Демон – Еретик

Часть 1. Власть

Завернув за угол дома и оказавшись, таким образом, на нужной ему улице, Георг остановился, словно не решаясь продолжить путь по брусчатому тротуару. Этот тротуар, эти каменные глыбы, заботливо уложенные под ноги прохожим несколько веков назад, слишком многое повидали за время своего существования, чтобы можно было топтать их пыльными ботинками просто так, не испытывая ни капли уважения к свидетелям истории.

Молодой человек присел на корточки, не обращая внимания на косые взгляды редких прохожих.

– Таких, как я, вы видели немало, – чуть слышно проговорил Георг, коснувшись кончиками пальцев прохладных камней. – Они шли вперед, уверенные в себе, смелые, готовые бросить вызов всему миру. Обратно… они тоже шли. Уже не такие бодрые и решительные. И не все.

Георг вздохнул и добавил:

– По-вашему, это должно меня пугать?

Брусчатка ничего не ответила молодому человеку.

Георг встал. Пробежался взглядом от своих ботинок вдаль, туда, где темно-серое, местами коричневатое, местами поросшее пучками жухлой травы полотно сменялось другим. Оно тоже было серым и местами коричневатым, но поскольку относилось не к рядовой улочке, а к центральной городской площади, выглядело ухоженным и аккуратным. Ухоженным и аккуратным казалось и здание, возвышавшееся во главе площади, в которую упиралась старая улочка и куда направлялся молодой человек.

В просвет между домами Георгу была хорошо видна центральная башня здания, увенчанная шпилем с флюгером в виде стрелы, на оперение которой гарцевал конь. Похожий гарцующий конь был изображен и на циферблате башенных часов, чьи золоченые стрелки показывали половину двенадцатого. До начала собеседования у Георга в запасе было достаточно времени, чтобы не спеша преодолеть остававшиеся метры до белоснежных ступеней высокого крыльца.

Георгу не раз доводилось бывать на центральной площади города. В выходные дни здесь неизменно проводили ярмарку. Да и в будни, когда на улице стояла солнечная погода, сложно было отыскать лучшее место для прогулки, чем аллея фонтанов в тени могучих платанов. Приятно было посидеть в теплый день на лавочке и почувствовать свежий ворох водяных пылинок на румяных щеках, съесть мороженое или выпить стаканчик холодного лимонада.

В такие счастливые, безмятежные дни совсем не хотелось вспоминать историю любимого горожанами места. Ни к чему в такие дни было думать о драмах, прежде нередко разыгрывавшихся на площади, о боли, проливавшейся кровью и слезами на брусчатку, о страданиях телесных и душевных, не обошедших стороной ни одну городскую семью. Ни к чему было думать, что с тех дней не прошло еще и сотни лет. Что простая поездка за пределы столичного региона могла стать возвращением в то ужасное время. Ведь слезы и кровь высохли лишь на этой брусчатке.

Молодой человек покачнулся и остановился в тени последнего на улице здания. В голове помутилось от не вовремя пришедшего осознания. Удивительно, почему прежде Георг никогда не понимал истинного назначение парка, чуждого центральным площадям иных европейских городов?!

– Маска, созданная, чтобы скрыть уродливое лицо, но бессильная хоть немного приукрасить мрачную душу, – Георг вздохнул.

Минутная стрелка часов на башне переместилась к девяти, и Георгу пришлось покинуть свое тенистое убежище. Опустив голову, чтобы солнце не слепило глаза, молодой человек пересек площадь по кратчайшему пути, минуя спасительную, но многолюдную тень.

Перед ступенями главного крыльца здания, куда он следовал, Георг сделал третью и последнюю остановку. Впрочем, не уважение и не скорбь на сей раз стали причиной промедления. Впервые пойдя на поводу чувств, а не разума, Георг неожиданно осознал: жизнь человека определяется вовсе не его возможностями, как принято считать.

