Ависийская роза

В оформлении обложки использованы фотографии с https://shutterstock.com/ по лицензии CC0.

Глава 1

– 

Да чтоб тебя Претемный драл!

Хрустальная вазочка ударилась о стену и брызнула осколками во все стороны. На штукатурке образовалось веселое, по-цыплячьи желтое пятно. По воздуху поплыл аромат горчичного соуса.

Несколько секунд Льер смотрела, как пятно медленно расплывается и стекает вниз вязкими каплями. Испуганно скрипнула дверь, в комнату заглянул молоденький инквизитор.

– Миледи?

Льер аж подпрыгнула на месте. Руки задрожали, прямо-таки зачесались – хотелось схватить еще что-нибудь потяжелее да запустить уже в мальчишку. Но сдержалась. Со свистом втянула воздух, мысленно посчитала до десяти, и только затем сказала:

– Уберите это. И перестань, наконец, ежеминутно сюда заглядывать, не то я пожалуюсь, что ты подсматриваешь за мной, когда я переодеваюсь.

Подействовало. Паренек мгновенно скрылся, обиженно и зло сверкнув темными глазами. А Льер, тяжело дыша, вернулась к столу и взяла смятое письмо. Расправила хрустящую бумагу с гербовой печатью династии Фаблур и перечитала скупые строки.

«Его Величество Шедар Первый из династии Фаблур приносит извинения и предлагает перенести обряд бракосочетания на праздник весеннего солнцеворота».

– Гаденыш, – пробормотала Льер.

Глаза щипало и жгло злыми слезами, и Льер поняла, что еще немного, и она разрыдается словно какая-то мягкотелая простолюдинка. Она и без того провела месяц в ожидании обещанной свадьбы, а теперь ей предлагается подождать еще столько же. Впрочем, что значит – предлагается? Ничего не изменилось с той минуты, как погиб кровный брат нынешнего короля. Как была пленницей, так и осталась. А помимо этого все явственнее становилось ощущение того, что Шедар Фаблур вовсе не собирается на ней жениться.

Ну, обещал. Подумаешь… Обещание дал – и забрал. Он же теперь король, ему все можно. И наплевать, что именно благодаря Льер он так легко получил отцовский трон. Да и вообще, если бы не Льер, никогда бы не вышел из замка Энц.

Льер подошла к окну, откуда открывался дивный вид на оживающий сад. Зима закончилась, просыпались деревья, а внизу, на черной мокрой земле, маленькими звездочками раскрывались желтые подснежники.

Еще месяц. В этом «охотничьем домике». Да она с ума сойдет от неизвестности и ожидания.

Шмыгнув носом, Льер вернулась к столу, взяла с тарелки гренку и принялась бездумно жевать хрустящую, пахнущую чесноком корочку. Мыслей о том, что бы такого предпринять, не было совершенно. Ни одной завалящей мысленочки.

Тем временем снова скрипнула дверь, и в комнате появилась служанка, вооруженная ведром и тряпкой. Сокрушенно вздохнула при виде залитой соусом стены и принялась за работу. Льер потянулась за следующей гренкой, ловя себя на том, что более всего на свете ей хочется вернуться домой. В Ависию. Пусть и ненаследной принцессой, темный с ней, с короной.

Глава 2

После обеда Льер всегда выходила в сад на прогулку. Теперь, когда время повернуло на весну, прохаживаться по дорожкам, хранящим влажные следы растаявшего льда, было приятно. Эдакая иллюзия свободы, если не оглядываться – потому что за спиной неизменно маячил темный силуэт того самого молоденького инквизитора, которого приставил к ней Аламар.

«Вам не стоит быть здесь одной. Мало ли кому что в голову взбредет».

И посмотрел на Льер так, словно хотел приковать к пыточному столу и медленно, полоска за полоской, снимать кожу. Впрочем, Льер не обижалась. Все же ее любовник попытался зарезать инквизиторскую жену, за что и поплатился.

«Можно подумать, вам не все равно», – тогда она выдержала этот взгляд, от которого леденела кровь в жилах. И как только жена с ним живет? Вот она, Льер, точно бы не выдержала. Это ж не человек, а хладнокровное, расчетливое чудовище. Посмотрит – и ноги делаются ватными, и все внутри замирает, стягиваясь в тяжелый ледяной комок. Король Ксеон, ее так глупо погибший партнер… тот, конечно, был совершенно неуправляемым и с весьма интересными пристрастиями, но… отчего-то даже Ксеона Льер не боялась так, как Аламара Нирса.

«Вы наворотили слишком много дел, чтобы я остался к вам равнодушен», – усмехнулся Аламар.

