтобы возразить, но я успеваю удалиться – и в этот раз поскорее.

* * *

В книжной лавке, как и всегда, почти никого.

Стоит двери закрыться за моей спиной, и я наконец могу вдохнуть полной грудью. Более того – ослабить бдительность. Здесь я могу быть собой. И окунуться в тишину.

Направляюсь к продавцу, мистеру Корделлу, и когда оказываюсь перед ним, он кивает мне с теплой улыбкой. Этот седовласый пожилой джентльмен с водянисто-голубыми глазами, вероятно, лет на двадцать старше моего отца. Я улыбаюсь ему в ответ, на этот раз искренне, ведь перед ним мне не нужно носить маску.

– Ну и сколько сегодня, мисс Бельфлёр? – интересуется он.

– Нужно подумать. Есть что-нибудь новенькое?

Мистер Корделл притворяется, будто и впрямь размышляет, глядит на меня щурясь и стучит пальцем по подбородку.

– Так-так, нового-то у меня много. Но из того, за чем пришли вы…

– Не томите. Говорите! – выпаливаю я, хохоча.

Преувеличенно вздыхая, он лезет под стойку и вытаскивает прямоугольный предмет, завернутый в ткань. Он едва ли успевает толкнуть его ко мне, как я хватаю новинку и мгновенно раздираю упаковку. Читаю название, просто не в силах сдержать писк радости. «Гувернантка и граф»!

У меня перехватывает дыхание. Последняя из вышедших книг в серии «Гувернантка познает любовь». Она здесь. В моих руках. Я прижимаю ее к груди, с открытым ртом и натыкаюсь на взгляд мистера Корделла. Он понимающе кивает:

– А она хороша.

– Вы уже читали?! Несправедливо. Вы должны были доставить мне ее, как только получили.

– Возможно. Но как бы я еще привлек вас в мою дражайшую лавку, чтобы вы почтили ее своим присутствием? В городе не так много людей с подобным изысканным вкусом.

Должна признаться, он прав. Мне не доводилось встречать людей, которые ценили бы искусство написания романтической истории больше, чем мистер Корделл. Допускаю, что он самый большой – если не единственный – приятный сюрприз, встретившийся мне за все время пребывания в Верноне.

– Лишь благодаря вам я не теряю рассудок, святой старик.

– Не уверен, что могу зваться святым после прочтения восемнадцатой главы. В жизни не так много вещей, способных вогнать меня в краску, однако… скоро узнаете.

Все мое существо затрепетало от желания отправиться домой и тут же погрузиться в книгу. Но, учитывая, как быстро я прикончила предыдущую, стоит захватить с собой больше одной истории.

– Это единственная новинка?

– О нет. Их полно. Просто я знал, как вы обрадуетесь этой, а потому решил, что будет преступлением не приберечь для вас один экземпляр. Пройдитесь, осмотритесь. Вы знаете, где найти лучшие поступления. – Он подмигивает мне, и я устремляюсь к задней части лавки, по-прежнему прижимая к груди «Гувернантку и графа».

Добираюсь до секции с романтикой, и передо мной оказывается стеллаж с любимыми произведениями, большинство из которых я прочла минимум один раз, а некоторые и больше. Меня, подобно пуховому одеялу, окутывает аромат бумаги, благодаря которому я чувствую себя как дома. В безопасности. И становится так уютно, что на глаза накатывают слезы. Я скольжу пальцами по корешкам и заботливо читаю каждое название, словно приветствую старых друзей. Так и есть. Я нахожусь со своими товарищами. Мужчинами и женщинами, унесенными приливами любви, охваченными горечью и безумием чувств, пускай и граничащих с восхитительной глупостью. Разумеется, герои этих книг всегда в итоге оставались с возлюбленными, счастливые, вдали от скандалов, предательств и сердечных проблем. В отличие от меня.

Возможно, именно поэтому мне нравится растворяться в книгах. Как будто в них меня видят без прикрас и принимают со всем пережитым опытом. Где не судят за поступки или учиненный хаос. В этих книгах я получаю окончание, которое отобрали у меня. Окончание, в существование которого в реальной жизни я больше не верю.

Любовь.

Как и моя мастерски скроенная личность, это ложь.

Я продолжаю изучать моих безмолвных компаньонов, добавляя экземпляры с интригующими названиями к растущей кипе на полу, и тут замечаю корешок, так и вопящий, что ему здесь не место. Мне даже не нужно читать название, чтобы понять, что книга очутилась на этих полках по ошибке. Романтическим историям несвойственны невыразительные оттенки и громоздкий размер. Мистер Корделл подобного проступка бы не совершил. Нет, это дело рук беспечных покупателей – от таких у меня просто закипает кровь. Ворча себе под нос, вытаскиваю нарушителя и кладу поверх отобранной стопки. Увидев ее размер, я понимаю, почему мне стоит закупаться в книжной лавке в самом конце месяца. В противном случае скоро буду должна мистеру Корделлу целое состояние.

Собрав покупки вместе с заблудшей книгой, я направляюсь к стойке. И только сейчас замечаю, насколько заполнилась лавка, пока я была очарована своим тихим уголком. Пары бродят, держась за руки, и изучают полки так, будто ищут хрупкие артефакты, а не близких друзей. Две девушки болтают у стола с книгами и лениво перебирают экземпляры, почти не глядя на то, что трогают. Я раньше не видела здесь больше одного или двух посетителей, а сейчас тут настоящее столпотворение. Если в течение светского сезона в Верноне так будет постоянно, придется наведываться в лавку с утра пораньше.

