Петля

Глава 1

Над головой повисла лампочка, тусклая и грязная. Прищурившись, Андрей с минуту смотрел на нее, пытаясь понять, что конкретно доставляет ему наибольший дискомфорт: монотонная, как гул трансформатора, головная боль, накатывающая волнами тошнота, или раздражающе-острое непонимание происходящего. Затем он осторожно шевельнулся, медленно перекатился на бок, и увидел перед собой стену. Стена была как стена, голая и грязная, выкрашенная угрюмой темно-зеленой краской. Кое-где краска облупилась, обнажив слой серой штукатурки.

Он лежал на нескольких листах картона, расстеленных прямо на полу. Картон покрывали масляные пятна и глубокие царапины, он выглядел старым и битым жизнью. Вокруг, на пыльном бетонном полу, был разбросан всевозможный мусор – мятые, выцветшие от времени, газеты, бесформенные куски полиэтилена. В углу Андрей заметил пустую пластиковую бутылку из-под пива или минералки. Комната была небольшой, приблизительно три на четыре метра, и мусор с картоном составляли весь ее интерьер. Грязный, серого цвета, потолок казался непривычно низким.

– Где это я? – пробормотал Андрей удивленно.

И было чему удивиться. Он никогда не имел привычки просыпаться в незнакомых местах. Случалось, конечно, всякое, совесть отягощал ряд алкогольных приключений разной степени эпичности, но чтобы вот так, вдруг обнаружить себя в какой-то ужасной, грязной и зловонной дыре, лежащим на сальном картоне – подобного достижения в его послужном списке до сего дня не числилось.

Что ж, все когда-то происходит в первый раз.

Андрей попытался понять, каким путем он докатился до жизни такой, но внезапно не смог этого сделать. В памяти зиял бездонный провал, будто кто-то аккуратно удалил из его мозга события последних часов. В чем он точно был уверен, так это в том, что вчера была пятница. И это само по себе уже многое объясняло.

Вечером, после работы, он куда-то с кем-то пошел – кажется, так все и было. Пошел, вероятно, не один, а с друзьями, хотя Андрей и не помнил, так ли это было на самом деле, и что за друзья составили ему компанию. Путь их, судя по всему, лежал в некое питейное заведение. И по прибытии туда они выпили. Надо думать, выпили немало. Ну а завершилось лихое пятничное приключение таким вот прекрасным пробуждением.

Все это, однако же, были ни на чем не основанные предположения. Попытки досконально восстановить события вчерашнего дня не привели к успеху. Зато у него еще сильнее разболелась голова.

Впрочем, временная амнезия вовсе не отменяла того очевидного факта, что нужно срочно вставать, выбираться из этого странного незнакомого места и ползти домой. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь застукал его в этом свинарнике, и бесславное алкогольное приключение стало достоянием гласности. Подобное пятно на репутации может благополучно провисеть до конца жизни.

Терзаемый похмельными муками, Андрей сунул руку в карман и нащупал там прямоугольник телефона. Извлек его наружу, поднес к лицу, слегка приоткрыл глаза, и тут же, не сдержавшись, грязно выругался. Навек погасший дисплей купленного неделю назад мобильника покрывала ветвистая сетка трещин. Андрей без особой надежды на успех потыкал прибор пальцем, но все эти манипуляции лишь подтвердили тот прискорбный факт, что техника успешно отмучилась.

Хорошие новости так и сыпались на него в это дивное утро. Проснулся в какой-то грязной дыре, новый телефон разбит. Что дальше?

Решив не дожидаться, пока очередная порция позитива подъедет и обрадует до слез, Андрей собрался с силами и встал со своей лежанки. Еще раз окинул взглядом комнату, где изволил провести минувшую ночь. Выглядела она как классическая обитель бомжей. Если бы не горящая под потолком лампочка, точно бы решил, что спьяну залез в какой-то заброшенный подвал.