– Человек оказывает на собственную жизнь куда большее влияние, чем замечает. Хочет он того или нет, но человек определяет свою жизнь своими желаниями.

Ведь после окончания Академии по борьбе с чрезвычайными ситуациями разве не было у Георга возможности поступить в пожарную часть, где служили его отец и дед? Или не было у него возможности вступить в ряды полиции и продолжить дело деда по материнской линии? Почему же не воспользовался он этими возможностями? Почему пришел сегодня к зданию на центральной площади?

Безусловно, стать пожарным или полицейским было бы очень почетно, но отнюдь не об этом всегда мечтал Георг. С раннего детства его манили к себе загадки и опасности иного рода. Приобщиться к истинным тайнам, лицом к лицу встретиться с настоящими опасностями, помогать людям так, как может далеко не всякий – это была его судьба. Это было его желание. К этому он стремился, к этому он шел, по крупицам понимая и принимая все, с чем ему придется столкнуться в скором будущем.

Георг поднялся по лестнице и без труда распахнул массивную дверь с бронзовой табличкой на деревянном полотне – единственным указателем на организацию, владеющую зданием с момента окончания его строительства в шестнадцатом веке.

За наружной дверью оказалась внутренняя, не такая массивная за счет стеклянной вставки, сквозь которую легко просматривался просторный холл с парадной лестницей и место охранника. Впрочем, и посетители сквозь внутреннюю дверь были отлично видны.

– Чем могу помочь? – любезно осведомился охранник, тут же вышедший навстречу посетителю.

Цепкий взгляд стража порядка оценивающе пробежался по фигуре молодого человека. Георг, в свою очередь, украдкой присмотрелся к охраннику. Простой темно-серый костюм, до блеска начищенные ботинки, аккуратно зачесанные назад волосы – в облике стража порядка не было ничего примечательного. Разве только морщинки на лице и седина в волосах казались неуместными, ведь мужчина был еще совсем не стар.

«Лет сорока – немногим моложе моего отца, если бы он дожил до сегодняшнего дня», – с грустью подумал Георг.

– Добрый день, – откликнулся он уже бодро и приветливо. – Мне назначена встреча. Господин Джанни ждет меня в полдень.

Морщинистое лицо стража порядка озарилось улыбкой.

– Желаете стать инквизитором? – уточнил он.

Георг кивнул. Охранник усмехнулся. «Очередной восторженный юнец!» – несомненно, именно так он подумал. И стоило Георгу проговорить мысли стража порядка про себя, как молодой человек почувствовал поднимающееся в душе возмущение.

– Я… – начал было Георг, однако закончить ему не дали.

– Вы, разумеется, хорошо обо всем подумали. Вы понимаете, что, вступив в ряды нашей организации, вы уже не сможете ее покинуть. Вы готовы всю жизнь посвятить служению простым людям.

– Именно так, – кивнул Георг и нахмурился.

Было не похоже, чтобы охранник насмехался над ним. Недостаточно пафосных интонаций было в его голосе. Но чем еще, если не насмешкой могли быть сказанные слова?

– Только смерть сможет освободить вас от принятых на себя обязательств.

Охранник прищурился, пристально вглядевшись в лицо Георга и не желая упустить ни единой тени сомнения молодого человека.

– Повторите эти слова про себя, Тот, Кто Желает Стать Инквизитором.

Разговор с охранником начал казаться Георгу бессмысленной потерей времени. Вовсе не для того он пришел, чтобы болтать о собственной решимости с местным стражем порядка! И все же Георг покорно исполнил просьбу, не желая показаться невежливым и вспыльчивым.

– И что же?

– Я готов к этому, – ответил Георг.

Охранник вздохнул.

