Особняк с выходом в астрал

Текст
125
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Особняк с выходом в астрал
Особняк с выходом в астрал
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 808  646,40 
Особняк с выходом в астрал
Особняк с выходом в астрал
Аудиокнига
Читает Юлия Бочанова
529 
Подробнее
Особняк с выходом в астрал
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

© Полякова Т.В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Парни вывернули из-за угла, на ходу стаскивая балаклавы. Расстояние между нами было приличное, но взгляд успел зафиксировать и напряженные лица, и спортивные сумки в руках, и даже оружие, прикрытое полой распахнутой кожаной куртки. В общем, пары секунд хватило, чтобы мозг забил тревогу, кажется, я даже успела подумать: «Мамочка, вот это ни хрена себе», хотя данная светлая мысль могла явиться позднее. А в те первые минуты я действовала, исключительно следуя инстинкту. А он вопил во весь голос: «Сматывайся, дура!»

Я опустила голову, слегка ускоряясь. До поворота было несколько метров, их я преодолела, старательно делая вид, что ничегошеньки вокруг не замечаю. А потом побежала со всех ног, чутко прислушиваясь, и тут же уловила топот. Мой отрешенный вид этих типов не обманул. Здешние подворотни я знала хорошо, мне потребуется несколько минут, чтобы оказаться на проспекте. Вряд ли они рискнут там появиться. Затевать военные действия точно не будут. Хотя кто их знает. Вопрос сейчас в другом: есть ли у меня эти несколько минут?

Я влетела во двор девятиэтажки, и тут мне повезло. Девочка лет десяти с собакой на поводке как раз подходила к ближайшему ко мне подъезду, и я бросилась за ней, успела за мгновение до того, как дверь захлопнулась, и прошмыгнула в подъезд. Облегченно вздохнула, но не успокоилась. Замок на двери далеко не для всех является серьезным препятствием. Я бегом преодолела лестничный пролет и осторожно выглянула в окно, поставив коробку, которую до сих пор держала в руках, на пол. Двор-колодец был пуст. Из подворотни никто не показался и возле подъезда не топтался. Может, шаги за спиной мне со страха померещились и за мной никто не бежал?

Я готова была продолжить свой путь и решить, что парни вполне себе приличные люди, оружие мне привиделось, в сумках у них спортивное снаряжение, а балаклавы они носят для прикола. Но под ложечкой неприятно засосало, а внутренний голос ехидно шептал: «Ага, может, ты вообще никого не встретила, и эти двое – картонные фигуры у входа в фотоателье?»

Я еще раз выглянула в окно, соблюдая осторожность. Двор был по-прежнему пуст, но это отнюдь не успокоило. Покидать подъезд не хотелось, такое чувство, что враги затаились и ждут, когда я выберусь отсюда. Было еще что-то, тревогу увеличивающее: некая мысль, которую я никак не могла ухватить.

Устроившись на ступеньке лестницы, я пододвинула к себе коробку и заглянула в нее, точно надеясь обрести там ответ. Сверху лежал ежедневник с логотипом нашей компании, подарок шефа на Новый год. С сегодняшнего дня я безработная. Дела в компании в последнее время шли неважно, точнее, хреново, долгий судебный процесс между шефом и его женой (она числилась у нас гендиректором) окончательно нас доконал, но останавливаться на достигнутом хозяева не спешили: сначала делили активы, теперь, должно быть, долги, потому что, по общему мнению, ничего другого там уже не осталось.

Шеф был известным бабником, все об этом знали, в том числе и жена. В семье царили мир и согласие, по крайней мере, баталий мы не наблюдали, пока у нас не появился новый начальник юротдела, разведенный мужик. Звали его Борис Сергеевич, но иначе как просто по имени его никто не называл. Первое, что бросалось в глаза, – лохматая шевелюра соломенного цвета. Сходство с английским премьером-тезкой было очевидно. Может, все дело в этом сходстве? Гендиректор рухнула в его объятия где-то через месяц. Муж нервничал, хотел Бориса уволить, но к жене особых претензий не имел, разводиться уж точно не собирался. А она, вопреки всем ожиданиям, подала на развод и, демонстрируя свое женское счастье, при любой возможности то целовала Бориса, то поправляла ему галстук и даже кормила с ложки в нашей столовке.