Андрей толкнул старую деревянную дверь и не без опаски выглянул наружу. Там протянулся длинный однообразный коридор, упиравшийся обоими концами в массивные железные двери. Стиль дизайна коридора в целом соответствовал его уютной ночлежке. Все те же крашеные стены с проглядывающей сквозь дыры штукатуркой, мусор под ногами, и низкий грязный потолок. Его украшали три равномерно распределенные лампочки, все тусклые, едва живые, отчего в коридоре было довольно сумрачно.

Покинув свои апартаменты, Андрей медленно побрел по коридору в сторону ближайшего выхода. Достигнув двери, выяснил, что та надежно заперта. Андрей толкнул ее, затем дернул на себя. Ударил ногой, подергал за ручку. Ничего не произошло. Замка он не заметил. Тот, очевидно, находился с другой стороны.

Равнодушно пожав плечами, Андрей побрел в обратном направлении. Миновав свою комнату, он обнаружил за ней другие боковые двери. Открывать не стал, прошел мимо. Меньше всего ему хотелось заниматься исследованием здешних палестин. Хотелось иного – скорее выбраться наружу, доползти до дома, выпить литр восхитительно холодной воды с аспирином вприкуску, а после рухнуть на любимый диван и забыться долгим целительным сном. Первым делом следовало проспаться, вырваться из пучины похмелья, а уж затем можно спокойно выяснить все подробности вчерашнего приключения.

Он преодолел коридор и дернул на себя вторую железную дверь. Никакого результата. Андрей зло толкнул ее обеими руками, чувствуя зарождающееся в душе бешенство. Та вновь не поддалась. Заперто.

Вся эта ситуация стремительно переставала быть забавной. Пусть нетрезвый организм, лишившись контроля в лице разума, вчера завел его неведомо куда, это, в конце концов, не такое уж и событие. Но какого черта его заперли в этом месте? И кто?

Не жалея кулаков, Андрей громко забарабанил в дверь, одновременно взывая к людям. Изо всех сил старался не материться и не сыпать угрозами, но получалось плохо. Настроение испортилось окончательно. Как никогда хотелось сделать кому-нибудь больно.

Но все его старания ни к чему не привели. На грохот и крики не откликнулась ни одна живая душа.

Оставив в покое железную дверь, Андрей прошелся по коридору и проверил другие помещения. Все они были не заперты. Три из них оказались точной копией тех роскошных апартаментов, в которых он изволил пробудиться. Кроме мусора в виде все тех же мятых газет, они не содержали в себе ничего интересного. Зато четвертая комната приятно удивила разнообразием – распахнув дверь, Андрей увидел металлический стеллаж, занимавший всю дальнюю стену.

Он шагнул внутрь и пробежался взглядом по стеллажу. На его полках обнаружился довольно необычный набор предметов: обрывок ржавой цепи метровой длины, штыковая лопата с коротким черенком, бутылка из-под шампанского (к сожалению, пустая), серп, и моток алюминиевой проволоки. Больше всего Андрея заинтересовал серп. Прежде он видел подобные штуки только на картинках или в кино. Орудие простого крестьянского труда имело довольно грозный вид. Несмотря на темный налет ржавчины, серп оставался убийственно острым, в чем Андрей тотчас же убедился, ловко порезав себе любознательный палец. Сунув раненый перст в рот, Андрей бросил серп обратно на стеллаж и еще раз осмотрел обнаруженные сокровища. И быстро пришел к неутешительному выводу: ни одна из находок не могла помочь ему взломать двери, преграждающие путь к свободе.

Осмотр остальных помещений не дал никаких результатов, поскольку они не содержали в себе ничего, кроме мусора. Все это взбесило еще больше. Вдобавок жутко разболелась похмельная голова. Пошатываясь и роняя сочащиеся сквозь зубы ругательства, Андрей вернулся к своему картонному пристанищу, рухнул на него и прикрыл глаза.

Непродолжительный сон пошел ему на пользу. Пробудившись, он обнаружил, что головная боль утихла, разум прояснился, а от противной тошноты не осталось и следа. Зато место прежних недомоганий заняла чудовищная жажда. Андрей чувствовал себя полностью обезвоженным, высушенным и выжатым. Запотевшая баночка пива вновь предстала перед его мысленным взором.