– Если бы вы знали, молодой человек, сколько раз я уже слышал эти слова. Кто-то говорил их уверенно, кто-то голосом, чуть дрожащим от волнения. Но и в том, и в другом случае… Всегда невозможно было отделаться от ощущения, что подобные вам не до конца понимают, о чем идет речь. Смерть – она приходит к инквизиторам скорее, чем хотелось бы. По официальной статистике, девяносто процентов смельчаков, переступивших этот порог, получают серьезные увечья или погибают при выполнении первого же задания. Погибают, заметьте, в страшных муках, потому что демоны и еретики не те, кто щадят своих врагов. Для них… Впрочем, как и для инквизиторов, жалость к противнику – верный способ расстаться с жизнью.

Георг заставил себя сглотнуть неприятный комок в горле. Он, конечно, знал, что многие молодые инквизиторы страдают при выполнении первых заданий. Однако приведенная статистика… вынуждала задуматься и…

Молодой человек поднял взгляд. Охранник смотрел на него так пристально, что неприятный комок вновь начал образовываться в горле.

– Я понимаю… – заговорил Георг, и голос предательски дрогнул.

Охранник усмехнулся.

– Я понимаю, – повторил Георг неожиданно увереннее, чем прежде, – вы видите во мне наивного юнца, не знающего жизни. Я понимаю, вы пытаетесь меня образумить. Но ваши старания напрасны. Я обо всем подумал и все решил. Не вижу смысла отрицать, что некоторые обстоятельства будущей службы пугают меня. Однако в своем страхе я не вижу ничего унизительного или способного помешать мне стать инквизитором. Не испытывать страх перед смертью – вот самое рискованное, что может делать человек. Не веря в собственную уязвимость, человек теряет осторожность и прощается жизнью быстрее, чем в любом другом случае. Поэтому не тратьте больше слов понапрасну, вам не переубедить меня. Я хочу стать инквизитором, и я не отступлюсь! Пожалуйста, скажите, где кабинет господина Джанни.

– Да, да, непременно… скажите, а доводилось вам бывать за пределами столичного региона?

– Да, и не раз.

– И вам… везло?

– Я не встречался с демонами или еретиками, если вы имеете в виду везение такого рода.

Охранник кивнул. Сложил руки на груди. Чуть отступил назад, в задумчивости скривив уголки губ. Он вновь смотрел на пришедшего оценивающе. Однако оценивал уже не с точки зрения возможной опасности для инквизиции, а с точки зрения физической подготовки, удобства внешности и одежды пришедшего для того, чтобы стать частью древней организации.

Телосложением Георг не был похож на профессионального спортсмена, но и слабаком его никак нельзя было назвать. Мягкие линии лица создавали обманчивое представление о мягкости характера молодого человека, что для инквизитора было весьма полезно. Взгляд серых глаз Георга, несомненно, располагал к нему собеседников, но вместе с тем, в случае необходимости легко мог дать понять врагам, что Георг настроен самым решительным образом. Средней длины челка, взлохмаченная ветром на площади, немного озадачила охранника, но и эту примерную деталь страж порядка не счел серьезным препятствием на пути молодого человека к желанной цели.

В отличие от тела и лица, одежда Георга никоим образом не соответствовала правилам, принятым в инквизиции. Светлые брюки, светлая рубашка и светло-коричневые ботинки с длинными носами – все это было слишком марким и непрактичным. К тому же покрой одежды был таков, что вся одежда слишком уж явно очерчивала контуры фигуры, что лишало возможности припрятать под тканью хоть какое-нибудь оружие. Разве только амулет с защитной печатью можно было повесить на шею, хотя знающие люди утверждали, что толка от этих безделушек нет.

– Впрочем, переодеться всегда можно, – озвучил итог своих размышлений мужчина, после чего кивнул и протянул Георгу руку. – Добро пожаловать, господин инквизитор. Мое имя Джанни, как вы, я надеюсь, уже успели понять.

Георг с готовностью пожал протянутую руку. Среди простых людей ходило много слухов об инквизиции. Один из них гласил, что инквизиторы весьма умело выдумывают испытания для тех, кто желает пополнить их ряды.

«Что ж, – подумал Георг, – если мое испытание заключалось в этом, мне кажется, я неплохо с ним справился».

