Чужие: Земной улей. Приют кошмара. Женская война (сборник)

ТМ & © 1986, 2018 Twentieth Century Fox Film Corporation.

All Rights Reserved

* * *

Стив Перри
Чужие
Книга 1
Земной улей

Посвящается снова Дайанне,

а еще Пат Дюпре,

бывшей арфистке из Денверского симфонического оркестра, которая спасла мою душу в Батон-Руже осенью 1970 года, во времена хиппи

«ВЫ ЖЕ НЕ ДУМАЕТЕ, ЧТО ЗВЕРЯ МОЖНО ВЫСЛЕДИТЬ, И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ – УБИТЬ…»

Уильям Голдинг, «Повелитель мух»

1

Даже сквозь массивный защитный комбинезон Билли чувствовала, как ночной холод кусает кожу. Конечно, вездеход немного защищал от ветра, к тому же они вытащили наружу один из портативных обогревателей, выкрутили его на полную мощность и теперь воображали, будто сидят у костра, но от холода это не спасало. Это все, что они могли сделать, поскольку на планете Ферро не было древесины, а если бы даже и была, то сжигать ее они ни в коем случае бы не стали, это и ежу понятно. Грамм древесины на их планете стоил дороже грамма золота. Вот так запросто рубить деревья и транжирить древесину, как те парни на видео, казалось чем-то нереальным.

Ледяной ветер выл, словно раненый зверь, обтекая корпус вездехода, а когда он проходил сквозь острые зазубрины гусениц, его песня превращалась в свист. Звучало это жутко. В густо затянутом быстрыми облаками небе то и дело появлялись просветы, и сквозь них сияли звезды – булавочные уколы в абсолютно черной завесе, словно бриллианты, сверкающие в лазерном луче. Даже будь небо абсолютно чистым, было бы все равно темно: естественных спутников у Ферро не было.

Что ж, пусть здесь, снаружи, не так уж уютно, но, по крайней мере, хотя бы им троим не приходится торчать на базе колонистов с остальными унылыми бездельниками и тупеть от скуки.

– Окей, – сказала Мэг, – чем еще займемся? Мы съели весь паек и даже спели эту бестолковую песенку о бревнах и дырах на дне морском. Уже не до шуток, Карли.

Мэг было всего двенадцать, меньше, чем Билли с Карли, и язык у нее был без костей.

Несмотря на защитный костюм, Билли вздрогнула.

– Ну, давай, мозг, рассказывай, что еще ты высмотрела на том старом диске о выживании?

– Если вы, две зануды, заткнетесь, то я расскажу.

Мэг хлопнула ладонью по груди.

– О, как остроумно, – сказала она. – Сразила наповал.

– А еще ходили слухи, – сказала Карли, делая вид, будто ничего не слышала, – о призраках, монстрах и всяком подобном дерьме.

– Отлично, – сказала Мэг. – Ну, расскажи нам хоть одну историю.

Карли принялась рассказывать о вампирах и привидениях, но Билли знала, что та пересказывает сюжет, который когда-то видела в старом видеофильме. Да если даже и так, все равно сидеть у себя в теплой и хорошо освещенной комнате и смотреть видеозаписи – это одно, а слушать все это здесь, в километре от Главного корпуса, в холоде, темноте и все такое… Жуть.

Порывы ветра швыряли в обшивку мелкие камни, но все стихло как раз в тот момент, когда история Карли подошла к кульминации.

– И с тех пор год от года один из тех, кто выжил в ту ужасную ночь, сходит с ума… и сегодня пришла моя очередь!

Карли изобразила, будто нападает на них, и Мэг с Билли так и подпрыгнули от неожиданности.

А потом все трое прыснули со смеху.

– Ладно, Мэг, давай, теперь ты.

