Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

Предисловие

В этой книге рассказывается о норвежском Лыжном егерском батальоне и боях на Восточном фронте. Книга уникальна в том смысле, что в ней описывается одно отдельное сражение, в котором норвежцы сражались не на жизнь, а на смерть против более сильного противника. Местность, где происходило сражение, находилась далеко от других позиций, поэтому жестокий бой шел один на один. Русские окружили норвежцев, и советские комиссары гнали их вперед¹. Эсэсовская идеология не допускала, чтобы норвежские «фронтовые бойцы»² могли сдаться в плен. Результатом была кровавая драма, полная отчаяния и безнадежного мужества, имевшая плачевный конец.

В книге описывается трехдневное сражение, в котором русские победили норвежцев, причем здесь погибло наибольшее количество норвежцев из всех сражений Второй мировой войны. Подробно описывается все, что произошло, оценивается вклад норвежцев и критически рассматриваются различные стороны сообщений об этом сражении. Отдельные части этой истории уже были рассказаны ранее, и здесь собраны вместе различные эпизоды, чтобы создать единую картину произошедшего.

Вначале прослеживается история создания Лыжного батальона, потом дается краткое описание финско-германского нападения на Советский Союз 22 июня 1941 года. Затем описывается ответный удар, нанесенный Советским Союзом в северных районах после начала битвы за Карельский перешеек недалеко от Выборга. Сражение за взятие «норвежских высот» после Иванова дня в 1944 году было частью общей стратегии Советского Союза с целью вывести Финляндию из альянса с гитлеровской Германией. В ходе изложения событий ставятся различные вопросы, касающиеся вклада Лыжного батальона, предпринимаются попытки дать на них ответы на основе различного материала – интервью, военных донесений, фотографий, дневников, карт, схем и данных, почерпнутых во время собственных исследований на местности в данном районе.

Затем излагается история поражения Лыжного егерского батальона в борьбе против русских. Материал подобран таким образом, чтобы читатель получил ясное представление обо всем, что случилось. Важную роль сыграли карельский ландшафт и военная тактика на норвежских позициях. Норвежцы были готовы к нападению русских на высотах Капролат и Хассельман и надеялись на помощь с тыла в случае серьезной опасности. Приведены также описания заключительного сражения самими участниками, которые говорят о неясности ситуации и охватившем их страхе.

Сообщения участников боя частично противоречивы и преувеличены, однако они дают представление о впечатлении, сложившемся у отдельных солдат и их переживаниях. Два офицера, руководившие операцией на высоте Хассельман, написали отчеты в вышестоящие инстанции сразу после сражения. Я подвергаю критическому рассмотрению отчеты солдат и офицеров, чтобы понять, говорят ли военная разведка и участники сражения правду о том, что произошло. Дело в том, что подобного рода отчеты характерны и для современной военной разведки (сравните с отчетами норвежской разведки в Афганистане и других горячих точках).

В повествование включены также сведения о некоторых фронтовых бойцах, полученные от их родственников и от них самих, чтобы дополнить их рассказ о сражении, а также о последующей жизни. Это сделано для того, чтобы «прояснить» их личные драмы. Ведь эти молодые норвежцы принадлежали к добровольческим военным формированиям СС. Им надо было приспособиться к солдатской жизни в палатке, а затем, после войны и отбывания наказания, вернуться к нормальной жизни на родине.

Важный вклад представляет собой книга воспоминаний о Хансе Тараллруде. В ней изображены обстоятельства его выбора, причины, по которым он стал фронтовым бойцом и попал в Карелию. Как случилось, что зрелый молодой человек из обеспеченной крестьянской семьи, отец которого был бургомистром, завербовался в войска СС? Он был женат и имел сына. Я включил в книгу воспоминаний рассказ его младшей дочери, который помогает понять дилемму ее отца.

В последней главе приводится список норвежских фронтовых бойцов и излагаются их судьбы.

В эпилоге говорится о том, что случилось с телами погибших в карельских лесах, болотах и озерах.