В душе Льер была с ним полностью согласна. Дел она натворила столько, что ее отец, король Ависии, непременно бы выпорол и отправил в монастырь до конца дней. Но ведь пыталась все исправить, честно пыталась! Правда, только после того, как верховный инквизитор предложил более выгодную партию.

«Его высочество передумал на мне жениться?» – только и спросила тогда Льер.

Аламар вздохнул и совершенно искренне ответил:

«Вы понимаете, ваше высочество, принц Шедар не в восторге от того, что пообещал жениться на особе… вроде вас. Ну вы сами-то подумайте. Сперва вы помогаете Ксеону. Потом его убиваете. Как думаете, вы заслужили доверие нового короля?»

«Но я спасла вас», – только и вздохнула Льер.

«И только поэтому я продолжаю настаивать на заключении брака, ваше высочество. Мне, как ни странно, не чуждо чувство благодарности».

…Месяц она просидела в охотничьем домике у подножия горы. Теперь предлагалось подождать еще столько же.

Единственное, пожалуй, что утешало Льер, так это то, что она до сих пор была жива. Если бы Шедар хотел ее смерти, то давно бы уже отдал нужный приказ нужному человеку.

Медленно вышагивая по дорожкам сада, Льер нет-нет, да оглядывалась. Юный инквизитор следовал за ней неотступно, выдерживая дистанцию, и это откровенно бесило. Вообще, этот мальчишка не понравился ей сразу же, как только появился – а произошло это ровно три дня назад. Он прибыл на замену другого инквизитора, и передал Льер записку Аламара. Мол, теперь вас охраняет Шиан. Льер даже не сразу поняла, что именно ей пришлось не по душе, но затем додумалась: Шиан смотрел на нее с нескрываемым любопытством, как на экспонат выставки. Так, если бы прямо на лбу Льер была краской выведена надпись «я помогала Ксеону, он меня имел как хотел, а потом я его убила».

Льер вздохнула. Ну что за человек? Вечно маячит за спиной, от его взгляда аж между лопаток зудит. Если приедет верховный инквизитор, она обязательно попросит кого-нибудь другого в охрану… Но пока визит Аламара не предвиделся, и Льер подумала, что глупо терпеть эту маячащую тень.

Она остановилась у декоративной клумбы. Тянулись к свету острые носики тюльпанов, а рядом, сквозь мелкие комки чернозема, проглядывали шершавые корни ирисов. Над клумбой была установлена шпалера, старая, потемневшая от времени, и по ней вились колючие стебли. Льер невольно улыбнулась, она хорошо знала этот сорт роз. Привезенные из родной Ависии, они на диво хорошо прижились на островах, и даже цвели два раза в год, тогда как на родине – только по весне.

В очередной раз оглянулась – инквизитор застыл темным изваянием рядом с раскидистым каштаном. И снова этот взгляд, любопытный, от которого хочется наплевать на свое королевское происхождение и расцарапать нахалу лицо.

– Эй, – позвала Льер, – не надоело пялиться?

Мальчишка шевельнулся, сделал осторожный шаг вперед, а Льер стало смешно. Да он попросту боится ее! Всеблагий, идет так, словно она – большая и злая собака…

– Подойди ко мне, – приказала она, плотнее заворачиваясь в теплую шаль и поправляя рукава, чтобы не было видно синяков. Они оказались на диво живучими, эти синяки от кандалов, и даже спустя месяц проступали сквозь кожу отвратительными желто-черными пятнами.

– Знаешь, меня до ужаса раздражает, что ты смотришь, и смотришь, и смотришь… Самому не надоело?

Он все же подошел и остановился на расстоянии одного шага, как будто налетел на стеклянную стену. А Льер принялась рассматривать своего бессменного стража.

Он не был красавцем, это точно. Вернее, в своей бурной жизни Льер была знакома с куда более интересными мужчинами – причем интересными во всех отношениях. А этот… Ну, просто приятный мальчик, лицо не очень выразительное, но видно, что не дурак. Взгляд внимательный. Едва заметная улыбка на губах. Чисто выбрит, лицо гладкое. Темные волосы собраны в пучок на затылке, а виски коротко острижены. Взгляд зацепился отчего-то за губы мальчишки: они вдруг показались Льер красивыми и чувственными. Потом она по привычке посмотрела на руки инквизитора – запястья были довольно тонкими для мужских, пальцы – длинными и хорошей формы, а ногти, на удивление, оказались чистыми и аккуратно остриженными.

Льер хмыкнула. Красивые мужские руки всегда были ее слабостью. Но ведь она же не будет затевать интрижку с этим, считай, младенцем? Ведь не будет, а? Тем более, что в планах свадьба с королем Шедаром. Который, в общем, тоже был младенцем в понимании Льер, но младенцем коронованным.