– Баба – дура, – вынесли вердикт сотрудники, и оказались правы.

Борис уволился три месяца назад, заподозрив, что возлюбленная останется без приданого. По слухам, он от нее прячется. Гендиректор впала в депрессию, но фирму это не спасло.

«Вот она, жизнь, – философски думала я. – Один занудливый Борис способен изгадить существование приличному количеству людей». Не то чтобы перемены в жизни особо меня пугали, я не сомневалась: работу я найду. Ипотекой и кредитами я не обзавелась, так что если поиски займут какое-то время, это не страшно. Но напрягаться совершенно не хотелось. Я в принципе напрягаться не люблю. Моему сердцу куда милее плавное и неторопливое течение жизни. А теперь ее тихие воды жутко взбаламучены.

Я вспомнила парней в балаклавах и опять вздохнула. После чего задалась вопросом: может, позвонить в полицию? И тут до меня донеслись звуки полицейской сирены. Это можно было принять за знак свыше, но такой сигнал мне почему-то не понравился.

– Черт, – я поднялась и выглянула в окно.

Во дворе появилась старушка с хозяйственной сумкой и вскоре скрылась в подворотне. Если парни и шарили где-то в округе, пытаясь меня обнаружить, то сейчас им самое время убраться отсюда.

Выждав еще минут десять, я подхватила коробку и покинула подъезд. Полицейские сирены к тому моменту стихли, а я, миновав подворотню, вскоре оказалась в том месте, где едва не столкнулась с парнями. Надо сказать, моя привычка передвигаться напрямую, по подворотням и проходным дворам, очень беспокоила маму, но лично мне до сего дня никаких неприятностей не доставляла. А сейчас я едва не дала себе слово ходить, как нормальные люди, однако вовремя одумалась. Сгоряча чего только не наобещаешь, а потом мучайся.

Оказавшись в переулке, я тут же отметила подозрительное оживление в этом обычно спокойном месте. Человек тридцать, а то и больше, жались к торцу трехэтажного здания, фасадом выходящего на бульвар. На проезжей части две полицейские машины. Я ускорилась и влилась в толпу. Взгляды граждан были направлены на железную дверь, сейчас распахнутую настежь. Над дверью красовалась вывеска: «Быстрые деньги».

– Обнесли чуваков на кругленькую сумму, – заявил стоявший рядом подросток, выплюнув жевательную резинку себе под ноги.

– Так им и надо, – тут же откликнулась субтильная старушка. – В прошлом году мой зять, пьянчуга конченый, взял у них денег на опохмелку. Взял-то, считай, ничего, а отдавать пришлось о-го-го… Еще и душу вымотали: грозились квартиру спалить, если деньги не вернет. А где он возьмет, если лет пять уже нигде не работает? Дочка с ним развелась, но живут-то в одной квартире, куда его денешь? Пришлось нам долг выплачивать, я свои гробовые отдала. Так что все по справедливости: они народ грабят, теперь их очередь пришла.

– Что вы такое говорите? – возмутился дядя в очках, стоящий справа. – Они помогают людям, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации. Вот вы кому-нибудь в долг дадите, да еще и без процентов?

– А нечего мне в долг давать! – рявкнула старушка. – Пенсия с гулькин нос. Я сорок лет отработала, от начальства три грамоты…

Тут я тихо снялась с места и поспешно направилась к своему дому. Он был неподалеку. Квартиру я, само собой, снимала. Этот город не был мне родным, я училась в местном университете и после его окончания на малую родину по неизвестной причине не вернулась. Скорее всего, было просто лень что-то менять. За пять лет учебы я привыкла жить одна, и мысль ежедневно видеться с близкими и дорогими почему-то не вдохновляла. После развода с моим отцом мама жила со своими родителями, с которыми отчаянно ругалась по малейшему поводу. Потом они бурно мирились и плакали на плечах друг у друга. В подростковом возрасте это здорово бесило, теперь, скорее, вызывало умиление, но я все-таки предпочитала держаться от них подальше.