– Я догадался, что вы не тот, за кого себя выдаете, – улыбнулся он. – Слава инквизиции такова, что ее штаб не нуждается в охране.

– Слава… Штаб… – скривившись, проворчал господин Джанни. – Если вы пришли сюда за внушительностью этих слов, то совершили большую ошибку, господин Георг. Позвольте, я покажу вам, чем большую часть времени занимаются инквизиторы.

Господин Джанни повел Георга в левое крыло здания. Миновав пару коридоров и несколько лестничных пролетов, инквизитор и его подопечный оказались в просторном помещении библиотеки. Окна были расшторены, но света все равно не хватало, чтобы разбирать мелкие буквы на пожелтевших страницах древних книг. На массивных длинных столах в передней части помещения горели лампы. Шесть ламп – шесть инквизиторов, склонившихся над документами и ветхими фолиантами. Еще трое стояли между стеллажами в дальней части библиотеки, повернув страницы книг к свету. Георг едва смог скрыть удивление тем, насколько буднично выглядят инквизиторы: ни у кого из них не было ни особенной одежды, ни особенных причесок, ни взглядов, демонстрирующих превосходство над простыми обывателями. Доведись ему встретить кого-нибудь из них на улице, молодой человек непременно принял бы его за самого обыкновенного офисного сотрудника!

На вошедших никто не обратил внимания.

– Но это не значит, что нас не заметили. Новое всегда вызывает интерес, – шепнул господин Джанни. – Как бы там ни было, не стоит топтаться на месте! Смелее! Проходите, мой друг.

Господин Джанни первым шагнул вперед, подавая пример. Георг, коротко оглянувшись, проследовал за ним. Внутри у молодого человека все замерло от предвкушения Особенного момента.

«Сейчас, – едва дыша, подумал он. – Сейчас мне расскажут то, чего не узнаешь вне этих стен. Сейчас…»

– Вот взгляните, мой друг, – вернул Георга в реальность совершенно будничный голос господин Джанни.

Инквизитор не успел пройти и трети вдоль библиотечной стены, как остановился перед стеллажом с абсолютно новыми и совершенно одинаковыми книгами.

– «Первичные признаки демонов и методы выявления еретиков», – прочитал Георг название на корешке.

– Не слишком удачный, на мой взгляд, но вполне достоверный учебник. То, что необходимо, для изучения теории на первых парах.

– Соотношение практики и теории в работе инквизитора составляет пятнадцать к восьмидесяти процентам, – выудил Георг из памяти цифры, встреченные пару лет назад в научной статье и немало поразившие его тогда.

В ответ на замечание господин Джанни удовлетворенно кивнул:

– Усреднено, конечно. Но, так или иначе, теория – именно то, с чего вам, как и всем вашим предшественникам, придется начать изучение нашей… науки.

Получив разрешение инквизитора, Георг взял с полки одну из книг и пролистал несколько страниц. Выражение его лица при этом немало развеселило господина Джанни.

– Вам кажется… Нет! Вы совершенно уверены, что и без этой книги, воспользовавшись лишь вашими собственными знаниями, вы сможете справиться с первым заданием. Я прав?

Господин Джанни, скорее всего, ожидал, что Георг ответит отрицательно. Именно так следовало бы повести себя примерному ученику. Однако молодой человек не счел возможным солгать.

– Да, – кивнул Георг. – Чтение этого учебника будет напрасной тратой времени.

– О! – не удержался господин Джанни.

Восклицание прозвучало чуть громче, чем следовало, и присутствовавшие инквизиторы открыто посмотрели на новичка.

– Вы хотите сказать, что все это вам известно? – продолжил господин Джанни.

Не успел Георг кивнуть, как инквизитор выхватил у него книгу и задал следующий вопрос:

– А ну-ка, скажите мне, что такое демон?

Георг смутился. Очевидно, господин Джанни решил устроить ему экзамен. И Георг был бы не против блеснуть своими знаниями – в них молодой человек был уверен. Не хотелось Георгу лишь играть роль «хвастливого юнца», которому мудрый учитель решил преподать урок на глазах опытных коллег.

