Белокнижье. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 4

Иллюстратор Демьян Михайлович Утенков

© Терентiй Травнiкъ, 2017

© Демьян Михайлович Утенков, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-0734-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вся наша жизнь есть ничто иное,

как поиск покинутого нами детства…

Джа Цо

«Часы… я каждый раз их сердце …»

 
Часы… я каждый раз их сердце —
Пружину нежно завожу,
И бьют и тикают, за дверцей —
Часы настенные – живут
 
 
Я видел, и не раз, как Ангел-
Хранитель – ангел-часовщик
Ночами правил в сердце анкер,
Часов, давая им служить
 
 
Душа при этом ждёт и грезит,
Перебирая чётки снов,
Пока прохруст сорвётся с чресел,
Как шестерёночный засов
 
 
Меха качаются, и… хрипы,
И стоны слышимы подчас.
И на губах – солоновато,
И нервное круженье глаз —
Под пеленой прикрытых век.
 
 
И безобидно санитарна
Всегда дежурящая смерть,
Но, по привычному, вульгарна
Когда на дни считают век.
 

2009

«А вот и снег…»

 
А вот и снег…
Ну что ж, писать о снеге —
Мне не впервой, хоть он и первый снег.
Я закрываю дневники о лете.
 
 
На сотни долгих, долгих зимних лет
Тетрадь бела, невинна как невеста,
И за окном бело по-зимнему, как встарь.
Отныне с пледом – в кресле моё место,
 
 
Отныне – улица, позёмка и… фонарь —
Вот первая строка, почти по Блоку
Итак, сегодня – снегопадный стиль:
Был лист – осенним,
был лист – одиноким,
Теперь всё – снег, лист в безопасности.
 
 
Беру его, пишу, скрипя по снегу,
Веду тропинку-строчку по листу
Соединился цвет, став вновь единым светом,
Зима рисует бе-ло-ра-ду-гу
 

2009

«Беде не говорите «да…»

 
Беде не говорите «да»,
Она коварна – ждёт согласья.
Она, что ржавчина для счастья,
Она прилипчива – да, да…
 
 
Она желает повторений.
Два слога, эхом – только «да».
И вот предстала тенью,
Той, что гуляет по пятам.
 
 
Беде не говорите «да»,
Не повторяйте это слово,
Иначе боль – вернётся снова,
Ещё к тому ж и не одна
Беда на «да» – всегда готова —
Всплыть чёрной горечью со дна
 

2009

«А за окном зима без снега…»

 
А за окном зима без снега,
Коль знать, где взять, давно бы сбегал,
Давно бы выпросил его.
Чтоб было всем – белым-бело.
 
 
Чтоб снеговик стоял у дома,
И чтоб скрипело под ногой
Зимой и снежная корона —
Искрилась дальнею звездой.
 
 
Совсем нет снега, только ёлки —
Стоят на старых площадях,
И превратились санки в «сонки»
И крепко на балконе спят.
 
 
Снегурка – оттепелью стала,
А дед, совсем ослаб, видать,
И на печи, в избушке старой,
Он новый год решил встречать.
 
 
И серый волк с Ягою вредной
Бесцельно бродят по дворам,
Где так недавно было детно,
И верещала детвора.
 
 
Зима, зима! Давай по-русски,
Завьюжь и заметель пургой,
Стань, по-рождественскому, вкусной-
Превкусной ма-туш-кой Зимой.
 

2009

«Жить одному и быть одному …»

 
Жить одному и быть одному —
Совсем не одно и то же.
Когда я в пути по полгода —
Я тоже – всегда один
 
 
Но знаю, что есть на свете,
Места, где не тянет ноша,
Где я обязательно нужен,
Да, что там!.. Где я – любим!
 