Подходя к подъезду, я тревожно огляделась, хоть это и было глупо. Вряд ли парням пришло в голову проследить меня до дома. Могли и по дороге шваркнуть по башке чем-то тяжелым. И вновь явилось беспокойство, точно я должна что-то вспомнить, но никак не могу.

В подъезд мы входили вместе с моим соседом Иваном Петровичем. От него я узнала, что местная футбольная команда, ярым болельщиком которой он являлся, вчера опять продула, чему посочувствовала и, в свою очередь, сообщила: на бульваре грабанули фирму «Быстрые деньги».

– Это те, что кредит дают под сумасшедший процент? – уточнил он. – Так им и надо. Прилетело, короче.

Я согласно кивнула, а оказавшись в квартире, устроилась на пуфике в прихожей и задумалась. Пока я стояла в толпе возле ограбленного офиса, мысль рассказать полиции о парнях в балаклавах в голову даже не пришла. Хотя чего проще, раз я была в трех шагах от полицейской машины? Но сейчас вновь возник вопрос: сообщать в полицию или нет? Делать это не хотелось. Как я уже сказала, напрягаться я не люблю, а тут наверняка придется. Заявление писать или отвечать на вопросы следователя… Может, не один раз даже. А мне работу искать надо. Менты без меня обойдутся.

А если эти типы кого-нибудь убили? Одно дело жуликов обнести, и совсем другое… Впрочем, жуликами их тоже назвать нельзя. Люди, которые у них деньги берут, знают, на что идут, по крайней мере, должны знать. Как любила говорить моя бабушка, «взаймы берешь чужое, а отдаешь всегда свое». Отдавать, конечно, не весело, но грабить уж точно не годится. Ну и что мне делать?

Я достала мобильный и заглянула в ленту новостей. Об ограблении уже сообщили. Грабители ворвались в офис и, угрожая оружием, забрали из сейфа деньги. В это время клиентов в зале не было, никто из сотрудников не пострадал.

– Вот и отлично, – кивнула я, но сомнения все равно остались.

Я взглянула на часы. Пора отправляться к Клавдии. Через десять минут я уже шла по бульвару, и вскоре впереди замаячил одноэтажный особняк, чудом сохранившийся в этой части города.

Особняк достался Клавдии от дальней родственницы, за которой она трепетно ухаживала. Их родство вызывало недоверие, но в том, что старушка была окружена заботой, я не сомневалась. Клавдия из тех, кому непременно надо о ком-то заботиться. Каждую нашу встречу она норовит меня накормить, в твердой уверенности, что студенты постоянно голодные, хотя я давно не студентка и пытаюсь сесть на диету, впрочем, с такой подругой это совершенно невозможно. Познакомились мы как раз в тот год, когда Клавдия обрела особняк, а вместе с ним и фамилию даровавшей его старушки – Богоявленская. Клавдия утверждала, что сменила фамилию в знак признательности за наследство, продолжив тем самым династию покойной. Но, учитывая, что фамилия у нее до той поры была Огурцова, перевесить могли иные соображения. Тем более что к тому моменту подружка решила сменить вид деятельности, выбрав стезю публичную, а Клавдия Богоявленская звучит куда солиднее, чем Огурцова.

 

Познакомила нас моя одногруппница Настя. О Клавдии я и до этого от нее много слышала, причем рассказы непременно сопровождались словами «эта чокнутая», хотя истории, рассказанные Настей, скорее говорили об общей оригинальности. Клавдию умом бог не обидел, причем человеком она была весьма практичным, хотя и в высшей степени неординарным. В студенческое кафе, где мы отмечали день рождения Насти, она явилась в черном бархатном платье в пол. Огромная роза ядовито-красного цвета украшала ее голову, устроившись строго на темечке. Настины гости в количестве четырех человек, как и я, до той поры Клавдию не видевшие, замерли с открытыми ртами и еще с полчаса силились прийти в себя. Мне Клавдия сразу понравилась. С дурацкой розой на темечке она чувствовала себя в своей тарелке, а чужое томление ее смешило, хотя она честно пыталась это скрыть. Еще она забавно морщила нос, это мне тоже нравилось. Я ей по неведомой причине пришлась по душе. Очень скоро мы стали встречаться уже без Насти, а потом и вовсе подружились.