– Форма, образованная энергией, – после недолгой паузы ответил Георг, видя, что иного выбора у него нет.

– Еретик?

– Форма, образованная материей.

– Но еретики, как и демоны, умеют управлять энергией.

– Да, только… Еретики – это, по сути, обыкновенные люди. Для направления энергии им требуются проводники – некие предметы, способные пронзить естественную защиту, которой обладает каждый физический объект в нашем мире. Демоны же могут управлять энергией без проводников, поскольку сами являются частью мира энергии. В отличие от еретиков, которым нужен контакт, демоны могут воздействовать на энергию других объектов на расстоянии. Разумеется, если им не оказывают сопротивления и не выстраивают дополнительные энергетические барьеры.

– То есть безоружные еретики, как и любые другие «обыкновенные люди», легко могут стать добычей демонов?

– Нет.

– Но разве вы сами только что не сказали, что еретики без «проводников» неспособны управлять энергией. Следовательно, безоружный еретик барьера из своей энергии выстроить не может. А поскольку всякий демон без труда может обойти естественную защиту еретика, ему не составит труда управлять энергией внутри материальной формы последнего, – уверенно проговорил господин Джанни.

Георг покосился на зрителей, отложивших дела и обративших все внимание на него – белого вороненка, осмелившегося пожелать присоединиться к их стае. Вздохнув, молодой человек взял из рук господина Джанни книгу и поставил ее на полку.

– Вот так просто? – с едва различимой в голосе досадой, удивился господин Джанни. – Первая трудность, и вы пасуете?

Георг покачал головой.

– Нет, господин Джанни. Просто ваши выводы, какие вы представили (если я верно истолковал вашу интонацию) в качестве неоспоримой истины мне – человеку, по-вашему, не знакомому с информацией из этой книги, окончательно убедили меня в напрасной трате времени на ее чтение.

Георг пояснил чуть громче:

– Еретики способны без помощи посторонних предметов управлять энергией внутри своей материальной формы. Насколько я знаю, это врожденная способность и именно она, а не умение опосредовано взаимодействовать с энергией других объектов, какое наблюдается иногда у экстрасенсов и шаманов, определяет действительно ли человек – еретик и… способен ли он в дальнейшем стать демоном.

На мгновение воцарилась тишина. У Георга неприятно засосало под ложечкой. Мелькнула мысль, что, быть может, не стоило вести себя настолько самоуверенно…

– Блестяще! – хлопнул в ладоши господин Джанни.

– Молодой человек, действительно, понимает, о чем говорит, – заметил кто-то из инквизиторов.

– Похвальное рвение! – прохрипел другой.

– Про демонов и еретиков он знает все. Но знает ли он что-нибудь про инквизиторов? – рассмеялся третий.

Георг набрал в легкие побольше воздуха. Ответить на это вопрос было проще, чем на все предыдущие. Хотя бы по той причине, что инквизиторы не скрывали базовых знаний о себе.

– Инквизиторы не управляют энергией. С помощью печатей они лишь контролируют силу ее потоков и по возможности перенаправляют их. Также действуют и охотники на демонов – «печатники», которые вполне могут называться неофициальными инквизиторами…

Господин Джанни и его коллеги дружно рассмеялись.

– Это была шутка, молодой человек! – прохрипел автор вопроса, безжалостно вогнав Георга в краску.

Когда смех стих в помещении библиотеки, Георг был приятно удивлен услышать единогласное одобрение своего вступления в ряды инквизиции.

– Джанни, все-таки ты везунчик! Отличного парня нашел! – сказал главный весельчак.

На этом дружеское приветствие было завершено. Инквизиторы вернулись к прежним занятиям. Господин Джанни повел Георга к книжным стеллажам у дальней стены.

