Блеф во спасение

«МАРШРУТ ПО УЛИЦЕ НИКОЛЬСКОЙ В САМОМ ЦЕНТРЕ МОСКВЫ ПОЛНОСТЬЮ ВОСПРОИЗВОДИТ КРЕСТНЫЙ ПУТЬ ИИСУСА ХРИСТА К ГОЛГОФЕ»

РОМАН-ЛАБИРИНТ

Р. Лукашиной «Блеф во спасение»

«Блеф во спасение». Роман Регины Лукашиной назван интригующе и даже в какой-то мере претенциозно. С расчетом, на то, что в сознании читателя-интеллектуала выстроятся, теснясь и толкаясь, ассоциации культурно-контекстного характера. Они действительно выстраиваются. И чем больше и глубже погружаешься в этот многослойный текст, тем яснее понимаешь: другого названия у него просто не могло быть.

Жанр этого романа довольно сложно определить. В нем переплетены и захватывающий детектив, и пронзительная история любви, и короткие, но моментально узнаваемые бытовые зарисовки современной Москвы, и огромный исторический пласт, который переносит читателя сквозь века и тысячелетия, через страны и города.

Легко ли читается этот роман? А вот даже на такой, казалось бы, простой и очевидный вопрос нельзя дать такого же простого и очевидного ответа. Роман захватывает, завораживает, постоянно держит в напряжении – так, что его начинаешь буквально «заглатывать» кусками, едва успевая отфиксировать внутренний хронотоп текста. Но при этом сама «плотность текста» такова, что требует весьма серьезного внутреннего напряжения. Роман Регины Лукашиной не дает расслабиться – он задает высокую планку как интеллектуальную, так и эмоциональную. К отдельным его фрагментам необходимо возвращаться, порой даже не единожды – иногда, чтобы не потерять сюжетную нить, иногда – чтобы с чувством, со вкусом пережить заново отдельные эпизоды.

Психологизм и бытовая достоверность повседневности оттеняются в романе серьезным историко-краеведческим анализом – не лишенным мистического налета, но при этом сохраняющим научную достоверность аргументации и фактологии. Маршрут по улице Никольской в самом центре Москвы полностью воспроизводит крестный путь Иисуса Христа к Голгофе. И это не метафора, не авторский вымысел, не ход для привлечения читателей – это реальный маршрут, воспроизвести который для себя в принципе может каждый. Воспроизвести – и убедиться.

И еще одно наблюдение, которое нельзя не высказать. Роман написан в буквальном смысле этого выражения – хорошим современным русским языком. Чувство слова, чувство времени (времен), точность и тонкость вербальных ходов сразу выделяют этот роман среди современной художественной литературы. Живые диалоги перемежаются повседневными бытовыми зарисовками, емкость и юмор описательных сцен прекрасно дополняют картины далекого прошлого… Хочется перечитывать, получая интеллектуальное и эстетическое наслаждение.

«Блеф во спасение» – это настоящий подарок современному читателю, в котором каждый найдет что-то свое, только ему созвучное и понятное…

Е. В. ДЗЯКОВИЧ, доктор культурологии, профессор кафедры теории и истории культуры, этики и эстетики МГИК, профессор кафедры журналистики и связей с общественностью МГЭУ

Глава 1
«Тьма, пришедшая со Средиземного моря…»

La vincita vale piu’ delle regole del gioco.

Giacomo Casanova^[1]

Серая промозглая весна напоминала конец февраля. От камней здания на Большой Лубянке сырость, казалось, отслаивалась, ложась слоями вниз, на плитку тротуара. Казалось бы, столько потерь в жизни уже было – боевые товарищи, муж родной сестры, что влетел в мясорубку ДТП с гружёным по самую крышу трейлером. Мужские слёзы тем и страшны, что стекают внутрь души, едкой щёлочью разъедая её. Потому что добрые и внимательные глаза отца, которых ему так не хватало во время возмужания, обретённые недавно, потухли навсегда. Как же мало они были вместе… Смертельно мало. Тут, в здании в центре Москвы, оказывается, его ждали не только как сына старого разведчика. Не только ради выражения соболезнований.

