Ученик монстролога

- Вообще, держись от него по возможности подальше.

- Почему? - спросил я с естественным детским любопытством, заинтригованный предостережением, как любой ребенок.

- Он слишком много читает, - был странный ответ Доктора. - Или недостаточно много. Я все никак не могу понять.

Что может быть страшнее, чем знать, что ты - живой труп?

«Да, дитя мое, на самом деле монстры существуют. И один из них как раз висит сейчас у меня в подвале».

Возможно, это наша судьба, проклятье человечества, - никогда не знать и не понимать друг друга. Мы создаем свое мнение о человеке, основываясь на его словах и поступках, и получается хрупкая конструкция, почти мираж, существующий только в нашем сознании. Этот мираж - словно храм античным богам, в котором сами боги никогда не жили. Мы понимаем, мы чувствуем структуру, мы любим её - наше собственное произведение.

Мы часто мстим, когда прошло уже много времени, тем, кто ни в чем не виноват, кто всего лишь напоминает нам наших обидчиков. Мы грешим, причиняя им тот же вред, что причинили нам, и тем самым до бесконечности продлеваем боль, испытанную нами, передавая ее дальше и дальше по цепочке.

Есть такие монстры, как Антропофаги, но есть ещё и монстры другого порядка. Так было, Уилл Генри, и так будет.

— Приручить? — спросил Уортроп. — Я так понял, идея заключалась в том, чтобы создать помесь с человеком.

— А, нет, эту идею он оставил после нескольких неудачных попыток уже через несколько лет. Каждого потенциального партнера или партнершу, которых я присылал, они просто разрывали на куски.

Кернс громко захохотал:

— Не слишком-то отличается от человеческого брака!

"Нет одиночества более сильного, чем рядом с человеком, который не видит тебя в упор, занятый собственными делами. "

Только сумасшедший верит в то, что известно наверняка каждому ребенку: монстры, которые лежат в ожидании под нашими кроватями, существуют

Уортроп хмурился при упоминании о спиртном и часто высказывал недоумение, как люди могут с таким воодушевлением превращать себя в идиотов.