Придуманный остров

Пролог

Роберт Бейли был шустрым парнем, но бегать с такой бешеной скоростью, как в то злополучное утро, ему еще не приходилось. Впрочем, необходимо учесть одно важное обстоятельство: за Робертом гнались. Бедный лондонский рабочий не мог предположить, что всего лишь через несколько недель после рождения дочери ему придется спасаться от полиции, оставив малышку у дверей сиротского приюта.

Двадцатипятилетний отец был немного выше среднего роста, крепкого телосложения. Худоба молодого мужчины определенно указывала на его  происхождение из малообеспеченной семьи. Мама Роберта скончалась почти сразу после родов, а отец ушел из жизни, когда юноше едва исполнилось пятнадцать. Дать сыну образование он не мог, но  читать и писать мальчика научил. Подростку, оставшемуся без родителей, пришлось познать все прелести лондонских трущоб и много трудиться, чтобы выжить.

В двадцать лет Бейли устроился разнорабочим на только что открывшуюся суконную фабрику. Спустя два года женился на такой же бедной девушке, как он сам. Казалось, все идет к лучшему. Еще через три года у них родилась дочь. Однако, подарив Роберту ребенка, его Эвелин вскоре простудилась и умерла. Роберт очень любил жену, но долго предаваться горю не имел возможности: надо было срочно найти кормилицу и няню. После похорон молодой отец хотел было отправиться на соседнюю улицу, где жила женщина, которая тоже недавно стала матерью, как вдруг в дверь постучали. Роберт открыл, оказавшись лицом к лицу с полицейским. Рядом с ним стоял хозяин дома, которому Бейли задолжал за аренду комнаты. Не обращая внимания на детский плач, джентльмен в форме сообщил Роберту, что завтра его препроводят в тюрьму, если он срочно не погасит двухмесячный долг за жилье. Как бы в подтверждение слов полицейского домовладелец с решительным видом кивал головой. Молодой отец пытался договориться с ним об отсрочке платежа, но не добился желаемого.

На следующий день, рано утром, Бейли завернул дочку в одеяльце, и, прижав драгоценный сверток к груди, вышел из дома. А к девяти часам туда явился полицейский. Не застав должника, он отправился к нему на работу по адресу, указанному хозяином. Оказалось, что Роберт там не появлялся. Начались поиски. В конце концов страж порядка обнаружил несчастного неплательщика на одной из близлежащих улиц города. Задержать его не успел, потому что «преступник» бросился бежать. Полицейский припустился за ним. Роберт понимал, что едва ли сможет скрыться с ребенком на руках. Оторвавшись ненадолго от преследователя, несчастный отец спрятался под аркой здания детского приюта. У самых его дверей, на столбе, висела корзина для подкидышей. Роберт достал из-за пазухи заранее написанную записку и спрятал ее в одеяльце. Поцеловав спящую дочку, осторожно положил маленький сверток в корзину, громко постучал в дверь и бросился прочь. Добежав до угла здания, он обернулся и подождал, надеясь, что девочку обнаружат. Дверь приюта распахнулась, пожилая женщина в белом переднике ахнула, увидев подкидыша, бережно извлекла ребенка из корзины и удалилась внутрь заведения. Роберт вытер слезы и огляделся, стараясь запомнить место расположения здания: ведь он рассчитывал совсем скоро сюда вернуться. Между тем из-за поворота показались два защитника правопорядка. Бейли снова пустился наутек в сторону Темзы и портового квартала. Погоня не прекращалась.

Полицейские обязательно поймали бы правонарушителя, если бы Роберту не удалось пробраться на корабль. Укрывшись в спасательной шлюпке, он неожиданно для себя покинул родину. Пассажирское судно шло в Новый Южный Уэльс. Роберт узнает об этом позже. Пока же он затаился. Сквозь щель между бортов шлюпки и закрывающим ее куском парусины беглец видел, как медленно, но неумолимо таял в тумане родной берег, где осталась его дочь.

Глава I. Второй помощник капитана

Даниэль Фостер стоял на корме и, опершись руками о планширь^[1] фальшборта^[2], с таким любопытством рассматривал звездное небо, словно никогда раньше не видел ничего подобного. В этот поздний час на палубе не было ни души. Молодой человек лет двадцати семи − двадцати восьми, среднего роста, светло-русый и кареглазый, был вторым помощником капитана. Весьма уверенный в себе, Даниэль уже несколько лет плавал на этом судне, капитан которого приходился ему дальним родственником. Впрочем, их семейные отношения вряд ли помогли бы Фостеру занять такое высокое положение. Главное − капитан не сомневался в деловых качествах своего помощника. Морскую карьеру Даниэль начинал с юнги. Прежде чем попасть на это судно, в тринадцать лет нанялся на небольшой пароход, перевозивший грузы из Англии на континент, а позже стал матросом на другом корабле. Отец Даниэля верил: только пройдя по всем ступенькам служебной лестницы, его сын сможет стать настоящим капитаном. В том, что это обязательно случится, Джон Фостер, большая часть собственной жизни которого была связана с морем, не сомневался.

Море было фамильной любовью Фостеров. Дед Даниэля, Ирвинг Фостер, тридцать лет ходил под парусами. Юному Джону Фостеру больше нравились пароходы, несмотря на то, что их двигатели были еще не слишком надежны. Неслучайно Джон оказался среди тех, кто встречал в порту Ливерпуля легендарную американскую «Саванну». Это судно стало первым пароходом, который, отправившись в далекое путешествие из штата Джорджия, меньше чем за месяц пересек Атлантику. «Ничего, что «Саванна» почти весь путь двигалась под парусами и, только когда стихал ветер, шла на парах!» − убеждал он своего отца.

Действительно, одноцилиндровая паровая машина низкого давления, установленная в дополнение к парусам на том трехмачтовом фрегате, как и два лопастных колеса по бокам, все-таки выдержала и не сломалась, хотя многие морские волки это предсказывали, в том числе и дед Даниэля. В паруса и силу ветра он верил больше, чем в паровую машину, но искренне радовался тому, что единственный сын пошел по его стопам, связав свою жизнь с морем.

Отцовская гордость значительно приумножилась, когда позже пароход «Сириус», в команде которого состоял сын, побил рекорд «Саванны» и пересек Атлантику менее чем за 19 суток, перемещаясь только с помощью парового двигателя. Сам же Джон Фостер, отец Даниэля, посчитал, что именно с этого события, участником которого он стал, началась новая эра морского судоходства.

Время наступало интересное. Стремительно развивалась мировая торговля. Создавались судовладельческие компании, предоставляющие трюмы своих кораблей коммерсантам, желавшим перевезти товары за море. Морские паровые линии между Великобританией, Ирландией, Францией и Голландией становились обыденным делом. А вскоре к ним прибавились путешествия в Индию и Австралию. Даниэль много слышал от отца о его первых рейсах на почтовых лайнерах, которые доставляли деловую и личную корреспонденцию, получая за это государственные субсидии.

Суда не отличались особым комфортом. Даже для пассажиров первого класса каюты были крошечные. Пассажиры четвертого класса спали на койках из грубых досок в специальных местах под палубой. На пароход им разрешали сесть только по предъявлению большого запаса продуктов, а также оловянного котелка, сковороды, кружки, чайника и столовых приборов. Трудностей в пути хватало. Случалось, что паровой двигатель выходил из строя посреди океана или неожиданно заканчивалось топливо. Тогда надлежало переходить на паруса. Тем не менее отцу Даниэля нравились дальние рейсы. Казалось, из любой ситуации он как опытный мореход умел находить выход.

Такие люди были востребованы: в 36 лет Джон Фостер стал капитаном. Его карьера складывалась более чем удачно. Он мог еще пройти немало новых маршрутов. Однако море есть море. Однажды во время сильного шторма судно, ведомое Джоном Фостером, потерпело крушение. Капитан оказался в числе немногих, кто чудом остался жив. Их подобрал и доставил в родной порт итальянский корабль. Получив тяжелую травму, Джон Фостер уже не мог выходить в море. Он очень хотел, чтобы сын продолжил его линию жизни и от души радовался его успехам, как когда-то маленьким победам Джона Фостера радовался дед Даниэля. Правда, виделись теперь отец и сын нечасто: Даниэль много времени проводил в плаванье, а после женитьбы поселился в Австралии. Вот и на этот раз им не удалось вместе отпраздновать Рождество.

Глядя на звезды в Рождественскую ночь 18… года с палубы нового судна, переправляющего в Сидней несколько десятков англичан и ирландцев (кого-то − по делам, кого-то − на свободное поселение), второй помощник капитана, конечно, сожалел об этом не меньше, чем отец. «Но что делать? Каждая профессия имеет свои плюсы и минусы», − вспомнил Даниэль его слова, сказанные на прощание. Жаль только, что эти правильные слова служили плохим утешением маме Даниэля в Англии и его молодой жене в Новом Южном Уэльсе.

Занятый мыслями о своих близких, Фостер слышал, как зашелестела холстина на одной из шлюпок. Он даже не обернулся и только спокойно, но твердо произнес:

− Скажите, друг, от кого вы скрывались в Лондоне?

Спрятавшийся под холстиной Роберт слегка вздрогнул, но, поскольку бежать было уже некуда, выбравшись из шлюпки на палубу, ответил:

− От полиции, сэр.

− Великолепно! − заключил Даниэль, решив, наконец, повернуться лицом к беглецу. − Не буду задавать вам лишних вопросов. Если захотите, сами расскажите.

Роберт отряхнул свою изрядно поношенную одежду и промолчал. Однако глаз не опустил. С интересом рассматривая человека, который еще пару минут назад прятался в шлюпке, второй помощник капитана чувствовал на себе его взгляд, полный недоверия и надежды.

− Как я понимаю, вам надо высадиться подальше от Великобритании? − продолжил Даниэль, размышляя, что же делать с этим  «зайцем», который показался ему скорее напуганным, чем опасным.

− Вообще-то это не входило в мои планы, − неуверенно проговорил ничего не понимающий Роберт. − Хотя, наверное, так будет лучше.

− Есть одно предложение, − мягко прервал его Даниэль. − Согласны стать кочегаром на этом судне?

Роберт с недоверием посмотрел на помощника капитана:

− Вы предлагаете мне работу?

− Можно считать и так. А вообще-то просто беру с вас плату за проезд. Или вам больше нравится плыть зайцем?

− Конечно, нет, − заверил своего спасителя Роберт. − И не сдадите меня полиции?

− Уж коли я заметил, как вы пробрались на корабль, и не сдал вас еще в Лондоне, то зачем мне делать это сейчас? Да и какая полиция в море! Кроме того, сегодня Рождество. Праздник все-таки!

− Спасибо. А как же капитан и матросы? Что скажут они?

− Об этом вам не стоит беспокоиться. Сообщу капитану, что нанял вас перед самым отплытием и не успел его уведомить об этом. Так что, если окажитесь хорошим работником, еще и жалование получите в порту назначения.

− Вы не шутите? − усомнился Роберт. И, заметив добродушную усмешку Даниэля, с признательностью добавил: − Я вам так благодарен! Если позволите, расскажу все, что со мной произошло.

− Буду рад услышать, − ответил Даниэль.

Глава II. Роберт принимает предложение Фостера

Судно вошло в Сиднейский залив ранним утром. Океан был спокоен и прекрасен, в высоком небе ни облачка. Первое европейское поселение Австралии, с которого в 1770 году началась ее современная история, только просыпалось. Для тех, кто жил здесь, у подножья Голубых гор, восемнадцатый век уже казался далеким прошлым. Вместе с тем им трудно было бы поверить, что в веке двадцатом туристические справочники назовут столицу Нового Южного Уэльса едва ли не лучшим адресом на земле. При всей любви к Сиднею тогда его обитателям подобное определение показалось бы чересчур смелым. Ведь совсем еще недавно в столицу Нового Южного Уэльса из Англии прибывали суда с каторжниками. Собственно, именно им, каторжникам и их стражникам, и был «обязан» своим рождением Сидней, названный так в честь лорда Сидни, английского министра внутренних дел. Спустя менее двадцати лет, после того как капитан Кук провозгласил Австралию владением Британской Короны, родина легендарного мореплавателя начала разгружать свои переполненные тюрьмы, пересылая заключенных в Сидней. К 1840 году сюда доставили более 100 тысяч преступников. Далеко не всем из них удалось выжить. Но довольно скоро в Новом Южном Уэльсе появились и свободные поселенцы. Они пересекли моря и океаны, занялись выращиванием пшеницы, разведением овец, потребовав отменить использование Австралии в качестве места ссылки каторжников. В конце концов это было сделано.

Иммигранты, которых становилось все больше, верили в безграничные возможности своей второй родины. Верил в них в то утро и Даниэль Фостер, наблюдая, как новая партия выходцев из Англии и Ирландии покидает судно, ступая на австралийскую землю. Среди воодушевленных, энергичных людей, полных надежд, Роберт Бейли выглядел белой вороной. На лице молодого человека, который не подвел Даниэля и оказался хорошим работником, Фостер прочитал полную растерянность. «Как мне поступить? − думал между тем Роберт. − Присоединиться к группе иммигрантов, которые, видимо, знают, куда идти и что делать дальше? А может, отправиться вместе с матросами в паб, выпить пива (или что еще пьют в этом Новом Южном Уэльсе!) и расслабиться?»

Не успел он ответить самому себе на нелегкие вопросы, как вдруг услышал за спиной:

− Бейли, а что, если я предложу вам начать знакомство с Сиднеем с посещения моего дома? Надеюсь, вы не против?

Услышав предложение Фостера, Роберт растерялся.

− Ну же, − с улыбкой продолжил Даниэль, − решайтесь! Или у вас другие планы?

− Конечно, нет, − последовал, наконец, ответ Роберта. − Сочту за честь. Это так неожиданно… Вы правда живете в Сиднее?

− Моя семья поселилась в колонии Рокс три года назад. Это недалеко отсюда. Подождите меня на причале, я попрощаюсь с капитаном, и мы с вами возьмем экипаж.

Всего через полчаса они уже шагали по булыжной мостовой колонии Рокс. Английский стиль многих элегантных особняков в этой части Сиднея самым удивительным способом сочетался с местной экзотикой. Уже тогда Сидней не считался маленьким городком и по темпам своего развития обещал стать центром мировой торговли, хотя до этого было еще далеко. Колония Рокс быстро росла. Среди ее жителей становилось все больше далеко не бедных людей, состоящих на службе у королевы. Такая служба для английских бюрократов здесь, в Австралии, была престижным делом. Они обустраивались с комфортом, возводя жилища с учетом здешнего климата, так отличающегося от лондонского. В этой части города, как правило, располагались виллы с видом на залив. «Иметь вид на залив, знаете ли, навязчивая идея почти каждого жителя Сиднея. Мы с женой в этом смысле не исключение», − заметил Роберту Даниэль уже на пороге собственного дома. Его нарядный фасад не уступал соседним зданиям. В принципе никакой особой роскошью дом не отличался, хотя гостю он показался едва ли не дворцом.

Попав в фешенебельную часть Сиднея, изгой Роберт Бейли чувствовал себя особенно неуютно. Главное, он не понимал, почему второй помощник капитана, находясь на более высокой ступени общественной лестницы, пригласил его к себе.

Между тем Даниэль, которому Роберт показался симпатичным парнем, попавшим в трудную ситуацию, решил принять участие в судьбе своего соотечественника. Может быть, причиной интереса Фостера к кочегару судна стало то, что его растрогала история Роберта, который, кстати, во время рейса показал себя исполнительным и трудолюбивым. Выяснилось также, что он обучен грамоте и для кочегара немало знает. К тому же бегство Роберта в Австралию напомнило Даниэлю собственную историю переселения на этот континент, который стал для его семьи более безопасным местом для жизни, чем Англия. Рассказывать об этом Роберту Фостер не стал. А тот и не рассчитывал на откровения второго помощника капитана. Бейли благодарил бога за то, что он подарил ему встречу с таким хорошим человеком. Принимая приглашение Фостера посетить его дом, Роберт подумал, что семье Даниэля просто требуется садовник или другой какой помощник по хозяйству. Когда же выяснилось, что в этом доме Бейли принимают «на равных», он совсем смутился. По крайней мере, именно так Роберт чувствовал себя, знакомясь с супругой Даниэля − миссис Мелони, голубоглазой и стройной блондинкой, которая была немного моложе мужа. «Да, такую девушку трудно не полюбить», − подумал Роберт, наблюдая за тем, как Даниэль целует жену. Радость Мелони по случаю его возвращения была неподдельной.

− Эдди здоров? − спросил Фостер, не выпуская жену из объятий.

− С ним все в порядке, − улыбнулась молодая женщина. − Эдди ждет твоего приезда вот уже целую неделю. − И, чувствуя, что супруг готов направиться в детскую, легонько сжала его пальцы. − Увидитесь позже: дай человеку поспать! Он же еще маленький. А пока предлагаю пообедать. Вы, наверное, устали с дороги?

Роберту показалось, что вопрос Мелони был обращен скорее к нему, чем к хозяину дома. И от этого гость смутился еще больше. Пришедший на помощь Даниэль уже за столом рассказал жене краткую историю злоключений своего подчиненного.

«Но как же ваша дочь?» − спросила Мелони с состраданием. Роберт горестно молчал. Ему и самому хотелось знать, что случилось в том лондонском приюте после того, как он оставил там Джейн на попечение чужих людей. Подобные мысли делали Бейли угрюмым и замкнутым, но благодаря участию Мелони, гость постепенно немного освоился.

Разговорившись с хозяйкой дома, Роберт почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся и увидел очаровательного ребенка. Тот стоял в дверях и внимательно смотрел на незнакомца, видимо, не решаясь сделать ни шагу. «Подойди, мой милый!» − ласково попросила сына собеседница Роберта. Мальчик приблизился и прижался к маме. «Поздоровайся с гостем, дорогой!» − сказала она, обняв малыша и целуя его в голову. Тот протянул свою пухлую ручку Роберту со словами: «Добрый день, сэр!» Это легкое прикосновение вызвало у Бейли ноющую боль в сердце.

− Как тебя зовут? − спросил он, касаясь светлых волос ребенка.

− Эдуард, − произнес мальчик.

− Отличное имя! Сколько же тебе лет?

− Скоро шесть. Вы приехали вместе с папой? − И, получив утвердительный ответ, заволновался: − Где же он?

Но тут из соседней комнаты послышался голос Даниэля: «Эдди!» Мальчик поспешил на зов отца. А тот уже стоял на пороге гостиной: «Наконец-то!» Сцена встречи старшего и младшего Фостеров была очень трогательной. Наблюдая ее, несчастный Роберт думал о том, как много бы отдал, чтобы оказаться в эту минуту рядом со своей дорогой Джейн. Он уже считал свое бегство на далекий континент роковой ошибкой. Даниэль почувствовал, что настроение у гостя не самое радужное и, проведя в компании жены и сына несколько приятных часов, предложил Бейли немного прогуляться.

− Что вы думаете делать дальше? − спросил он Роберта, когда они оказались на улице.

− Этот вопрос я и сам себе уже давно задаю, − ответил тот. − Но, признаюсь, четкого ответа пока не нахожу. С одной стороны, мне надо вернуться в Англию как можно раньше, а с другой − опасаюсь попасть там за решетку.

− Вообще-то вы могли бы заплатить ваш долг домовладельцу и таким образом все уладить. Деньги-то ведь теперь у вас есть. А если пойдете кочегаром в обратный рейс, их станет больше. Но риск все-таки остается. Неповиновение властям, попытка сбежать от полицейских − такое уладить куда труднее.

− А что бы вы мне посоветовали? Можно найти работу тут, в Сиднее?

− Думаю, да. Хотя жизнь здесь очень нелегка. Но давайте сделаем так! У меня есть хороший знакомый, который переправит вас на один малонаселенный остров. О его существовании многие еще не знают, хотя находится островок не так далеко от побережья Австралии. Там живут ловцы жемчуга. Неплохие люди, скитальцы вроде вас. Главное − каторжников среди них нет. У каждой семьи были причины покинуть родину в свое время. На острове вы обустроитесь лучше, чем в Сиднее, и будете в полной безопасности.

− Сэр, я от души вам благодарен, но боюсь, в этом случае мне никогда уже не увидеть мою дочку. Не хотел бы я спастись такой ценой.

− Не спешите с выводами! Через пару недель мы опять уходим в море. И, надеюсь, снова вернемся в Англию. В Лондоне пробудем несколько дней. Дайте мне адрес приюта, хотя бы приблизительный, и какие-то приметы вашей девочки. Я узнаю о ней все, что смогу. Сами понимаете, забрать ее и доставить в Австралию мне вряд ли удастся. Но все же вам будет спокойней, если вы получите сведения о том, что она жива и здорова.

− Я так надеюсь на это и так многим вам обязан, − искренне признался Роберт, услышав в ответ:

− Бросьте, Бейли! Думаю, ваша судьба похожа на мою собственную. Ведь я тоже беглец. Сюда перебрался потому, что в Лондоне у меня появились враги. Но сейчас не об этом! На острове вам будет чем заняться. А когда немного освоитесь и познакомитесь со всеми, научитесь нырять и добывать жемчуг. Дело нехитрое, хотя требует тренировки, некоторых практических навыков и крепкого здоровья. Самый идеальный вариант − поработать в паре с опытным ныряльщиком. Спустя некоторое время будете чувствовать себя под водой не хуже других.

− Вы думаете, я тоже смогу добывать жемчуг?

− А почему нет? Кстати, жемчуг не очень дорого ценится в самой Австралии. Но, если вам повезет и попадутся хорошие экземпляры, вы вернетесь в Англию не с пустыми руками, а может, даже разбогатеете.

− Сколько стоит здесь средней величины жемчужина?

− Полагаю, тут ее могут оценить не дороже того, что вы получили за работу кочегара. В Англии − дело другое. Но добыть хороший жемчуг так же непросто, как и благополучно доставить его в Англию. Дорога, как вы знаете, нелегка. Найти приличное судно, на котором можно вернуться на родину без опасения быть ограбленным теми же моряками, довольно проблематично. Хотя, впрочем, на нашем судне для вас всегда найдется место. Это я гарантирую. Но для начала вы должны научиться добывать жемчуг и отличать ценные экземпляры от дешевых.

− Пожалуй, стоит попробовать, − загорелся Роберт.

− Значит, договорились! Отправитесь на остров при первой возможности. Дело в том, что суда на него заходят нечасто. Но я найду способ доставить вас к месту назначения как можно раньше. А при случае обязательно навещу. И вот еще что: давайте перейдем на «ты»! Мы не в Англии, здесь все намного проще.