– Ну, слушайте. Жила, в общем, одна старуха-ведьма…

Посреди рассказа Мэг с неба посыпался град, и вокруг девочек запрыгали ледяные крошки. Похоже, лед попал и внутрь нагревателя. Устройство ярко вспыхнуло, предохранитель вылетел, и – тишина. Когда индикаторы погасли, единственным источником света остались звезды и светодиодные лампы модуля. Между тем, надвигалась ночь, темнота сгущалась, а холод становился все невыносимее. Девочкам вдруг показалось, что они находятся не в километре от Главного корпуса, а гораздо дальше. Ледяная крошка продолжала сыпаться им на головы. Билли вздрогнула, и не только от холода.

– А, черт. Вы только гляньте. Отец нас убьет, когда узнает, что мы сломали запасной нагреватель. Все, я залезаю внутрь, – сказала Мэг.

– Эй, ты же не до конца рассказала!

– Забейте. У меня от холода сейчас уши отвалятся.

– Ну, осталась только Билли, – Карли кивнула в ее сторону. – Давай, Билли.

– Думаю, Мэг права, надо залезть в кабину.

– Ну же, Билли, не увиливай.

Билли глубоко вздохнула, и изо рта у нее вылетело облачко пара. Она попыталась вспомнить один из своих снов. Хотите послушать жуткие истории? Да без проблем.

– Ладно. Слушайте. Есть на свете такие существа… Никто не знает, с какой они планеты, но однажды их обнаружили на Риме. Они черные и блестящие, как зеркало, под три метра ростом, а еще у них клыки длиной с наши пальцы. Вместо крови у них кислота: если проткнешь такому кожу, и она капнет на тебя, то прожжет дырку до самой кости. А ты еще попробуй их проткнуть, кожа у них прочная, как обшивка космического корабля. Они живут только для того, чтобы есть и размножаться, похожи на гигантских жуков, а еще они запросто прокусывают даже сталь, потому что зубы у них прочней алмаза…

– Обалдеть! – ахнула Карли.

– Если тебя такой схватит, ты будешь молиться, чтоб он поскорей тебя убил, – продолжала Билли. – Потому что иначе тебя ждет кое-что похуже смерти. Он отложит прямо в тебя личинку, засунет ее в тебя через горло, и она будет расти у тебя в животе, пока у нее не прорежутся острые зубы, и она начнет лезть наружу, прямо через твои мышцы и кости, а потом как прогрызет дыру у тебя в кишках…

– Бу-э, какая гадость! – скривилась Карли.

Мэг вдруг прижала ладонь к груди.

Билли затаила дыхание в ожидании очередной шутки.

Но Мэг сказала:

– Я… мне что-то нехорошо…

– Да ладно тебе, Мэг, – сказала Карли. – Это всего лишь сказки…

– Н-н-нет, у меня… живот… ай!

У Билли пересохло в горле, она сглотнула.

– Мэг?

Мэг хлопнула себя по ребрам, словно хотела раздавить комара.

Вдруг ее защитный костюм вздулся в районе солнечного сплетения, со стороны казалось, будто кулак пытается прорваться сквозь слой резины. То, как растянулся костюм, казалось невозможным.

– А-а-а-а-а! – Билли едва не оглохла от крика Мэг.

– Мэг! Нет! – Билли вскочила и отшатнулась назад.

– Что это? – проговорила Карли и протянула к Мэг руку.

Костюм Мэг снова натянулся. Ткань разорвалась. Хлынула кровь, кусочки плоти разлетелись в разные стороны, и в тусклом свете звезд из тела умирающей девочки показалась змееподобная тварь размером с руку Билли, с острыми, как иглы, зубами.

Карли закричала так пронзительно, что едва не сорвала голос. Она попятилась, но монстр молнией перепрыгнул с Мэг на нее. Жуткие зубы существа сомкнулись на горле девочки. В свете звезд кровь, брызнувшая в ночи, казалась совсем черной. Крик сменился бульканьем.

– Нет! – закричала Билли. – Нет! Это же был сон! Это все неправда! Неправда! Нет!..

Билли проснулась от собственного крика.

Над ней склонился медик. Билли лежала на больничной койке, силовое поле крепко прижимало ее к подушкам, словно гигантская рука. Она попыталась высвободиться, но, чем больше она дергалась, тем сильней давило поле.