Клавдия в те времена работала психологом в детском саду, денег ей за труды ее тяжкие платили самую малость, оттого она кляла страну, президента, дошкольное образование и все, что в тот момент приходило на ум, используя в основном ненормативную лексику. В этом ей, надо признать, равных не было. Многие выражения я слышала впервые, хотя выросла в рабочем районе, кисейной барышней не была и, уронив утюг на ногу, поминала отнюдь не хризантему, а все то, что обычно вертится на языке в таких случаях. Однако привычка Клавдии, вдруг разгневавшись, разражаться той частью великого и могучего, который она знала в совершенстве, меня, признаться, слегка пугала, и я перво-наперво поспешила донести до нее мысль, что леди так не выражаются.

– Леди делают то, что хотят, – отрезала Клавдия, но задумалась.

В остальном она смело могла претендовать на звание самой крутой девицы города. И не только из-за дурацкой розы, являвшейся любимым головным убором. Роза была не одна, я насчитала три десятка, разных цветов и размеров, прибавьте к ним кружевные перчатки, немыслимой высоты каблуки, мундштук из янтаря и взгляд с поволокой, от которого мужики впадали в ступор.

– Лучше французский выучи, – посоветовала я ей, и Клавдия неожиданно согласилась, а я поздравила себя с победой. Но радовалась недолго. К языку Дюма и Гюго Клавдия быстро охладела, правда, время от времени украшала свою речь французскими словечками. Сейчас она матерится не чаще пяти-шести раз в день, что я смело могу приписать себе в заслугу. На всякий случай я составила таблицу слов и выражений, которыми при необходимости Клавдия могла заменить более ей привычные.

В общем, подружка делала успехи. Как-то, заглянув ко мне после курсов французского, она с порога спросила:

– Знаешь что, мон шер, совершенно неприлично для леди?

– Что? – доверчиво спросила я.

– Вкалывать за хреновое вознаграждение.

В реальности это звучало немного иначе, но смысл был именно такой.

– Это да, – кивнула я.

Мне на работе платили вполне прилично, но денег, как известно, много не бывает.

– Я решила с этим покончить.

– Тебе же вроде бы работа нравилась, – неуверенно заметила я.

– Работа – да, зарплата – нет.

– И куда ты собираешься?

– На вольные хлеба. У меня дар открылся, ясновидения. Вполне перспективное направление.

– Правда открылся? – забеспокоилась я. От Клавдии, в принципе, можно ожидать чего угодно.

– Пока нет, но если постараться, то куда он денется?

Так Клавдия стала матушкой Евлампией, ясновидящей в третьем поколении.

– С матерщиной придется завязать, – начала я с козырей, узнав в тот памятный вечер о ее намерениях.

– Поборем порочную зависимость, – кивнула она, а я подумала: «Что Бог ни делает, все к лучшему».

Продолжая двигать по бульвару, я подняла голову и увидела рекламный щит, на нем Клавдия, то есть матушка Евлампия, в одной руке держала свечу, а вторую простирала к страждущим. Фотография, кстати, была выполнена высокохудожественно. Под ней имелся слоган: «Помогу, подскажу, утешу». Не буду утверждать, что это лучшее из всего мною созданного. Пришлось спешить, заказ уже был в типографии, а я в тот день явно была не в ударе. Но работает безотказно.

Уже два года народная тропа к особняку Клавдии не зарастает. Только не подумайте, что она нахально дурит граждан. Дурит, конечно, но кое-кому действительно помогает. Поначалу это вгоняло меня в тоску, ибо разочаровывало в роде человеческом, к которому и я принадлежала, но потом стало ясно: большинство несет Клавдии деньги, чтобы было с кем всласть потрепаться. Моя подруга способна слушать страждущих часами. А потом просто говорит им то, что они и без нее прекрасно знали. Но как говорит! С сочувствием и материнской любовью. Ни один из клиентов не ушел от нее недовольным. Многие возвращались. Были такие, кого мы видели слишком часто. Но так как каждое посещение сопровождалось денежными вливаниями, то жаловаться было грех. «Постояльцам», как их называла Клавдия, она делала скидку тридцать процентов. Люди радовались.