 
То зная, иду же дальше,
Дарюсь нехоженым тропам,
По жарким пескам и гатям,
По дягельным мхам, камням
 
 
Я вовсе не самообманщик,
Бродить – не моя работа.
Кому-то – чудной романтик,
Себе – судьбы капитан
 

2009

«И вот, вдали от чьих-то глаз…»

 
И вот, вдали от чьих-то глаз,
На жалкой почве рассуждений,
Непринуждённой парой фраз
Нас посещает час прозрений
 
 
И, в небом отведённый миг,
Души истерзанной наброски,
Как в волшебстве – легко и просто,
Слагаются в единый лик
 
 
И в чём бы ни было творенье
Чудесных сил воплощено,
Там, безусловно, только гений,
Мог многое собрать в одно
 
 
И цвет, и свет, и мрак, и тени,
И муз неведомый напев,
Как кроткий агнец в час прозрений,
К тебе приходят, человек
 
 
Быть может, станется и взглянешь
Ты в небо с земляных глубин
Где сложатся в единый амен
И тварь, и раб, и Господин.
 

2009

«Стал мокрым снег – дар непогожий…»

 
Стал мокрым снег – дар непогожий,
И словно пену для бритья,
Скребком счищает осторожно
Со щёк московская земля.
 
 
И как услужливый цирюльник,
С восточным блеском чёрных глаз,
Таджикский дворник караульный
Мне дарит утро каждый раз.
 
 
«Ге, с добрим утрам, дня харёший» —
С улыбкой вымолвит вослед.
Спецовка новая – не в пору,
Но, мандариня, её цвет —
 
 
Напоминает, вот уж скоро,
Нам год придется провожать.
Не с новым, а с прошедшим годом!
Хочу я в этот раз сказать.
 
 
Год – прожит – не хочу с печалью:
Год прожит, значит жизнь – была!
С прошедшим годом – поднимаю,
С прошедшим! Дамы, господа…
 

2009

«Она ждала его всю жизнь…»

 
Она ждала его всю жизнь.
Лишь замуж изредка ходила.
Вот так, обыденно-красиво,
Она ждала его всю жизнь.
 
 
И разве грех – простое дело,
Что в ожиданиях успела,
Абы кого любя, родить?
Она ждала его всю жизнь.
 
 
С детьми сидела, позже – внуки
Её водили за собой.
Спасали хлопоты от скуки,
От разногласия с судьбой.
 
 
Она ждала его всю жизнь.
Кого? – Потом уж и не знала,
На сердце выпало носить
Призывника иль генерала.
 
 
Он – не пришёл. Остался где-то
Лежать парнишкой средь полей.
Быть может, я и стал поэтом,
Чтоб хоть в стихах побыл он с ней…
 

2009

«Это – жизнь, я часто слышу…»

 
Это – жизнь, я часто слышу,
Там, где смерть стучится в дом.
Это – жизнь – потеря близких,
Это – жизнь, когда, как сон,
 
 
Как во сне – проходят чувства,
Как в огне – сгорают дни.
В жерлах плавятся искусства —
Вместе с ними короли.
 
 
Это жизнь, а ты – стареешь,
Это жизнь – когда болит,
Все, что жизнью не успеешь —
Тенью на сердце лежит.
 
 
Это – жизнь, когда «последний»
Не пройдёшь, а – пронесут.
Это – жизнь, когда однажды,
Листья, всё же, опадут.
 
 
И сотрётся то, что было
Этой жизнью добела,
Но начнёт писать картину
Вновь… пришедшая весна.
 

2009

Зимняя суббота

Светлой памяти моей сестры,

Стюшеньки…

 
Было много декабря
В этот день холодный.
Жался лист календаря,
Сжался, как негодный.
 
 
И кругом на много вёрст
Белым покрывалом,
Даль морозная внахлёст
К декабрю лежала.
 
 
А ещё такая синь
Вкрадывалась в душу,
Что привычное: аминь
Не хотелось слушать.
 
 
А ещё, такая высь
В вечность зазывала
Что казалось, там есть жизнь,
Там – под покрывалом
А еще, как будто выжал
Кто-то все поля —
Пахла жирным чернозёмом
Свежая земля…
 

19 декабря 2009

Будущему – быть

Милой Стюше…

 
А будет ещё завтра
И много-много снега.
Так много, что на время,
Укроет им все беды.
 