Он вновь проверил двери в концах коридора и выяснил, что те по-прежнему крепко заперты. Но теперь тупое похмельное безразличие сменилось неугасимым желанием выбраться отсюда любой ценой, а после влить в себя литра три вкусной, свежей, холодной воды. Андрей вернулся в комнату со стеллажом, схватил с полки лопату, и решительно направился к одной из дверей. Вначале он попытался просунуть штык инструмента в щель между дверью и рамой, но та оказалась слишком узка. Тогда попробовал расшатать всю раму целиком, но стена была бетонной, а рама плотно прилегала к ней, и даже не шевельнулась, сколько он ни толкал ее.

После десяти минут безрезультатных попыток, Андрей понял, что так у него ничего не выйдет.

Следующим пунктом шла попытка достучаться до людей снаружи, которые просто обязаны были его услышать. Ведь он же, в конце концов, не на Марсе. Вооружившись цепью, Андрей минут пять яростно молотил ею по железной дери, порождая страшный грохот, не услышать который мог только глухой. Изредка он прерывал свое занятие и звал на помощь, а затем опять пускал в дело цепь.

И вновь ничего. Словно он находился посреди необитаемой пустыни, а не в пределах городской черты.

Выбившись из сил, Андрей бросил цепь у двери и поплелся обратно в комнату со стеллажом. Там им была предпринята дерзкая попытка опрокинуть сам стеллаж, разломать его на части и использовать одну из металлических стоек в качестве лома. Но изделие оказалось удивительно прочным, и стойко вынесло все попытки своего разрушения.

– Узнаю, кто меня здесь запер – убью! – в сердцах выплюнул Андрей, и лягнул непокорный стеллаж ногой.

Дальнейшие его действия были продиктованы скорее отчаянием, нежели здравым смыслом. Андрей попытался взломать вторую дверь тем же безуспешным методом, что и первую, ковырял ее лопатой, бил цепью, орал до хрипоты. И лишь когда цепь, после неловкого замаха, случайно врезалась ему в солнечное сплетение, он пришел в себя и перестал попусту тратить силы. Потирая отбитую грудь (чуть выше, и мог бы остаться без зубов), Андрей вернулся в свою комнату, уселся на картонное ложе и попытался включить голову.

Ситуация была следующая: он проснулся неизвестно где, неизвестно когда, и неизвестно как сюда попав. По всем признакам, это было какое-то здание. Очевидно, нежилое. С другой стороны, с каких это пор в заброшенных зданиях есть электричество?

Нет, но как он, все-таки, сюда попал?

Андрей вновь попытался вспомнить свои вчерашние приключения, и точно так же, как и в прошлый раз, потерпел неудачу. Впрочем, кое-какие выводы он мог сделать из своего сегодняшнего самочувствия. Похоже, прошлым вечером он адски надрался. Затем, очевидно, расстался с компанией и отправился домой. Но туда он так и не попал. Вместо родной квартиры ноги привели его в это место, и здесь его бренно-пьяное тело обрело покой на уютной подстилке из картона.

Андрей попытался припомнить, есть ли где-нибудь в окрестностях его дома какие-нибудь заброшенные сооружения, куда он, теоретически, мог забраться. Вроде бы, ничего такого не было. Неподалеку имелась стройка, но было вполне очевидно, что он находится именно в заброшенном, а не в строящемся доме.

Оставалось предположить, что он влез в какой-то подвал. В пользу этой версии говорили голые стены, обилие мусора и отсутствие окон. Андрей с радостью ухватился за эту версию, потому что она, вроде как, не противоречила фактам. Он мог забраться в подвал и уснуть здесь, когда вход в него, по каким-то причинам, был открыт. А спустя какое-то время подвал заперли, и он, таким образом, очутился в ловушке.

