Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Определиться с проблемой, и разрешить ее - большая разница.
Я не отвечаю на медицинские вопросы заблеванным людям.
— НАСИЛУЮТ! — орёт Уэнделл во всю мощь лёгких. Безумная улыбка изгибает уголки его рта. — СОЙЕР ИЗБИЛ МЕНЯ, А ТЕПЕРЬ НАСИЛУЕТ ДУШЕВНОБОЛЬНУЮ ПАЦИЕНТКУ! — Даже Уэнделлу понятно, что никаким изнасилованием тут и не пахнет, но кто и когда кричал: «ТРАХАЮТСЯ ПО СОГЛАСИЮ!» — дабы привлечь внимание?
— НАСИЛУЮТ! — орёт Уэнделл во всю мощь лёгких. Безумная улыбка изгибает уголки его рта. — СОЙЕР ИЗБИЛ МЕНЯ, А ТЕПЕРЬ НАСИЛУЕТ ДУШЕВНОБОЛЬНУЮ ПАЦИЕНТКУ! — Даже Уэнделлу понятно, что никаким изнасилованием тут и не пахнет, но кто и когда кричал: «ТРАХАЮТСЯ ПО СОГЛАСИЮ!» — дабы привлечь внимание?
В этот момент, — если б она попросила, он бы попытался сдвинуть гору, пройти сквозь горящий лес или принести с полюса лед, чтобы охладить чашку чая, и, учитывая все это, он, конечно же, не в полном порядке.
В этот момент, — если б она попросила, он бы попытался сдвинуть гору, пройти сквозь горящий лес или принести с полюса лед, чтобы охладить чашку чая, и, учитывая все это, он, конечно же, не в полном порядке.
Терпеть не могу, когда меня обзывает говнюком выпускник какого-то мухосранского коровьего колледжа.
Терпеть не могу, когда меня обзывает говнюком выпускник какого-то мухосранского коровьего колледжа.
Отец иногда спрашивает его, чего он ставит будильник на столь ранний час, все-таки летние каникулы, и Тайлер никак не может убедить его: в жизни важен каждый день, особенно те, что наполнены теплом, солнечным светом и беззаботностью.
Отец иногда спрашивает его, чего он ставит будильник на столь ранний час, все-таки летние каникулы, и Тайлер никак не может убедить его: в жизни важен каждый день, особенно те, что наполнены теплом, солнечным светом и беззаботностью.
Одиночество - часть программы, заложенной в человеке, ничего больше.
Одиночество - часть программы, заложенной в человеке, ничего больше.
Некоторые, отъезжая, показывают Щеде оттопыренный средний палец. Одна дама сует крест ему под нос и кричит, что у него грязная душа и ему один путь — в ад. По меньшей мере у половины из тех, кого он отсылает прочь, фотоаппараты и видеокамеры. Да разве можно назвать их людьми, если ранним субботним утром они покинули дом, чтобы поглазеть на мертвых детей и сфотографировать? А ведь они полагают себя совершенно нормальными. Кто же тогда ку-ку? Конечно же, он, Дэнни Щеда.
Некоторые, отъезжая, показывают Щеде оттопыренный средний палец. Одна дама сует крест ему под нос и кричит, что у него грязная душа и ему один путь — в ад. По меньшей мере у половины из тех, кого он отсылает прочь, фотоаппараты и видеокамеры. Да разве можно назвать их людьми, если ранним субботним утром они покинули дом, чтобы поглазеть на мертвых детей и сфотографировать? А ведь они полагают себя совершенно нормальными. Кто же тогда ку-ку? Конечно же, он, Дэнни Щеда.
Об очень разговорчивых (вроде дяди Моргана) она говаривала: «У него язык подвешен за середину, а оба конца работают».
Об очень разговорчивых (вроде дяди Моргана) она говаривала: «У него язык подвешен за середину, а оба конца работают».
...Если мысли были лошадьми, нищие ездили бы верхом......Хватит хныкать и канючить! Подбери силу воли там, где ты ее оставил, и принимайся за дело!......Потому что слухи имеют одну особенность: они укореняются. Совсем как плохие привычки......В конце концов, в человеческой душе бесконечное число комнат, одни огромные, другие – не больше чулана для щеток, одни закрыты, другие залиты ярким светом...
...Если мысли были лошадьми, нищие ездили бы верхом......Хватит хныкать и канючить! Подбери силу воли там, где ты ее оставил, и принимайся за дело!......Потому что слухи имеют одну особенность: они укореняются. Совсем как плохие привычки......В конце концов, в человеческой душе бесконечное число комнат, одни огромные, другие – не больше чулана для щеток, одни закрыты, другие залиты ярким светом...
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: