Улей

Глава 1

Григ – светловолосый, темноглазый, стройный и хорошо сложенный семнадцатилетний парень – развернул парусник острым, как игла, носом в сторону дома, хвостом – к сияющему скоплению звезд ядра галактики. Два изогнутых крыла-паруса плавно расправили блестящие лепестки, подхватив новую волну света, по которому скользили. Увлекаемый потоком энергии, парусник рванулся через пустоту.

Григ любил парить в пустоте, но так, в глубоком космосе, совсем один, он почти не испытывал того наслаждения, которое хотел испытать. Не было того чувства захватывающего утяжеления, которое получаешь, когда за твоей спиной величаво раскачивается мегатонный метеорит – когда так вжимает в кресло, что выступают вены на руках. Не возникало ощущения скорости – «Улей» находился так далеко, что не приближался и не отдалялся – едва заметный черный шарик, выдаваемый в темноте космоса сигнальными огнями. Совсем другое дело, когда на рейд выходили сотни парусников, когда стремительность маневров и дрожь парусов казались так же материальны, как мигание лампочки-маяка на шлеме.

Управлять парусником ничего не стоило. По крайней мере Григ так думал. Для него, как и для остальных Братьев, парусник служил таким же привычным и послушным предметом, как лазерный тесак или даже руки и ноги. Все управление сводилось к повороту единственного рычага, меняющего положение и форму парусов. Маленький магнитный привод, питаемый излучениями звезд, имел настолько простую конструкцию, что не требовал установки панели управления и снабжался всего одной блокирующей кнопкой. Григ мог шутя настроиться на нужный поток света – он чувствовал свет, как опытный мореход чувствует налетающий порыв ветра – мог разогнать парусник так быстро и так легко, как никто из Братьев. Он знал, как изогнуть паруса, чтобы в одно мгновение остановиться или выполнить «мертвую» петлю даже на самом маленьком солнечном ветерке. Григ жил одной жизнью со своим малюсеньким корабликом и любил его самой большой любовью в своей жизни.

Хотя – при мысли об этом Григ улыбнулся – так было далеко не всегда. Когда-то он даже не смог скрыть страха, впервые оказавшись в черной пустоте в маленьком одноместном суденышке. Тогда юный пилот вцепился в рычаг с такой силой, словно тот мог выскользнуть из рук и начать играть с машиной самостоятельно, желая увезти его, Грига, куда-нибудь бесконечно далеко от дома, спрятать от Братьев и оставить на съедение космическому чудовищу, про которых он и его друзья так любили посплетничать перед сном. Григ остро помнил, как все Младшие Братья потешались над новичком, и как разочарованно смотрел Отец… Правда это случилось еще в праздник Первого Полета, целых одиннадцать лет назад, и ему, как и другим Маленьким Братьям впервые покинувшим родной безопасный «Улей», исполнилось всего-то по шесть лет…

Черный шар стального города был большим и потому приближался слишком медленно, чтобы дать настоящее чувство скорости, которого так жаждал одинокий космоплаватель. Там, где располагались люки шлюзов, обшивка «Улья» слабо светилась…

Григ вспомнил, что в такую рань некому принять его посадочным лучом – придется втаскивать парусник самому. Кад, дежуривший на причале, предупредил, что ради одного Грига не станет возиться и тратить энергию всего города. Григ знал, что уж в этом вопросе Старший Брат его не обманет.

Огромная плита люка «Улья» автоматически отодвинулась, самостоятельно опознав в прибывшем «своего». Оказавшись в пропускном тоннеле шлюза, парусник потерял питающие волны и стал плавно опускаться на дно тоннеля, куда его затягивала искусственная гравитация города. Едва тонкие крылья задрожали от прикосновения к стальной поверхности «дна», то есть нового люка, закрывающего вход в огромную камеру шлюзования и обработки, Григ откинул полимерную крышку кабины и выпрыгнул. Второй люк открывался уже оператором, а для одного Грига поднимать его – много чести. Поэтому лучше всего было бы успеть протолкнуть машину в дополнительное пассажирское отделение шлюза, пока в крыльях-парусах остался хоть какой-то запас «ветра».

