Межсезонье (сборник)

Приграничье

Горючка

Старые, потрепанные жизнью и ухабами бесчисленных километров «жигули» четвертой модели – мятые и плохо выправленные, с черными заплатами крыльев и капота на белом кузове, – грустно замерли на обочине раскатанной полозьями саней дороги, прямо у начавшего потихоньку оккупировать глубокий кювет ельника.

Казалось – что тут такого? Ну, вышел по нужде водитель, сейчас подойдет. Вон даже капот толком остыть не успел: кружившийся в воздухе легонький снежок тает, стоит только ему коснуться выкрашенного черной краской металла.

Вот только ни один понимающий человек даже не сбавил бы скорость, проезжая мимо этого места. Но то – понимающий. А вот недавно угодивший в Приграничье чайник… Этот страха не знает и не такое учудить может. Знаю, сам таким был.

– Нехорошее место, – внимательно осмотрев автомобиль, вернул я морской бинокль лежавшему рядом на снегу Гамлету. Именно, что – нехорошее. А точнее словами и не передать. Все вроде спокойно: снежок мелкий с неба сыплется, желтое пятно растущей луны сквозь куцую дымку облаков просвечивает, темная стена елок вдоль серой полосы дороги тянется. Но вот не по нутру здесь находиться – хоть режь. И тени в овраге рядом с машиной гуще, и снег там как-то не так кружится. Хотя, может, просто с похмелья колбасит. И на кой черт с Датчанином из Форта в эту глушь поперся? Кто за язык тянул? Блин, первый и последний раз! Мне и в Патруле приключений на свою пятую точку хватает.

– Открыл Америку… – потихоньку отпустив перекрывшую обзор мохнатую еловую лапу, буркнул Датчанин и убрал бинокль в чехол. – Но на подставу не похоже.

– Спокойно все, – перебежал к нам через дорогу парень лет двадцати в белом пуховике и присел у дерева, держа на изготовку охотничье ружье с вертикально расположенными стволами. Хорошее, кстати, ружье – не чета моей двустволке. Как его?.. А! Штуцер. Не парень, само собой, ружье. Как парня зовут, честно говоря, и не помню уже. Вылетело из головы. Отложилось только, что он стендовой стрельбой в прошлой жизни занимался.

– Ашот где? – обеспокоенно завертел головой по сторонам Гамлет. – Алик, на хрена ты его одного оставил?

– Вон сидит, – мотнул головой на ту сторону дороги парень, – никуда не делся.

– Дуй обратно, – распорядился Датчанин, разглядев Ашота, почти сливавшегося со снегом из-за накинутого поверх шубы белого маскхалата. – Ну что, Лед, скажешь?

– Давай до утра подождем, а? – предложил я, отчаянно завидуя оставшимся ночевать на хуторе парням. Проверить расположенное неподалеку место, где частенько случались переходы с той стороны, Гамлет решил вчетвером и, само собой, как человека опытного прихватил за компанию меня. Хотя про опытность он наверняка для красного словца приплел, его дружки в плане подготовки ничуть не хуже. Но вот колдунов среди них точно нет, а я как-никак пару месяцев в Гимназии проваландался. – Незачем сейчас туда лезть, точно тебе говорю. Рассвета надо ждать…

– И сколько времени потеряем? Опять ведь от хутора сюда добираться придется, – вытер под носом меховушкой крепко задумавшийся Датчанин. Мысль о том, что мы на ночь глядя впустую протопали без малого пять верст, пришлась ему не по душе. – Ко второй точке не успеем. А она у нас основная.

– Может, там и нету ничего? – Я поежился от студеного ветерка, забравшегося под фуфайку. – Вы ж наугад бродите? В другое место куда-нибудь завернем.

– Не вариант. – Гамлет поднялся на ноги и махнул рукой схоронившимся в кювете у противоположной обочины подельникам. – Ходу!..

– Ну, Принц, хозяин – барин! – хмыкнул я и проверил ружье. Дурное предчувствие не унималось.

Вблизи автомобиль выглядел еще неприглядней: левая фара выбита, с этой же стороны передняя дверца глубоко процарапана. Удивительно, что эта таратайка вообще на ходу.

– Внутри никого. – Гамлет опустил АКМ и повернулся к лесу.

– Теплая еще, – стянув варежку, потрогал капот Ашот – невысокий худощавый мужчина лет сорока, огромный нос которого скорее напоминал клюв хищной птицы.