Множество различных фактов и сообщений собраны здесь с определенной целью – они по возможности аутентичны и дают представление о случившемся. В то же время приводятся параллели, связывающие отдельные события и ситуации, которые излагаются с различных точек зрения. Таким образом, книга содержит богатый военно-исторический материал – о норвежцах, немцах и русских.

Я не смог бы написать эту книгу без помощи многих людей. В первую очередь это ветераны – фронтовые бойцы, которые рассказывали мне о событиях на Восточном фронте: Ролф Бергстен, Алф Борге (Ульсен), Эрик Фонген, Йон Хельблад (в изложении Ролфа Ульсена), Роберт фон Хирш, Одд Хюбертсен, Сверре Хэскен, Арилд Ядар, Трюгве Йенсен, Сверре Кнутсен, Эгиль Ларсен, Лейф А. Ларсен, Бьёрн Линдстад, Лауриц Лофстад (Рууд Кристенсен), Асбьёрн Нарму, Ула Сэли, Вольфганг Виндингстад, Магне Эдегорд и Коре Эрбек.

Большое спасибо Гру Сиссель и Андерсу Тараллруду, Астрид и Перу Клеппе, Фрёйдис, Туриль и Туру Хермундссон, Йергену Гурандсруду, Лайле Бергстен, Анни Лайле Гулбрандсен и Трюльс Иберг. Все они сообщили мне информацию о своих родственниках.

Гейр Бренден и Томми Натедал очень помогли мне, предоставив фотографии фронтовых бойцов, информацию о них, а также общие сведения об этой части военной истории. Я также почерпнул множество важных данные из книги писателя Свена Арнеберга о Лыжном батальоне и из его личного архива, переданного Франку Магнесу.

Эта книга входит в отчет Комитета Капролат Министерству иностранных дел Норвегии. Юнас Гар Стёре, который был тогда министром иностранных дел, одобрил наш проект, и мы получили материальную поддержку для исследований на месте сражения, за что мы очень благодарны.

В Комитет Капролат в Университете в Бергене входят Стейн Угельвик Ларсен (руководитель), Кай Крюгер, Инге Морилд, Стиан Хамре, Мари Акснес, Мартина Супперсбергер, Йорн Вангенстен Рууд и Ранди Себё.

Я хотел бы также выразить благодарность Посольству Норвегии в Москве (в лице Ойвинда Нордслеттена, который был тогда послом) и Генеральному консульству в Санкт-Петербурге (в лице генерального консула Отто Мамелунда) за практическую помощь на различных стадиях осуществления проекта.

Я хотел бы поблагодарить также Вольфганга Виндингстада и издательство «Пакс Форьлаг» за разрешение привести выдержки из его книги «Забытый солдат» (издательство «Пакс», 2008), семью Ролфа Бергстена за разрешение привести выдержки из его книги «Визит в преисподнюю» (издательство «Снёфюгль», 2008), издательство «Гюльдендал Ношк Форьлаг» за отрывки из книги Хелля Фьюртофта «Те, кто проиграл войну» (1995), за отрывки из книги Фруде Халле «От Финляндии до Кавказа» (издательство «Дрейерс», 1972, с. 224– 225). Я благодарен также за фотографии из журнала «Горный егерь в фотографиях» (1976), за материалы из книги Э. Ф. Зимке «Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945. Боевые операции Третьего рейха. 1940–1945». Выражаю особую благодарность Астрид Клеппе за разрешение привести выдержки из ее дневника «Тени».

Среди наших российских помощников Комитет Капролат хотел бы прежде всего поблагодарить Андрея Владимировича Лысенко и Володю (Владимира Александровича Соловьева). Мы благодарны им за их огромный опыт в поисках в данном регионе, за наше тесное сотрудничество в полевых исследованиях и поиски в российских архивах, без чего мы бы не смогли осуществить наш проект. Во время работы двух экспедиций важные находки сделал Виктор Сумнителов из Петрозаводска. Мы хотели бы также поблагодарить наших переводчиков Надежду Юрьевну Билаль и Елизавету Максимовну Бренден, благодаря которым мы смогли общаться на месте поисков, а также вести электронную переписку впоследствии. Двое наших водолазов – Игорь Анатольевич Жариков и Юрий Владимирович Фролов из Москвы занимались поисками на дне озера Капанец и Сапожного озера. Кроме того, в проекте в Карелии участвовали Ольга Соловьева, Геннадий Геннадиевич Канин, Сергей Викторович Тарасов, Вячеслав Геннадьевич Курносов, Александр Сергеевич Храплов, Артем Сергеевич Слезконсенко, Виктор Николаевич Ерыкин и Иванович.

Я хотел бы также поблагодарить двоих норвежцев, которые использовали во время поисков металлоискатели, – Атле Меслу и Хуго Фалька.

Большую помощь на первой стадии проекта оказали Владислав Вячеславович Грин и его ассистент Екатерина Дмитриевна Кирьянова из Петрозаводска.

В нашей работе нам также помогали следующие норвежские архивы и институты: Государственный архив в Осло, Национальная библиотека в Осло и в Му-и-Рана, Университетская библиотека в Бергене. Федеральный военный архив в Фрейбурге предоставил нам списки награждения фронтовых бойцов, из которых мы смогли установить, в какой роте служил каждый из них, а также кто из них был награжден Железным крестом, а кто – крестом «За военные заслуги». Из Германского архива в Берлине мы получили (в подробном письме Томми Натедалу) информацию о погибших и пропавших без вести фронтовых бойцах. Народный союз Германии по уходу за воинскими захоронениями предоставил важную информацию об идентификации бойцов в Петербурге и Касселе, а также список захороненных норвежцев.

Мой ассистент и помощник Франк Магнес работал увлеченно и раздобыл много важного материала. Его вклад в наш общий труд отмечен далее в тексте. На последнем этапе работы над книгой неоценимую помощь оказала Кирсти Угельвик.

Норвежский союз писателей-документалистов выдал нам почетную стипендию, а благотворительный фонд «Свободное слово» выделил средства на издание книги. Я выражаю им свою благодарность.

Я хотел бы поблагодарить главного редактора издательства «Политическая энциклопедия» Андрея Сорокина за сотрудничество в издании этой книги на русском языке, а также Светлану Карпушину за профессиональный перевод и работу над книгой. Я также благодарен за помощь Посольству Норвегии в Москве. Кроме того, хотел бы поблагодарить господина Свелли за предоставленные им новые документы, которые помещены на странице 230.

Стейн Угельвик Ларсен,

руководитель Комитета Капролат,

Берген, август 2015 г.

Пролог

В праздник Святого Ханса (Иванов день) в Карелии ночью светло, как днем. Вероятно, в дождливую погоду ночью немного темнее. Так было и в 1944 году, когда там находилось около двухсот норвежцев в ожидании того, что произойдет. Они прибыли туда в конце января, основательно подготовленные к тому, что их ожидает. Было холодно и очень много снега, но Лыжный егерский батальон знал толк в ходьбе на лыжах. Именно поэтому они и были там.

Две огромные армии выжидали, стоя по обе стороны Восточного фронта на севере. Немцы отступали по всему югу Восточного фронта с боями и сражались, повернувшись спиной к своему отечеству. Русские наступали.

Война для солдат – это ожидание: заниматься повседневными делами в окопах и бункерах, следить за тем, чтобы оружие было в порядке, подвозить боеприпасы и другое снабжение. Время шло в рубке дров, ловле рыбы со льда и вшей из нижнего белья, сочинении писем домой. Они отпраздновали 17 мая – День независимости Норвегии с речами, тостами и песнями. Мылись в бане. Ждали развития событий. Ждали днем и ночью. Надо было быть готовым, когда наступит момент, защищать жизнь, чтобы ожидание переросло в отчаянные действия.