Легкий скафандр, который все же приходилось одевать из предосторожности, несмотря на то, что в космосе он не смог бы защитить ни от радиации, ни от давления в случае даже самого слабого удара, не особенно стеснял движения, а здесь, между первым и вторым люками тоннеля, являлся еще и жизненно необходимым. Во всяком случае, Григ давно привык к нему. Другое дело специализированный костюм абордажников…

От основного тоннеля шлюза уходило узкое ответвление, заканчивающееся люком диаметром в два человеческих роста. Этот люк, как и наружный, управлялся автоматом, а за ним пряталась небольшая пассажирская шлюзовая камера. Григ, как всегда, уложился во время – когда питание в крыльях окончательно иссякло, Брат уже спокойно ожидал в шлюзовой камере рядом со своим корабликом. Пока через вентиляционные системы нагнетался нормальный воздух и выравнивалась температура, Григ сидел на полу, обхватив руками колени, а когда шлюзование закончилось, парня встретила приятная неожиданность – Исполин – личный робот Отца – шестирукий гигант с добрым человеческим лицом и таким же добрым характером, предложил помочь доставить парусник на пристань.

– Молодой Брат может отдохнуть, – кораблик легко взлетел с пола в «могучих руках» робота.

Григ польщенно улыбнулся:

– Спасибо, Силач!

Здесь таилось что-то странное – робот Отца сейчас и в таком месте. Григ давно подозревал, что кто-то запрограммировал двух или трех Исполинов помогать ему, если окажутся рядом совсем без работы. Случалось такое чрезвычайно редко, но приятно тешило самолюбие парня.

Весь Третий Уровень, где жил Григ, еще спал. Один из лучших уровней «Улья» – немного жилых застроек, большое поле препятствий, самый крупный тренировочный блок, бассейн, амфитеатр и Полоса… Конечно, не стоило забывать про Первый и Второй Уровни, но Григ вполне удовлетворялся тем, что имел.

Второй Уровень отводился для Старших Братьев или «Демонов», как они сами себя называли – лучших из лучших. Про их силу и храбрость складывали песни, их безгранично уважали, многие боялись. Григ, как и все другие мальчишки «Улья», мечтал, что рано или поздно заслужит право поселиться там, на Втором Уровне, обретет славу настоящего воина и гордое имя «Демон». Но пока, конечно, как и все, только мечтал…

На Первом Уровне размещалась совсем святая святых – покои Отца и Первых Братьев – любимых детей Отца, его настоящих детей, деливших между собой привилегии и власть первых людей Улья. Иногда в душу к Григу закрадывалась обида на судьбу, забросившую его так низко – ведь и он, Григ, родился благодаря высочайшему соизволению Отца, а не мог рассчитывать ни на отцовскую любовь, ни на положение в Братстве – когда-то очень давно мать Грига преступила закон и заслужила смертную казнь – говорили: она проникла к Отцу с боевым тесаком и попыталась убить того спящим. Григ не знал, что правда в таких историях, а что нет. Он не помнил матери, но почему-то не мог ее обвинить. Даже за то, что с самого рождения оказался приговорен жить один: Младшие Братья не любили Грига, ощущая его выше себя по праву рождения, Братья потешались над ним, Старшие демонстративно игнорировали, а Первые попросту не замечали. Во всяком случае, Григу так казалось. Отец же относился к своему младшему отпрыску скорее холодно, чем сурово – за семнадцать лет парень не слышал от Владыки ни одного доброго слова, как и ни одного наставления, ни одного порицания. Говорили, что Григ сильно похож на мать – вероятно, черты лица мальчишки напоминали Отцу нечто такое, чего тому совсем не хотелось помнить…

Григ часто задумывался, могла ли мать пойти на преступление. Женщины казались слабыми, безвольными, безобидными созданиями. Никто из них не умел обращаться с лазерным тесаком да и с любым другим оружием тоже… С другой стороны, Григ бы не смог сам терпеть того, что доставалось им, женщинам. Эти существа жили на самом нижнем уровне. Там не размещалось ничего: ни спортивных залов, ни озер-бассейнов, ни площадей для поединков. Никаких серьезных развлечений. Женщины практически не имели прав, целей, возможности роста; они покидали свой скучный мирок Девятого Уровня лишь тогда, когда этого желали Братья. И если женщины заболевали, а такое случалось, их усыпляли – все равно лечить слабых нетренированных созданий слишком сложно. Если заболели – такова воля Бога, да и виноваты сами.