Радость, однако же, продлилась недолго, поскольку едва рожденная версия тут же дала трещину под напором кучи неудобных вопросов. Если это подвал, то почему нигде не видно труб водопровода, отопления и канализации? Почему здесь сухо? И почему стоит такая жуткая тишина? Сколь бы ни были толсты бетонные стены домов, они не могут полностью глушить все звуки внешнего мира.

Чтобы немного отвлечься от невеселых мыслей, Андрей провел ревизию личного имущества. В карманах, помимо разбитого телефона, отыскались пачка сигарет, зажигалка, ключи от квартиры, немного денег и мятая салфетка. Развернув салфетку, Андрей прочел на ней имя «Катя». Под именем шел телефонный номер. Ни этого номера, ни самой Кати Андрей, сколько ни пытался, вспомнить не сумел. Впрочем, вряд ли таинственная Катя имела какое-то отношение ко всему происходящему.

В пачке оставалось пять сигарет, но Андрея замутило от одной только мысли о том, чтобы закурить. И без того мучившая его жажда была столь невыносима, что он охотно бросился бы облизывать языком грязные стены, окажись на их поверхности капельки конденсата.

Полюбовавшись своим немногочисленным добром, Андрей вновь рассовал все по карманам. Сидеть на одном месте было невыносимо, хотелось делать хоть что-то, и стоило большого труда убедить самого себя не тратить силы на бесполезную деятельность. Прежде всего, следовало понять, где он, вспомнить, как попал сюда, и только после этого что-то предпринимать. Хотя Андрей даже не приставлял себе, что продуктивного можно предпринять в сложившейся ситуации.

Помимо банального объяснения ситуации на ум неизбежно полезла разная пугающая экзотика. В частности, версия похищения. Выглядела она до мурашек интересно, но и столь же малоубедительно. Андрей сомневался, что кто-то стал бы его похищать. Кому он, в сущности, нужен? Обычный небокоптитель, без чего-либо ощутимо ценного за душой, без богатых родственников и секретной информации в голове.

В то, что его похитили с целью изъятия органов для дальнейшей реализации оных на черном рынке, тоже верилось слабо. Будь так, он очнулся бы уже без органов, а что еще более вероятно, не очнулся бы вовсе. Но органы, вроде как, оставались на положенных местах. Да и вообще он чувствовал себя вполне сносно. Если бы только его не мучила проклятая жажда.

Устав ломать голову, Андрей решил осмотреть свое узилище более тщательно. Он методично простукивал стены, а затем и ковырял их серпом. Но под слоем штукатурки оказался бетон, притом настолько прочный, что даже железо не смогло оставить на его поверхности сколь-либо заметных царапин. Ощупывание дверей, ведущих наружу, также ничего не дало. Никаких секретных кнопок или рычагов, открывающих этот сим-сим, он не нашел. Вероятно, потому, что их и не было.

Постепенно раздражение начало сменяться настоящим страхом. Возникло подозрение, что он попал серьезнее, чем показалось вначале, и все, что уже случилось с ним, лишь цветочки. Андрей совсем не хотел дожидаться подхода ягодок. Интуиция нашептывала ему, что он не получит удовольствия от их дегустации.

– Что это такое, а? Что за дела-то? – бормотал узник, бесцельно бродя по пустым комнатам и нервно помахивая серпом. – Как я сюда попал? Сам залез? Или кто-то меня притащил?

На сладкое был припасен маньяк. Андрей задался вопросом, мог ли какой-нибудь психопат принять его пьяного под белы рученьки, доставить в это место, запереть, и оставить здесь подыхать от голода и жажды? Теоретически, конечно, такое было возможно. Вот только маньяки, в смысле – настоящие, а не те, что в кино, действовали, как правило, куда проще и банальнее. Подобная изощренность была свойственна исключительно вымышленным злодеям.

– Никогда больше пить не буду! – с чувством поклялся Андрей, а про себя добавил – если выживу. – Капли в рот не возьму! Да я….

Полностью погруженный в свои переживания, он лишь в самый последний момент расслышал за своей спиной тихий звук шагов. Резко обернувшись, Андрей увидел лопату, летящую прямо ему в лицо. Молодое тело, подстегнутое страхом, рефлекторно отпрянуло назад, и Андрей душевно хрястнулся о бетонную стену спиной и затылком.