Так шли дни для норвежских фронтовых бойцов. Они ждали, прислушиваясь к слабым звукам, доносившимся со стороны приближающегося врага.

И вот началось! «Мы как раз сидели и собирались праздновать Иванов день… Мы не могли разжечь большой костер, а сидели и грелись у небольшого костерка. И вдруг раздался сигнал тревоги. Вокруг нас был выставлен дозор перед минным полем. Там постоянно находились трое дозорных. У них были шнуры, прикрепленные к минам, которые, в свою очередь, были привязаны к деревьям. Они не смогли уследить и проворонили русских, которые вдруг оказались совсем рядом. “Ура, ура!” кричали они, но мы закричали громче. Потом начался артиллерийский налет. Помню, как в воздух взлетали огромные деревья».

Это произошло на высоте Капролат, которая находилась дальше всего на север и восток из двух норвежских оборонительных позиций. До другой позиции – высоты Хассельман – было довольно далеко, и еще дальше до крупных немецких подразделений, которые могли бы прийти нам на помощь. У норвежцев не было никакого плана отступления. Не было и четкого приказа о том, что делать, если враг окажется сильнее.

Русские части имели боевой опыт и были настроены решительно. Норвежцы храбро сопротивляются, но это не помогает. Вскоре враг преодолевает внешние заграждения.

«Первый номер поднимает голову и выглядывает из-за бруствера окопа…

– Они совсем близко! – кричит он нам. У нас заложило уши от грохота, и мы едва его слышим.

– Готовьте ручной пулемет!

Я вскидываю пулемет на бруствер, а первый номер обхватывает приклад, готов к стрельбе… Опушка леса напротив нас вдруг оживает.

Кусты и подлесок начинают ползти на нас. Русские хорошо замаскировались. Прикрывшись ветками и вереском, кто-то из них почти уже заполз на наши позиции. Самые первые уже на расстоянии 25–30 метров от нас».

Норвежцы понимают, что исход ясен. «Вся “Высота 2” кишит русскими. Пулемет передо мной замирает. Солдаты в коричневой форме падают с диким криком и воем. Я вскидываю винтовку к плечу. Целюсь в живот русскому, который, согнувшись, бежит на меня. Он подпрыгивает и падает плашмя. Стоны и крики раненых доносятся до нас. Эти звуки невозможно забыть. Даже сегодня. Крики этих бедняг. Стоны из самого нутра людей, испытывающих страшнейшие мучения. Но здесь нет места для сострадания. Через секунду возможно, что ты будешь лежать там и кричать».

Скоро высота Капролат будет окружена и взята. Альтернативой становится смерть… или бегство.

«Паника охватила большинство из нас, свистят и с грохотом рвутся снаряды, осколки жужжат возле наших голов. Мне хочется только одного: прочь, прочь отсюда! Длинными прыжками я начинаю сбегать вниз по склону. Вид бегущих товарищей сводит меня с ума. Теперь только: спасайся, кто может. Мы будем отличной мишенью для врага, пока бежим вниз с высоты. Бегущий, охваченный паникой противник не отстреливается. Русские могут спокойно уложить всех нас».

Когда они спустились с высоты, то поняли, что окружены врагом. Русские залегли в лесу и у озера в ожидании. Страх нарастает. Что им делать? На учениях такого не было, и они судорожно пытаются вспомнить что-то из тех военных навыков, которым их учили.

«Один стрелок перебегает на несколько метров вперед, но, не успев броситься на землю, оседает вниз, сраженный русской пулей. Следующий бежит и ему удается. Теперь попытка третьего. Раздается автоматная очередь и парень падает замертво. Когда он падал, его товарищи увидели, что у него отлетело полголовы. В него попала разрывная пуля… Автоматные очереди оставили глубокие борозды в траве. Похоже, что форма содрана со спины. Кто-то остался лежать на земле, крикнув остальным: “Мне скоро конец. Бегите дальше!” Другие были уже не в силах сказать что-либо…»

Кто-то был застрелен в озере, кто-то – в лесу, другие подорвались на собственных минах, когда бросились перелезать через колючую проволоку. Так пал первый самый отдаленный норвежский опорный пункт в Карелии.