– Водитель сам ушел. – Опустившись на одно колено, я попытался рассмотреть несколько полузаметенных снегом следов. Ситуация не нравилась все больше и больше, но попытка обследовать местность внутренним зрением ничем хорошим не закончилась: выпитая вчера водка была не самого лучшего качества, и в голову моментально впились длинные иглы боли.

– Хрен с ним! – фыркнул Алик, распахнув заднюю дверцу и заглядывая внутрь. – Мы ж не служба спасения. Сам пусть выбирается…

– Есть че? – обернулся к нему Гамлет.

– Коробки какие-то, – обрадовался перегнувшийся через заднее сиденье парень. – Тьфу ты, черт, скипидар!

– Много?

– Пара коробок. В каждой двадцать бутылок по ноль-пять.

– Пристроим куда-нибудь. – Гамлет распахнул дверцу водителя, залез внутрь и повернул торчащий в замке зажигания ключ. Двигатель несколько раз чихнул, но так и не завелся. Вторая попытка и вовсе закончилась лишь треском стартера. – Не судьба. Алик, посмотри там, может, получится бензин слить?

– Гамлет, давай закругляться, – поежился прыгавший с ноги на ногу Ашот. – Возвращаться пора.

– Аккумулятор заберем. – Оставив безрезультатные попытки завести машину, Датчанин вылез к нам. – И скипидар.

– О! Похоже, бензин кончился, – разочарованно протянул Алик, сливавший через обрезок какого-то шланга горючее из бензобака в найденную в машине двухлитровую пластиковую бутыль. – И пол-литра не будет.

Пока загоревшийся идеей открутить аккумулятор Гамлет шарил в салоне в поисках инструмента, я продолжал внимательно разглядывать подступивший к обочине ельник. И чем дальше, тем меньше нравился мне вид тесно разросшихся деревьев. Тени сгустились, на дне оврага закрутились вихри поземки. По спине побежали мурашки, и неожиданно почудился чей-то очень недобрый взгляд. От ощущения потустороннего присутствия сделалось не по себе, и, ухватив за рукав стоявшего у распахнутой задней дверцы Ашота, я запихнул его внутрь.

– Ты чего?!

– Все в машину, быстро! – С лязгом захлопнув дверцу, я рыбкой нырнул мимо опешившего Гамлета и в один миг перебрался через водительское сиденье. – Да быстрей ты!

– Алик, залазь. – Без особой суеты забравшийся внутрь Датчанин аккуратно прикрыл дверь и развернулся ко мне: – Случилось чего?

Ответить я не успел. Вынырнувшая из-под мохнатых елок темная волна в мгновение ока накатила на автомобиль, и зимняя ночь сразу же налилась непроглядной чернотой. Нахлынувший холод забрался под фуфайку, меня заколотила крупная дрожь, а в голове зазвучали отголоски чьих-то пронзительных голосов. И все же с ходу нечисти заполучить наши души не удалось. Тьма нехотя стекла с лобового стекла, и вместо нее закружился безумный хоровод снежного смерча.

– Что за фигня?! – Даже не пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь, Алик принялся тормошить потерявшего сознание Ашота. – Какого черта?

– Лед?! – Гамлет удивленно замолчал, наблюдая за моими попытками отскрести изморозь с моментально заиндевевшего изнутри лобового стекла.

– Не мешайте! – огрызнулся я. Серебристый иней враз куда-то исчез, и теперь перед глазами колебалась серая подложка мироздания, бесцветное полотно которой рассекали лишь тщательно выводимые мной колдовские руны. Пальцы, судя по ощущениям, чуть ли не на всю длину погрузились в обжигавшее запредельной стужей стекло, и с каждым выцарапанным символом холод поднимался по правой руке все выше и выше. Ледяное щупальце потянулось к сердцу, но дело уже было сделано, и, взвыв от боли, я сунул обмороженные пальцы в рот.

Окутавшая автомобиль потусторонняя сила вновь попыталась просочиться внутрь, да только выставленная мной защита не подвела – заклинание, вложенное в начавшие на глазах затягиваться инеем руны, оказалось сильнее и свело на нет жуткую энергетику проклятого места.