– Проходи Михаил, садись, – генерал крепко пожал ему руку. – Знаю о твоём горе. Сочувствую. Говорить не умею и не буду. Ты продолжишь дело, за которое отдал жизнь твой отец. Сердце не выдержало. Но он уже сделал главное. Речь идёт о серьёзной угрозе государственной безопасности. Сеть агентуры готовилась нашим противником очень давно. Ещё при Горбачёве. Сегодня всё замешано на газовом соперничестве. А для янки, сам знаешь, всё, что касается доллара, это не лечится. А тут и вовсе помешались. Любой бред не стесняются озвучить, чуть ли не про инопланетян, чтобы взбудоражить нашу не в меру впечатлительную публику. Вот, читай.

Перед ним на стол легла плотная синяя папка с резинками, снабжённая старорежимным грифом «совершенно секретно». Генерал терпеливо ждал, пока его офицер прочтёт первую страницу пояснительной записки. А Михаил почувствовал, как по его бритой макушке забегала стая ледяных пауков. Было от чего волосам встать дыбом, если бы они у него были.

– А теперь подпиши ещё и вот это, – глава управления специальных мероприятий пододвинул ему ещё и формуляр подписки о неразглашении. – Есть ещё одна новость. Твой друг жив. Но не для всех. Противник, в данном случае АНБ и NISA, не знают, что ему удалось уйти. Поэтому разработана особая схема прикрытия с целью сбить их со следа. Александра ты ещё увидишь и обнимешь. Но только после того, как это станет безопасно, не ранее. И ещё. У тебя появится напарница. Береги её. Многое из того, что нам предстоит решить, находится в её светлой голове. Или появится там. В ближайшее время. И последнее. Ставки слишком высоки. Поэтому та сторона будет работать всеми силами – от первобытных подстав типа семейного шантажа до высокой дипломатии. Не удивляйся ничему. И действуй. Приказы будешь получать от меня лично. А оперативное сопровождение – у генерал-лейтенанта Александрова.

Безутешный март царапал окно когтями ледяной крошки. Фили, изба, шубы, эполеты. Эта репродукция на стене кабинета командира врежется ему в память. Кутузов тоже заманил врага в сердце страны. И уничтожил.

Недели за две до того на французскую Ривьеру обрушилась неистовая буря. Штормовой ветер сминал море в бурые от взбаламученной тины волны, пинал рекламные щиты, заливал знаменитую английскую Queue^[2], распугивая респектабельную публику и прижимистых туристов, экономивших средства на поездках в «не сезон». Чуть западнее весёлой Nice^[3] на полуострове для самых богатых и знаменитых косой дождь вернул свежесть увитой плющом стене, разбросал плетёные из лозы стулья и умудрился скинуть в бассейн флюгер с крыши особняка. Всё это скоро уберёт садовник. В остальном же небольшой шале так и остался безучастным к окружающему миру, немым и почти неживым. Впрочем, это лишь видимость. В зале со средневековым оружием за длинным столом, накрытым на две персоны, ужинала на редкость странная пара. Немолодой мужчина с идеально выбритым лицом, в бабочке и мягком домашнем вельвете брюк. И дама лет тридцати с небольшим. Тёмное платье без рукавов, загорелая кожа, иссиня-чёрные волосы. Её манеры чем-то отдалённо напоминали движения экзотической змеи перед атакой. Как она держала вилку для рыбы, как промокнула салфеткой рот, как опалила синим взглядом глаз собеседника. И всё же, всё же… При всей уверенности в своей женской силе, она не могла скрыть внутреннего напряжения. И даже страх.

– Ева, или Женя? Никак не могу привыкнуть… – чарующий баритон хозяина вился почти неуловимым эхом под потолком зала, так напичканного всяческими рыцарскими атрибутами, что казался запасником музея, – скоро наша грешная жизнь кардинально изменится. Второе пришествие, говоришь? Конечно, людям надо чего-то бояться, чтобы оставаться людьми. Религия – суть служение. Не важно, кому или чему. Императорский Рим столкнулся с серьёзной идеологической проблемой. Весталки, пантеоны, Юпитер, всё это к семисот пятидесятилетию Ромула изрядно одряхлело. Любому лекарству полагается срок годности. Попытка сконцентрировать духовность на новом боге Митре ни к чему не привела. История, случившаяся перед праздником Песах в гудящем улье Иудеи, оказалась всяко удобна, её просто требовалось немного припудрить, приукрасить и раскрутить. Мало ли больных впадало в беспамятство, мало ли в те времена не долеченных неврозов было случаев летаргии? Лазарь – частный случай. Непорочная дева родила бога? Ромула и его брата, кстати, тоже произвела на свет весталка, мужчин не знавшая. А в египетской мифологии есть эпизод, когда Изида собирает разрубленное тело своего мужа Озириса, седлает его любовным способом, появляется младенец Гор. История деревенского плотника, впавшего в шизофрению, распятого за незначительное преступление по наущению первосвященника, чтобы прочим было неповадно нести ересь, – это была бы тема недели болтовни на базаре, и не более того. Но делать деликатес из блюда для бедноты – высокая кухня и рестораторов, и пропагандистов. Казнённый, воскресший, мессия примирил поклонников других направлений, на его имени выстроили здание, кормящее уже две тысячи лет наследников авторов идеи. Тех, кто взял, отредактировал и издал евангелия. Обтёр от пыли и оправил в золото инструменты пыток, не бог весть сколько бытовых мелочей. Ты сейчас отведала bouillabaisse^[4], что нам привезли свежеприготовленным из ресторана Michelene, так?

– Да, доктор Onde^[5]… – отозвалась женщина, вращая пальцами тонкий бокал с драгоценным белым вином, – в отеле Negrescо^[6] его подают за двадцать пять евро. И то, днём.

– А знаешь ли ты, милая моя, что это варево изначально делали бедные моряки из отходов рыбы, не годной для продажи? Десять сортов отходов, – её собеседник тихо засмеялся и взял из лаковой шкатулки гаванскую сигару. – ты не против, надеюсь? Ямайский ром и сигара – у меня не так уж и много слабостей. Марсельские портовые рабочие ставили прямо на берегу котёл, в него наливали морскую воду и швыряли сначала морских тварей с твёрдым панцирем, после rascasse, морского скорпиона… Ярко-красная рыбина с выпученными глазами и колючками на спине втрое длиннее твоих ноготков. Туда же летела рыба Saint-Pierre, страшненькое создание с отвисшей нижней челюстью… Оливковое масло перемешивалось с кипящей водой, варили с помидорами, луком, чесноком, шафраном… Апельсиновыми корками!

– Мой отец называл это помоями, – с лёгкой иронией заметила Ева, – а рыбу Святого Петра там, где я выросла, тоже знали. Как солнечник. Ну а на родине Иисуса её называют теляпия галилейская.

– В евангелиях сказано, что эта рыба удерживает во рту монету.

– Теляпия удерживает десять шекелей, солнечник – пять рублей.

– Как ты сказала, solnecnik? – доктор сдвинул брови с брезгливым интересом. – Какой всё же у славян корявый, варварский язык. Кулинария – моя самая большая страсть, тебе это известно. Ведь сварить можно всё, если это качественная идея. Ещё раз для наглядности, ведь девочки, вроде тебя, лучше понимают картинки. Шедевр французской кухни – профессионально поданное тупым богатым гурманам питание для тюремных едоков. В Риме – та же история. Trippa alia Romana делается из субпродуктов. Coda alia vaccinara – сваренный с сельдереем бычий хвост. То, что знающие люди себе не стол не поставят, то, что надо вылить в выгребную яму. Но зато какая это качественная идея!.. Прибыльная, с потрясающим коэффициентом полезного действия. С религиозной мифологией работает тот же принцип. Чем больше грязи, тем ближе к потребителю…

В рыцарском зале появился молчаливый слуга. Пара встала из-за стола.

– Ну а теперь, дорогая Ева, к делу, – пропустив её вперёд, хозяин дома вышел в оранжерею, дохнувшую в лицо запахом цветущих персиков, гнили и повреждённых листьев какого-то паслёнового растения, – мне известно, какая печаль тебя томит. Твой отец, внезапно исчезнувший из дома, действительно, скончался. Мне известно, где он может быть похоронен. Более того, позднее я даже дам тебе возможность связаться с русской линией родственников. Мы не были с ним друзьями, но я высоко ценил его талант и достижения в тех же областях знания и творчества, в каких подвизался и сам. Однако для этого ты должна будешь выполнить ту работу, к которой мы тебя готовили много лет. Наступает решительный момент. Пусть русские, кому не откажешь в энергии и упорстве, сделают за нас всю грязную работу. И тем выроют котлован для всех, чьё биологическое существование является избыточным для чистоты планеты и совершенствования homo sapiens.

Молодая женщина аккуратно заправила за ухо непослушный локон.

– Ты отправишься в Москву!.. – резко развернувшись к ней лицом, её спутник оказался спиной к лучам выглянувшего солнца, Еву же, напротив, заставил прищуриться от яркого света. – Инструкции, кого нанимать, когда и как – в планшете, что тебе вручит мой помощник. Но, прежде чем получить моё отеческое благословение, пойми главное… Всякая новая религия суть атрибутика, наверченная на рубище бедняка. Чтобы нищий чувствовал себя ближе к небу. Мы дадим миру новую религию, развенчав старую! Власть над миром отсеет овец от козлищ, даст новые силы природе и вознаградит всех, кто достоин лучшей жизни. Заметь, я не стал сулить тебе золотые горы. Зная, что мужчину можно купить, нанять, запугать шантажом, заманить обманом. А женщину – только убедить. Ведь мужчины – рабы фактов. Женщина живёт чувствами и сильна интуицией. Только ты сможешь так подобрать мужчин, чтобы они стали для тебя одной расходным материалом, выполняя каждый – свою часть задачи. Скажи, что ты сама хочешь получить в награду?

– Власть над вами, – с усмешкой сказала Ева. – Чего же больше.

– Гениальный ответ, мне нравится, – доктор Onde сверкнул улыбкой в ответ и подвёл к маленькому столику из эбонита, щедро инкрустированному перламутром и слоновой костью, открыл стоящую на нём шкатулку, тускло отливающую неповторимым оттенком червонного золота. – Вот, смотри. Я специально достал это сокровище из хранилища, чтобы ты почувствовала на губах вкус великой игры, что начинается сейчас. Игры, что изменит судьбу муравейника человекоподобных, превратив его в мир избранных людей. Это единственный сохранившийся на земном шаре экземпляр. Рог единорога.

– Вы, наверное, шутите? – брюнетка повела красивыми бровями. – если мне не изменяет память, единственный экземпляр из кунсткамеры в Риме, в конце улочки Lungotevere, на поверку оказался скелетом рыбы-меч.

– Верно, верно!.. Но не совсем правильно. Экспертизу проводила наша братия, орден теодоритов. Мы, водрузившие на себя сакральную обязанность смести с земли ороговевшие ткани ненужных жизней. Зная, что этот рог – он и есть ключ к пробуждению вековых сил творения, мы заменили его на кость рыбы. Теперь в Странноприимном доме Ospedate de Santo Spirito^[7] туристам рассказывают небылицы про основание хранилища саксонской династией. И показывают витрины с хирургическими инструментами XVIII века, уродцами и камнями, удалёнными из почек верблюда. На самом деле обитель основали мы, а этот драгоценный рог был выкраден из Московии итальянским зодчим, вернувшимся на родину. Он был правоверным католиком и звался…

Рассказ магистра прервала трель смартфона. Едва заметно помрачнев после прочтения сообщения, он бережно забрал из рук гостьи оправленный в золото и украшенный алмазами древний артефакт и уложил на место.

– Обстоятельства требуют от нас более скорых действий. Наш человек в Ватикане сообщает, что мне будет противостоять давний враг… Что ж, это в каком-то смысле приятно. Тогда в Венгрии советский капитан сумел меня обыграть, сейчас появляется возможность расквитаться. Он, между прочим, уже трижды генерал!.. Но у него есть одно слабое место – он совершенно не дорожил душевным состоянием людей, которые на него работают. Грех этим не воспользоваться, медовая Ева… Все будет так, как должно. И для тебя тоже… Ты ведь хочешь знать, кем был твой отец? Побывать снова на его похоронах. Не спрашивай, всё равно пока ничего объяснять не буду. Деньги на счёте. Ты их можешь тратить неограниченно. Твой гонорар – один миллион в случае успеха, плюс бонус – членство в ордене. И последнее. Любая история – книга жизни. Начинается всё с детской сказки, радостного ожидания. Первый удар, девичьи мечты… Кажется, восьмиклассницы восьмидесятых в Союзе все как одна обожали индийские мелодрамы? Наивная романтика, несмелая любовь, благородный облик спасителя. Потом начинается взрослая жизнь – с ложью и предательством. Войной за свои интересы. Взрывай без жалости всех, кто не принесёт более пользы, кто много знает. Эти фанатики в чалмах рассуждают примитивно, а умирать за свою веру умеют без колебаний. Кто сильнее, тот и прав. Кто умён и умеет рисковать – тот и в выигрыше. Люби себя, чтобы тебя было за что любить. Ещё пара страниц – и книга прочитана. Эпилог. Нет ничего страшнее, когда уже некого и нечего ждать. Тление и смерть. Думаю, что так будет и на этот раз, моя девочка. Но только не для нас.

Красивая, как экзотическая змея, черноволосая женщина не торопясь расстегнула пуговицы блузки на груди. Она знала наверняка, что этим дело и ограничится, ведь магистр после страшного увечья в Венгрии мог только смотреть и дотрагиваться кончиками пальцев до идеальных форм, словно до античного мрамора. Зато на время он успокоится и ослабит тотальный диктат и контроль за её действиями. Она знала, что его фамилия с датского дословно переводится «доктор зло». Но какими будут кульминация и развязка в новом повествовании о схватке за власть над миром, кем будет соперница, что даст ей сдачи со всей яростью русской отваги, Ева знать не могла.

Через два часа из аэропорта Ниццы в Москву вылетел регулярный рейс «Аэрофлота». Чёрная туча, волоча чуть ли не по самой поверхности серого от шторма моря неопрятную бахрому дождевых потоков, внезапно подобралась и полетела на северо-восток, гонимая бойким ветром с Атлантики. Уже скоро на столицу России выльется изрядная порция февральского ледяного дождя.

Есть такие истории, в которых не грех забежать вперёд. Разве менее вкусной станет закуска, следуя кулинарной логике рас-суждений доктора Зло, если заранее знать, что основным блюдом будет седло ягнёнка?

Как же уютен бывает привычный быт старых московских квартир, что лепился десятилетиями от зарплаты к зарплате, аккуратно, последовательно. Вот и в тот вечер 17 июня матовый фарфор плафона делает тёплым оттенок деревянной обивки кухонных стен. Пурпурные с золотыми цветами рюмки из бабушкиного чешского сервиза наполняет хорошее итальянское вино. Как же горько узнать, что уважаемый тобою преподаватель, научивший видеть в науке не только рутинное ковыряние в архивных фактах, но и азартный поиск, оказался не тем, за кого себя выдавал.

– Ты не способна предать, я вижу. Но и своим подчиняться не хочешь, – проговорил мужчина. – Это тупик. Так что ж ты будешь делать?

– Из любого тупика выход есть, это путь назад, – ответила ему хозяйка уютной кухни. Женщина, выглядевшая бы почти юной, если бы не глубокая печаль голубых глаз. – У заграничных гастролёров не вышло ничего, иначе бы мы сейчас с тобой не разговаривали. Смекалки не хватило или чего-то ещё, разбираться потом будут следователи. А что если нет, и не было ничего? Тайна, которую хранили много веков, рассосалась сама по себе? Сказка о древнем ордене идейных злодеев, стремящийся весь род людской истребить. Пустышка, дым, мираж?.. Разведём руками и всё.

– Ни нашим, ни вашим?.. Идеальная тактика выжидания, – в её бокал полилось рубинового оттенка вино. – Момент критический, может сработать.

– Вот именно!.. Ты же своими глазами видел камеру. Четыре стены, пол и потолок. В греческом алфавите двадцать четыре буквы. Сколько вам дают попыток – одну, две или три как прыгуну с шестом? Ошибка запросто может запустить антивандальный механизм, что вообще всё заблокирует. Если уж у их инженеров были знания в области физики полупроводников, где гарантия, что лазером не долбанёт дальнобойным, как по метеориту над Чебаркулем? Я понимаю, что нашему генералу людей не жалко ради нового генеральства с полковничьими звёздами. Но взрывать проход – вообще жесть. Устоит ли на месте ось земная? Та самая, на которую земля должна была натолкнуться ещё 4 мая 1925 года… Давай выпьем. Слишком трезвыми мы стали для такого разговора, как говорил Гришка Мелехов, выясняя отношения с комиссаром.

– Скажи честно, ты меня уважаешь? – мужчина выпил стопку водки. – Тогда просто скажи – ты ведь догадалась и про логин и про пароль.

– Миша, даже не пытайся!.. – она улыбнулась искренне, даже озорно. – Если для излечения женщины от истерики помогает её напоить и затащить в койку, со мной и другой твой номер не пройдёт. Честно хочешь? Брат моей крёстной был генералом КГБ. Так вот, однажды у неё на квартире двое его подчинённых ещё в середине восьмидесятых сутки учили меня пить, не пьянея. Через сутки я вернулась домой, потеряв килограммов пять. Но с тех пор со мной бесполезно в этом тягаться. Ты хочешь просто говорить? Тогда я тебе так скажу. Допустим, пароль состоит из одного слова, четырёх букв. В высшей математике есть дисциплина, называется комбинаторика. По формуле числа сочетаний из n элементов по к выйдет 10 626 вариантов. До второго пришествия провозятся. И те, и другие. И наши, и не наши.

– Это ты сейчас в уме посчитала? – этой паре уже явно не хватало гитары. Михаил изобразил указательным пальцем над головой что-то вроде антенны и просвистел морзянкой букву «д».

– Нет, в автобусе, на бумажке. Методом вычёркивания произведений в числителе и знаменателе. Четыре буквы – это слово НЛЮ. По-гречески – солнце, источник жизни, зодиакальный покровитель знака «лев» Кстати, очень подходит как решение того ребуса, что мы весь день разгадывали. Ну а если, скажем, это будет слово «парусник», I^TIOOOPO, там девять букв. Один миллион триста семь тысяч пятьсот четыре. Тогда и проводят тоже.

– А ты уверена, что это именно сочетания, а не размещения?

– Легче тебе от этого станет? Ну, не получилось у нас найти разгадку. И про ключ я не догадалась. А предлагаю я тебе вот что. Три месяца кряду буду делать вот так… – она надула щёки, взялась пальцам за лоб и закатила глаза, – а потом получу вольную. И лишь тогда, освободившись от посредников, кто на наших костях себе небесный Иерусалим обеспечить хотят… Особнячки в таганских переулках, разговоры об оказанном доверии. Нашли девочку!

Подняв бокал, она повела бровями в сторону телевизора, работавшего без звука, где как раз шёл выпуск новостей. Вручение каких-то наград.

– Да с тобой сам чёрт взбесится… Ты что, до самого решила добраться?

– Это проще, чем тебе кажется. Ну что, сыграем, разведчик?

– Я тебе так скажу… Мужики, говорят, с Марса. Женщины – с Венеры. Но планета Земля оказалась посередине не напрасно. Сыграем, актриса!

И что дальше? Поразмыслим? Мы ведь живём в мире иллюзий, тех образов и сочетаний смыслов, что сами для себя создали. Как там пелось в кабацкой песенке лихих девяностых: я тебя слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила? Привычка доверять первому впечатлению, которое принято считать самым верным, так как произрастает из интуиции в смеси с древними инстинктами самосохранения и продолжения рода. Так и делает из нас некто расчётливый и многорукий послушных исполнителей своей воли. Подгоняя свои действия под заранее подсунутый ответ, мы – заложники его плана. А что, если всё не так? Отринув стандартную логику, что гнала бы их, как участников крысиных бегов, по заранее сколоченному треку из дощечек и пивных пробок, наши герои только так и смогут спастись и победить.

Окружающий мир, окружающие люди, не то, что нам кажется… Трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате, особенно, если её там нет. Почти невозможно вычислить иуду, если тридцать тетрадрахм получил ты сам в другой валюте как заработанную плату, даже не подозревая об этом.

За полтора или два года до описываемых событий дежурная смена охраны главы государства получила указание контролировать Ивановскую площадь Кремля. Через некоторое время стайка поражённых китайских туристов, не веря своему счастью сделать фотографию одного из самых влиятельных лиц планеты, наводила объективы и снимала видео. Как он шёл, знакомой всем чуть раскачивающейся походкой борца, улыбаясь и помахивая рукой в знак приветствия. Президент направлялся прямо к колокольне Ивана Великого. Открылась низкая дверь на кованых петлях, затем – ещё одна. И вот уже по узкой винтовой лестнице верховный главнокомандующий спустился в зал примерно два на три метра, где его уже ждали архиепископ Филипп, а с ним – главный археолог Москвы. Оба были заметно взволнованы. Да и нынешний хозяин главного кабинета Кремля не стал скрывать своего удивления.

– Вас можно поздравить! Назначение этих предметов описано, кажется, в евангелии от Матфея. Ковчег тоже из наследства Палеолог?

– Нам представляется, что при Иване III посредничеством его супруги в Московию от греха подальше были переправлены главные реликвии нашей православной и западно-христианской церкви. Иерусалим был под знаменем Магомета, Константинополь – тоже. В Риме правили Борджиа, запятнавшие папство явными и тайными грехами. Александр, папа, взошёл на престол в то же самое время, когда Москва уже заявила о своей независимости от орды и строила кремлёвские стены. Долгие века Боровицкий холм хранил тайну, и вот… Мы их видим. Ковчег завета, конечно, иудейская святыня. Но и он…

– Прелюбопытная вещь. Предварительный осмотр показал, что это как бы ларец, раскрывающийся, подобно лепесткам цветка. Но мы не рискнули применять инструменты, – добавил к словам первосвященника плотненький бородатый «специалист по черепкам», кандидат наук Леонид Кондратов – в московском городском фольклоре есть предание, что ключ от сокровищницы Софии Палеолог, то есть от главной книги либереи^[8], был потерян по весне в ближайшем пригороде Первопрестольной во время распутицы. Конь пал под всадником, вещица и утонула. Допустимая зона происшествия, как мы уже подсчитали, нынешнее Садовое кольцо. Там ведь как было… За полушку на плечах грязные золоторотцы переносили прохожих на другую сторону.

– То, что сегодня завершилось божьим промыслом, может сделать нашу столицу крупнейшим духовным центром всего мира! Испанское Сантьяго-де-Кампостелла, Рим и Иерусалим до сих пор считались «осью» массовых и индивидуальных паломничеств. Теперь Москва может перевесить все. Знаете ли, какие перспективы могут открыться? Политические, да и коммерческие.

– А путь страданий Иисуса Христа в Китай-городе, действительно, был воспроизведён в иерусалимском порядке! Помнится, много лет назад слышал об этом интереснейшее выступление одной студентки на конференции.

– Всё это очень занимательно, – кивнул тот, кого часто называли вождём, – сколько вам времени потребуется на исследования? Дабы предъявить миру. – а ключик постараемся найти. Вдруг повезёт?

Церковник и археолог растерянно переглянулись. Много времени на такое сокровище, чтобы заняться им всерьёз до экспонирования в музейной витрине, не бывает. Но и затягивать – непозволительная роскошь. Пусть уж… Президент и решает. У него все кнопки.

– Хорошо, представьте ваши предложения, – и он кивнул помощнику.

На том распрощались. Верховный главнокомандующий задержался в сокровищнице всего на несколько минут. Но не любованию древностями был отдан этот отрезок его драгоценного рабочего дня. Ближайший помощник, дождавшись, пока даже охрана отдалится на недосягаемые для слуха пять метров, спросил о чём-то «ВВП» и раскрыл тёмную папку с документами. У тех, кто с ним работал постоянно, не могло оставаться сомнений. Ледяное спокойствие и сдержанная полуулыбка говорили о том, что происходит нечто из ряда вон выходящее. И, главное, хорошего это ничего не предвещает.

Когда, дав какие-то указания, он поднялся из подземелья в опрятный кремлёвский скверик и отправился в рабочий кабинет, помощник дождался, пока осмотреть реликвии придёт ещё один человек.

– Николай, привет! – двое мужчин обменялись рукопожатиями, – как?

– Доложил, – в пустом помещении жутковато зазвучал тихий, почти шелестящий кашель помощника президента по национальной безопасности, – имею указание совместно с тобой разработать план операции. У тебя что?

– То же самое. Поручил моим аналитикам дополнительно сверить ряд данных разных источников. Подготовка государственного переворота силами известных лиц с привлечением финансов и специалистов из-за рубежа. Время назначено до выборов, к столетнему юбилею революции. Во главе заговора – депутат Государственной Думы Андрей Мартынов, парочка министровка-питалистов. И, главное, заместитель главы администрации. Тебя, насколько я знаю, они тоже пытались агитировать. Ну как, чем вербовали?

– Ты ожидал чего-то смачного, да? Островка чуть южнее Крита, гарема. Знаешь, нет… Всё время казалось, что я это где-то слышал и читал. Родина в опасности, люди голодают, инвестиций нет, искать точки соприкосновения, менять курс на сближение с мировыми державами. Даже скучно. Реваншизм начала 90-х, только без тогдашней эйфории. Углубить, расширить, продать непрофильные активы, включая собственную совесть. Самое противное, это «заграница нас поддержит, мир содрогнётся от нашего ясновидения». Когда я заговорил о конкретных претензиях к курсу, который они хотят, видите ли, развернуть в сторону «адекватного», услышал аргумент. Хочешь – стой, не хочешь – падай. Даже запомнил наизусть. Оценка всего корпоративного сектора России со стороны инвесторов более чем вдвое ниже, чем она могла бы быть при соответствии российского фондового рынка среднему уровню качества по развивающимся рынкам, как это было в 2005–2006 годах.

– Обалдеть! И что, есть, чем это лечить?

– То есть майдан, майдан и ещё раз майдан. Верхи не могут, низы не хотят. Правда, не придумают никак, что народу страстотерпцу посулить. Квартиры отдать – не, было. Колбасой не соблазнишь. Да и «без виз» в Европу не котируется.

– Говорили об отрыжке жёсткими мерами в Сирии?

– А как же! Типа, наше вмешательство аукнется тем, что рассерженные осы рванут на север. Не надо было тротилом в гнездо. Как я понял, в нужное им время частота и густота эпизодов должна стать доказательством правоты их выводов и переориентировать общественное мнение и праведный гнев. В этом вся подлость. Внешне всё будет выглядеть так, что они задобрили духа пустыни. А на самом деле аль Саиду дадут указание сделать дело до того.

– Ну а главный фигурант, тот, что претендует на скипетр, чем занят?

– Вот это и есть самое мерзкое. Тысяча уголовных дел в регионах и тут, в центре, в отношении должностных лиц не ниже вице-мэра рассыпаются на стадии расследования, до судов не доходят. Улики просто испаряются! Есть все основания полагать, что Пилат…