У войны не женское лицо

Если не забывать войну, появляется много ненависти. А если войну забывают, начинается новая. Так говорили древние.

Нам всем казалось, что после войны, после такого человеческого страдания, моря слез будет прекрасная жизнь. Нам казалось, что все люди будут очень добрые, будут любить друг друга… Ведь у всех было такое великое горе. Оно нас братьями, сестрами сделало! Как мы ждали этот день… День Победы. И он действительно был прекрасен. Даже природа почувствовала, что в человеческих душах творилось. Но люди? Когда я сейчас вижу злых людей, вижу эгоистов, которые только для себя живут, я не могу понять: как же это случилось, как это произошло?

Написать бы такую книгу о войне, чтобы от войны тошнило и сама мысль о ней была бы противна. Безумна. Самих генералов бы тошнило...

В День Победы, помнишь, Оля, как встретили мы старенькую-старенькую мать и висел у нее на шее такой же старенький плакатик: «Ищу Кульнева Томаса Владимировича, пропал без вести в 1942 году в блокадном Ленинграде». По лицу видно, что ей давно за семьдесят. Это же сколько лет она его ищет? Я бы эту фотографию показывал всем, кто говорит сегодня: мол, сколько можно вспоминать о войне… А вы говорите – забыть…

В Москве на Девичьем поле на народные средства поставлен памятник медикам - героям Великой Отечественной войны. Ему бы из золота быть! Да, он и есть из золота, только другой пробы, самой высокой - из золота людской благодарности, людской памяти.

И вот...Никогда не знаешь своего сердца. Зимой вели мимо нашей части пленных немецких солдат. Шли они замерзшие, с рваными одеялами на голове, прожжеными шинелями. А мороз такой, что птицы на лету падали. Птицы заиерзали. В этой коллоне шел один солдат...Мальчик....У него на лице замерзли слезы...А я везла на тачке хлеб в столовую. Он глаз отвести не может от этой тачки, меня не видит, только эту тачку. Хлеб.Хлеб...Я беру и отламываю от одной буханки и даю ему. Не верит...Не верит!

Я была счастлива....Я была счастлива, что не могу ненавидеть. Я сама себе тогда удивилась....

Но историю войны подменили историей победы.

Если не забывать войну, появляется много ненависти. А если войну забывают, начинается новая.

"Кончилась война, у меня было три желания: первое - наконец я не буду ползать на животе, а стану ездить на троллейбусе, второе - купить и съесть целый батон, белый батон, третье - выспаться в белой постели и чтобы простыни хрустели. Белые простыни"...

На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из «снайперки», бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала языка. Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей. «Не женская это доля — убивать», — скажет одна из героинь этой книги, вместив сюда весь ужас и всю жестокую необходимость случившегося. Другая распишется на стенах поверженного рейхстага: «Я, Софья Кунцевич, пришла в Берлин, чтобы убить войну». То была величайшая жертва, принесенная ими на алтарь Победы.