 
И на ресницах – звёзды,
И в варежках – тепло,
Сугробы и заносы
И всем – белым-бело.
 
 
И сказка тоже будет
И те двенадцать раз,
В которых, что-то сбудется
Для каждого из нас.
 
 
И хрусталём касания,
И… ёлочка – зажгись.
Наветы, предсказания
И… счастье на всю жизнь.
 
 
А, может, раз… и – сбудется
На то и – новый год.
Идёт зима по улицам,
И с нею снег… идёт.
 

20 декабря 2009

«Загнуть крючок, поставить точку…»

 
Загнуть крючок, поставить точку
И, с непременным – «как дела?»
Набраться сил и… срезать кочку,
Что счастью под ноги легла.
 
 
Чтоб счастье больше не споткнулось,
А достучалось вновь до нас.
Ты, только что мне улыбнулась,
Читая стих, как – в первый раз.
 
 
Нет?.. Я ошибся?.. Ты – серьёзна?
Задумчива? Нет, смущена?
Тогда в другой раз будет – слёзным
Моё прошение в стихах.
 

2009

Памяти Анастасии Вольной

 
Я напишу тебе, родная.
Ты ведь – живая… Да – живая.
Смотри, – снежинки. Понимаю…
Сегодня – всё я по-ни-ма-ю!
 
 
Всё, что не скажешь – понимаю.
Конечно! Да!.. Всё, – что захочешь…
А хочешь, гномика слеплю?
Жизнь не равняется нулю.
 
 
Он оживёт, как лист из почек
Нет, что ты, Настя, не кричу.
Я не кри-чу!!! Ты – слышишь, знаю…
Ты ведь живая… Да!.. Люблю!…
Сестрёнка… Стюшенька… родная…
 

20 декабря 2009

Завтра будет – завтра

светлой памяти моей сестры

 

Стюшеньки

(поэтессе Анастасии Вольной)

посвящается…

 
Не отменить, не изменить,
А только – жить…
Продолжить смену
И выволочь себя на сцену,
И в медь прекрасную трубить.
И все цветы, что будут в тему,
К её ногам склонясь, – сложить…
 

17 декабря 2009

«Печаль, густая, как смола …»

 
Печаль, густая, как смола —
Текла, текла, текла, текла…
Меня спросили: «Как дела?»
А я приклеился к печале.
И молчаливо, на восток,
С печалию печально тёк.
 
 
А за окном уже цвела
Сирень и пахло Рижским взморьем.
От досуха и до бела
Писалось мне в Первопрестольной.
 
 
И доводя строку до звона,
Я резался своей строкой…
Заточенной, до полуслова,
Измученной, до запятой…
 

2009

«Я допишу, я допишу…»

светлой памяти

моей сестры Стюшеньки…

 
Я допишу, я допишу,
Я – допишу твои стихи,
А ты – плыви, а ты – лети,
Теперь, родная, это – можно…
 
 
Я объясню карандашу,
Что истончились грифели
Он строг, но мудрый, он – поймёт.
Поверь, мне это всё – несложно.
 
 
Я запрягусь в двойную лямку,
Я снова вызубрю букварь
И выйду в поле спозаранку…
Как шаромыжник, как кустарь.
 
 
Я доточу строку до точки,
И ей проткну последний лист,
А ты… лети по междустрочью,
А ты… по белому лети.
 

16 декабря 2009

Смерти тихое творенье

 
Ни вздоха и ни буквы
Смерть сделать не даёт.
Скупа она на всякое стремленье.
 
 
А дальше – всё равно,
А дальше – переход,
А дальше – смерти тихо-е-творенье.
 
 
Молчит кладбища скованная сцена,
Молчит погост – неровная гряда,
И только, в самых, в самых тонких венах,
По-ка-пель-но рождается весна.
 