– «Признаки и методы» – книга, действительно, для совсем зеленых новичков. Таким, как вы, мой друг, можно не тратить на нее время. Ничего нового не узнаете. А если и узнаете, вряд ли запомните. В книге слишком много воды.

Остановившись в конце ряда, господин Джанни продолжил:

– Что же касается по-настоящему полезных книг: если бы меня спросили, какая должна быть проштудирована каждым инквизитором, я бы указал на эту.

С этими словами инквизитор передал Георгу фолиант в потертой обложке из грубой кожи. Кажется, когда-то она была выкрашена в темно-зеленый цвет и имела золотое тиснение, но ни того, ни другого не осталось к сегодняшнему дню.

– Дряхлеет с каждым годом. Ее бы в хранилище, но слишком часто она нужна инквизиторам. Это лучшее издание о печатях! И это не только мое мнение, – господин Джанни улыбнулся Георгу. – Чем скорее вы все выучите, тем лучше.

– Все?!

– Если хотите, можете рискнуть и изучить лишь основные элементы и методы построения печатей. Но, поверьте опыту многих поколений инквизиторов, когда дойдет до дела, будет лучше сразу знать, что трижды три – это девять, а не высчитывать в уме.

– Тут не меньше…

– Три с половиной тысячи печатей, – кивнул господин Джанни. Задумался на миг, наклонился к Георгу и со вздохом шепнул: – Ладно. Так и быть. Можете взять книгу на пару часов, дойти с ней в архив и под мою ответственность попросить сделать копию первого раздела. Но только первого! Пока вам будет этого достаточно. К тому же, печати – это не то, что следует делать общедоступным знанием. Не следует распространять их начертания за пределы инквизиции, если они туда еще «не утекли».

Георг нахмурился. Применять печати без разрешения он не собирался, но все же… Не слишком ли неосмотрительно было давать новичку полный справочник?

– Не беспокойтесь, друг мой, – верно разгадав его сомнения, улыбнулся господин Джанни. – Тех печатей, которые действительно могут наделать много бед, в этой книге нет. Такие печати, как и некоторые артефакты, мы держим в секретном архиве, куда не каждый инквизитор может войти. Так что берите книгу смело!

– Я понял, господин Джанни. Спасибо!

Господин Джанни вновь улыбнулся и одобрительно кивнул. После этого он перешел к следующему стеллажу и взял с полки еще один потертый том.

– С этой книги копии делать категорически запрещено. Информация с ее страниц, попади она в неудачные руки, может принести много бед. Да и нет смысла делать копию того, что вам и так надлежит помнить самостоятельно.

Разобрать буквы на обложке оказалось невозможно. «Признаки демонической силы» – прочитал Георг витую надпись на первом листе.

– Более… фундаментальный труд, чем учебник, который я показал вам первым. Воды на этих страницах нет ни капли. Кровь встречается. И слезы. Очень много слез…

Господин Джанни вздохнул.

– Первое задание обычно не заставляет себя долго ждать, – силой прогнав печаль, заговорил инквизитор. – В опасный район вас, разумеется, не отправят и демона изловить не поручат. Но и одной встречи с еретиком может хватить, чтобы первое задание стало единственным. А мне бы этого очень не хотелось, друг мой.

– Я не подведу, господин Джанни.

– Вы сделаете все, что от вас зависит, я знаю. Читал ваше досье и анкету, которые вы оставили в ящике для писем. Отец – полицейский, дед – пожарный. Славные семейные традиции!

Георг подтвердил сказанное.

– Полагаю, на этом наш разговор можно считать оконченным. Больше я ничем не могу вам помочь. Обучения в привычном понимании в инквизиции не существует. Традиционно считается, что книг и советов достаточно, чтобы во всем разобраться. Книги я вам дал. Если будут вопросы, обращайтесь. С радостью подскажу и поддержу в трудную минуту. Смею надеяться, мы с вами станем добрыми друзьями!

– Уверен в этом! Благодарю, господин Джанни.

Георг собрался уйти, но господин Джанни вдруг хлопнул себя по лбу.