Норвежские фронтовые бойцы на другой высоте внимательно следили за атакой на Капролате. Они слышали и видели все, что там происходит, но помочь ничем не могли. Звуки взрывов, дым, поднимавшийся вверх, крики. Это было только начало.

Поэтому напряжение на высоте Хассельман было таким же, как и на Капролате предыдущим вечером. Они знали и они ждали.

«В ту первую ночь в окопах спали мало. Все настороженно следили за тем участком, который им был поручен. Как только видели какое-то движение за колючей проволокой, стреляли. Так же было и с другой стороны. Встать и идти мы не могли. Нам приходилось, извиваясь ужом, ползти по склону, прячась за камнями и пнями.

Эта позиционная война продолжалась до пяти утра. Тогда началась новая атака, на этот раз при поддержке тяжелого вооружения. Начали падать снаряды. Сначала по одному, потом градом. Земля и крупные камни разлетались вокруг нас. Огромные деревья разбивались в щепки».

Потом началась атака на сопку Хассельман. Она была жестокой.

«Русские в серой и зеленой форме бежали прямо через минное поле, крича и стреляя по нашим позициям. Разрывы снарядов следовали один за другим.

…Хриплый, проникающий рев русских подразделений можно было слышать по всему склону высоты. Оставшиеся из нас стреляли и бросали ручные гранаты, но все было напрасно. Превосходящие силы противника навалились на нас. Шаг за шагом мы отступали, переходя на новые позиции и ясно осознавая, что для всех нас наступил час истины».

Начался ближний бой – один на один. Измотанные, они в страхе оставили внешние укрепленные позиции и отошли к последним окопам на самой вершине. Бой продолжался уже двое суток. На третий день все шло к концу. В эти последние часы много чего случилось в окопах.

«Я развернулся, собираясь ползти назад. Передо мной был русский с 82-зарядным автоматом. Я остолбенел. К счастью, рядом был норвежский боец из Тюнсета. Первым раздался выстрел из карабина. Русский застыл, но автомат не выпустил. Раздался еще один выстрел, и он упал навзничь…

Уже потом, вспоминая этот момент, я думал: может, это был добрый русский и он не хотел меня убивать? Никто об этом даже и слышать не хотел, так как многим из нас внушили ненависть к русским. Но ведь и они были людьми, такими же, как и мы…

Было ли какое-нибудь утешение, за которое можно было ухватиться, когда дело близилось к концу? На высоте Хассельман пели. Некоторые говорят, что пели “Да, мы любим эту землю”³, другие утверждают, что пели “Deutschland, Deutschland”⁴. Но эта песня сюда никак не вписывалась. Мы же были норвежцы и боролись за Норвегию. За этим и пришли сюда».

Исход был ясен, и помощи ждать было неоткуда. Им внушили, что сдаваться нельзя и бежать тоже нельзя. Даже от превосходящих сил противника.

«В конце концов русские прорвались. Вспоминать о том, что там творилось, эту резню с обеих сторон, в чем участвовал и я, выше моих сил…»

Стремление выжить оказалось сильнее нацистской идеологии. Последние оставшиеся в живых не хотели умирать. Тогда все было бы слишком быстро забыто.

«Думаю, что нас оставалось человек двенадцать – изможденных, окровавленных и испуганных. Мы были уверены, что скоро умрем. Высота Хассельман была полностью окружена, и стрельба стихла. Русские начали потихоньку праздновать победу – появилась водка. В 150 метрах от нас виднелось озеро Капанец, и мы поняли, что спастись можно, только переплыв через него. Мы собрали оставшиеся боеприпасы и ринулись цепочкой вниз по склону, натыкаясь на мертвых и на части тел. Вокруг нас свистели пули, и опять кто-то из нас остался лежать там. Мы застрелили тех, кто попался нам на нашем пути, и спустились к озеру. Сняли сапоги и форму и пустились вплавь… Русские развлекались, стреляя по нам. Мы были уверены, что настал наш последний час, но когда мы доплыли до середины озера, я начал верить, что все обойдется…»