Лопата просвистела перед самым его носом. Андрей не успел толком рассмотреть нападавшего – то был какой-то грязный, невысокого роста, мужик в бесформенных лохмотьях. А в следующую секунду агрессивный незнакомец зарычал, и вновь замахнулся своим оружием.

– Эй! Ты что? – закричал Андрей.

Он резко присел, и лопата со скрежетом пропахала борозду в штукатурке над его головой. Андрей тут же бросился вперед, ударившись плечом в грудь агрессора. Страх сменился яростью – кто бы ни был этот тип, он, вне всяких сомнений, хотел его убить. Разводить церемонии в подобной ситуации было неуместно.

Не дав незнакомцу время на очередной замах, Андрей изо всех сил ударил его кулаком в лицо. Мужик, внешне некрупный, оказался крепким орешком, и выдержал попадание. Более того, он еще умудрился неуклюже отмахнуться левой рукой, да так, что мало Андрею не показалось. Предплечья незнакомца были обмотаны грязными тряпками, скрепленными проволокой, а сверху эти импровизированные наручи были обвиты железными цепями.

Андрей отшатнулся назад. Незнакомец глухо зарычал, и вновь замахнулся лопатой.

В этот момент испорченный цивилизацией индивид в Андрее сменился лютым дикарем, готовым драться за свою жизнь без оглядки на какие-либо законы и нормы морали. Он лягнул агрессора в живот, тем самым оттолкнув его от себя, быстро наклонился и поднял с пола выроненный ранее серп.

– Не подходи! – предупредил он мужика. – Убью!

Слова не подействовали. Незнакомец с прежней яростью бросился в бой. Андрей уклонился от его удара, и, все еще не желая доводить дело до крайности, рубанул серпом, целясь противнику в плечо. Мужик отследил замах, и, как умел, попытался уклониться от удара. Попытался неумело. Андрей видел, как противник теряет равновесие, заваливается вниз и вбок, и как серп, движимый его рукой, входит агрессору в левую глазницу. Видел, но уже не мог этого предотвратить.

Незнакомец колодой повалился на пол. Андрей, едва сдерживая тошноту, прижался спиной к стене. Вид конвульсивно дергающихся ног уже мертвого человека заставил его содрогнуться. Не желая наблюдать агонию умирающего тела, Андрей опрометью выбежал в коридор и попытался отдышаться. Сердце бешено стучало в груди, в голове лихорадочно сменяли друг друга разные мысли, все, как одна, невеселые. Только что он своими руками убил человека. Конечно, тот не оставил иного выбора, и это безусловно была самооборона. Но вот будут ли эти малозначительные подробности интересны кому-то в суде?

Андрей осторожно заглянул в комнату. Мужик лежал на спине, раскинув руки, и больше не двигался. Из его правой глазницы торчал серп.

– Твою мать! – сквозь зубы процедил Андрей, и понял, что вот теперь-то ему точно нужно закурить.

Глава 2

При детальном осмотре покойного мужика был выявлен целый ряд странностей. То, что Андрей в пылу драки принял за лохмотья, оказалось неким подобием самодельного доспеха, собранного из подручных материалов. Наручи и поножи из связанных проволокой тряпок, грязная куртка, усиленная кусками мятой жести – все это выглядело откровенно дико. Лопата тоже вызвала вопросы. Ручка была короткая, сантиметров сорока длиной, а штык оказался остро заточен по всему периметру. В итоге получилось уже не мирное орудие крестьянского труда, а настоящий самодельный топор, вполне смертоносный в ближнем бою. Не будь Андрей моложе и проворнее, он бы непременно продегустировал эту поделку.

Куря сигарету, которую нервно дрожащая рука едва не проносила мимо рта, Андрей пытался выработать план дальнейших действий. Припомнив просмотренные фильмы на криминальную тему, он уже хотел приступить к удалению отпечатков с рукоятки серпа, но тут же сообразил, что помимо нее успел потрогать в этом подвале все, что только возможно.