– Нехорошее место, говоришь? – тяжело вздохнул заметно побледневший Датчанин. – Мог бы предупредить, что настолько нехорошее…

– Кто ж знал! – Я откинулся на сиденье. Магическое действо далось слишком тяжело: в голове зашумело, перед глазами замелькали белесые искорки. Еще и тошнота к горлу поднялась. Все, пора с водкой завязывать. Завязывать… да. Нам бы только выбраться отсюда! А шансы на это, прямо скажем, невелики. Но если выберемся – ни капли больше. Ни в жизнь!..

– Там задница, да? – Алик ткнул за окно перепачканным в крови пальцем.

– Полная, – тяжело вздохнул я и вздрогнул, когда порыв ветра качнул машину. – Не знаю, что это за нечисть, но пешком отсюда не выбраться. Машину я еще закрыл, но если выйдем – сразу кирдык.

– Придется всю ночь тут куковать? – хмыкнул немного успокоившийся Гамлет и убрал автомат из-под ног. – Задрыгнем…

– Не то слово. – Я обновил занывшим от холода пальцем одну из почти полностью затянувшихся изморозью черточек колдовского рисунка. Где-то на другом плане бытия уже растекшийся в бесцветное пятно охранный символ вновь обрел четкость. Рука онемела почти по локоть, будто вместе с перетекшей в руну колдовской энергией начала уходить жизненная сила. – Меня ж на всю ночь не хватит.

– В смысле?

– Глаза разуй, – указал я на заиндевевшее лобовое стекло. – Когда полностью инеем затянется, нам хана! Нет – вам матерные слова вымораживать бесполезно. А я скоро уже спекусь. Час, максимум два.

– Какие варианты? – совершенно спокойно уточнил Датчанин.

– Вывести пешком никого не смогу, – задумался я. – И сам не уйду. Помощи от парней тоже ждать бесполезно – колдунов среди них нет. Да и когда они засуетятся, поздно будет.

– А что это за страхолюдина? – Алик оставил в покое немного оклемавшегося Ашота. – Может, ее прижучить получится? Пальнуть, там…

– Нечисть это. – Яя несколько раз глубоко вздохнул. – Какая – не скажу. И боюсь, нам даже серебряные пули не помогут…

– А огонь? – Потянувшись, Гамлет поднял из-под ног парней пластиковую бутыль со слитым бензином.

– Не в таких количествах, – покачал я головой.

– Скипидар, кстати, тоже горит, – перегнулся через спинку заднего сиденья Алик. – Может, его в дело пустим?..

– И хорошо горит? – задумался я. – Как бензин?

– Лед, ты гений! – заорал вдруг Гамлет. – Сможешь меня прикрыть, пока машину заправлю?

– Скипидаром? – покрутил я пальцем у виска. – Совсем, что ли?

– Точно тебе говорю – выгорит, – азартно потер руки Датчанин и уже куда тише добавил: – А нет, так нам терять нечего…

– Ну ты, Принц, даешь!..

– Тут еще полторашки есть, скипидар в них перелить можно, – предложил Алик.

– Давай, – не слушая моих возражений, распорядился Гамлет. – Лед, на тебя вся надежда!

– Пять минут – максимум, – предупредил я, внимательно разглядывая прочерченные на инее лобового стекла руны. – Не успеешь вернуться…

– Успею, – уверенно заявил Датчанин, принимая от Алика три полторашки, в которых плескался перелитый из бутылок скипидар.

– Может, с бензином смешать? – предложил Ашот.

– Не надо, – Гамлет положил ладонь на ручку двери. – Ну…

– Обожди, – остановил его я, закрыл глаза и несколько мгновений водил пальцами по лобовому стеклу, пытаясь ухватить призрачный кончик питавшей заклинание нити магической энергии. Закоченевшие пальцы слушались плохо, а вскоре и вовсе стали напоминать деревянные обрубки. Стиснув зубы, я перекинул кончик энергетической нити на Гамлета и, напрягая все свои не столь уж великие способности, создал второй слой защиты. Ледяные иглы боли пронзили насквозь, но голова, как ни странно, осталась совершенно ясной. И от этой неестественной ясности затягивавший прорехи в замороженном лобовом стекле иней нагонял еще больше жути. – Иди…

Резко распахнувший дверцу Гамлет стремительно выскочил наружу, и в машине сразу же похолодало градусов на десять. Ледяной ветер прошелся по салону, забрался под одежду, но бессильно затих, когда вновь захлопнулась дверца. Затих внутри. А там, снаружи, он продолжал бесноваться, вьюгой закручивая острые, будто стекло, снежинки.

