Автомат и небо

© Сергей Редков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Редков Сергей Александрович. Музыкант. Поэт. Прозаик.  Родился в Туле в 1978 году. В 2005 окончил Московский Государственный Университет Культуры и Искусств (МГУКИ). Стихи и проза автора были напечатаны в газете «Тульский литератор», в журналах «Русский писатель» (Санкт-Петербург), «Студенческий меридиан» (Москва), в альманахах «Иван-озеро», «Порог-АК», «Литературная Тула», «День Тульской поэзии» и др.  В 2011 году стал обладателем гран-при конкурса «Мой Пушкин. Регулярно выступает на поэтических площадках Тулы и области. Автор нескольких поэтических сборников.

Потомок царя Мидаса

Всё началось в тот вечер, когда в мою холостяцкую квартиру заглянул старый приятель и важно, с достоинством произнёс:

– Хочешь не хочешь, а называй меня с этого дня «Ваше Высокоблагородие».

– Это с какой же радости? – удивился я.

– А с такой, что я теперь – самый настоящий граф. Понял? – сказал приятель и застыл в театральной позе, изображающую наивысшую концентрацию ума и благородства. Я рассмеялся:

– Ну, знаешь! А я тогда – Наполеон Бонапарт. Да-да, тот самый – Первый. Не вызвать ли нам по такому случаю карету белоснежную с красными геральдическими крестами? С гвардейцами и салютом. Рванём в Версаль! Или в Лувр, какой-нибудь. Нас там накормят, в постель уложат, укол сделают и сказку на ночь расскажут. Хорошо-о!

– Эй, ты не шути так, – сказал приятель, строго посмотрев на меня, – а то мне придётся тебя на дуэль вызвать. У нас – у графов, это быстро делается: вжик-вжик, пиф-паф – и всё, считай готов! Пушкина читал? Сергея Александровича? Тоже весёлый был человек. А Лермонтова знаешь?

– Кто это? – искренно поинтересовался я.

Лицо моего собеседника перекосилось от нестерпимой душевной боли, и он с глубочайшей печалью в голосе произнёс:

– Боже, куда катится моя великая страна! Она погрязла в невежестве и духовной нищете, потому что отдана на растерзание такой вот черни, как ты. И как после этого жить на свете такому благородному и образованному человеку, как я? Али хочешь ты гибели моей преждевременной, холоп презренный?

– Нет, что вы! Простите меня, ваше благородие, дурака неграмотного. Не со злого умысла творю я беззаконие сие, а по незнанию своему дремучему.

– Ладно, можешь встать с колен, – снисходительно ответил приятель и с важным видом сел в кресло, закинув ногу на ногу.

– Слушай, а как ты графом-то стал? – спросил я.

– Будешь хорошо работать, расскажу…

В наше время стало модно быть «аристократом». Куда ни глянь, везде потомки великих дворянских фамилий: граф Иванов, барон Петров, герцог Сидоров. Вот и мой друг решил присоединиться к этой замечательной компании, дабы иметь моральное оправдание своему врождённому презрению к любой работе, требующей хоть малейшего напряжения его изнеженного организма. Он решил проверить, не «голубых ли он кровей» и не пора ли «задрать нос».

Ему повезло. Покопавшись в архивах, мой товарищ обнаружил какую-то бумагу, указывающую на его родство с неким старинным дворянским родом. Многочисленные экспертизы подтвердили это. И теперь новоиспечённый граф претендует на чудом сохранившееся имущество своих предков – родовое имение со старинной усадьбой и несколькими сотнями гектаров заброшенной, но плодородной земли. Неплохо, правда?

Этот случай убедил меня в том, что иметь дворянские корни не только престижно, но и материально выгодно. Тщеславие и жажда наживы быстро одолели недолго сопротивлявшийся разум, и я, воодушевившись примером друга, отправился на поиски своих «истоков».

Архив…

Странное место. По сути, это специальное помещение, где хранятся документы, фиксирующие события различной давности. Но попробуйте какое-то время побродить между стеллажей с пожелтевшими от времени папками, и у вас возникнет ощущение, что с пыльных полок вам в душу смотрят глаза живших когда-то людей, а в голове звучат их мысли, их голоса:

– Пожалуйста, услышь нас, – жалобно или требовательно просят они, – открой нас, прочти нас. Ведь каждый раз, когда нас открывают, мы оживаем. Ты даже не представляешь, какое это счастье – быть живым! Это сейчас мы лишь выцветшие строчки на хрупкой, крошащейся бумаге. Но было время, когда мы, как и ты, боролись, любили, радовались и страдали.

И мне приходится поверить этим голосам. Я уступаю их просьбе и снимаю с полок чьи-то впечатанные в бумагу судьбы.

Тогда из дряхлых папок, дел и подшивок начинают выходить Бумажные Люди. Не спеша, они прогуливаются по полкам, стенам, потолку и ведут степенные беседы о делах давно минувших дней: кто-то проклинает свои ошибки, кто-то хвалится победами и достижениями. Но никто из них не обращает на меня – единственного живого здесь человека, – никакого внимания. Я даже начинаю сомневаться в своей реальности и для того, чтобы разогнать тревогу, спрашиваю:

– Уважаемые Бумажные Люди, нет ли среди вас кого-нибудь, кто хоть чем-то похож на меня? Мне нужно знать, кто были мои предки и откуда я родом.