– Ладно, – пробормотал он, бросая окурок на пол. – Надо вначале выяснить, где я.

Одна из железных дверей, прежде преграждавших ему путь к свободе, теперь была приоткрыта. Андрей добрался до нее и не без опаски выглянул наружу. Там пролег еще один коридор, такой же длинный и мрачный. Уже почти ступив в него, Андрей заколебался, затем вернулся в комнату со стеллажом и подобрал с пола трофейную лопату. Решил подстраховаться на тот случай, если у покойного агрессора вдруг окажутся друзья.

Следующий коридор был точной копией его узилища. Все те же небольшие комнаты, заваленные однотипным мусором, все те же голые стены, и те же тусклые лампочки над головой. Зато здесь не было помещения со стеллажом, и никто не позаботился постелить лежанку из картона. Коридор привел его к новой двери. Та, к счастью, не была заперта. Андрей толкнул ее, ожидая увидеть выход, вдохнуть свежий воздух и ощутить на лице тепло солнечных лучей. Но вместо этого снаружи его поджидала лестничная площадка.

Выглядела она вполне типичным образом, как в любом доме выше одного этажа. К ней примыкали уходящие вверх и вниз лестничные марши. Освещались они все теми же тусклыми лампочками. Часть из них была разбита, отчего на лестнице царил зловещий полумрак. Окон в бетонных стенах не было. Под ногами хрустели выцветшие газетные листы. В углу белела мятая пластиковая бутылка. Андрей поднял ее, осмотрел и понюхал. Бутылка была пуста.

– Что за дела? – проворчал он, роняя емкость на пол.

Это явно был не подвал, и едва ли заброшенный дом. Сильнее всего напрягало полное отсутствие окон и обилие лампочек. Заброшенные дома никто не освещает, на то они и заброшенные. Да и что это за дом без оконных проемов?

На лестничной площадке была единственная дверь, ведущая обратно в только что покинутый им коридор. Возвращаться туда не имело смысла. Там его ждал тупик и труп агрессивного незнакомца.

Андрей задумался о том, куда держать путь. Если он находился в каком-то здании, то следовало спускаться вниз, где, по идее, и расположен выход наружу. В том случае, если это подземелье, чего тоже нельзя было исключать, то нужно подниматься на поверхность. Но как узнать верный ответ? Он с равным успехом мог находиться и в огромном здании, и в многоэтажном подвале.

Бесцельно топтаться на месте было невыносимо. Приняв решение наобум, Андрей направился вниз. Спустившись на следующий этаж, он обнаружил там две двери, обе внушительные, железные, и запертые. Подергав их, Андрей отправился дальше.

Следующий этаж тонул во мраке. Лампочки здесь не горели. В скудном, проникавшем сверху, свете, Андрей сумел разглядеть одну единственную дверь, тоже железную и тоже не пожелавшую открываться.

Лестница уползала вниз, в кромешную тьму. Андрей содрогнулся от одной только мысли сунуться туда. Темноты он, в общем-то, не боялся, точнее, не боялся всяких воображаемых монстров, якобы ее населяющих, но в том-то и дело, что был риск столкнуться с опасностью вполне материальной. Ярким доказательством тому, что бояться стоит, служил мертвый мужик, который, не далее как десять минут назад, будучи еще живым и страшно злым, пытался зарубить его лопатой. Был вариант соорудить факел, благо всякого тряпья и бумаги вокруг валялось в избытке, но Андрей решил не горячиться. В конце концов, рассудил он, если внизу темно, там, возможно, и делать нечего. К тому же оставался еще один путь – наверх. И он мог оказаться более перспективным.

Андрей постоял с минуту, напряженно прислушиваясь. Тишина. Неестественная, невероятная, оглушительная. В городе никогда не бывает такой тишины. Звуки окружающего мира проникают даже сквозь самые толстые стены.