Но холод и ветер были всего лишь прикрытием для темной сущности, пытавшейся завладеть нашими душами. По связавшей меня с Гамлетом энергетической нити пробежала дрожь, и я закусил губу, пытаясь не дать чужой воле разорвать и без того уже почти развеявшееся заклинание.

И вот тут пришла боль. Обжигающей лавиной она затопила все тело и едва не вышибла из него сознание. Из глаз потекли слезы, и не знаю, насколько бы меня еще хватило, не заскочи в этот момент в машину Гамлет. Сразу стало легче дышать. Да и давившая на плечи тяжесть защитного заклинания перестала казаться невыносимой. Вот только и сил уже почти не оставалось…

Запорошенный снегом Гамлет тяжело вздохнул, перекрестился, аккуратно повернул ключ в замке зажигания и… двигатель завелся!

Вытерев моментально вспотевший лоб, Датчанин переключился на первую передачу и медленно, очень медленно «жигули» начали отъезжать от проклятого места. Через замерзшее лобовое стекло ничего не было видно, но впереди метров сто прямой дороги. Только бы не съехать в кювет, только бы не съехать!..

Нам повезло. Двигатель не заглох, автомобиль не съехал с дороги, а почти развеявшиеся защитные чары сумели отразить последний, самый страшный натиск пытавшейся прорваться в салон «жигулей» тьмы.

Когда бампер автомобиля мягко ткнулся в какое-то препятствие, Гамлет заглушил двигатель и повернулся ко мне. Я только хмыкнул и распахнул дверцу со своей стороны.

Темно. Холодно. Но это нормально. Выбрались.

Судорожно копавшийся за пазухой Гамлет выудил наконец оттуда обтянутую кожей фляжку, скрутил крышечку, хлебнул, выдохнул и протянул мне:

– Ну, за смекалку!

– Не, – отказался я, – зарок дал: если выберемся, водку пить брошу.

– Так то – водку. – Датчанин благостно растекся по водительскому сиденью. – А это коньяк!

– Коньяк? – Я обхватил фляжку негнущимися пальцами, покачал в руке и, ухмыльнувшись, сделал длинный глоток обжигающего алкоголя. – Коньяк – это святое!..

Литр

У всего в нашей жизни есть сторона черная и сторона белая. Плюсы и минусы. Преимущества и недостатки. У всего. Или почти всего. За исключением совсем уж крайних случаев и абстрактных понятий.

Возьмем вот, например, работу. Есть положительные моменты? Есть, как без них. Это ж только волка ноги кормят, а человек без зарплаты и сам ноги протянуть может. Недостатков у работы тоже хватает. Как минимум кому-то действительно приходится работать. И совершенно понятно, что в большинстве случаев – этот «кто-то» оказывается вами.

Но это все лирика. А вот необходимость за день намотать пару-тройку десятков верст, проверяя хутора и охотничьи избушки в окрестностях Елового, это уже суровая и не очень приглядная реальность. И при всем желании никак не получалось найти какой-нибудь положительный момент в этом рейде. Хоть бы один просвет, белый штрих – ан нет. Ничего утешительного. Остальные-то парни преспокойно в селе куковать будут. Ну, там по ближайшим хуторам прошвырнутся – и все. А нам – как обычно…

– Поймаю этих отморозков, голыми руками на куски порву! – Шурик Ермолов, оттянув опущенную на лицо заиндевевшую вязаную шапочку, сплюнул под ноги и тяжело оперся на лыжные палки. – Гады!..

– Угу, весь день на них убили. – Кот стряхнул перчатками снег с белого полушубка и снова заколотил в ворота одинокого дома на опушке леса, вплотную подобравшегося к уходившей на Еловое дороге. – Теперь еще пять верст до села пилить.

– Здесь заночуем. – Виталик Петров, прислонившись спиной к высокому дощатому забору, глянул на быстро темнеющее небо. – Никто раньше тут не бывал? Нет?

– Дрон велел сегодня возвращаться… – напомнил, настороженно оглядываясь по сторонам, Стас Тополев.

– Перетопчется! – фыркнул назначенный командиром группы Виталик и отодвинул в сторону ствол АКМ. – Да не тычь ты в меня…

– Эй, хозяева, открывайте, черт вас дери! – заорал вконец рассвирепевший Кот. – Патруль!