 
Смерть – безупречна, вот какое дело.
Есть у неё и меры, и права.
Она давно бессмертие воспела
И вечностью незримо расцвела…
 

2009

Моя сестра

 
Она ходила – еле-еле
Она жила – в тщедушном теле.
Измученная вечной болью —
В стихах подписывалась… – волей.
 
 
Анастасия Вольная —
Распятая – сестра моя.
 

16 декабря 2009

Канун 2009…

 
Беспомощно стоял и плакал,
Когда стучали молотком.
И раскажденный сладкий ладан
Вис седоголубым дымком
 
 
И бубенцы звенели скорбно,
И пахло ёлкой от венков,
И хор казался бесподобным —
Наипечальным из хоров
 
 
И время, вырвавшись из плена,
Всё бросило, уйдя вперёд…
И не скомандовал отмены
Ни Дед Мороз, ни… Новый год
 

19 декабря 2009

«Зима… Она пришла – вся в белом…»

 
Зима… Она пришла – вся в белом,
Чтоб снегом замести следы.
Крошащимся с волненья мелом,
Исправить выкладки беды.
 
 
И на доске, под строгим взглядом,
Экзаменующей судьбы
Сменить надрывные расклады,
Всегда отличницы – беды.
 
 
Зима… Она пришла вся в белом —
До самых кончиков волос.
Всё снежным выкрашено мелом
И стужей в кружево вплелось.
 

2009

«Год прошёл и исчез в веках…»

 
Год прошёл и исчез в веках.
Что досталось слезам и почестям —
Нацарапалось на сердцах,
Написалось незримо в совестях.
 
 
Год прошёл… и учитель – время
В ноль часов, ноль минут, как в школе
Всё, что было в году, разделит
На хорошее и плохое.
 
 
Год прошёл и приблизил старость.
Жизнь едина и неразменна.
Для Вселенной она – не малость,
Для Вселенной она – бесценна.
 
 
Год за годом, за годом год —
Всё уходит и всё… приходит.
Жизнь – живая, она – живёт:
По-космически хороводит
 
 
Среди ядер и звёзд она,
Средь галактик и даже мета… —
Ниоткуда и в никуда,
Без вопросов и без… ответов.
 

1 января 2010

Зимнее

 
Что может быть тише, чем снег за окном
В январское утро, к тому же в деревне —
Кружится…, ложится снежинками в сон
И, вторя ему, в старом доме всё дремлет.
 
 
Не спится… И вместе со мною часы —
Не спят, отбивая пружинное время,
А где-то за лесом – начало весны,
И не на словах, а начало – на деле.
 
 
И я подхвачу его строчкой-намёком.
Пишу, как хочу. Ну и что, что зима.
Я стих пропитаю проталенным соком —
Пусть сходит лавинообразно с ума.
 
 
Весна – напишу я… ещё раз, ещё!
Хоть бабушка надвое где-то сказала,
Пройдусь по морозцу апрельским лучом,
Пусть станет строка той тропинкой – к Началу.
 

2010

«И жизнь, казавшаяся длинной…»

Иные появляются нагими.

Другие – сразу же во всеоружье…

Леонид Мартынов

 
И жизнь, казавшаяся длинной,
Вдруг перешла за половину.
То, чему было суждено,
Случиться в юности и в детстве,
Навечно кануло в глубины
И превратилось в неуместность.
 
 
И, незаметно, вслед за этим,
Сквозь истончённость бытия,
Иной реальности навстречу
Незримо растворилось «я».
 
 
Шли дни. Недели? – те бежали,
И год, сжимаясь, как изюм,
Всё тем же безупречным далям,
Готовил вина наобум.
 
 
Он жил проверенной надеждой,
Жил новогоднею мечтой,
И даже смерть являлась нежной,
Всепринимающей сестрой.
 
 
Сиянье звёзд гранило время —
Гарантом цюрихских часов
В нём высекало миг творенья —
Основу призрачных основ.
 

2010

«Беру от неба – тишину…»

 
Беру от неба – тишину,
Пишу стихи в закатном цвете.
«Воспоминанием о лете» —
Я эту книгу назову:
 
 
Всё будет – сочно-изумрудно
В оправе золотых полей.
И станет маленьким, но чудом
Она для Родины моей.
 