Он вернулся обратно на свой этаж, нервно выкурил еще одну сигарету, после чего побрел наверх. А сам изо всех сил цеплялся за едва тлеющую надежду, что все происходящее является чем-то ненастоящим, и этот дурной сон вот-вот прервется. Все, что сейчас делалось с ним, так вопиюще выходило за рамки привычного жизненного уклада, размеренного и небогатого сюрпризами, что мозг наотрез отказывался принимать эту бредовую реальность. Очень хотелось сказать самому себе вслух – так не бывает. Но списать все на сон, галлюцинации или иную форму наваждения, Андрей не мог, как ни старался. Все органы чувств говорили ему, что это явь. Он чувствовал жажду, голод, боль. Он только что убил человека, и этот человек, настоящий человек, из плоти и крови, лежал где-то там, на грязном бетонном полу с торчащим из черепа серпом. И все это было настолько настоящим, настолько вообще настоящим может быть настоящее. Не было смысла в попытках обмануть самого себя. Все, происходящее с ним, происходило на самом деле. И от этого было еще страшнее.

На следующем этаже не оказалось ни одной двери, только глухие бетонные стены. Зато здесь хотя бы горел свет. Андрей, не останавливаясь, миновал еще один лестничный марш, и вдруг замер, стиснув пальцы на ручке лопаты.

На ступенях, разбросав руки, неподвижно лежал человек.

Когда сердце перестало оглушительно биться о ребра, Андрей осторожно, занеся лопату для удара, приблизился к очередному обитателю этого странного места. Лампочка повисла прямо над ним, так что Андрей без труда разглядел засохшую кровь на ступенях и дыры, пробитые в грязной куртке. Человек, вне всяких сомнений, был мертв, и мертв недавно, поскольку трупного запаха не ощущалось. Переборов брезгливость, Андрей склонился над покойником и осмотрел его. То был мужчина лет сорока, с темным, заросшим неряшливой бородой, лицом. Одежда его была самой обычной, только чудовищно грязной и местами рваной, а главной странностью оказалось отсутствие обуви, притом исчезли не только ботинки, но и носки. Походило на то, что мужика разули уже после смерти. И не только разули, но и тщательно обыскали, о чем свидетельствовали вывернутые наружу карманы. Андрею сразу вспомнился старый знакомый, что пытался зарубить его несколькими этажами ниже. Уж не он ли здесь постарался? Впрочем, тот был вооружен лопатой, а на трупе виднелись колотые раны, то есть убийца орудовал чем-то вроде кинжала или копья.

– Да что за дела? – простонал Андрей, осторожно обходя мертвеца по стеночке.

На площадке за телом темнела дверь. Андрей ожидал, что и она окажется запертой, но та легко открылась, едва он потянул на себя ручку. Андрей уже приготовился шагнуть внутрь, но тут же в страхе отпрянул. Ему почудилось, что из полумрака на него надвигается что-то громадное и бесформенное. Сердце бешено забилось в груди. Выставив перед собой лопату, Андрей быстро выбежал обратно на площадку.

И только присмотревшись внимательнее, он понял, что бояться нечего. А вот причин для удивления хватало.

За распахнутой дверью тянулся коридор, почти до потолка заполненный всевозможной мебелью. Старые, исцарапанные и пыльные столы, стулья и тумбы образовывали настоящий хаос, будто кто-то нарочно пытался воздвигнуть в этом месте надежную баррикаду. Приглядевшись внимательнее, Андрей выяснил, что преодолеть преграду можно. Если очень захотеть. И не побояться пойти на риск. Потому что на этом завале можно было запросто переломать себе все кости. Андрея нисколько не привлекало это экстремальные приключения. У него еще оставался путь наверх.

Подъем продолжился. Четыре следующих этажа не преподнесли никаких сюрпризов – дверей на них либо не было вовсе, либо те были надежно заперты. А на пятом этаже лестница внезапно закончилась. Пустая черная шахта тянулась куда-то ввысь и терялась во тьме, но в ней забыли проложить лестничные марши. На последней площадке тоже не было дверей.