– Лед, – распорядился Петров, заметив, что я уже скинул лыжи, – посмотри, чего там!..

– Забор высокий, вам с Шуриком сподручней будет, – поморщился я. Что у того под два метра рост, что у другого. А мне через забор лезть радости мало. Пальнут из чего-нибудь и снесут голову на хрен! Да и намерзся за день – руки-ноги толком и не шевелятся уже. – Чего лезть-то? Пес, вон, лает. Сейчас откроют.

– Давай, подсоблю, – скинув лыжи, подставил руки Шурик. – Пошел!

Уперев валенок в его сцепленные ладони, я рванулся, ухватился за верх забора и, подтянувшись, огляделся. Прямо к весьма немаленькому домишке подходили надворные постройки, чудь дальше маячила крыша бани. Несколько сараев, хлев. Собачья будка с надрывавшимся на цепи псом. И что самое главное – окно в выходившей на ворота бревенчатой стене было освещено. Словно заметив мое присутствие, хозяева наконец решили проверить, кого там принесла нелегкая: скрипнула дверь и кто-то вышел в сени. Пес сразу замолк и юркнул в конуру.

– Идут. – Я спрыгнул на снег. А ветерок-то неслабо разгулялся! За забором еще ничего, а как высунулся, вязаную шапочку на раз продуло.

– Тополь, прикрой, – приказал взявший на изготовку «Сайгу» Петров. – Мало ли…

Отрядный пулеметчик, позавчера не от большого ума поцапавшийся с Дроном и под горячую руку отправленный в этот рейд, тяжело вздохнул и поплелся выполнять приказ.

– Как здесь только люди-то живут? – буркнул Ермолов, стряхнув снег с варежек, и с автоматом в руках отошел подальше от по-прежнему закрытых ворот. – Караул…

– Нормально живут. – Заслышав хруст снега под ногами идущего через двор человека, я подался в сторону и поудобней перехватил двустволку. А чего не жить? Место ведь для дома – сто процентов! – не наобум выбрано. Даже с моими скудными способностями к колдовству ясно, что энергетика здесь очень насыщенная. Хорошее место. Думаю, и под лазурное солнце ни одно исчадие стужи и близко не подойдет. Да и звериные черепа на столбах забора вовсе не для красоты развешены. То ли кустарные аналоги накопителей Иванова, то ли обереги какие – не разобрать.

– Снег едят, водой запивают, – хмыкнул настороженно уставившийся на ворота Ермолов и движением автоматного ствола велел Коту сместиться немного в сторону.

– Все путем. – Тот закинул на плечо АК-74 и, шагнув вбок, спрятал за спиной руку с вытащенным из кобуры ТТ. – Хозяева, открывайте! Патруль!

– Дорогу видишь? – немного расслабился я, невольно заражаясь уверенностью Кота, что особые неожиданности нам не грозят. Он товарищ тертый, гнильцу какую за версту чует. – Пусть это и сверток с основной, но народ ездит. И засветло не все успевают домой обернуться…

– Думаешь, на постой пускают? – понял мою мысль Ермолов.

– Не без этого, похоже…

– Открывайте, короче! – вновь рявкнул Кот и для убедительности приложил ногой по тяжелым доскам забора.

– Кто там? – Раздавшийся с той стороны ворот голос был дребезжащим, старческим и каким-то очень уж неуверенным. – Чего надо?

– Ты совсем глухой, что ли, дед? – озверел Кот. – Я ж битый час ору – Патруль!

– У нас все в порядке, – уже немного спокойней оповестил нас из-за забора так и не открывший ворота дедок.

– Безумно рад за вас, – не выдержал Петров. – И чтобы так оставалось и дальше…

– А бумаги у вас есть?

– Ты за кого нас принимаешь? За бухгалтеров? – подошел к воротам Виталик. – Открывай живо!

– Но…

– Открывай, будут тебе бумаги. – Заслышав скрежет вынимаемого из петлей бруса, Петров надавил, и створки ворот чуть-чуть разошлись. – Ну-ка, дед, иди сюда!

Ухваченный за рукав дедок и глазом моргнуть не успел, как очутился за забором в окружении вооруженных парней.

– Белые в деревне есть? – тут же огорошил его вопросом придвинувшийся сбоку Кот.