– Ох! Погодите, мой друг! Совсем забыл! Две вещи, которые, вам следует сказать. Первое: библиотека работает круглосуточно, как и инквизиция в целом. Второе: уходя сегодня, не забудьте заглянуть в отдел кадров (первый этаж, первая дверь справа от центрального входа). Эх, миновали те времена, когда… – господин Джанни махнул рукой. – Ваши документы уже готовы: вам нужно только поставить подпись в договоре и получить удостоверение. Кстати, там же можете уточнить, когда и сколько вам будет причитаться в качестве оплаты труда. Хотя, разумеется, никто не огорчится, если вы согласитесь работать бесплатно.

Господин Джанни задорно подмигнул Георгу. Молодой инквизитор в ответ улыбнулся.

Распрощавшись, они разошлись в разные стороны. Георг покинул библиотеку, господин Джанни вернулся к стеллажу у дальней стены.

– Толковый молодой человек, – заметил «шутник», когда господин Джанни прошел мимо.

Инквизитор остановился.

– Да, Кевин. Жаль, если удачливости у него окажется меньше усердия. За последние пять лет он первый, кто произвел на меня положительное впечатление. А ты знаешь, как это непросто.

Но Кевин только отмахнулся, не видя причины для глубокой печали в голосе господина Джанни:

– Он справится.

– Я буду в это верить изо всех сил.

Интонация господина Джанни показалась Кевину подозрительной, и он поинтересовался:

– Уже знаешь, что ему поручат?

Господин Джанни кивнул.

– Задание, для выполнения которого опытные инквизиторы слишком старые. Пришлось согласиться на его выполнение Георгом, чтобы его приняли.

Кевин нахмурился.

– Его решили в «Белую розу» заслать?

– Да. В качестве нового ученика колледжа.

– Но… Разве это наше дело? Разве не полиция должна им заниматься? Труп ученицы с ножевыми ранениями на полу химической лаборатории – чистой воды криминал!

– Если не считать пентаграммы на полу и времени совершения преступления. Чуть больше недели назад – во время полнолуния, когда естественные энергетические потоки были на пике активности.

– Так потоки-то сканером проверяли?

– Да. Я лично наносил печать. Свечение было. Слабое, но вполне позволяющее утверждать, что кто-то в лаборатории пытался направлять энергию.

Кевин задумался на мгновение, а потом громко фыркнул.

– Да, брось! Не нужно быть экспертом, чтобы знать, что пентаграммы никак не помогают обращать в демонов!

– В том-то и дело, что обращение пытался провести любитель. И есть все основания полагать, что безнадежная попытка будет повторена.

Кевин вновь задумался.

– В столичном регионе демонов и еретиков не замечали… Сколько уже? Года два? Три?

– Нам ли не знать, насколько малы наши знания, – с укором покачал головой господин Джанни.

– Это верно. Но тогда получается, что на все про все у твоего подопечного есть только двадцать дней – если не ошибаюсь, именно столько до следующего полнолуния.

Господин Джанни кивнул.

– Жаль, что Георг не пришел к нам раньше. Парой дней больше, и, кто знает…

Натянуто улыбнувшись Кевину вместо прощания, господин Джанни опустил голову и побрел к выходу из библиотеки, позабыв о книгах, за которыми шел.

* * *

– Господин инквизитор? Как ваши дела?

Георг озадаченно взглянул на директора колледжа «Белая роза». Стройная, средних лет, с холодной улыбкой и строгим взглядом женщина была известна в учебном заведении под именем «Ледяной королевы», и потому неожиданно было услышать от нее участливые слова с теплыми интонациями.

Георг раздумывал над происходящим дольше, чем следовало инквизитору, и черед чувствовать себя не в своей тарелке перешел к «Ледяной королеве». Смутившись под пристальным взглядом молодого человека, госпожа директор нервным движением поправила упавшую на лицо прядь светло-каштановых волос и добавила более привычным резким тоном:

– Простите, я только хотела узнать, как приняли вас преподаватели и ученики. Установление и поддержание доверительных, дружеских отношений между всеми членами нашей большой учебной семьи – важная часть политики, проводимой в колледже. Извините, если мой вопрос прозвучал… двусмысленно.