– Нет!

– Тише, Билли, тише! Это всего лишь сон! Ты в безопасности, все хорошо!

Билли задыхалась. Ее сердце бешено колотилось, она смотрела на доктора Джеррина, чувствуя, как в висках стучит кровь. Свет отражался от стерильных белых стен и потолка комнаты медицинского центра. Всего лишь сон. Как и все предыдущие.

– Если хочешь, давай наклеим тебе снотворный пластырь, – предложил Джеррин.

Она помотала головой, насколько позволяло силовое поле.

– Нет. Нет, я в порядке.

– Уверена?

У него было доброе лицо, а по возрасту он годился Билли в дедушки. Он лечил ее не первый год, с тех самых пор, как она оказалась на Земле. Все дело в этих снах. Каждый раз сны были разные, но чаще всего ей снился Рим – планета, на которой она родилась. После ядерного взрыва, уничтожившего колонию на Риме, прошло уже тринадцать лет, а на Ферро она не была уже лет десять. Но кошмары не прекращались, они подхватывали ее по ночам и тащили за собой неконтролируемым галопом. Лекарства не помогали – так же, как и психотерапия, гипноз, клинический мониторинг, синтезирование мозговых импульсов. Ничего не помогало.

Ничто не могло прекратить ее кошмары.

Доктор помог ей подняться и проводил к умывальнику, чтобы она могла ополоснуть лицо. Из зеркала на нее взглянуло хмурое отражение. Она была среднего роста, худенькая и подтянутая, благодаря обязательным тренировкам на тренажерах. Раньше она всегда коротко стриглась, но теперь волосы отросли почти до самых плеч, прямые, русые, почти пепельные. Светлые голубые глаза, прямой нос, рот чуть великоват. Лицо нельзя было назвать некрасивым, но такое вряд ли кому-то захочется рассмотреть поближе. Она была не уродлива, но на ней словно висело проклятие. Какой-то неведомый бог явно выбрал ее своей мишенью. Хотелось бы ей знать, за что.

– О, боже! Нас окружили! – завопил Квинн.

По спине Уилкса, прямо под эластичной броней, укрепленной нитями паутины, струился холодный пот. Было слишком темно, налобный фонарь ни черта не помогал, и было трудно разглядеть, что происходит вокруг. Инфракрасные лампы тоже оказались бесполезными.

– Заткнись, Квинн! Следи за своим сектором, и все будет в порядке!

– О, черт, капрал, они схватили сержанта! – это кричал Джаспер, один из оставшихся в живых колониальных морпехов. Изначально в их отряде было двенадцать человек, теперь осталось четверо. – Что нам делать?

Одной рукой Уилкс держал маленькую девочку, в другой сжимал карабин. Девочка плакала.

– Тише, малышка, – сказал он. – С нами все будет в порядке. Мы возвращаемся на корабль, все будет хорошо.

Эллис, замыкавший строй, выругался на суахили.

– Боже мой, боже, да что это за твари такие? – пробормотал он.

Вопрос остался без ответа – никто его не знал.

Уилкс изнемогал от жары, воздух был спертый, словно что-то сдохло и слишком долго провалялось под палящим солнцем. Те места на стенах из укрепленного пластика, которых касались пришельцы, покрывались вязкой, извилистой черно-серой дрянью. Будто сумасшедший скульптор решил украсить стены завитками кишок. Эти завитки были твердыми, как пластикрит, но при этом выделяли тепло, как органика при разложении. Жар стоял, как в печке, и это при высокой влажности.

Уилкс услышал, как за спиной снова ожил безгильзовый карабин Квинна, и по ушам ударило приглушенное эхо выстрелов.

– Квинн!

– Их тут до хрена, капрал!

– Вести только прицельный огонь, – приказал Уилкс. – Очередями из трех выстрелов, не больше! Патроны кончаются, вести полноценный огонь на подавление мы не можем!