Подмигнув Клавдиному изображению на плакате, я пошла себе дальше. И вскоре достигла особняка бледно-желтого цвета с белыми наличниками и черепичной крышей. Ее поменяли в прошлом году, и особняк черепица очень украсила. В палисаднике среди кустов вишни, только-только покрывшейся зеленой дымкой, радовали глаз тюльпаны и нарциссы.

Возле кованой калитки домофон. Только я нажала кнопку вызова, как калитка открылась. У Клавдии сейчас перерыв. Я поднялась на крыльцо с металлическим козырьком (по бокам амуры с гроздьями винограда в толстеньких ручках), дверь оказалась незапертой. Войдя, я обнаружила подругу в бикини ярко-красного цвета и туфлях на шпильке. В руках неизменный мундштук с сигаретой. Еще одна пагубная привычка, от которой я тщетно пыталась Клавдию отучить. Она старше меня на восемь лет и по этой причине считает, что «яйца курицу не учат».

– Привет, – сказала она, целуя меня в темечко. – Чего так поздно? Я уж звонить хотела.

– Лучше бы пустила яблочко по голубому блюдечку, оно бы все и поведало.

– Хрен дождешься от яблочка. Проходи. Небось голодная.

– Не особо, – сказала я, вешая куртку и снимая обувь. Взглянула на коллекцию тапочек и выбрала розовые с пушком.

– Настроение у тебя дохлое, – заметила Клавдия.

– Тапочки подсказали?

– А то. Когда ты порхаешь от счастья, берешь зеленые.

– Серьезно? Интересно, почему? Ассоциация с кузнечиком?

– Да?

– Он весело скачет. Тогда почему розовый?

– Женщина, которая облачается в розовый, ищет поддержки и защиты.

– Серьезно?

– Это каждый дурак в интернете знает.

К тому моменту мы оказались в кухне. Особняк небольшой, метров двести, существенную его часть занимает приемная, где Клавдия встречается с клиентами, и молельная, туда запускают избранных для совместной молитвы. Особняк как бы поделен на две неравные части, дверь в жилые покои всегда закрыта, чтоб не спалиться. Оказавшись здесь, дурак поймет: матушка себя заповедями не обременяет, хотя неустанно другим советует старательно их придерживаться. Итальянская кухня стоимостью примерно как моя квартира, стол с мраморной столешницей, стулья с подлокотниками, которые по-итальянски назывались довольно забавно – «полтрона»…

В одном из них я и устроилась, а Клавдия принялась меня кормить. Филе судака, икра на половинке яйца, кофе с тостами. Я решила, что неприятности подождут, и принялась есть. Клавдия села напротив, с отвращением глядя на листья салата в своей тарелке.

– Что за мудрец выдумал диету? – сказала она, употребив вместо «мудреца» более привычное слово.

– Ну и наплюй на нее, – пожала я плечами.

– Скоро лето, а жопастых леди не бывает.

– Бывают.

– Волдырь на языке вылезет со старшими-то спорить. Тебе хорошо, у тебя фигура зашибись.

– У тебя тоже.

– Не ври мне, Бог накажет.

– Чего врать-то?

– Ладно, я тогда тоже пожру.

Клавдия величественно поднялась, взяла чистую тарелку.

– С работой как? – взглянув на меня через плечо, спросила она.

– Собрала вещички. Лежат дома, в коробочке.

– Не переживай. С голода мы точно не помрем. У меня, кстати, клиентка нарисовалась, надо будет поработать.

– Поработаем, – пожала я плечами.

– Моn ami, – нахмурилась Клавдия, вновь устраиваясь напротив. – Я печенкой чувствую, что-то с тобой не так.

– Пытаюсь решить, как поступить, – сказала я.

– Обозначь выбор.

– Надо бы как положено, но есть сомнения.