Устремившись прямо к мистеру Корделлу, я ускоряю шаг. И почти добираюсь до продавца, как вдруг…

– «Бесконечные страдания в саду случайностей». – Мне преграждает дорогу парень, вероятно, на несколько лет старше, и смотрит при этом не в глаза, а на мою грудь. Или на книги, что ее закрывают.

Я прижимаю стопку к себе, а сердце при неожиданном приближении молодого человека начинает колотиться о ребра. Не от восторга, а от всепоглощающего ужаса. Пару раз глубоко вздыхаю, чтобы успокоить нервы, и делаю шаг назад, желая чуть отстраниться.

– Прошу прощения?

Наконец он глядит мне в глаза. Признаю, темноволосый и темноглазый парень симпатичный, на нем модная черная рубашка, небесно-голубой жилет и галстук к ним в тон. Но его не красит снисходительная ухмылка, с которой он говорит, и гнусавый голос, режущий ухо.

– Книга. Лучший образец бреттонской литературы, и, должен признаться, я восхищен тем, что ее держит такая красавица. Это уже говорит о вашем превосходном воспитании и выдающемся интеллекте.

Я противлюсь порыву застонать, ведь понимаю, что он ошибочно решил, будто мне интересна заблудшая книга. И испытываю раздражение оттого, что ему вздумалось, будто по выбору литературы можно оценить уровень моего интеллекта.

– Сэр, я…

– Гэвин Астон, – представляется он с поклоном.

Меня почти разбирает смех. Значит, это сын миссис Астон. Какой сюрприз.

– Мистер Астон…

– А как зовут вас?

– Джемма Бельфлёр, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – И я…

Он задирает подбородок и одаривает меня, как ему, вероятно, кажется, чарующей улыбкой.

– Зовите меня Гэвин.

– Мистер Астон, – чеканю я оба слова и суживаю глаза. – Я тороплюсь купить книги.

– Ах да, как глупо с моей стороны. – Не успеваю я среагировать, как он выхватывает стопку из моих рук и несет ее к стойке.

– Я сама могу нести свои книги, – возмущаюсь я и иду за ним.

– Позвольте сопроводить вас домой, – предпочитает он игнорировать мое заявление. – Вам не стоит идти по снегу с такими тяжелыми покупками.

Я выпрямляю спину, и наши глаза оказываются почти на одном уровне. В сравнении с другими девушками я высокая, у меня широкие плечи и бедра. Отец зовет мое телосложение крепким – полагаю, желая поддеть, – однако меня оно более чем устраивает. Сомневаюсь, что этот парень намного сильнее.

– Как я уже сказала, я могу нести свои книги сама.

– Тогда, возможно, вместо этого вы позволите мне взять на себя тягость ведения беседы? Осмелюсь предположить, что в этом городе едва ли есть умы под стать моему.

Повернувшись к стойке, я замечаю нахмурившегося мистера Корделла, чей взгляд мечется от меня к непрошеному собеседнику.

– Мистер Астон, – говорю я, не поднимая на него глаз. – Вы слишком высокого мнения о моем интеллекте. Уверяю, мы с вами не так сильно похожи. Скажу больше, между нами огромная пропасть.

– Мне нравится ваша скромность, но не стоит говорить о себе так уничижительно. Очевидно, что вы если мне и неровня, то точно наполовину так же умны, как я.

У меня трясутся руки, так тяжело сдерживаться и не ударить его в нос, лишь бы вдолбить в него толику здравомыслия. Я демонстративно беру книгу, очутившуюся на чужеродной для нее полке, и пододвигаю ее к мистеру Корделлу.

– Эта книга лежала не в своем отделе. Ее я не покупаю, но возьму остальные. И сегодняшнюю газету, пожалуйста.

Я намеренно не смотрю на мистера Астона, хотя и чувствую, как он прожигает меня своим взглядом.

Мистер Корделл кивает и начинает подсчитывать стоимость книг, снова и снова посматривая на мистера Астона, который по лишь одному ему ведомой причине до сих пор не понял намека и не ушел. Пожилой торговец протягивает мне книги, газету и счет, крепко повязанные одним шнурком.

– С вас двенадцать кварцевых камешков, дорогая.

Я открываю сумочку и достаю из нее двенадцать камешков чистейшего кристаллического кварца – валюты Зимнего королевства – и забираю книги.

Мистер Астон протягивает мне руку и широко улыбается:

– Идем?

Стиснув зубы, я заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– В месте, откуда я прибыла, есть одно слово, и мне стоило использовать его раньше, ведь уверена, оно не менее известно и в Фейривэе. И это слово «нет».

Он откидывает голову и разражается хохотом.

– А вы поистине умны…

– Джемма! – доносится до меня женский голос с придыханием. Мне даже не нужно выискивать его владелицу, чтобы узнать ее.

– Ну что за день, – бормочу себе под нос.

Приложив неимоверные усилия, я выдавливаю улыбку, лишь бы не заворчать, и поворачиваюсь к своему заклятому врагу.

Имоджен.