Георг еще некоторое время посмотрел на лицо, вместе с мягкостью черт лишившееся и части очарования, после чего заговорил с нотками осознания вины в голосе:

– Преподаватели приняли меня очень хорошо. Им понравилось мое усердие и понятливость. Ученики с удовольствием помогают новичку-недотепе, – Георг усмехнулся. – Никогда не думал, что отсутствие чувства юмора может оказаться полезной особенностью. Кроме того, девушки недвусмысленно намекают мне, что не прочь пообщаться после уроков.

Госпожа директор улыбнулась. Ее предположение, высказанное еще неделю назад, когда молодой человек переступил порог колледжа, полностью оправдалось.

– Вы же, как я понимаю, отказываете им в этой милости?

Георг в задумчивости сдвинул брови, пытаясь разгадать занятную шараду. По тону и выражению лица госпожи директора получалось, что женщина осуждала его за такое поведение!

– Но почему?

Она облокотилась на рабочий стол и переплела пальцы.

– Потому что вы у нас ненадолго, господин инквизитор. Вы у нас по работе. И вы, как мне кажется, безопасный для девушек «первый возлюбленный». Вы старше и опытнее их, и потому не позволите себе лишнего в отношении юных красавиц, а, уходя, не оставите их с разбитым сердцем, как могут невольно сделать их ровесники. Вы уже переросли тот возраст, когда каждые отношения кажутся теми, что продлятся всю жизнь. Вы понимаете, что в восемнадцать – девятнадцать лет о таком глупо думать.

– То, что это понимаю я, вовсе не означает…

– Означает, – уверенно прервала директор. – Если один из возлюбленных способен сохранять разум и вести себя достойно, второму остается меньше возможностей для совершения глупостей.

С этим Георг не смог поспорить.

Молодой инквизитор перевел взгляд за окно. Как раз под окнами кабинета директора располагался главный вход в центральное здание колледжа. После окончания уроков, там традиционно толпились ученики, не спешившие расходиться по домам. Ни жара летнего дня, ни задания на дом, которые требовалось выполнить до завтра, не могли заставить расстаться друзей или возлюбленных.

В соответствии с правилами колледжа, ученики и ученицы были одеты в сине-белую форму: юбки и блузки – у девушек, брюки и рубашки – у юношей. Благодаря форме ученики и по отдельности казались похожими друг на друга, а в толпе одних от других отличить было совсем невозможно. Особенно юношей, имевших одинаковые стрижки. Девушки хотя бы волосы укладывали по-разному. За редким исключением в виде неразлучных подруг Карин, Вѐсны и Аманды.

Веселую троицу Георг не выпускал из поля зрения с самого первого дня пребывания в колледже, благо это было несложно: девушки все делали вместе. Даже думать умудрялись одинаково и хором отвечать, если адресатом вопроса не была точно названа одна из подруг. Словно тройняшки!

Впрочем, разумеется, не дружба девушек привлекла к ним внимание инквизитора. Косвенные улики указывали на то, что одна из подруг была тем самым еретиком, который совершил убийство в «Белой розе» в ночь прошлого полнолуния. Из материалов полицейской проверки, проведенной по горячим следам, следовало, что камеры в колледже были отключены в ночь убийства, но Карин, Весна и Аманда попали на запись с уличной камеры в квартале отсюда спустя всего полчаса после времени совершения преступления. Если девушки не шли из колледжа, то откуда?

Кроме того, в колледже, на полу лаборатории была найдена резинка для волос – та самая, какой закрепляла косу Карин. Девушка, правда, сказала, что обронила ее во время занятия, которое было в тот день в лаборатории. Однако подтвердить ее слова смогли лишь ее же подруги Весна и Аманда.