– Кто?!

– Бандиты.

– Нет. Говорю же – нормально все. Было… – Неведомо как успевший разглядеть нас старик в собачьей шубе до пят и мохнатой собачьей же шапке неожиданно успокоился. – Пока вы не появились.

– Читать умеешь? – сунул ему под нос удостоверение Петров.

– Грамотный, чай. – В отблеске заходящего солнца морщинистое лицо деда показалось желтым. – Патруль так Патруль. Спокойно у нас все.

– Это хорошо, что спокойно, – хлопнул его по плечу Виталик и забрал удостоверение. – Значит, здесь и заночуем.

– Виталь… – тихонько протянул подошедший к нам Стас. И чего ему неймется? Да, солнце еще толком не село, и до Елового вполне добраться засветло успеем, но смысл? Чтобы завтра с утра опять в какую-нибудь дыру загнали? Лучше уж выспаться по-человечески. Работа не волк.

– Проехали, – оборвал парня Петров. – Тебя как звать, дед?

– Иван Петрович.

– Хозяин?

– Хозяин.

– На ночь пустишь?

– Так вы ж все равно не уйдете. – Старик двинулся обратно к воротам.

– Не уйдем, – кивнул шагнувший вслед за ним Петров. – Народу много в доме?

– Сын с семьей, – обернулся к нам Иван Петрович. – Вот что: постелю вам в гостевой, и чтоб на хозяйскую половину ни шагу! Там дети малые, нечего их пугать.

– Заметано, – легко согласился Виталик и кивнул Коту на надворные постройки. – Иван Петрович, пес на цепи?

– На цепи.

– Туалет во дворе? – поежился так и не убравший ТТ в кобуру Кот.

– За баней. – Хозяин дома двинулся через двор. – На ночь ведро снега набрать можете, чтоб не бегать.

– Схожу, отолью, – заторопился Кот.

– Здесь жди, – придержал я сунувшегося было во двор Тополева.

– Чего еще?

– Сейчас парни все проверят, тогда и мы подтянемся. – Я сместился немного в сторону от ворот. – А то мало ли! Как говорит один мой приятель: «Вдруг еще обидится кто».

– Охота тебе задницу морозить, – недовольно проворчал Стас, но послушался. Ну да не маленький, сам понимать должен, что словить пулю или арбалетный болт можно даже в самой, казалось бы, безобидной ситуации.

Не ставшие дожидаться Кота парни зашли в дом, и уже через пару минут Шурик Ермолов выглянул из двери и засемафорил нам:

– Нормуль! Ворота запереть не забудьте.

– А ты боялся! – ухмыльнулся, задвигая брус, Тополь, но развивать тему не стал. И правильно сделал: после дневного маршрута настроение у меня было не очень. А если учесть, что особой сдержанностью я и в повседневной жизни в последнее время похвастаться не мог… М-да, как бы чего не вышло. И Стас-то парень неплохой. Не хотелось бы…

В небольшой прихожей оказалось не повернуться: у одной стены стоял непонятно зачем сюда вытащенный стол, во всю длину второй протянулась завешенная верхней одеждой вешалка. Направо – наглухо закрытая дверь в хозяйскую половину дома, прямо – в небольшую темную кладовку, налево – в гостевую комнату, к которой примыкала небольшая кухонька.

Обстановки по минимуму, сразу видно, для чужих людей приготовлено. В комнате три кровати, да тюфяки на полу, на кухне – придвинутый к окну стол, вокруг – пять деревянных табуретов. Один угол полностью занимала неоштукатуренная кирпичная печь, накрытая чугунной плитой. На приколоченной к стене полке выставлена посуда, у ржавой мойки приткнулся скособоченный буфет.

– Свет я вам оставляю, – выставил на стол лампаду Иван Петрович. – Если чего надо будет – стучите.

– Обязательно, – встретил его на выходе Кот и, пропустив Стаса, закрыл дверь на крючок. Крючок, надо сказать, довольно хлипкий. – А ты чего так долго?

– Да шнурки заледенели, – пожаловался парень. – Думал, резать придется.

– Валенки надо было надевать.

– Кот, что во дворе? – окликнул его Петров.

– Во дворе чисто. В сарае недавно лошади стояли.

– Может, еще кто на ночевку заглядывал, – пожал плечами усевшийся на табуретку Виталик.