Не видя иного выбора, Андрей вернулся на этаж с покойником. Дверь, ведущая в заваленный мебелью коридор, по-прежнему была гостеприимно распахнута. Стараясь не думать о том, что убийца мог уйти с лестницы именно этим путем, и, вероятно, ждет где-то там, впереди, Андрей решительно полез через баррикаду. Столы и стулья опасно шевелились под ним, периодически создавая грохот, кажущийся оглушительным в окружающей тишине. Андрей всякий раз стискивал зубы и замирал, боясь громко дыхнуть. Ему чудилось, что все окрестные маньяки, недостатка в коих, судя по всему, не ощущалось, уже бегут по его душу с оружием наизготовку. Свою лопату, единственное средство защиты от невменяемых аборигенов, Андрей берег больше себя, страшно боясь уронить ее под мебельный завал и остаться с голыми руками.

В самом узком месте баррикада почти смыкалась с потолком. Пришлось мощно выдохнуть, и, стиснув зубы, протискиваться в узкий лаз. В какой-то момент Андрею показалось, что он намертво застрял. Удушливой волной накатила паника, страх стиснул горло железными пальцами. Но почти сразу же он уступил место холодной злой решимости. Андрей рванулся вперед с такой яростью, что куртка затрещала по швам. Едва не выдавив себя из штанов, он преодолел преграду. Дальше уже можно было не ползти, а идти пригнувшись. Расслабившись, Андрей в какой-то момент перестал тщательно прощупывать каждую следующую опору, и тут же поплатился за свою беспечность. Стул, на который он поставил ногу, вдруг неожиданно опрокинулся под ним. Андрей с криком полетел на стену, грянулся об нее плечом, заскользил вниз и обрушился копчиком на угол какой-то удивительно твердой тумбочки. От резкой боли у него потемнело в глазах, но крик, уже готовый хлынуть из широко распахнутого рта, Андрей нечеловеческим усилием заглушил в зародыше. Чего в этом месте точно не следовало делать, так это во всеуслышание заявлять о себе.

Какое-то время он скрипел зубами и слезоточил, переваривая самые сочные ощущения от контакта с тумбочкой. Затем осторожно рискнул пошевелиться. Зад болел дьявольски. Еще он содрал кожу с ладони, когда пытался затормозиться ею о бетонную стену. Но этим, к счастью, перечень полученных травм исчерпывался. А ведь все могло обернуться куда печальнее. Если бы он, к примеру, упал на тумбочку не копчиком, а головой.

Андрей кое-как воздвиг себя на ноги, осмотрелся, и с радостью обнаружил рядом с собой выпавшую во время падения лопату.

Сразу за завалом он обнаружил пустую комнату, в центре которой раскинулась обширная лужа. Андрей опустился перед ней на колени, осторожно зачерпнул жидкость ладонью, понюхал ее, а затем и попробовал на вкус кончиком языка. Судя по ощущениям, это была обычная вода, грязная и немного тухлая. Но разве подобные мелочи имели какое-либо значение на фоне терзающей его катастрофической жажды? Заглушив брезгливость, Андрей склонился над лужей и долго, с наслаждением, пил, время от времени отплевываясь от попадающих в рот кусочков бетона.

Порция грязной воды определенно пошла ему на пользу. Утолив жажду, он почувствовал себя значительно лучше. Похмелье, мучившее его до этого, наконец-то отпустило окончательно.

Длинный коридор привел его в довольно большое помещение, разделенное надвое рядом из трех мощных бетонных колонн. Кроме вездесущего мусора в нем не было ничего, в том числе и другого выхода. Внимательно осмотревшись, Андрей обнаружил под самым потолком прямоугольник вентиляционной решетки. Та была невзрачно-серого цвета, и успешно сливалась со стеной.

Дотянуться до нее не удалось. Все, что сумел сделать Андрей, это подпрыгнуть и ударить по ее поверхности лопатой. Решетка затряслась и загремела, явно указывая на то, что держится не более чем на честном слове. Судя по ее размеру, она прикрывала достаточно широкую шахту, чтобы в нее мог поместиться человек средних габаритов.