– Ты меня с ума сведешь, – хватаясь за сердце, точнее за левую грудь, ахнула Клавдия.

– Кажется, я стала свидетелем преступления, – вздохнула я и принялась рассказывать.

Мой рассказ подруге не понравился, она мрачнела на глазах и предсказуемо заявила:

– Охренеть… – но тут же поправилась: – Я имела в виду…

– Твой рассказ поверг меня в шок, – подсказала я.

– Ага, именно. Лизка, тебе не кажется странным, что вместо одного слова приходится употреблять целых пять, а результат желает лучшего?

– Подходящее время для дискуссий на лингвистическую тему, – сказала я. – По делу мысли есть?

– Есть. Но все непечатные.

– То есть на мудрый совет рассчитывать не приходится?

– Первое правило спокойной жизни: никуда не лезь.

– Да я собиралась на все забить, но на душе маятно. Точно я должна что-то вспомнить.

– Это в тебе гражданская совесть ворочается, – заявила Клавдия. – От нее вечно одно беспокойство. А пользы, прямо скажем, ноль. Давай рассуждать логически. Пойдешь ты к ментам, и что? Этих бандитов ты хорошо разглядела?

– За пять секунд? – хмыкнула я.

– Вот именно. То есть по существу тебе рассказать нечего. Их было двое, это они и без тебя уже знают, если парочка грабанула «Быстрые деньги». Рост, комплекция?

– Обычный рост и комплекция тоже, – начала я злиться.

– Про кожаные куртки и джинсы ментам также известно. Что еще? Машина какая-нибудь была поблизости?

– Нет.

– А куда они направились?

– Откуда мне знать? Я как их увидела, сразу смылась…

– И с этим идти в полицию? Пользы, как я уже сказала, ноль. А вот если верить сериалам, менты у нас сплошь продажные, и у бандитов могут быть в ментовке свои люди. Значит, о тебе они быстренько узнают. Свидетели, как известно, долго не живут.

– Спасибо, утешила. Что-то с этими мужиками не так. Или со мной. Не могу я просто взять и выбросить их из головы.

– Беда… – пропела Клавдия, глядя на меня исподлобья.

– Такое чувство, что от моего поступка вся оставшаяся жизнь зависит. Не хотелось бы лохануться.

– Ты меня пугаешь. Я хотела сказать, охренеешь с тобой.

– Может, это… заглянешь в послания?

Послания Апостолов – Клавдина фишка. Она предлагает клиентам назвать цифры в определенном диапазоне, открывает нужную страницу и зачитывает строку под соответствующим номером. Иногда получается чистая тарабарщина, но впечатление все равно производит.

– Ты интеллигентная девушка, откуда это мракобесие в двадцать первом веке? – проворчала Клавдия, но ушла в «молельную» за книгой. Послание к римлянам, – сообщила она, когда, вернувшись, предложила назвать мне цифры и принялась торжественно читать: – Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным».

К концу этого пассажа на лице ее появилось кислое выражение, а торжественность в голосе сменила легкая паника.

– Это фиаско, подруга, – по обыкновению, она употребила более привычное ей слово. – Я всегда говорила: застой в личной жизни добром не кончится, скоро начнем кидаться друг на друга. А все ты: я только по любви…

– Я категорически против на тебя кидаться, – на всякий случай предупредила я.

– Ты что, хочешь, чтоб твой гроб кошки несли?

– Это ты к чему?

– К тому, что надо размножаться.

– Я в принципе «за», – пожала я плечами. – Но для этого нужны как минимум двое и противоположного пола. Тебе не кажется, что мы существенно удалились от темы?

 

– Апостол Павел указал нам на проблему, но выбрал не ту. С этими дурацкими предсказаниями всегда так. Надо своей головой думать, а не надеяться на мужика, который кони двинул две тысячи лет назад. Само его существование лично у меня вызывает сомнение.

– Значит, придется самим голову ломать. Хотя… может, еще попробуем? Кинем монетку: идти к ментам или нет?

Выпала «решка», то есть нет, но это не успокоило. Впрочем, и «орел» бы наверняка от томлений не избавил. Как раз тот случай, когда оба варианта абсолютно не симпатичны.