Впереди коридор разделялся надвое, но герметичные двери в обоих ответвлениях были опущены, и оба выхода оказались запечатаны. Мигали аварийные огни, выли сирены, и механический голос повторял предупреждение о том, что реактор вот-вот взорвется.

Перед ними встал выбор: или пробивать себе проход, или быть сожранными этими тварями. Хотя оставался и третий путь: превратиться в кучку радиоактивного пепла. Куча, мать его, вариантов.

– Джаспер, подержи ребенка.

– Нет! – пискнула девочка.

– Я должен открыть дверь, – сказал Уилкс. – Джаспер о тебе позаботится.

Темнокожий колониальный морпех шагнул к ним и подхватил девочку. Она тут же повисла на нем, как маленькая обезьянка на матери.

Уилкс повернулся к двери. Снял с пояса плазморез и нажал на кнопку. Из инструмента вырвался ослепительно белый луч горячей плазмы длиной с его предплечье. Уилкс поднес луч к бесперебойному замку и провел им сверху вниз. Углепластиковый замок не мог сопротивляться жару, сравнимому с температурой на поверхности звезды. Под лучом плазмореза пластик начал плавиться, пузыриться и, наконец, растаял, словно лед.

Дверь поднялась.

За ней оказался один из монстров. Он бросился на Уилкса, открыв пасть, и оттуда прямо морпеху в лицо выскочила длинная шея с маленькими зубастыми челюстями. От них тянулись длинные тонкие нити слюны.

– Твою мать! – Уилкс уклонился вправо и машинально рассек воздух плазморезом. Луч пришелся прямо по шее твари – слишком тонкой шее, чтобы поддерживать такую непропорционально огромную голову. Как это существо вообще держится на ногах? В этом же нет никакого смысла…

У монстров была прочная шкура, но температура плазмы позволяла расплавить даже промышленный алмаз. Голова упала и упруго отскочила от пола. Но даже тогда она щелкнула на Уилкса сочащимися слизью челюстями в попытке укусить. До твари еще не дошло, что она сдохла.

– Вперед, вперед! И осторожней, эта чертова гнида все еще может быть опасна!

Раздался крик Джаспера.

– Джаспер!

Один из монстров схватил его и с хрустом раздавил ему голову, словно кошка попавшейся в ее лапы мыши. У него же ребенок!..

– Уилкс! Спасите! Спасите!

Другая тварь сцапала девочку и побежала прочь. Уилкс повернулся в их сторону и прицелился в монстра, но сообразил, что если попадет в цель, то кислотный душ наверняка убьет ребенка. Он уже видел, как кровь этих гадин разъедает броню, способную остановить десятимиллиметровые безгильзовые пули. Он опустил карабин чуть ниже. Без ног эта дрянь далеко не убежит.

Твари заполонили весь коридор, и Квинн перевел карабин в полный автоматический режим. Бронебойные и разрывные пули косили монстров, рикошетили от стен, а воздух наполнился едким запахом пороховых газов…

Эллис схватился за огнемет, и струя огня прошлась по всему коридору. Кожа монстров не поддавалась огню, зато липкая гадость на стенах плавилась и комьями стекала вниз.

– Помогите! – кричала девочка. – Пожалуйста, помогите!

Господи!

– Нет!

Уилкс проснулся в холодном поту, который залил ему лицо и глаза. Даже волосы были мокрыми, как и штатный комбинезон. Чтоб тебя…

Уилкс сел. Он по-прежнему был в камере, на единственной узкой койке, стены из темного пластика никуда не исчезли.

Дверь отъехала в сторону. За ней оказался робот-охранник высотой в два с половиной метра. Гусеницы делали его еще выше – робот почти доставал макушкой до ламп тюремного коридора.

– Капрал Уилкс! Встаньте и выйдите на середину камеры!

Уилкс протер глаза. Даже обстановка военного карцера со всей системой безопасности не могла отогнать кошмар.

Ничто не могло избавить его от этих кошмаров.

– Уилкс!

– Чего?