– Не мешай нам, – равнодушно отвечают Бумажные Люди. Они слишком увлечены своими воспоминаниями и стараются не замечать меня – ненастоящего, вымышленного для них персонажа.

– Неблагодарные! – в гневе кричу я и бросаю папку обратно на полку – в чёрную пустоту забвения. Раздаётся протяжный стон, и видения исчезают.

– А может быть, Бумажные Люди в чём-то правы? – думаю я. – Ведь если моих предков нет в архиве, то их нет нигде. А если нет моих предков, то нет и меня. Ерунда какая-то! Всё, хватит, пора на свежий воздух…

Одним словом, я ничего не нашёл. Какое разочарование! А ведь так хочется быть аристократом. Что же делать?

Мне помог случай. В одной из газет я увидел любопытное объявление:

«Белый маг, целитель и оракул Феофан Дельфийский расколдует-заколдует, исцелит от всех болезней, предскажет будущее и увидит прошлое, проследит ваши перерождения вплоть до тысячного поколения. Дёшево. Гарантия. Тел. 322—223-322».

– Это как раз то, что мне нужно! – обрадовался я и набрал предлагаемый номер. Встреча была назначена на следующее день. Ровно в девять часов утра я уже стоял в условленном месте. Ко мне подошли двое мужчин в чёрных костюмах и с чёрными солнцезащитными очками на мужественных, но помятых носах. Это были телохранители великого прорицателя. Один из них сурово посмотрел на меня и спросил:

– Вы заказывали ящик вкусных никарагуанских апельсинов?

Это был пароль.

– Нет, меня интересует перламутровая шведская стенка с фигурными балясинами, – ответил я, стараясь не рассмеяться.

– Тогда следуйте за нами, – сказал один из телохранителей и, оглядевшись по сторонам, быстро зашагал в направлении дворов. Второй шёл сзади, чуть ли не дыша мне в затылок. Через несколько минут мы оказались у заброшенного здания. Когда мы зашли в него, меня повели по длинным, гулким, местами коварно петляющим коридорам с облезлыми стенами и покрытым копотью потолком. Ещё через несколько минут мы стояли в просторном, но грязном помещении, похожем на заброшенный спортивный зал. В центре виднелся большой разноцветный шатёр.

– Вам туда, – сказал один из телохранителей и подтолкнул меня в спину. – Идите на звук.

– Какой звук? – испугался я.

Ответа не последовало. Я обернулся, но за моей спиной уже никого не было. Как они смогли так быстро исчезнуть? Чудеса. Мистика.

Дрожа от волнения, я перешагнул порог шатра.

Темно…

Холодно…

Страшно…

Со всех сторон меня окутывает то ли дым, то ли туман. Рваным саваном обволакивает он моё тело, забивает нос, проникает в лёгкие. Ничего не возможно разглядеть – глаза словно утонули в белой вате. Пахнет елеем и кладбищем. По спине бегают мурашки, а в горле застревает вопль ужаса. Хочется убежать отсюда, но дороги назад нет.

Неожиданно в глубине таинственного полумрака слышится странный, леденящий кровь звук:

– Хи-хи-хи… Кха-кха… хи-хи… Хе-е-е-е…

– Иди на звук, – кружится в моей голове, и я делаю шаг вперёд. Мои трясущиеся пальцы упираются в чьи-то холодные, влажные, скользкие… глаза.

– А-а-а-а-а!!! – закричал Феофан Дельфийский и включил огромный вентилятор. Дым нехотя рассеялся, обнажая мистическое убранство шатра: магические шары, гадательные карты, свитки с заклинаниями, волшебные палочки, склянки с эликсиром бессмертия. С потолка свисали высушенные летучие мыши, связанные верёвочкой в пучки. Под ними стояло чучело зомби. А прямо передо мной, в позе лотоса, поверх роскошной шкуры леопарда, сидел сам Великий Оракул. На его мудром лбу был нарисован третий глаз, на волосах красовался индейский головной убор из перьев, а на шее висел большой серебряный крест.

– Ты кто? – спросил белый маг и целитель, поднимая с пола позолоченный мундштук кальяна. – Хотя, можешь не отвечать, я и так знаю. На, затянись. И начнём сеанс. Видишь что-нибудь?

– Кхе-кхе… Хи-хи… нет, ничего не вижу.

– Это плохо – разочарованно произнёс оракул. – Придётся вводить тебя в транс. Спа-а-а-а-ть!!! Спать, кому говорю!

Но спать после таких криков почему-то не хотелось. Тогда Феофан взял из рук зомби молоточек для отбивания мяса и сделал какое-то движение. Что это было, я не успел понять, но никогда ещё мой сон не был таким крепким. Когда же я очнулся, Феофан сказал мне:

– Я говорил с твоим астральным телом, и оно открыло мне тайну твоего происхождения. Ты – потомок легендарного царя Мидаса, который умел превращать в золото всё, к чему прикоснётся. По одной из версий, это его и сгубило – у него зачесалась спина, он потер её своей рукой и тут же превратился в золотой слиток. По другой – ничего такого не было: когда ему надоело превращать всё в золото, он искупался в священном источнике и потерял свой дар. Правда, после этого у него выросли ослиные уши, но тебя это не должно волновать.

– А я смогу, как и мой предок, превращать вещи в золото? – с надеждой спросил я.