После того как все закончилось, можно было дать волю размышлениям. Те, кому удалось спастись, получили по Железному кресту на грудь. Были отправлены письма родственникам погибших. Мертвые остались лежать там, где они погибли. Бойцы, взятые в плен, попали в страшные лагеря советского ГУЛАГа.⁵ Вскоре после этого сражения началось окончательное отступление. Лыжный егерский батальон навсегда покинул Карелию и большую часть пути назад до Норвегии прошел пешком.

8 мая 1945 года наступило всеобщее торжество. После пятилетней оккупации наша страна наконец стала свободной. Развевались норвежские флаги. Народ вышел на улицы и праздновал наступление мира. Норвегия могла вновь идти к светлому будущему.

Расправа с предателями была беспощадной. Ни один фронтовой боец не избежал расплаты. Они проиграли войну, и за это надо было платить. Они оказались в социальной изоляции, которая продолжалась много лет.

Операция «Везерюбунг» – Операция «Серебряная лиса» – Операция «Бирке»

Оккупация Норвегии. – Вторжение в русскую Карелию. – Отступление из России и Финляндии

Этапы длинного пути

30 ноября 1939 года Советский Союз напал на Финляндию. Это нападение вызвало возмущение во многих западных странах. Считается, что 1531 норвежец записался добровольцем и отправился воевать против Советского Союза. Около 300 норвежцев приняли участие в военных действиях, после капитуляции Финляндии 13 марта 1940 года норвежцы, разочарованные, вернулись домой. Вскоре после этого – 9 апреля 1940 года – немецкие войска вторглись в Норвегию. В течение весенних месяцев многие из норвежских фронтовых бойцов оказали сопротивление немцам.

Более 60 человек из «финских добровольцев» записались впоследствии в «ваффен-СС», чтобы «сражаться за Финляндию», как говорила пропаганда.

Немецкие «ваффен-СС» не принимали участие ни в нападении на Норвегию, ни в военных действиях до заключения соглашения о капитуляции Норвегии 10 июня 1940 года. Гиммлер был очень разочарован, что он как рейхсфюрер СС не принял участие в планировании и проведении операции «Везерюбунг» – нападении Германии на Данию и Норвегию. Когда бои в Южной Норвегии близились к завершению, два полка СС были направлены в Норвегию, однако совсем не туда, где шли военные действия. Это были штандарты частей СС «Мертвая голова»⁶ 6-й из Праги и 7-й из Брно. Первый полк был дислоцирован в Саннефьорде, Ларвике, Тёнсберге, Ставерне и одна рота была направлена в Мандал и Кьевик. Второй полк разместился в Драммене, Осло, Холместранне, Свельвике и Тофте.

В первые недели после подписания соглашения о капитуляции от 10 июня 1940 года границу с Россией продолжали охранять норвежцы. Советский Союз по-прежнему оставался врагом. Считается, что на границе находились два норвежских батальона и одна рота. После поездки в Северную Норвегию Тербовен⁷ решил передать охрану границы батальону «ваффен-СС». Этот батальон был впоследствии доукомплектован и переименован во 2-й полк дивизии СС «Мертвая голова К» (буква «К» означала Киркенес).

Эту карту нарисовал один из выживших фронтовых бойцов и послал своим боевым товарищам через много лет после окончания войны. Когда Финляндия 4 сентября 1944 года заключила соглашение о прекращении боевых действий с Советским Союзом, бойцы Лыжного егерского батальона пешком прошли почти весь путь до Норвегии – через Рованиеми, где они вступили в бой с финнами, далее в Шиботн и оттуда в Нарвик (карту предоставил Лауриц Лофстад)

В дополнение к двум полкам СС Гиммлер направил в Норвегию в общем шесть батальонов германской полиции порядка (ORPO⁸), которые размещались по всей стране и служили поддержкой полиции безопасности (SIPO⁹). Они появились сначала в крупных городах, а затем в сельской местности и вдоль шведской границы. Полки войск СС подчинялись командующему войсками СС. Был также назначен командующий полицией порядка. Оба они подчинялись высшему руководителю СС и полиции Норвегии Вильгельму Редису¹⁰, который таким образом контролировал как полицию порядка, так и войска СС в Норвегии, пока они не участвовали в военных действиях. Считается, что до вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 года в Норвегии было по меньшей мере 6 тысяч солдат и офицеров войск СС и не менее 4,5 тысяч полицейских порядка.

Когда началось вторжение в Советский Союз, группа войск СС из Норвегии получила боевое крещение в боях в коммуне Салла на севере Финляндии. Войска были организованы как «боевая группа Норд», которая состояла из 6-го и 7-го пехотных полков СС, 9-го штандарта СС и других подразделений поддержки. Эта группа не смогла прорвать позиции Красной Армии и потерпела там трагическое поражение – в результате двух дней боев около 300 человек были убиты и 400 ранены. Генерал фон Фалкенхорст дал сокрушительную оценку военным действиям этой группы. После этого фронт в Салле был заморожен до конца войны. Полки «ваффен-СС» были отведены и преобразованы в дивизию СС «Норд», после того как к боевой группе был присоединен 6-й горно-артиллерийский полк СС. Эта дивизия была передислоцирована на юг и подчинена финско-немецкому командованию. Финский генерал Ялмар Сииласвуо некоторое время командовал дивизией и руководил операциями в районе поселка Кестеньга в русской части Карелии. Это было единственное место во время войны, где немцами командовал высший офицер, не являвшийся немцем.

В октябре 1943 года дивизия была переименована в 6-ю горную дивизию СС «Норд» и пополнена новыми подразделениями. Она была окончательно выведена с линии фронта, когда финны заключили одностороннее соглашение о перемирии с Советским Союзом 4 сентября 1944 года. После этого дивизия была направлена в Германию и переведена на Западный фронт, но уже без норвежских добровольцев.

Единственным норвежцем, принимавшим участие в первых боевых действиях на Севере, был Аксель Станг, руководитель молодежной организации партии «Нашунал Самлинг» и министр в правительстве Квислинга. Он был офицером связи при 3-й зенитной батарее зенитного батальона дивизии СС «Норд» с 22 июня по 15 августа 1941 года и получил 7 августа 1941 года Железный крест 2-го класса.

Еще один норвежец, военный корреспондент Пер Имерслунд завербовался сначала в 5-ю дивизию войск СС «Викинг», а затем по его просьбе был переведен в 6-ю горную дивизию СС «Норд». C начала февраля до 30 марта 1942 года он находился на фронте в 4-м взводе военных корреспондентов СС. Там он добровольно вызвался участвовать в боевом задании лыжного патруля и был ранен. За это 1 апреля 1942 года он получил Железный крест 2-го класса, был отправлен на лечение в Норвегию. Норвежцы Ульф Тур и Кнут Колсхус, также бывшие в 4-м взводе военных корреспондентов, получили 30 января и 20 апреля 1944 года соответственно по кресту «За военные заслуги» 2-го класса.

Несколько норвежцев состояли летом 1943 года в штурмовом рентгеновском батальоне СС (14 человек под командой унтершарфюрера Лёвика), но после того как сломался рентгеновский аппарат, их отозвали. Некоторые офицеры состояли в других полках СС – Пер Плуннеке и Хокон Хегнар в 11-м горном егерском полку «Рейнхард Гейдрих» и Арнфинн Вик в 12-м горном егерском полку «Михаэль Гайсмайр». Несколько человек находились в 6-м артиллерийском полку «Норд», в их числе Аксель Стеен и Сверре Хельструп. Некоторые были также короткое время в штабе 6-й горной дивизии СС.