– Вас вызывают в штаб-квартиру «МИЛКОМ», солдат.

– Пошел ты, железяка. Мне еще два дня положено тут сидеть.

– И не мечтайте, – ответил робот. – Ваши высокопоставленные друзья решили иначе. Вас требуют доставить немедленно, заключенный.

– Какие еще высокопоставленные друзья? – не понял Уилкс.

Один арестант из общей камеры, толстяк из Бенареса, спросил:

– Да, что за друзья?

Уилкс уставился на робота. С чего вдруг такая спешка? Когда короли начинают суетиться, пешкам это всегда сулит неприятности. В животе все сжалось, и явно не от веществ, которые он принимал. В чем бы там ни было дело, ничего хорошего это не предвещало.

– Вперед, солдат, – сказал робот. – Я должен как можно скорее сопроводить вас в штаб-квартиру «МИЛКОМ».

– Дай хоть душ принять сперва.

– Ответ отрицательный, мистер. Приказ был четкий: доставить как можно скорее.

Шрам от ожога, почти полностью изуродовавший левую часть лица Уилкса, вдруг зачесался.

«Вот дерьмо. Все не просто плохо, все очень плохо.

Чего они от меня хотят?»

2

Вокруг Земли болталась куча космического мусора.

После запуска первых спутников прошла уже сотня лет, и за это время беспечные астронавты и бригады техников успели растерять целую уйму мелких запчастей, инструментов и прочих металлических предметов. Вся эта мелочовка так и осталась на орбите, некоторые предметы достигали скорости почти пятнадцать километров в секунду и грозили пробить дыру во всем, кроме, разве что, усиленной брони, а значит, угрожали и людям внутри космических кораблей, взлетающих с Земли и заходящих на посадку. Даже кусок облупившейся краски мог при столкновении оставить вмятину на обшивке. Большая часть мусора, представляющего опасность для кораблей, сгорала при вхождении в плотные слои атмосферы, а то, что оставалось, собирали специальные роботы, прозванные «космическими швабрами».

Одно время Земля находилась под постоянной угрозой падения крупных обломков: как-то раз кусок строительного корабля рухнул на Большой Остров и вмиг уничтожил сотню тысяч человек, попутно сделав кофе Кона чрезвычайной редкостью. После этого случая и еще нескольких подобных инцидентов люди наконец-то поняли, что мусор на орбите – это все-таки проблема. Было принято несколько новых законов, и теперь весь мусор размером крупнее среднестатистического человека подлежал учету и уничтожению. Специальных служб никто создавать не стал, вместо этого работу поручили одной из уже существующих организаций. ^[1][2]

Именно для этого патрульный корабль Охраны околоземного пространства под названием «Даттон» находился в высокоорбитальном пространстве над Северной Африкой; свет звезд отражался от его укрепленной бороуглеродистой обшивки, а экипаж в составе двух зевающих астронавтов вел его к брошенному кораблю. Бортовой компьютер, который вел учет мусора, сообщил, что эта груда металла может в любой момент начать падать на Землю, поэтому, пока этого не произошло, нужно просканировать корабль, проверить, не осталось ли кого на борту, после чего взорвать его для получения более мелких обломков, а уж потом дело за космической шваброй. Стандартная процедура.

– К сканированию готов, – сказал лейтенант Лайл.

Рядом с ним капитан корабля командир Бартон кивнул.

– Внимание… начать сканирование.

Лайл коснулся панели управления.

– Сканирование запущено. Телеметрия в норме. Камеры включены, сенсоры активны, частота сгорания – одна секунда.

Крохотный робот-зонд устремился к заброшенному грузовому судну, передавая информацию оставшемуся позади патрульному кораблю.

– А вдруг он перевозил платиновые слитки? – предположил Лайл.

– Да, конечно. А вдруг на луне идут дожди?

– Да в чем дело, Бар? Ты что, не мечтаешь разбогатеть?

– Конечно. А еще я мечтаю провести с десяток лет в тюрьме Охраны, отбиваясь от всякой нечисти. Если, конечно, ты не нашел способа отключить синий ящик.

Лайл рассмеялся. Синий ящик фиксировал все, что происходило на корабле, а также хранил результаты всех исследований. Даже если на заброшенном судне они действительно обнаружат груз платины, утаить это от руководства никак не получится. А военным офицерам никто не давал права на сбор груза с потерпевших крушение судов.

– Ну, не совсем, – сказал Лайл. – Но, будь у нас несколько миллионов, мы могли бы нанять кого-нибудь, кто смог бы это сделать.

– Например, твою мамашу, – съязвил Бартон.

Лайл взглянул на плоский экран компьютера. Бортовое оборудование оставляло желать лучшего. В отличие от Военного флота, который полностью перешел на голограммы, Охране по-прежнему приходилось иметь дело с самой дешевой электроникой, которую им поставляла Гильдия Суматры. Зонд подлетел к останкам корабля, его тормозные установки заработали, из сопел показалось пламя.

– Ну, что тут у нас? Повезло нам или как?

– Посмотри на люк, – проворчал Бартон. – Он вздулся.

– Думаешь, взрыв? – спросил Лайл.

– Без понятия. Давай вскрывать эту консервную банку.

Лайл застучал по клавишам. Из зонда выдвинулась универсальная отмычка для люков и скользнула в замок.

– Не везет. Замок заклинило, – сказал Лайл.

– Сам вижу, не слепой. Взрывай.

– Может, внутренний люк еще закрыт.

– Да брось, этот кусок дерьма болтается тут уже лет шестьдесят, если не больше. Если там внутри кто и был, он уже давно помер от старости. Внутри не осталось воздуха, а если каким-то чудом внутри кто-то выжил, то он или она – в капсулах жизнеобеспечения. И вообще, у нас осталось тридцать минут, прежде чем эта штуковина войдет в атмосферу и начнет плавиться. Взрывай.

Лайл пожал плечами и взялся за приборы.

Робот-зонд прикрепил к люку небольшой взрывной заряд и отлетел назад метров на сто. Заряд беззвучно сработал в вакууме, и крышка люка разлетелась на части.

– Тук-тук. Кто дома?

– Давай поглядим. И постарайся на этот раз не взорвать зонд.

– Я был ни при чем, – сказал Лайл. – Тормозную установку заклинило.

– Ну да, конечно.

Крохотный корабль-зонд залетел в развороченный люк заброшенного космического судна.

– Внутренний люк открыт.

– Отлично. Быстрей закончим. Заводи его внутрь.

Зонд двинулся дальше, включились галогенные лампы.

На экране компьютера выскочило предупреждение о высоком уровне радиации.

– А там жарковато, – сказал Лайл.

– Ага, надеюсь, ты любишь, когда соевый протеин как следует прожарен.

– М-м-м. Думаю, все, кто был внутри этой малышки, поджарились до хрустящей корочки. Когда зонд вернется, придется устроить ему душ.

– О, господи! Смотри! – воскликнул вдруг Бартон.

Прямо перед камерой зонда проплыло то, что когда-то было человеком. Высокая радиация убила все бактерии, и тело все это время не разлагалось, а холод сохранил то, что осталось после воздействия вакуума. Труп был без одежды.

– Боже, боже, – бормотал Лайл. – Эй, гляди на стену за его спиной.

Он поколдовал над пультом управления, изображение увеличилось и приблизилось. Над дверью в отсек смазанными коричневыми буквами было выведено: «НАС ВСЕХ УБЬЮТ».

– Черт, это что, написано кровью? По-моему, похоже на кровь.

– Взять образец на анализ?

– Не надо. Мы напоролись на корабль с психами.

Лайл кивнул. Он, конечно, всякое слыхал, но своими глазами видел такое впервые. Кто-то из экипажа сходит с ума и убивает всех остальных: открывает люк и разгерметизирует корабль, или, как в этом случае, организует утечку радиации. Быстрая смерть или медленная – неважно, все равно смерть. Лайл вздрогнул.

– Найди терминал и попробуй выгрузить из него информацию. Приборы вроде еще работают.

– Попробую, если он не разрядился окончательно. Стоп! Детектор засек движение.

– Вижу. Глазам своим не верю, но вижу. Здесь ведь невозможно выжить даже в полном защитном костюме, радиация бы…

– Вон оно. Это всего лишь погрузчик.

По ленте под потолком прополз плоский приземистый робот.

– Должно быть, мы растрясли его, когда взрывали люк.

– Да, похоже. Давай, выгружай инфу.

Зонд подлетел к панели управления.

– Черт, смотри, там какие-то дыры. Что-то прожгло пластик. Это что, из-за радиации?

– Не знаю. Плевать. Просто скачай все из памяти, выводи зонд назад, и мы взорвем эту дрянь. Сегодня вечером у меня кое-что намечается, и задерживаться на работе я не собираюсь.

– Как скажешь, командир.

Зонд подключился к панели управления. Заряда почти не осталось, но на выгрузку памяти еще хватало.

– Есть, – сказал Лайл. – Вот сканы документов.

– Так я и думал, – сказал Бартон. – Ядерный двигатель пятого типа, в космосе болтается уже давно, обшивка повреждена, генератор сдох. Неудивительно, что на это ведро никто не позарился. Вот и все. Выводи зонд, ставь заряд 10-CA со стороны солнца, и возвращаемся домой.

Лайл вернулся к пульту управления. Робот-зонд прикрепил небольшой аккуратный взрыватель атомного заряда к стене.

– Окей, три минуты до… вот черт!

Экран почернел.

– Что ты сделал?

– Я ничего не делал! Камера вырубилась.

– Переключись на внешнюю память. Если потеряем еще один зонд, старик нас с дерьмом сожрет.

Лайл нажал на кнопку. Зонд перешел под управление компьютера. В ходе полета память робота фиксировала каждый сантиметр маршрута, чтобы оставалась возможность вернуться тем же путем.

– Все в норме, – сказал Лайл секунду спустя. – Только топливо почему-то сгорает быстрее обычного.

– Может, зацепился за что-то по пути. Неважно.

– Зонд на подходе. Открываю внешний люк. Дай-ка я гляну на этого засранца, почему он так медленно идет.

Лайл уверенно пробежался пальцами по клавишам управления.

– Охренеть! – вырвалось у Бартона.

А Лайл просто молча смотрел. Что за чертовщина? На приближающемся к кораблю зонде сидела какая-то тварь. Вроде рептилии… или нет, гигантского жука. Погодите, это, наверное, такой скафандр, ведь нельзя же находиться в вакууме без скафандра…

– Закрыть люк! – завопил Бартон.

– Поздно! Оно уже внутри!

– Залить шлюз антирадиационной жидкостью! Выкачать оттуда воздух! Вышвырнем урода назад через этот гребаный люк!

Что-то лязгнуло, и корабль завибрировал. Затем лязгнуло снова, будто кто-то колотил молотом по металлу.

– Оно пытается открыть внутренний люк!

Лайл судорожно стучал по клавишам.

– Подача антирадиационной жидкости на максимуме! Вакуумные насосы на полную мощность!

Грохот не утихал.

– Ладно, ладно, ничего страшного, все равно внутрь оно не попадет. Запечатанную бороуглеродистую дверь голыми руками не выломаешь!

Раздался оглушительный грохот. А вслед за ним – самый страшный звук, который только можно услышать в космосе: свист выходящего наружу воздуха.

– Твою мать! Закрыть внешний люк!

Но Лайла едва не скинуло с кресла из-за резко снизившегося давления. По кабине летали предметы, их засасывало в открытый люк в задней части судна – световые перья для мониторов, стаканчики из-под кофе; мимо пролетел бумажный журнал, бешено хлопая страницами. Лайл протянул руку к приборам, но не достал до аварийной кнопки, потянулся снова.

