Отзывы на книгу «На пике века. Исповедь одержимой искусством»

Интересен срез времени от первой до в тройку мировых войн. Удивительно честно Пегги пишет о себе. Желание невозможного в любви привело эту неординарную женщину к созданию необыкновенной коллекции современного искусства!

Невероятная женщина, Пегги Гугенхайм, коллекционировала картины и мужчин, повидала множество стран, вырастила художников, собрала невероятную коллекцию картин, прожила бурную жизнь, полную вечеринок. Было очень интересно наблюдать за ее жизнью.

Книга очень хороша, но её нужно читать подготовленным. Необходимо ознакомиться с работами всех тех художников, кого Пэгги «открывала» и поддерживала, надо, чтобы вам были интересны их работы, и ещё, побывать в Венеции в галерее Пэгги. Это как минимум. Тогда читать будет интересно.

Книга автобиографична, написана самой Пегги Гуггенхайм, стиль изложения весьма ироничный, читать легко и приятно. Поражает ее (Пегги Гуггенхайм) активность, неординарность, экстравагантность и, в то же время, ранимость. Несмотря на то, что Пегги Гуггенхайм известна как меценат, покровитель искусств, человек, который открыл миру многих художников, включая Джексона Поллока, собственно об искусстве в книге написано очень мало, зато подробно и в деталях описана личная жизнь самой Пегги. Понравился в заключении очерк о Венеции. Однозначно рекомендую, таких личностей в истории не много.

Книга делится на 2 части, одна, мне показалась, несколько затянутой, в основном, посвящена личной жизни Пегги, ее мужьям, любовникам, детям, бесконечным родственникам и знакомым. Вторая часть, наконец-то, посвящена искусству, но тоже перемешана с личной жизнью и бесконечными поездкам. Пегги Гуггенхайм – дама, безусловно, активная и сделавшая много для искусства, но в этой книге, искусства меньше, чем хотелось бы и ожидалось, если судить по названию.

Какую удивительную жизнь прожила Пегги и как лихо она ее описывет в своей биографии, попеременно то вызывая порывы захлопнуть книгу и выбросить ее в окно, то пробуждая желание читать без сна под музыку Стравинского. Череда фатальных совпадений, блуждающие из поколения в поколение родовые безумства, зависимые отношения, невротические выходки. Ее острое чутьё, притягательная харизма, праведная убежденность в силе нового искусства и колоссальные волевые усилия, преодолевающие угасание желания жить восхищают, но тягучий вещизм семейных дрязг и постельных сцен утомляет, окружающие ее люди мира искусства, которые сегодня видятся нам атлантами она представляет скорее как манекенов. Пишет она местами легкомысленно и поверхностно, местами изощренно и с фантазией, выражая слабость через силу, пустоту через полноту, одиночество через праздник. Но все это между строк и в ее коллекции. Книгу я читала на пути в Венецию, а после возвращения ее коварные отражения не отпускают, преследуют. В мемуарах есть отдельное посвящение Венеции, весь остальной мир тлеет в ее закатных лучах. Пегги и ее книга дышат ей. Венеция - воображаемое жизненное пространство, его нет нигде и в то же время оно везде...вездесуще, как искусство.

Бедная богатая еврейская девочка Пегги. С трудным детством, в котором её обожаемый отец взял билет на «Титаник», и не был в числе тех кому удалось спастись. С тремя сложными браками и зависимыми отношениями. Её мужчины, чаще были нищие, богемные и распускающие руки. Она содержала их, а потом их новых жён и чужих детей. Мужчин она коллекционировала. Пожалуй, наравне с картинами. Некоторые отзывались о ней нелестно, про мешок на голову, чтоб переспать оттуда. ⠀ По книге легко можно составить справочник путешественника, т.к гораздо больше искусства упоминаются переезды Пегги, новые города, дома и прочие прелести богатой жизни. Вечеринки, секс, машины, дети, живущие в разлуке. Венецианский карнавал. ⠀ Теперь о тексте. За счёт относительно одинаковых по длине предложений он похож на пересказ с одной интонацией. Но оттого, что почти в каждом абзаце сменяется локация ( а то и не единожды) ритм текста выглядит торопливым. Нет эмоционально окрашенной рефлексии. Одна констатация. ⠀ Например, – он наступил мне четыре раза на живот за один день, а завтра мы на моем «деляже» отправились в Марсель, и это в одном предложении. Это не плохо, а просто непривычно, такая особенность текста. ⠀ Моя ошибка в том, что первые главы выстреливающие местами и именами людей заварили в голове винегрет, а я ждала, что сейчас-сейчас мы перейдём к деталям, мыслям, её видению современного искусства, но из одной главы в другую мы искали лишь здание под галерею