Парапсихология души

© Светлана Рябова-Шатунова, 2019

ISBN 978-5-4496-3914-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи – о состоянии души. О том, как чувствует душа, как развивается, как растёт и падает. Всё имеет душу, каждая клеточка земли и всё, что на ней находится. В стихах – любовь, философия, живая природа и загадочная мистика.

Лечит светом сам Бог!

 
Вся душа нараспашку – входите… берите!
Всех чудовищ своих моим светом кормите.
Пусть омоет мой свет вашу душу больную…
Лечит светом сам Бог, я лишь словом врачую.
 
 
Поднимись… посмотри… в небе радость витает!
Над тобою кружась, светлый Ангел летает.
Подтянись… протяни ты свои ему руки…
И услышишь в себе лучезарные звуки…
 

Протяни ладони Богу…

 
Протяни ладони Богу, утром, на рассвете.
И всему, что Бог положит, радуйся, как дети!
Принимай дары с любовью от Отца с признаньем,
И в душе твоей вдруг вспыхнут Свет и осознанье.
И душе так мало места будет в твоём теле,
Всё захочется объять, крикнуть: «Полетели!»
Каждый кустик, каждый дом, каждую травинку —
Всё душой расцеловать и лететь в обнимку.
Брать людей с собой в полёт, пусть и ненадолго.
Показать, как Бог живёт, как он ждёт их долго!
Как прекрасно на Земле, на Его планете…
Он лишь хочет одного: будьте все, как дети!
 

Всё получилось!

 
Господь во мне сегодня ликовал!
Он жил во мне! Он душу светом чистил!
Он боли все мои в себя забрал,
Целуя душу, мне он слёзы вытер.
И первый раз за много-много лет
Душа моя сияла и светилась.
Из сердца людям шёл прекрасный свет.
Господь, обняв, сказал: «Всё получилось!»
 

Двери к Богу…

На дверях одного из тибетских монастырей написано: «Путей к Богу столько, сколько дыханий человеческих».

 
Свеча… огонь… мерцанье бликов…
В глазах плывёт… всё исчезает…
Меняя маски тысяч ликов,
Из мира в мир меня бросает.
 
 
Проход… светло… здесь к Богу двери.
На них слова резьбой ветвятся:
«Душа влачится в слабой вере,
Попробуй Сердцем достучаться».
 
 
Стук Сердца… слышу… сжалось только —
Боясь силков, что ставят умно.
И вдруг заплакало так горько,
Слезами било в двери шумно.
 
 
«Великий Боже… сжалься… слышишь?
Позволь испить глоточек счастья.
Душа, очнись… жива… ты дышишь…
Открой мне двери к Богу настежь».
 
 
Пространство Светом всё запело…
Срывая с Сердца грязь всю быстро.
Умыло Душу… Обогрело…
Любовью напитало Высшей.
 
 
Вдруг вижу стол – портал закрылся.
Свеча горит уже огарком…
Но в Душу тот Огонь пробился,
Зажил там Светом – Божьим… Ярким.
 

Да… согласна!

 
Я не рождалась на Земле – я  здесь гостила.
И всё, что мне дарил Господь, учась, любила.
Любила боль, что Он давал, любила радость.
Любила молодость свою, любила старость.
Он мне дарил рассвет, закат, дарил мгновенья.
И, чтоб душой расти могла, дарил терпенье.
Со мной смеялся и рыдал – Он был повсюду.
И поворачивал лицом к простому чуду.
Любя учил, через беду, – без всякой злости,
Чтоб поняла, что на Земле мы только гости.
Придя «домой» в закате дня, Господь с нас спросит.
Дневник на стол положим мы, – в душе что носим.
А в нём невидимой рукой стоят отметки,
И замечания стоят, и Гидов метки.
И только Он меня поймёт и пожалеет.
Теплом обнимет в тишине и обогреет.
Покажет снова, как Земля Его прекрасна!
И спросит душу: «Полетишь…»?
«Да… Я согласна».
 

Попутчики Души

 
В залатанных одеждах шла Душа,
И было ей себя совсем не жаль.
Она брела устало… чуть дыша…
А рядом с нею, плача, шла Печаль.
 
 
– Ты сердце мне слезами рвёшь… смотри,
Все ноги сбила в кровь, идя за мной.
Не плачь, Печаль… слезу свою сотри…
Ступай дорогой не моей… другой.
 
