Легенды забытых краёв

- Слушай-ка, ты понимаешь в стихах?

- О, та... - прогундосил Брианен, шумно опорожнил нос в широченный грязный платок и вдобавок еще шаркнул по верхней губе рукавом подозрительно несвежей рубашки. - Стихи - эдо боя страздь...

Он мечтательно возвел глаза к потолку, видимо читая особо вдохновенные строчки про себя, сидел так какое-то время, а когда решил поинтересоваться «а что?», Ана уже не было. Тот не вынес вида платка Брианена и сбежал, радуясь, что больше не в одной с ним комнате.

Стоя у двери и обводя взглядом устремлённые на него лица, мужчина долго не мог понять, кто это держит его за ногу, пока не поглядел вниз. Мальчик лет шести от силы, которого до этого было не видно и не слышно в общем хоре голосов, обнимал его выше колена:

- Дядя пират, а возьмите меня с собой! Пожалуйста..!

Старшие мальчишки беззлобно рассмеялись. Некоторые из них и сами были бы сейчас не прочь убежать в другую, такую непохожую на их собственную, жизнь, но понимали, что ничего не выйдет. Мужчина осторожно взъерошил малявке волосы, передал его веснушчатому, и круто развернулся к двери, чтобы никто не видел его слез.

- Хай-ярр! Поберегись! - крикнул он из уважения к ветхости настоятеля, а потом распахнул дверь ногой и под носом у почтенного старца - дубинка в правой руке, нож в левой - выскочил в коридор.

Юные послушники бросились к окну, чтобы, толкаясь и споря, хоть краем глаза увидеть, что будет происходить во дворе.

- Да не бойся ты, - продолжило чудо природы. И девушка действительно почему-то перестала бояться, а затем и отлипла от толстого ствола. Умом она понимала, что такого не бывает, что это неправильно и жутко, а вот не боялась больше и все тут.

- Я же тебя не съем.

Судя по размерам кота, съесть он забредшую на свою поляну вполне себе мог бы, пусть и не в один присест.

Это очень неприятно, когда тебя называют дурой набитой. Настолько неприятно, что произнёсшего такое хочется тут же, не сходя с места уничтожить. Лучше всего морально, но если язык подвешен не тем концом, а в голове от негодования сейчас, кажется, родится пара сверхновых, подойдет и грубая физическая сила.

Мальчик улыбался. Его сегодня в первый раз отпустили одного в сад и хотя прогулка была не бог весть что - шагов триста - для него она представлялась целым путешествием, полным приключений и опасностей.

Дворник Иван, встреченный юным первопроходцем в пути, звончайше чихнул, перекрестился и пожелал барину доброго утречка. Кот Васька приветственно мявкнул, оторвавшись от водопоя. Солнце ласково пощекотало вздернутый нос с россыпью веснушек, заставив мальчика в свою очередь расчихаться, но он был на светило не в обиде. В такое чудесное утро неприятностей попросту не существовало.

- Какова ваша стратегия, молодой человек?

- Чего-чего? - недопонял Ан.

Бондж выплюнул порошок, прополоскал рот и без тени раздражения повторил вопрос дословно. Ан все равно не понял.

- Как ты подкатишь к Тибалии, так понятнее?

С цветами и коврижками к ней, небось, не подъедешь на пьяном грифоне, нужно что-то настоящее, чтобы сразу за душу взяло. Стихи, или песнь, или на худой конец, изысканный комплимент. Стихи Ану нравились больше всего. Песнь - это как-то старомодно, Тибалия не оценит; комплимент самому не придумать, только если какую-нибудь ерунду. А стихи - самое то.

- А что пишешь? Письмо домой? Так скоро? Или дали самостоятельную работу?

- Да нет, стихи... - машинально ответил Ан, осекся, но было уже поздно.

- Стихи? Ну-ка, ну-ка, интересно... И кому же? Покажи, не стесняйся! - оживился Бондж, хотя на лице его это совершенно не отразилось. Вскочив с кровати, он отобрал у друга тетрадь, пробежал глазами три строчки, вымученные-таки эльфом и серьезно спросил:

- Влюбился, что ли?

Пожалуй, только на Бонджа Ан мог не обидеться за такие слова.

- Ну, не знаю... Типа того... - проговорил он смущённо.

- И в кого?

- Да тебе-то зачем? В кого надо!

- В Сивилку из триста шестой группы? Да? - в глазах Бонджа мелькнула улыбка.

- Ты что, дурак? В какую еще Сивилку? Я такую не знаю, - буркнул Ан, начиная жалеть, что вообще ввязался в разговор. Молчал бы себе!

- Тебе повезло, что не знаешь, серьезно говорю, - теперь уже даже без тени улыбки сказал Бондж.

Вокруг самого здоровущего балбеса, если боги наградили его хотя бы проблеском умишка, рано или поздно обязательно соберутся балбесы поменьше. Таков уж закон жизни.

Пока окончательно не стемнело, Тэль ещё надеялась, что Ирвен не полный кретин. И только когда за покрытым изморозью стеклом с оттаявшим следом от её ладошки стало черным-черно, девушка убедилась, что он сбрендил. Проскользнул мимо нового сторожа, полного раздолбая, вышел на улицу и отправился в лес. Не иначе, как за ёлкой.

Поход в ночную чащу сам по себе опасен, но, будто мало этого, ещё и в мороз, один... за ёлкой, наконец!

Тэль не ложилась и никому не говорила о своих догадках. Она сидела в своей комнате у окна, сжимала яростно кулаки и шёпотом, чтобы не разбудить спящую Ангезию, костерила глупого, гадкого, злого, противного Ирвена. Вот чтоб ты там пропал..! Видеть тебя не могу, придурка! Возвращайся скорее...