– Все, – сверля меня взглядом, заявила подруга. – Положимся на провидение. Нет, значит, нет, и выбрось этих типов из головы.

– Я уже час стараюсь. От этого только хуже.

– Помни главное: свидетели долго не живут. Значит, никуда не лезем.

В принципе, я была с Клавдией согласна, но под ложечкой опять противно сосало.

– А мама всегда говорит: если не знаешь, как поступить, поступай правильно, – минут через десять заявила я. – А по-правильному – надо идти в полицию.

– Да что за наказание! – всплеснула руками подруга. – Я не очень тебя огорчу, если напомню: большими жизненными успехами твоя мама вряд ли может похвастать?

– Главное, чтобы человек жил в согласии со своей душой, – напомнила я.

– Это кто сказал? – нахмурилась Клавдия.

– Ты. Позавчера, когда пудрила мозги «постояльцу» Демину.

– Сама говоришь: мозги пудрила. В запале чего не ляпнешь. Лизка, – позвала она. – Никакой полиции, слышишь? Предчувствие у меня. Сунемся, и каюк нам.

– Почему?

– По кочану.

– Ладно, будем считать, вопрос решен. – И, чтобы отвлечься от опостылевшей темы, я спросила: – У тебя что нового?

– Сегодня тетка пришла. Думаю, перспективная.

– Чего хотела?

– У дочки проблемы. Спрашивала, чем все закончится.

– И что?

– Что-что… в посланиях на этот счет, как всегда, туманно. От себя присоветовала верить в лучшее и молиться. Пока ее судьба, точно весы: в какую сторону качнет, то и будет.

Способность Клавдии, не сказав ничего по сути, огорошить страждущих премудростью, которая звучит вроде бы по делу, неизменно меня поражала. Приходилось признать: у нее талант. Очевидную истину она изрекала как свежеиспеченную, усомниться в которой даже не приходило в голову.

– А что там с дочерью?

– Толком ничего не сказала, но, видно, что-то серьезное. Уж очень тетка убивалась.

– Ты хоть имя-то ее узнала? Теткино, я имею в виду.

– А то. Пока она рыдала, заглянула в ее сумку, отлучившись за стаканом воды.

Сумки обычно оставляли на диванчике в прихожей, на этом настаивала Клавдия, мотивируя это тем, что звонки мобильных не должны ее отвлекать. В сложных случаях подруга, под каким-либо предлогом покинув клиента, сумку проверяла. Как правило, пророчествам это здорово помогало. Хотя куда чаще гости очень охотно сами все о себе рассказывали.

– Чего нашла? – задала я вопрос.

– Пропуск в фитнес-центр.

– Годится, – кивнула я и отправилась в кабинет, рядом с приемной.

В кабинете было окно, выходившее в приемную и с той стороны замаскированное под зеркало. Я могла не только видеть, что происходит в соседней комнате, где подружка принимала клиентов, но и отлично их слышать. Меня, кстати, им слышно не было. Разговор я записывала, а также делала пометки. Под рукой у меня компьютер, и кое-какие сведения о страждущем я успевала найти довольно быстро. Когда матушка Евлампия отправлялась помолиться перед очередным пророчеством, под молитвенником уже лежал листок с напечатанным текстом.

Лично я смотрела на нашу деятельность как на игру, Клавдия предпочитала называть это «бизнесом». Как правило, моя помощь была необходима в работе с трудными клиентами, с прочими подруга сама прекрасно справлялась.

Клавдия протянула мне мобильный с фотографией пропуска, и я устроилась за компьютером.

– Трусова Нина Евгеньевна, – вслух произнесла я, пока заходила на сайт известного фитнес-центра. – Ага, вот она.

Клавдия села напротив и теперь взирала на меня так, точно я вершитель судеб. Надо сказать, продвинутым пользователем Клавдия не была. Став матушкой Евлампией, свои аккаунты из соцсетей удалила. На мое предложение рекламировать себя любимую через Инстаграм (матушка на молебне, матушка с благодарными старушками) молча покрутила пальцем у виска, хотя я подписана на одного предприимчивого батюшку, с которого Клавдия могла бы брать пример. Однако я с подругой не спорила. Технический прогресс вызывал у нее беспокойство, а возможность собрать в интернете массу сведений о любом индивиде даже пугала. Меня она считала гением, на что я обычно скромно пожимала плечами. Доброе слово, как известно, и кошке приятно.