 
Печаль вцепилась в Душу: «Не пущу!
Родней тебя нет никого, пойми.
Меня прогонишь… я ведь не прощу.
Так что, Душа, ты прыть свою уйми».
 
 
Душа поникла… стало тяжело…
Сочилась из-под лат у сердца кровь.
И вдруг с Небес спустилось Существо —
Навстречу шла прекрасная Любовь.
 
 
Она несла одежду для Души,
Всю из рисунков счастья и тепла.
Её там ткали Ангелы в тиши,
А к ней в придачу белых два крыла.
 
 
Печаль издала жалобный свой писк.
Пошла попутчика себе искать…
Любовь же, Душу в Счастье облачив,
Надев ей крылья, стала с ней ЛЕТАТЬ!
 

Помоги мне, душа

 
На загривок возьму,
понесу тебя в Рай.
Ведь устала совсем…
Что молчишь?.. Отвечай!
День и ночь бью набат
и молюсь небесам:
Я, родная, тебя
никому не отдам.
Прогоню я всю тьму
и развею печаль,
уберу суету —
мне совсем их не жаль.
Свечку тихо зажгу,
пусть горит огонёк.
Пусть летят на него,
те, кто жить изнемог.
Ты поможешь ведь мне
встать с колен неспеша?
– Да, родная моя, —
отвечала душа.
 

Еду в Божьей колеснице

 
Еду в Божьей колеснице,
Окруженная Богами.
Тянут эту колесницу
Люди с белыми крылами.
Матерь Божья едет рядом,
Путь окидывая взглядом.
Небо синее над нами
Стелет путь под облаками.
Время форму потеряло,
Зло извне в себе застряло.
Глаз дурной себя калечит,
Жизни врач его залечит.
Путь с начала до конца
Сеет в добрые сердца
То зерно, что в душах всхоже,
Дух души растёт с ним тоже.
Создан щит из Богознаний,
В нём живёт Дух осознаний.
Мудрость, что копилась в прошлом,
Помогает мне стать взрослой.
И вот так себе качусь…
Ничего я не боюсь.
 

Душа и Судьба

 
В заброшенном, по воле Бога, месте,
Отшельницей забытой на краю,
Жила Душа, Судьба ей пела песни:
– Смотри, в каком живём с тобой Раю.
 
 
Здесь только ты встречаешь все рассветы
И провожаешь в дальний путь закат.
Волшебной ночью, среди звёзд везде ты
Летишь во снах, взяв крылья напрокат.
 
 
А утром, сняв их, ты со мной гуляешь
По Райским травам, ноги обнажив.
И тайны все, тебе поведав, знаешь,
В тиши земной здесь Дух свой сохранив.
 
 
Мечты как птицы, что летят к кормушкам,
Разносят птахи их во свете дня.
А Духи, взяв, играют, как в игрушки,
Даря защиту и благодаря.
 
 
Проходят дни, как облака на небе…
Меняешь ритм свой на спокойный лад.
А я, заботясь о насущном хлебе,
Делю с тобою свой духовный клад.
 

Молитва доли

 
На коленях согнувшись до пола,
У иконы с распятым Христом,
Слёз не пряча, шепталась с ним доля,
Та, что крест свой несла за спиной.
 
 
Та, что шла в постоянных гоненьях,
Спотыкаясь, несла свой удел,
И, учась у своих же мучений,
Знала силы и Духа предел.
 
 
А сейчас, слёз не пряча, от Бога,
Сжав ладони, крест-накрест, в мольбе,
Умоляла спасти и не трогать,
И связать руки страшной беде.
 
 
Той, что губит в сердцах состраданье,
Той, что души лишает тепла.
Сеет распри, живёт увяданьем,
Рушит стены, сжигает дотла.
 
 
Святый Боже, стою на коленях!
Средь людей незаметно мала.
Но прими сердца пылкого бденья,
И не дай победить чаше зла!
 