– На хозяйскую половину пустили? – Кот пристроил в угол автомат, но кобуру с пистолетом от пояса отцеплять не стал.

– Нет. Дети, говорит, и бабы перепугаются. Сын батю проверить выходил.

– И как сынок?

– Валенок! – хохотнул Шурик и устроил автомат на захваченный из прихожей полушубок. – Деревня.

– На веревке детской одежды не было, – как бы между прочим заметил Кот, усаживаясь за стол.

– Мало ли, – буркнул Петров, достал из планшета рисованную от руки карту и придвинул к ней лампаду. – Не каждый же день портки стирать.

– Лед, ты что скажешь?

– Скажу, что колдунов там нет. А больше ничего.

– Негусто.

Мысленно согласившись с этим замечанием, я уселся прямо на пол и, положив рядом ружье, прислонился спиной к горячим кирпичам. Хорошо-то как! А то даже ног не чувствую! И пальцы уже почти не шевелятся. Ничего, отогреюсь.

– Сань, не в службу – задерни штору, а то сидим, как на ладони, – блаженно потянувшись, попросил я Ермолова.

Здоровяк потянул хлипкую ткань, и Петров недовольно шикнул на него, когда порыв воздуха едва не задул задрожавший язычок пламени.

– Нападения были здесь, здесь и здесь, – показал он Коту отметки на карте. – Вот тут два раза. В живых никого не оставили. В двух обозах была хорошая охрана, но и это не помогло. Будто кто-то свой.

– Да точно свой кто-то! – сразу же поддержал эту мысль Шурик. – Это и ежу понятно. Дрону делать не фиг, вот он нас в рейд и услал.

– Все караваны со стороны Елового шли, значит, наводчика там искать надо, – предположил Кот.

– Еловое уже не наша епархия, – покачал головой Виталик. – И три обоза из пяти в Еловое не заходили. Так что этих отморозков с нас никто не снимет.

– А может, их больше было? – задумался я. – Ну, в смысле – нападений. Кто-то мог отбиться и заявлять не стал. А кого-то не нашли до сих пор.

– И что нам это дает?

– Ни фига нам это не дает! – Шурик уселся за стол. – Чего опять за работу начали? Заняться больше нечем?

– В «храпа»? – Кот тут же достал колоду потрепанных карт с засаленными зелеными рубашками.

– Перекусим сначала, – отказался Виталик. – Стас, кликни хозяина, пусть свою задницу сюда тащит.

Слонявшийся по комнате Тополев вышел в прихожую и через пару минут вернулся с нахохлившимся Иваном Петровичем.

– Вы харчами не богаты? – развернулся к нему от стола Виталик. – Нам бы похлебать чего горяченького.

– Платить чем будете? – насторожился хозяин. – Наличными или распиской? Расписку не приму.

– Золотом, золотом платить будем, – успокоил его Петров.

– Спиртного надо? – сразу подобрел старикан.

– Своего хватает. – Виталик вновь вернулся к карте и принялся объяснять Коту: – Смотри, Дрону скажем, что пошли вот этой дорогой, здесь пришлось делать крюк и вернуться засветло уже не успели.

– Тогда получается, нас здесь не было, – хмыкнул парень. – Завтра опять могут погнать.

– Почему не было? С утра заглянули. Мы и в село к полудню только прийти можем.

– Ну, как вариант… А заночевали где?

– Эй, уважаемый, – осмотрев стоявший на умывальнике кувшин с водой, окликнул я замешкавшегося в дверях старика. – А нет ли у вас емкости, спирт разбавить? И водицы холодной заодно?

– Давайте сюда. – Старик забрал у меня стеклянную литровую бутыль с медицинским спиртом. – Как разбавлять?

– Один к одному. – Шурик, который и умудрился неведомо как добыть спирт в медсанчасти, подозрительно уставился на деда. – И если сольешь, голову откручу!

– Больно надо! – Хозяин скрылся в прихожей. – Больно надо…

– Больно, но надо! – хохотнул Тополь.

– Ну, так я раздаю? – вновь начал тасовать карты Кот.

– Да погоди ты! – Я достал с полки граненые стаканы. – Пальцы толком не гнутся, дай хоть согреться.

– Так и скажи, что трубы горят, – усмехнулся картежник.

– Прям, горят, – скривился я. – Замерз, как цуцик.

– Дед идет, – предупредил нас стоявший в дверях кухни Шурик.

