Книга дополнена воспоминаниями о встречах в родном доме, где «всё всегда происходило не так, как у людей», и самой Софьи Игнатьевны. И снова калейдоскоп блестящих имён: Нина Берберова, Лиля Брик, Юрий Олеша и Борис Пастернак, Анна Ахматова и Надежда Мандельштам. Надежда Яковлевна Мандельштам в 50-х годах передала Богатырёвой право распоряжаться хранившимися в доме текстами Осипа Мандельштама. Зная непростой характер Надежды Яковлевны, с которым пришлось столкнуться многим её друзьям, и трепетное отношение вдовы поэта к каждому его записанному слову, это дарованное право дорогого стόит. Перефразируя слова Исаака Ньютона, Софья Богатырева вполне могла сказать про себя: «Если я видела дальше других, то потому, что стояла на плечах гигантов». И стоять на плечах некоторых из них долгие годы было не просто опасно, чаще – очень опасно. Поэтому правило, усвоенное в родительском доме с детства, было одно: в дом могла проникать любая информация извне, но ни одно слово, сказанное в доме, не должно было выходить за его пределы. Поэтому и хранились в семейных архивах рукописи Осипа Мандельштама в серой, невзрачной с виду папке. Позже – после ареста Ольги Ивинской – в старом доме в Столешниковом переулке находился чемодан с письмами Бориса Пастернака, ещё позже – самиздатовские выпуски первых книг Александра Солженицына. Хранители Слова – так можно определить задачу, решение которой взяли на себя старшие представители семьи Софьи Игнатьевны.
И сама она продолжила миссию отца и дяди, издав несколько книг, посвященных поэзии и прозе серебряного века. Несколько её работ были посвящены одному из крупнейших русских поэтов – Владиславу Ходасевичу. Софья Игнатьевна была знакома и с третьей женой Ходасевича – Ниной Берберовой. Расставшись как пара после отъезда из России, эти два таланта, неразрывно связанные с русской литературой, сохранили человеческое общение и на расстоянии друг от друга. Ходасевич в конце жизни мечтал вернуться в Россию, несмотря на то что был достаточно успешным и авторитетным в своей литературной деятельности и в Париже. «Отсутствие читателя постоянно ощущалось им как незатихающая боль». Вернуться на Родину удалось только его имени на сборниках стихов, в литературной критике, в блистательных воспоминаниях «Некрополь».
Нина Берберова смогла сама увидеть своих российских читателей, общаться с ними на литературных встречах. Её книги воспоминаний «Курсив мой» и «Железная женщина» имели оглушительный успех не только у наших читателей. Истории, связанные с известными людьми и их книгами, описаны Софьей Богатыревой с трепетом, восхищением и достаточной долей прямоты, что лишает её воспоминания романтического флёра, частого спутника давно прошедших лет. Всё буквально, до слов, приведенных ею о Нине Берберовой: «А ведь – ничего не скрывала, не стремилась выглядеть лучше, чем была: распахнула свою жизнь, как книгу, которую мы читали», можно отнести к воспоминаниям Софьи Игнатьевны. Потому как ответственность перед гигантами, впустившими её в свою жизнь, посвятившими в таинство Слова – велика. Пусть будут только факты, остальное дело за нами, читателями. https://bumerang.nsk.ru/publications/main/knizhnaya-polka-serebryanyy-vek-v-nashem-dome/?sphrase_id=632
Отзывы
2