 
В ней я признаюсь словом в чувствах
Тебе, родная Русьсия,
И лягу строчкой безыскусной
К твоим подножиям, Земля.
 
 
И стану тропкою вплетённой
В полынь крапивных лопухов,
Припав к иконе обновлённой
Лесов, оврагов и лугов,
 
 
Киотов деревень, окладов,
Звенящих, синевой озёр…
Что писарю для счастья надо?! —
Покой, свобода и… простор.
 

2010

«Всё, как положено, и вот …»

 
Всё, как положено, и вот —
За новым – старый новый год
И за окном метель метёт,
И молоточком время бьёт,
И с рыбой на столе пирог.
И, ни печалей, ни… тревог.
А только снег со всех сторон
И ранним утром, тихий звон,
В первопрестольной – колокольный
Запорошённый тихий звон.
Зима теперь – со всех сторон.
Ох, заварил январь же кашу.
 
 
И только мерное: бом… бом…
Стекая с колокольных башен,
Напоминает – всё пройдёт,
И даже – снег пройдёт однажды…
 

2010

«Уплываю на лодке без вёсел…»

Даже в самой наполненной строчке

Безвоздушные паузы есть.

Владимир Соколов

 
Уплываю на лодке без вёсел
В бесконечную синюю гладь.
До меня были, будут и после
И весна, и стихи, и тетрадь.
 
 
Я ж останусь строкою нетленной
В безыскусной огранке строфы,
Воплощённой дыханьем поэта
Из его – самой светлой мечты.
 

2010

«Слова уходят, строки остаются…»

…но вы забыли, что в итоге

стихи становятся травой,

обочиною у дороги

да облаком над головой.

Владимир Полетаев

 
Слова уходят, строки остаются
Мгновенья высекаются стихами.
Из раскалённых строф судьбой куются
Вопросы к жизни, заданные нами.
 
 
Слова уходят, строки остаются.
Зубилом пишется поэтом литострочье.
То, что стихами позже назовётся —
Небытие, разорванное в клочья.
 
 
Ну, а пока, в базальтные века
Врубаются – перо ранимой птицы
И, им руководящая, рука,
Ответ начав, с обычной… единицы.
 

2010

«А в деревне снег иной…»

Мне любы петухи на полотенцах белых

И копоть древняя суровых образов.

Эдуард Багрицкий

 
А в деревне снег иной.
Он – живой, он – настоящий.
Белоснежно-голубой,
С переспелости – искрящий,
 
 
Пышный, сдобный… Ай да снег!
Бабу лепим целым миром.
Вы просили дать ответ?:
Восхитительно красиво!
 
 
Всё: и спящий сад, и дровни,
И сосули над крыльцом,
И, морозцем обнесённый,
Зарассветный перезвон.
 
 
Может, в сказочных владеньях
Строгой матушки Зимы
И хранятся вдохновенья
Поцелуйчатой Весны?
 
 
Может, здесь – за поворотом —
В этой праведной глуши
Под январским переплётом
Ждёт меня иная жизнь…
 

2010

«Морозно и сиренево…»

 
Морозно и сиренево
январским ранним утром,
Пишу под настроение
– палитрой Грабаря.
И, кобальт фиолетовый,
на это время суток,
И староновогодняя под кобальтом заря.
 
 
Москва живёт по-зимнему:
воротниково, варежно.
Ещё – снегоуборочно,
как в сводках говорят.
Там снег сползает крышами:
«Туда не стоит, барышня»
С акцентами восточными
теперь дворы звучат.
 
 
В троллейбусах на стеклах —
узорчатые мётла.
У мамы на коленях – укутанный бутус
Окошко в свежем инее царапает с охотой
И незаметно пробует
соскрёбышность на вкус…
 

2010

Баллада

 
А степь холодная была,
А степь в снегах тогда лежала,
И перло-мутная луна
Над степью тучи оплавляла.
 