Братство считало женщин злом. Тем, что намеренно создано свыше заманчивым и привлекательным, чтобы сделать мужчину слабым и безвольным. Но, говорили, рано или поздно каждый Брат проходил испытание женщиной, и, случалось, не каждый его выдерживал…

Все, для чего в «Ульи» держали женщин – для зарождения маленьких Братьев и постоянного роста числа мужчин. Такое стерпеть трудно! Однако, смешно ставить себя на их место – конечно, сам Григ не стерпел бы, но на то он и Брат, а они – только женщины. Они терпят…

Комната Грига находилась на первом этаже жилого блока, напоминающего по расположению помещений пчелиные соты. Все, что обнаруживалось в комнате: пластиковая кровать, пара тренажерных перекладин, панель столика в стене, голографический проектор и несколько информационно-художественных пластин к нему. Последние, то есть пластины, служили гордостью Грига – мало у кого из Младших Братьев их насчитывалось более трех, а Григ успел накопить целых пятнадцать. Хотя и выучил почти все наизусть.

Пластинки к проектору, как и любая другая информация о мире снаружи, появлялись в «Улье» лишь после удачных рейдов, не таких частых, как бы хотелось…

Оказавшись в своей комнате, Григ на некоторое время задумался, чем заняться до первого гонга. Поразмыслив, он твердо решил дополнить утренние впечатления купанием в холодном бассейне, но этим планам суждено было разрушиться еще в самом зародыше.

Дверь в комнату распахнулась от бесцеремонного удара ногой. На пороге стоял Тиви.

– Ты вернулся, – отметил Старший Брат. – Вставай и пошли – отец зовет!

– Отец? Меня?..

– Пошевеливайся!

Григ послушно последовал за Братом, немного пошатываясь от нервного потрясения. Отец мог не спать по несколько ночей – то есть промежутков времени между первым и последним гонгом – Братья верили, что Отец способен и совсем обходиться без сна и отдыха. Владыка уже интересовался Григом, возможно, даже ждал его – Тиви сказал: «ты вернулся». Сейчас Младший Брат пожалел, что не остался в постели до «утра». Если бы только знать, что этим утром его призовет сам Владыка!!!

«Улей» состоял из девяти плоских горизонтальных этажей-уровней, соединенных колоннами, лестницами и лифтами; из огромного помещения жизнеобеспечения города – там создавалась гравитация и отслеживались состав и температура воды и воздуха; из двойной сферической обшивки, между стенками которой размещались специальные помещения, такие как: пристань, системы безопасности, двигатели, центры управлений и контроля…

Лифт – плавно бегающая открытая площадка с поручнями – стремительно рассекал расстояние между Уровнями. Григ подметил про себя, что Тиви намеренно взял предельную скорость, чтобы посмотреть на реакцию Младшего, и не доставил садисту удовольствия испуганно вцепиться в поручни, как это делают нетренированные дети. Он сохранил равновесие, оставшись стоять в метре от перил и даже скрестил на груди руки, чтобы уберечься от соблазна воспользоваться ими. Тиви держался за рычаг и не удостоил Младшего Брата не только похвалой, но даже кивком, улыбкой или хотя бы взглядом с намеком на поощрение.

На Первом Уровне посадочную площадку лифта охраняли Демоны в абордажных скафандрах – высокие, закутанные в металлоткань, через которую бугрятся «мускулы» биоусилителей. Руки небрежно касаются рукоятей огромных, в два раза больших обычных стандартных двухсоткилограммовых тесаков, а глаза кажутся остекленевшими, хотя на самом деле не пропустят ни единого движения – проходя мимо могучих Старших Братьев, Григ невольно затаил дыхание. Он гордился, что мог назвать себя Братом и обратиться к любому из них, как к равному – по крайней мере, об этом гласил один из законов «Улья»…

Тиви перекинулся несколькими словами с Дором – сегодня тот командовал вахтой.

– Дальше пойдешь один! – глубоким уверенным басом сообщил Дор. – Прямо по коридору, затем налево. Иди ровно, не дергайся – чтобы мы чего не подумали. А то – сам знаешь.

Григ неуверенно кивнул. Дор нравился ему больше прочих – настоящий непобедимый чемпион, никогда ни в чем не демонстрирующий своего превосходства. Вроде бы, Дор слыл обходительным и вежливым даже с женщинами…

Широкий цилиндрической формы коридор наполняли странные бодрящие запахи цветущих вьюнов, покрывающих потолок пышным разноцветным ковром. В нишах – золотые статуи с прозрачными, наполненными водой кувшинами в руках. В кувшинах шевелиться что-то живое…

На Первом Уровне всегда все цвело, блестело и поражало невероятной для остального «Улья» роскошью. Справившись с внутренним волнением, Григ свернул в открытую дверь. Беглый взгляд: большой зал, золоченые колонны, картины, статуи, псевдостеклянный потолок, за которым сияет галактика, высокое кресло-робот, еще одно кресло, Отец, Вик и Кас… Отец заметил его! Григ мгновенно вытянулся, выпятил грудь, подтянул живот, прижал кулаки к бедрам и опустил глаза к полу.

– Садись, сын, – голос Отца. Он называет Грига сыном и предлагает сесть в его присутствии! В интонации – никаких следов гнева, наоборот – голос необычно мягок… Григу очень захотелось поднять взгляд, но он не рискнул. Робот-кресло сам возник за спиной, промурлыкав что-то приветственное. Григ осторожно, стараясь сохранить почтительный вид, присел на край кресла, но то затянуло Младшего Брата в самую середину, закрепив в самой удобной, но вместе с тем в самой нескромной позе – Григ с ужасом обнаружил, что свободно развалился на мягких подушках. От растерянности он на мгновение забылся и бросил взгляд на Отца – густые усы чуть приподнимались от улыбки.

– Ничего: сиди, сиди.

– Только… – Первый Брат начал с негодованием, но Отец жестко оборвал его:

– Кас, помолчи!

Кас тут же затих, но взгляд Первого Брата стал неприятно колючим. Григ запоздало сообразил, что лучше бы ему остаться стоять – пусть Отец сегодня необычно мягок, но нажить себе такого врага, как Первый Брат, да еще Кас – правая рука Отца, его боевой тесак… Хотя, с другой стороны, думать нужно было совсем не об этом! В том, что его, Младшего Брата, даже не получившего еще личного оружия, можно сказать, ребенка, вызывает сам Отец, что ему оказывают столько чести, что говорят с ним лично и даже просят сесть, что прерывают Первого Брата лишь потому, что тот хотел высказать вполне законное недовольство… во всем здесь скрывалось нечто совершенно из ряда вон выходящее!!!

– Григ… – Отец начал, но потом сделал паузу и замолчал, внимательно глядя на парня в большом говорящем кресле: по-женски красивого, хорошо сложенного, но далеко еще не мужчину. Прошло столько лет, а Отец все еще каждый раз чувствовал боль, глядя в это красивое нежное лицо мальчишки. Он никогда не отказывался от сына, но никогда не мог и заставить себя к нему приблизиться. А теперь от паренька будет зависеть так много… – Отец вздрогнул, подавив в себе малейшие остатки сомнений – если Григ справится, то получит все, что заслужил по праву рождения. Отец сумеет наконец задушить в себе боль старой раны. Только цена такой награды беспредельна – это цена подвига. В данной системе мер даже жизнь или смерть – незначительные, обыденные, каждодневные эпизоды существования!

Григ не видел изменений на лице Отца, поскольку не смел поднять глаз. Услышав свое имя, он настороженно замер и в таком состоянии, боясь вздохнуть, просидел те несколько бесконечно долгих секунд, пока в огромной седой голове владыки «Улья» шла борьба между болью, сомнением и благородством. Но, каким-то неизвестным ему чувством, Григ все же ощутил вспышку в направленном на него взгляде. Ощутил и понял: все решится быстро и прямо сейчас…

– Сын! – повторил Отец, а Григ нервно задрожал под осязаемо тяжелым взглядом. – Все вы – Братья, и все вы – мои Сыновья. Ты знаешь это. Я не обижал тебя, но никогда и не выделял, поскольку не пришло тому время. Можешь ли ты роптать на судьбу? – Отец взмахом руки дал понять, чтобы Григ молчал, едва тот попытался поднять глаза. – Ответ мне известен. Я знаю про тебя все. Про то, что храбр, про то, что умен, про то, что парусник в твоих руках оживает в танце, повторить который не в силах иные Братья-ветераны. Знаю, что скромен, знаю, что вежлив. Что не лез в драку без причины, а если причина серьезная – дрался до беспамятства, до потери сознания. Знаю, что никогда и никому не осмелился назвать меня отцом… – владыка «Улья» прервался. – Посмотри на меня!

Григ поднял взгляд, едва подавляя слезы. Он не мог себе объяснить, почему глаза вдруг наполнились влагой, но не смел допустить подобной слабости на виду у Отца, на виду у Первых Братьев – лучше смерть, которую он примет быстро и без малейших сомнений, если хоть одна капля соленой жидкости коснется щеки. Григ не понимал, что происходит – и с ним и здесь. Что за странное предисловие? Почему Отец ТАК говорит с ним?!

Отец смотрел таким глубоким добрым взглядом, чуть заволоченным где-то на самом дне совершенно черных глаз старой грустью, что Григ едва не бросился к нему на шею. Но… сразу же подавил и этот порыв, как не более достойный, чем слезы.

– Я сказал – отцом. Настоящим отцом. Я твой отец, Григ, был им и всегда буду. Но и ты должен доказать мне, что у тебя в жилах бежит кровь великих предков. Доказать, что ты Мужчина. Ибо долго я ждал этого часа!

Вик и Кас посмотрели на Отца удивленно. Видно, они находились в курсе происходящего, но сам поворот событий потряс обоих – Отец, пусть даже предварительно и заочно, нарекал никому неизвестному неоперившемуся мальчишке славу и положение Первого Брата!

– Наступило время твоего Испытания, Григ!

Григ судорожно сглотнул возникший в горле ком, прогоняя туманящую сознание пелену нервного перенапряжения. Вот оно! Момент, которого он ждал всю жизнь, в который верил, которого не могло не быть, который дается каждому и только один раз. Теперь главное – удержать себя в руках, выдержать, не проявить малодушия или нетерпения. В деле будет легче – по крайней мере сейчас Григ в это верил…

– Ты готов? – с сомнением в голосе, заставившим парня испуганно вскинуть молящие глаза, поинтересовался Отец.

Больше всего на свете Григу захотелось закричать, что он отдаст за Отца и Братьев жизнь, что ничего не боится, что выдержит все, что угодно, что он достаточно взрослый, чтобы справиться с самой сложной задачей, что никто другой не сделает этого лучше него… Все же какое-то чувство глубоко внутри удержало рот Грига закрытым. Нельзя! Закричишь – полный провал. Малодушие! Никто не верит пустым восклицаниям – их нужно доказывать делом, а пока не доказал – молчать. Нельзя показать себя ребенком, да еще в самый важный момент в своей жизни!

Отец видел, как выступили от напряжения скулы на лице Грига, и улыбнулся, понимая, насколько трудная внутренняя борьба идет сейчас в юной голове.

– Ну?

Григ кивнул, изо всех сил стараясь делать это уверенно, не слишком быстро, с чувством собственного достоинства, которого на самом деле не было сейчас и в помине.

– Хорошо, – поощрил Отец. – Я в тебе не сомневался. Испытание предстоит трудное, очень трудное, каким и должно быть испытание мужественности. Настоящий мужчина, мой настоящий сын, выдержит!

– Вик! – Отец чуть повернул голову.

Вик являл собою полную противоположность Каса. Если Кас был высоким, то Вик едва ли превосходил в росте самого Грига. Если Кас – силен, ловок и беспощаден, то Вик никогда не проявлял интереса ни к поединкам, ни к игрищам. Если Кас – горяч и смел, то Вик – умен и осторожен.

Вик поклонился Отцу и посмотрел на Грига взглядом оценщика: сгодится, не сгодится.

– Ты знаешь, где мы сейчас? – мягко прошелестел голос Вика с чуть насмешливой интонацией и легким оттенком собственного превосходства.

Григ неуверенно кивнул. Он в «Улье», на Первом Уровне, в приемном зале Отца. Но, если Вик спрашивает, то точно не про это.

– Нет не знаешь, – поправил Вик и усмехнулся. – Потому, что этого никто пока не знает, кроме тех, кому нужно знать! Но ты выходил сегодня в космос и мог заметить, что выглядит он… скажем так: несколько необычно.

Отец знаком разрешил говорить.

– Да, Первый Брат. Я выходил посмотреть на ядро галактики.

Вик галантно наклонил голову, повернувшись к Отцу и Касу, словно хотел сказать: «ну, что я вам доказывал?»

– Разве ты никогда не видел ядра галактики? – поинтересовался он.

– Видел, Первый Брат. Но из совсем другого положения.

– Хорошо, – просто заключил Вик. – Ты наблюдателен. Вот, смотри! – в руке у Вика блеснула указка из черного неотолита, которой подчинялся скрытый голографический проектор. По взмаху руки перед зрителями возник и увеличился в размерах огненный диск галактики. – Раньше мы были здесь.

Указка зажгла синим вытянутую область над одним из ответвлений светящейся спирали, почти на самой ее границе, там, где поток светящихся точек рассыпался на отдельные небольшие группы и, наконец, совсем терялся в черноте космоса. Но это Григ и сам знал. В отличие от большинства Братьев, он часами просиживал в библиотеке Четвертого Уровня, изучая навигацию. Почти каждая точка на карте звездного скопления, именуемого галактикой, имела свои древние звонкие названия, свою таинственную историю, свою судьбу…

– А вот здесь мы сейчас, – теперь красный шар выделяемой области обволок группу созвездий в совершенно другом месте – чуть ближе к ядру, но, что самое удивительное, на совсем другой ветви.

Григ став вспоминать все, что знал от пленных, все, что видел на захваченных кораблях, что читал в базах библиотеки или смотрел по проектору. По его расчетам, скорее даже по его старым детским фантазиям, именно в этой красной области жили особые люди: более сильные, более умные, более развитые…

– Самые богатые корабли всегда приходили с Запада. – Отец посмотрел прямо в глаза парню, едва не пронизывая его насквозь. – Правда, Григ?

Григ вздрогнул. Говорили, Отец умеет читать мысли. Если это правда…

– Самые богатые корабли приходили откуда-то с запада, – подтвердил Вик, продолжая. – Самые лучшие корабли. Лучше вооруженные, лучше оснащенные, более технологически развитые. Приходили и падали перед несокрушимой мощью нашего Братства. И вот пришла пора нам самим навестить богатых соседей. «Улей» выбрал путь на Запад! И, знаешь Григ, уже через декаду первый корабль местных космопроходцев попадет к нам в руки и откроет перед нами свои богатства и тайны.

Вик сделал паузу для того, чтобы налить в бокал напиток янтарного цвета. Он вел себя как-то бесцеремонно, но Отец и Кас ждали, не вмешиваясь.

– Как я уже сказал, через десять дней. И, как сказал – первый. Первый местный корабль. И в этом все и дело, Григ, что первый!

Вик отхлебнул напитка, подошел к креслу, в котором сидел Григ, и присел рядом с ним на корточках. Его хитрые глаза смотрели теперь парню в затылок.

– Понимаешь, братец, – прошипел Вик почти в самое ухо Григу, с трудом подавившему в себе приступ неприязни. – ПЕРВЫЙ! – неожиданно Вик резко поднялся и принялся ходить вокруг, рассуждая уже во весь голос: – Народ здесь беспечный. Корабли ходят по расписанию. В одно и то же время один и тот же корабль бывает в одном и том же месте. В одних и тех же местах корабли проходят профилактику, в одних и тех же местах подают опознавательные сигналы. В одних и тех же местах проверяются службами безопасности… Все это очень хорошо. Все это упрощает нашу задачу. Все это расхолаживает экипаж, ослабляет внимание капитанов, делает беспечной охрану – каждый год, каждый месяц – одно и то же, одно и то же, одно и то же… – Вик вновь потянулся к бокалу и медленно с наслаждением ввел в свое нутро большую порцию янтарной жидкости. – Понимаешь, к чему я клоню? Богатые корабли, жесткое расписание, разленившиеся службы… Чудесный, райский уголок! Ну, возможно, мы пробудем здесь достаточно долго. Возможно, нам здесь понравится. Возможно, этот период жизни «Улья» потомки назовут Золотым Временем… Возможно, Григ – только «возможно»! Потому, что всегда бывает «НО»… – опять глоток, и на этот раз бокал опустел. – Нет и никогда не было легких жертв! Не встречается беспечных солдат! Не бывает безболезненной смерти! Вот так, братец! Потому, всегда сперва думай, – Вик постучал себя кулаком по лбу, почему-то глядя при этом в глаза Касу, который зло усмехнулся и посмотрел в сторону, словно его это не касалось, – а только потом – сделай! Мы слишком умны, чтобы быть беспечными! Потому-то ПЕРВЫЙ корабль очень и очень важен. Первый раз, Григ, всегда самый трудный!

– Итак! – Вик выпрямился и принял официальный вид, став слева от кресла Отца – справа стоял Кас – чуть позади Отца – и сложив на груди руки. – Через восемь наших стандартных суток прямо на том месте, где дрейфует «Улей» и сидишь сейчас ты, из затяжного гиперпрыжка выйдет некий галактический лайнер. Выйдет и ровно трое суток станет перемещаться на досветовой скорости по некому, скажем так: совсем не секретному маршруту. И вот, на вторые сутки после возвращения в реальный мир, этот корабль местных непуганых недотеп найдет то, что и ищет, то есть нас.

Итак, мы кое что знаем про лайнер. Во-первых: он большой. Ну, не думай, Григ, что под большим я понимаю что-то из того, что тебе доводилось видеть. Больше, Григ, намного больше. Цилиндрическая форма типа «сигара», длина – десятки километров. Как полагаю, ты удивлен. Дальше будет интересней. Характеристики также превосходят все, что мы видели и знали до сих пор. Скорость и маневренность великолепны, но в открытом космосе не играют роли… не так ли, Григ?

Вик сделал паузу, скорее, чтобы растянуть удовольствие от своего ораторства, нежели дождаться ответа Грига, но Григ уверенно кивнул, чем оборвал паузу и вызвал на лице Отца явное удовлетворение.

– Но есть и кое что еще, – продолжил Вик, усмехнувшись. – Ускорение. А вот оно таково, что не зазорно удивиться и Первым Братьям. Лайнер разгоняется и тормозится практически мгновенно, один Бог ведает, как! И не подумай, мой дорогой братец, что речь идет про военный или навигационный крейсер, какой-то неповторимый и оснащенный по последнему слову техники. Обыкновенный пассажирский лайнер, точнее грузопассажирский, но – стандартный рейсовый лайнер, принадлежащий некоей достаточно развитой гуманоидной расе. И вот, этот обыкновенный агрегат нужен нам, Григ, как воздух – чтобы понять, можно ли сменить наши охотничьи угодья на эти новые, можно ли брать местную дичь голыми руками, а если нельзя, то как и чем ее брать? Мы должны знать все, что знают они и владеть всем, чем владеют они. «Мир принадлежит Братству!»

Григ резко выпрямился, насколько он мог выпрямиться в говорящем кресле, и прижал кулак к сердцу. Вик произнес знаменитый девиз абордажников. Кас едва удержался от такого же жеста и сердито посмотрел на брата. Тот как ни в чем не бывало продолжил:

– Вот именно, Григ, каждый Брат пойдет на смерть ради Братства, и потому нет силы, способной противостоять нам. Нет и никогда не было. Но глупо умирать просто так там, где можно выиграть умом и хитростью, сохранив жизни Братьев и славу «Улья». Ведь правда, не так ли? И вот поэтому, теперь мы не станем нападать обычным способом – лоб в лоб – слишком велика вероятность, что цели удастся оторваться, вывернуться, скрыться, вызвать патруль и т. д. и т. п. Кроме того, цель современна во всех отношениях – разведчики утверждают, что видели четыре ряда подкрылок с батареями излучателей класса выше «C». Если это верно – батарей не так много, но, стоит лишь лайнеру сохранить свободу маневрирования, и… – Вик посмотрел на Каса. – Никакая отвага не поможет. Потому-то, Григ, мы решили выбрать всего одного храбреца и поручить ему одну очень важную миссию…

Вот оно! Кровь ударила в виски, едва не заглушая своим стуком слова Брата. Григ еще не знал, что конкретно от него потребуют, но сердце парня наполнилось такой радостью и гордостью, что большого труда стоило удержать в себе нервную дрожь. Настоящее мужское дело, настоящая абордажная операция, первоклассная цель и… ему не только разрешают участвовать, ему отводят некую отдельную, первостепенную роль! Ему – еще вчера простому мальчишке, лишенному звания, не имеющему имени, личного оружия…

– Этот храбрец, – говорил Вик. – Должен выйти в космос на обыкновенном паруснике, дождаться цели и проникнуть в нее. Затем, в нужное время, парализовать внимание экипажа любым доступным ему в сложившихся обстоятельствах способом и встретить остальных Братьев, которые и довершат исход дела.

– Довольно, Вик, – до этого безучастно отдыхавший в кресле Отец поднял руку и наклонился вперед.

– Мы выбрали тебя, Григ! – сказал он. – Ты хорошо управляешься с парусником, ты еще молод, а потому вызовешь меньше подозрений, чем, скажем, Кас или Дор. Ты любознателен и умен. Как мне говорили, знаком с культурой нескольких галактических цивилизаций. Изучал несколько языков, – заметив, что взгляд юноши забегал, Отец улыбнулся и успокоил: – Не бойся, Григ. Я ведь не сказал, что ты ДОЛЖЕН знать или ХОРОШО знать инопланетные культуры и языки. Просто знаешь лучше других своих сверстников – вполне достаточно и похвально. Ты изучал корабельные журналы покоренных лайнеров, просматривал архивы, смотрел фильмы, разговаривал с пленными, с женщинами… – опять добрая и мягкая улыбка человека, который умеет жестоко наказывать, но не всегда стремится это делать. – Я все про тебя знаю, Григ. И я не против твоего увлечения – «Улью» нужны Братья, знакомые с миром вокруг нас и способные жить в нем. Ты нужен «Улью»!

Это тоже прозвучало, как девиз. Григ почувствовал, что его пусть пока еще короткая жизнь УЖЕ прожита не зря – услышать такие слова от самого Отца, в присутствии Первых Братьев! Неважно, что будет дальше – пусть даже долгая мучительная смерть где-нибудь в самом адском пекле – ему, Григу, дадут возможность, о которой с детства мечтал и мечтает каждый Брат от Младшего до Старшего – возможность умереть героем, одному – за весь «Улей». Виски стучали. В ушах стоял какой-то гул, и поверх него тамтамом продолжали греметь слова Отца:

– Григ! Мы бросим тебя здесь на паруснике, а сами перейдем в точку на трассе, куда цель прибудет ровно через двое суток после того, как подберет тебя. Восемь суток ты станешь ждать в паруснике один, без связи с нами, без оружия. Тебе оставят питание всего на пять дней. Но еще – таблетки, позволяющие отключаться от двух до четырех часов. Отключаясь, можно подобрать такой режим, чтобы выдержать. Воды будет достаточно, воздуха – тоже. Маяк парусника станет непрерывно подавать сигнал бедствия – тебя заметят и подберут. Поступить иначе и пройти мимо они не смогут – сам знаешь: традиции, законы ассоциаций, общегалактические законы и прочая чепуха, всегда игравшая нам на руку. Не могут тебя и не заметить – переходя на досветовую скорость после прыжка, корабли «озираются»: не произошло ли каких-либо изменений в космосе, можно ли продолжить движение по расчетной траектории или лучше сменить курс. Находке суденышка в открытом космосе не слишком удивятся – лайнер движется по стандартному маршруту – не он один завершает прыжок в этом месте, не на нем одном путешествуют люди.