– Абонемент на полгода по акции «Приходи вместе с другом». Другом оказалась Трусова Диана Борисовна. Думаю, это и есть ее дочь.

Я развернула монитор к Клавдии, выведя на экран обе фотографии. Особенно похожи женщины не были, но нечто общее в их внешности все же угадывалось.

– Это она, – кивнула подружка. – О дочери сможем что-нибудь узнать?

– Сейчас попробую.

Я, как обычно, начала с соцсетей. Диана училась в колледже, в следующем году должна была его закончить. Занималась спортом, участвовала в осеннем марафоне, на фотографии она в компании с другими девушками, но близкой подруги, похоже, не было. Как и бойфренда. Впрочем, девушке только-только исполнилось восемнадцать.

Клавдия достала новый блокнот из ящика, на обложке вывела буквы «Д» и «Т» и стала записывать сведения, показавшиеся ей интересными. Фотографии Диана публиковала один-два раза в неделю, но с позапрошлого вторника ни одного снимка.

– Куда-то уехала? – подняла голову Клавдия.

– Вряд ли…

Я откинулась на спинку кресла, а подруга вновь спросила:

– Что?

– Пока ничего. Надо подождать.

Ждать пришлось недолго. Я присвистнула и вновь развернула монитор к Клавдии. Заголовок в ленте новостей: «Убийство на парковке у торгового центра «Восток».

– В среду на парковке возле торгового центра был обнаружен труп женщины, – начала читать вслух Клавдия. – О господи!

Статья оказалась небольшой. Если коротко, говорилось в ней следующее: торговый центр закрывался в 22.00, но продуктовый магазин на первом этаже работал до 24.00. Убитая была одним из последних покупателей, на нее обратил внимание охранник, когда она выходила с тележкой из магазина. Он же несколькими минутами позже заметил еще одну девушку, которая направлялась к автобусной остановке. Кивком указал на нее коллеге. И тот на девушку, само собой, тоже внимание обратил. На следствии они свой интерес объяснили так: в магазине они ее не видели, хотя, конечно, могли не заметить, но верилось в такое с трудом, посетителей было уже немного, и все проходили мимо них. Один из охранников остался на месте, второй вышел на улицу покурить. Место для курения с торца здания, туда он и направился. И увидел стоящую на парковке машину рядом с микроавтобусом, на котором ездил его коллега. К тому моменту парковка практически опустела, только рядом с центральным входом оставалось еще с десяток машин. Женщина с тележкой свернула за угол, это охранники видели. А вскоре охранник заметил и тележку, в нескольких метрах от красного «Ситроена». В тележке находились пакеты с продуктами, что мужчина отметил сразу, и подошел к «Ситроену».

Минивэн скрывал от глаз жуткую картину. Молодая женщина в джинсах и ярко-красной куртке лежала на асфальте в луже крови. Голова разбита, лицо изувечено. Тут же валялась бейсбольная бита, которой, вероятно, и наносили удары. Охранник вызвал коллегу и сразу же позвонил в полицию. Та приехала очень быстро. На парковке к тому моменту находился один из водителей, ожидавший жену. Она как раз была последним покупателем, к тому же заподозрила обман, когда ей назвали сумму покупок, вместе с кассиром они дважды все проверили, в общем, изрядно задержались. Она вышла из магазина уже после того, как подъехала полиция. Женщина оказалась любопытной и на полицию внимание обратила, а когда муж принялся истошно сигналить, чтобы ее поторопить, поведала ему о случившемся. Охранники рассказали полицейским о девушке, которую видели направляющейся к остановке, и тут выяснилось, что муж, ожидавший благоверную, тоже ее видел. И не просто видел. Девушку зафиксировал авторегистратор, когда она проходила мимо. Теперь полиция ее разыскивает как важного свидетеля.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»