Бартон, который тоже с трудом держался в кресле, с размаху хлопнул по красной кнопке, но вместо этого попал по клавише отключения автопилота. Корабль перешел в ручное управление.

Давление в кабине стремилось к нулю. Воздух выходил в дыру размером с люк чертовски быстро. Глаза Лайла выпучились и налились кровью. Одна из барабанных перепонок лопнула. Он закричал, но все-таки сумел нащупать кнопку экстренной блокировки дверей.

– Есть! Есть!

Внешний люк закрылся наглухо. Кабина наполнилась кислородом из резервных баллонов. Искусственная гравитация вернула обоих членов экипажа на свои места.

– Черт возьми! Вот черт! – выпалил Бартон.

– Все в норме, в норме, люк закрыт!

– Диспетчер Охраны околоземного пространства, говорит экипаж «Даттона»! – затараторил Бартон. – У нас ЧП!

– Вот же дьявол! – выругался Лайл.

Бартон резко обернулся.

Тварь стояла прямо перед ними!

У нее были зубы! И они приближались! Похоже, тварь была голодна.

Бартон попытался встать, но не удержался на ногах и упал, ударившись о приборную панель.

Корабль все еще был в режиме ручного управления. Он начал набирать скорость. От резкого толчка монстр отшатнулся, а Лайла с Бартоном вдавило в кресла. Они не могли пошевелиться, но тварь каким-то образом могла, и она двигалась к ним, подходя все ближе.

Это просто кошмарный сон. Это не может быть правдой.

Тварь вцепилась в Лайла и потащила его с кресла, отрывая зубами куски плоти. Когти вонзились в его плечи, и во все стороны брызнула кровь. Тварь открыла рот, и из него выскочила еще одна челюсть, поменьше, да так стремительно, что Бартон едва успел ее разглядеть. Она прошла сквозь голову Лайла, словно его череп был сделан из воска. Кровь и мозговая ткань брызнули во все стороны. Лайл кричал, обезумев от ужаса.

Корабль все еще ускорялся и летел прямиком к радиоактивным останкам, из которых выбралась тварь.

Монстр вытащил эту адскую штуку из черепа Лайла. Она вышла с чавкающим звуком, какой бывает, когда вытаскиваешь увязший в грязи сапог. Существо повернулось к Бартону. Тот набрал в легкие воздух, но крикнуть так и не успел…

В этот самый миг корабль врезался в разбитое грузовое судно…

…и бомба, которую зонд прикрепил к его стене, сработала.

От взрыва оба космических корабля разорвало на мелкие кусочки, которые, медленно закручиваясь по огромной спирали, полетели в сторону Солнца.

Уцелел только синий ящик.

Уилкс молча смотрел на побелевший экран.

Удивительно, как прочны эти синие ящики, раз они способны пережить даже атомный взрыв в непосредственной близости.

Он обернулся на робота-охранника.

– Ладно, я посмотрел.

– Следуйте за мной, – сказал робот.

В конференц-зале «МИЛКОМ» кроме них никого не было. Уилкс встал, и робот куда-то повел его. Будь у него какое-нибудь оружие, Уилкс подстрелил бы охранника и попытался бы сбежать. Ага. Сейчас.

Когда они шли по коридору, Уилкс все понял. Так вот почему его не вышвырнули из Военного Корпуса – очередное столкновение человечества с чужими было только вопросом времени. Они не хотели верить ему, когда он рассказал, что случилось на Риме, но от информации, полученной при помощи детекторов лжи, просто так не отмахнешься. Датчики вытащили из его мозгов все, что было нужно, а Корпус никогда не разбрасывается теми, кто однажды может пригодиться.

В животе все сжалось в узел и похолодело, словно по кишкам пустили жидкий азот. Бомба, сброшенная на Рим, уничтожила не всех. А теперь военным понадобился эксперт, и капрал Уилкс идеально подходил на эту роль. Вряд ли они были рады ему, но куда деваться.

Он и сам был не в восторге от предстоящей встречи. Ничего хорошего от нее можно не ждать. Абсолютно ничего.