На окошке с Ангелом

 
Сегодня с Ангелом сидели на окошке,
Смотрели вверх на птиц, смеясь – болтали ножки.
А ты так можешь ввысь лететь как эти птицы?
Смотрел в глаза ему – сквозь длинные ресницы.
Да, я могу летать – давай, до трёх считаем…
Держи ладонь мою, мы вместе полетаем.
Ну, делай, молча, вдох… и оттолкнись душою…
Я помогу тебе – Вселенной мир открою!
Толчок… отрыв… летим… и радости блаженство…
Так хочется любить – аж замирает сердце.
Мы обгоняли птиц – включив души дыханье.
И замерев, – плелись в волшебный свет признанья.
Летели в облака и в облаках купались.
А встретив там других, мы с ними кувыркались.
Вот видишь, сколько вас – прекрасных Ариэлей!
Теперь ты не один, живёшь здесь в звёздных прерьях.
Ну, мне пора мой друг – лечу домой я к Богу.
Но знай, что Мы с тобой! – сказал мой Ангел строго.
Храни в душе любовь, тепло и состраданье.
А я уж помогу, тебе раскрыть все знанья.
До встречи!..
Всё!..
Пока!..
С тобой я навсегда!
 

Храм души

 
Тихонько ступая, боясь провалиться,
Она шаг за шагом шла вверх к алтарю.
Взирая на стены, пыталась молиться,
А губы шептали: «Стою на краю…»
 
 
Понять не могла – в храме стены разбиты.
Все лики святых очернила тоска.
По окнам, что были годами не мыты,
Катилась одна за одною слеза.
 
 
И, взглядом блуждая, она в изумленье
Увидела согнутый стан старика.
Он тихо молился, шепча откровенья.
К нему подтолкнула вдруг чья-то рука.
 
 
– Откуда ты, старец? И что с этим храмом?
Ты молишься здесь почему и кому?
Вокруг всё разбито и съедено хламом.
И я как попала сюда – не пойму.
 
 
Старик повернулся: «Душа это, детка!
Твой Храм одинокий без света любви.
И тело твоё, как особая клетка,
Твою держит душу всегда взаперти.
 
 
Стучался Господь, ты его не впускала.
Заботами жизни мирской лишь жила.
Любви непонятно какой ты искала,
А сильно обжегшись, ты снова  ждала.
 
 
От боли, обиды душа разрушалась…
Я Богу молился один за тебя…»
И видит она: за спиной показались,
Вниз прячась, свисали два белых крыла.
 
 
– Ты Ангел мой? Так ведь? Я рада так встрече!
Но как же мне быть, подскажи, я молю!
Я снова встречаю в слезах каждый вечер
И снова от страха стою на краю.
 
 
И Ангел, обняв, усадил её рядом.
Слезинки смахнул своей тёплой рукой.
Коснулся её он пронзительным взглядом,
Сказал: «Возьми краски и сделай ремонт».
 
 
– А где же мне взять эти чудные краски?
«В любви ко всему – это главный твой цвет!
Долой серых будней плаксивые маски!
Запомни: Любовь и есть бог! – вот ответ.
 
 
Тебя создавал Он с любовью и верой,
А душу хранил от вторжения зла.
Но ты, взяв оценки, их ставила первой,
И неуды ставя, ломалась душа.
 
 
Забыла, что Бог по делам и поступкам,
По мыслям и помыслам – главный судья!
Когда твоя жизнь разделилась по суткам,
Я мог лишь молиться в душе за тебя.
 
 
Теперь вот подумай и взвесь на досуге…
Урок оцени, чтобы не был пустой.
Дарю тебе крылья, как лучшей подруге,
Я рядом, зови, полетим ввысь с тобой!»
 

Тоска

 
Вдруг такая тоска навалится —
Хоть ты рёвом реви, хоть вой…
Как жалейка, всё плачешь, маешься,
Меж погостов в ночи сырой.
 
 
Давит сердце тоскою слёзною,
И сочится слеза сквозь швы.
Красной нитью я сердце штопаю,
Но в нём раны опять видны.
 
 
– Что ж ты плачешь, моя хорошая? —
Ангел обнял меня в ночи.
– У лампадки постой немножечко,
Молча свет от неё  вдохни.
 
 
И к лампадке скорей с иконами —
Я звала всех святых помочь.
И тоску мою с сердца стонами
Я просила прогнать всю прочь.
 
 
Заскулила тоска голодная —
Слаще нет для неё души.
Жизнь такая её безродная,
Хуже смерти ей свет в тиши.
 
 
Любит слёзы и тьму кромешную.
Радость – самый первейший враг.
Любит душу – больную, грешную,
А любовь её рушит в прах.
 
 
Успокоилось сердце девичье.
Душу Бог на ладони взял
И, укутав в молитву светлую,
Щит из света вокруг соткал.