– Спирт. – Иван Петрович выставил на стол запотевшую двухлитровую пластиковую бутыль.

– А горячее? – сглотнул слюну неравнодушный к выпивке Виталик.

– Минут через десять сын принесет, – ответил внимательно оглядывавший кухню хозяин. Боится, что дебош устроим? Или потырим чего?

– Да ты погоди, – остановил деда Кот. – Тут подозрительных личностей не видно было?

– Не считая нас, само собой. – Скрутив крышку, я начал разливать разбавленный спирт по стаканам, но вдруг нахмурился. Понюхал бесцветную жидкость – да нет, спиртом пахнет. Одно непонятно: если спирт водой разбавлять – жидкость, как ни крути, хоть чуток, но нагреется, потому как тепло, по-любому, выделяться в этом случае должно. Химический закон. А тут – пластиковая двухлитровка как из холодильника. Либо с химическими законами завал начался, либо это вовсе не наш спирт. Но запах…

– Не было никого из подозрительных. По дороге, может, и проезжал кто, но к нам не сворачивал.

– Иван Петрович, а выпейте с нами, – предложил я, напряженно размышляя, что именно не нравится мне в этой ситуации. Ну, впарил дед нам вместо качественного спирта какой-то денатурат. Каждый крутится, как может. Не убивать же его теперь за это, с кем не бывает. Но… Вот! Денатурат! – Стас, будь добр, достань еще один стакан для нашего хозяина.

– Не пью я, – резко отказался старик. – Возраст не тот.

– Да пять капель, чтоб спалось крепче. – Я набулькал полстакана подозрительной жидкости. – И для здоровья полезно.

– Нет, и не уговаривайте! – Иван Петрович попятился к двери.

– Я понимаю, что мы с вами еще не в том состоянии, чтобы дойти до этого вопроса, – глянув в глаза перегородившему дверной проем Ермолову, улыбнулся я, – но… Вы нас не уважаете?

– Лед, чего пристал к человеку? – одернул меня Петров. – Не хочет…

– А придется, – правильно истолковав мой взгляд, Шурик легонько подтолкнул хозяина в спину.

Тот, споткнувшись, пролетел через кухню и едва не врезался в стоявшего у стены Тополева. Стас непонятно с чего влепил старику правой и завалившийся на спину хозяин рухнул на пол.

– Да что с вами такое? – вскочил на ноги Петров. – Совсем охренели?

– О! Це гарная штука! – присвистнул вдруг Кот, в тусклом свете лампады, разглядевший выпавший из руки потерявшего сознание старика тупорылый револьвер. – Вот дает старый!

– Да он как рванет, и раз – пистолет в руке! – Тополев хлебнул воды из стоявшего на умывальнике кувшина. – Ну, я ему, как учили, прямой в челюсть…

– Готов, – опустившись на колени рядом со стариком, я увидел неестественно вывернутую шею.

– Во блин, не хотел! – расстроился Стас. – Но у него ж волына…

– На хозяйской половине слышно было? – подхватив АК-74, Кот подошел к Шурику.

– Вряд ли, – задумался здоровяк. – Стас его технично завалил.

– Тогда вяжем сына, – сразу просек тему Петров. – Только живым. Неизвестно, сколько там народу.

– Это мы чего? – подавился водой Тополь. – Нашли, что ли?

– Лед?.. – уставился на меня Виталий.

– А че я? Спирт он не наш принес. Ну, думаю, пусть выпьет с нами, а то еще траванемся денатуратом каким.

– Ты свой спирт от чужого уже на глазок отличаешь? – не на шутку удивился Шурик.

– На запах. – Я поднял с пола двустволку. – Сын-то хоть выйдет? Или сразу группа поддержки завалится?

– Выйдет, ситуацию пробить однозначно захотят.

– Стойте, а может, дед просто ствол достал, чтобы мы от него отстали? Сказал, мол, пить не буду – и не буду, – предположил Кот.

– Сам-то веришь в это? – Приоткрыв дверь в прихожую, Шурик выскользнул из комнаты и вновь вернулся уже с нашей одеждой. – Ага, этот божий одуванчик без задней мысли с собой эту дуру взял. Купить нам хотел предложить, наверное. Может, кстати, те караваны вовсе не в Еловом, а здесь останавливались. Тут к ним попутчики напрашивались, и вся недолга…