 
И в той степи, глухой, как в песне —
Раздвинув горечью века,
Каким-то жалобным предвестьем —
Стонала просьба ямщика.
 
 
И было столько в ней печали,
Что обходили стороной,
И стон ветров, и волчий вой,
И туч воинственных скрижали.
 
 
И было столько в ней мольбы,
Что звёзд бесчисленных лампады,
С паникадилием луны
Мерцали слезно-виновато.
 
 
Судьбою Божий суд свершился:
Оставив тело замерзать,
Спасённая душа молилась
Строкою песенной предстать…
 
 
И с милосердием исполнил
Господь прошенье чудака:
С тех пор в народной песне вольной —
Живёт нетленная душа.
 

2010

«Дотянуть бы мне до смерти…»

А бумага кончится – нарисуем жизнь!

 

Пусть она получится, как нарисовали…

Валентин Соломатов

 
Дотянуть бы мне до смерти,
Раньше б мне не умереть.
Есть ещё дела, поверьте —
Дописаться и допеть.
 
 
До конца дойти, до точки,
До предела, смысла, дна,
Чтоб в мазках, аккордах, строчках
Стала снова жизнь видна.
 
 
Но не та, что от законов
Спину выгнула дугой,
А иная, где состроен
С духом – мерный сердца бой
 
 
И не видимая правда
Исполняет волю в ней,
Ни бравада, ни отвага,
А любовь – любви твоей.
 
 
Той, что накопившись делом,
И молчанием простым —
Слаще сладкого б мне пела —
Будь собой! Ни кем иным…
 

2010

«На стыках секундных ищите ответы…»

 
На стыках секундных ищите ответы.
На стыках, где между «уже» и «ещё» —
Все тайные смыслы, энигмы, секреты
Ждут час, чтоб начать воплощенье своё.
 
 
На стыках дня с ночью и в пересеченьях
Всех минусов с плюсами, яви и сна —
Скрывается то, что здесь – меньше мгновенья,
Но глубже, чем бездна его глубина.
 
 
На стыке, где знания не различимы
А с первой строки говорит эпилог —
Хранятся для будущих следствий – причины,
Начало начал и итогов итог.
 

2010

«Морозно и феврально…»

 
Морозно и феврально
Сегодня за окном.
Мой дом – изба-читальня,
Весь в тишине мой дом.
 
 
Снег хлопьями ложится
Шурша, шурша… Шуршат
Неспешностью страницы
И на меня глядят.
 
 
Раскрылась книга-птица.
И вместе мы летим
Над сонною столицей —
Над городом большим.
 
 
Всё выше, дальше, глубже…
Теперь – и над землёй.
Остались где-то стужа
С Москвой – за запятой
 
 
Февраль остался с ними
А в нём – печаль моя,
Теперь сказать осмелюсь —
Исповедальная.
 
 
Я белолистно белый,
Как тот недавний снег.
Крошусь – подобно мелу.
Пишу: азм – человек!
 
 
Пришёл – из ниоткуда.
Держу путь – в никуда.
Несу с собою чудо —
Всего две буквы: «д» -«а»!
 
 
Да – каждому на свете,
Да – миру и мирам.
Пусть «да» звучат в ответах.
«ДА!» – говорю я вам.
 

2010

«Я умру туда, где – любят…»

 
Я умру туда, где – любят.
Я уйду, когда в строке
Больше ничего не будет
Ни о вас, ни обо мне.
 
 
Я закончу – многоточьем,
Передав свой мир другим,
Чтоб разорванное в клочья,
Время стало вновь живым.
 
 
Чтобы слово высекалось,
Из секунды на века,
Чтобы впредь не обрывалась
Многоточием строка.
 
 
Я – готов, и предо мною —
Снова чистый белый лист.
Напишу, согласно строю —
В си-минор строфу… На бис
 
 
Пусть звучит седьмая нота
Пусть мелодию стиха
Доведёт до переплёта
Чья-то верная рука…
 

2010