– Хорош смотреть, дырку протрешь, – усмехнулась она, – что ты на меня так уставился, а? Чем это я такая интересная?

Парень потупился. И ответил:

– Мастер Нирс велел с вас глаз не спускать.

Его ответ внезапно развеселил Льер, хотя в иных обстоятельствах она бы разозлилась. Наверное, виной тому был весенний воздух, напитанный запахами сырой земли, первой зелени и еще чего-то особенного, неуловимого, того, что незримо порхало в залитом солнечным светом саду и заставляло сердце биться чуточку быстрее.

– Вот прямо никогда-никогда? – она сладко улыбнулась, – и даже когда я принимаю ванну?

Инквизитор слегка покраснел. Потом побледнел. И попятился в жалкой попытке восстановить дистанцию, но Льер проворно цапнула его за руку.

– Куда? Снова будешь меня бесить, пялясь в спину? Ну уж нет. Изволь рассказать, почему ты на меня смотришь так, как будто я заспиртованный уродец в банке.

– Всеблагий с вами, ваше высочество, – забормотал он, опустив глаза, – мастер Нирс…

– Он, конечно, наговорил обо мне всяких гадостей. Отвечай, ну?

– Нет, что вы, – почти прошептал мальчишка, – он лишь сказал, что вы так же опасны, как крокодил… Ну, знаете, крокодилы живут на южных островах…

И, внезапно оторвав взгляд от созерцания носков собственных сапог, посмотрел прямо в глаза Льер. Он был довольно высок, и наверное поэтому как-то получился у него взгляд, полный превосходства. А Льер, вмиг придя в себя, поняла, что продолжает хвататься за руку этого юноши, да и вообще, подошла непозволительно близко.

Глупо как-то выходило.

Она с раздражением разжала пальцы и сделала шаг назад.

– Крокодил, говоришь?

Инквизитор молча кивнул. И снова посмотрел на Льер, теперь уже совершенно растерянным щенячьим взглядом.

А ей вдруг стало горько и страшно. Что, если верховный инквизитор всем придворным расскажет о ее роли в недавних событиях? Сказал же этому…

– Сам он крокодил, – буркнула Льер сердито, – засранец неблагодарный. Если бы не я, то отбыл бы уже к Всеблагому. Или к Претемному.

Парень дипломатично промолчал, но настроение у Льер испортилось. Она обогнула замершего в нерешительности инквизитора и побрела к дому. Гулять расхотелось, и теперь весенний сад казался чужим и неприветливым, словно насмехался над принцессой-неудачницей. А перед глазами отчего-то плавало мертвое тело неизвестного мужчины, первое, которое ей пришлось вскрывать с доктором Мельхольмом.

«Вы, ваше высочество, должны быть сильной и безжалостной. Вы должны понимать, что никто и никогда не будет вас жалеть, и защитить себя сможете только вы сами. Вы – и вещьмагия».

О, как он был прав, ее учитель! Никто и никогда. И Шедар, когда женится, наверняка не будет ее ни любить, ни жалеть. Хорошо еще, если бить не станет. На ум пришли слова, слышанные где-то – у ависийских роз очень острые шипы, потому что такой нежный цветок не должен быть беззащитным.

Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Ссутулившись, Льер медленно брела по направлению к дому.

– Подождите, ваше высочество! – донеслось вслед.

– Ну, что еще, – проворчала Льер, медленно оборачиваясь.

Ей в руки ткнулся маленький букетик подснежников, еще влажных, с упругими стеблями, хранящими тепло других рук.

– Вот, – сказал инквизитор и смущенно отступил назад.

Льер механически поднесла букетик к лицу и вдохнула тонкий аромат весенних цветов.

– Что у вас с руками, ваше высочество? – вдруг спросил парень.

Она досадливо поморщилась. Рукав сполз, обнажая разукрашенное синяками запястье, и Льер внезапно стало стыдно – так, как будто ее только что увидели в несвежем нижнем белье.

– Это… так, ничего, – хрипло пробормотала она и уткнулась носом в букет, – это мелочи…

Ей очень не понравился взгляд инквизитора. Он как будто смотрел с осуждением.

«Ну и пусть. Меня это не касается. Меня вообще ничего не касается. Через месяц я стану королевой этих островов. Если, конечно, Шедар не передумает окончательно».

– Вы не крокодил, – негромко произнес инквизитор, – я полагаю, мастер Нирс пошутил, когда охарактеризовал вас таким образом.

А Льер из-под ресниц смотрела на его губы, и всего лишь на минутку ее посетила сумасшедшая и совершенно недопустимая мысль – а что, если бы он ее поцеловал? И эти его руки, с такими изящными, но крепкими запястьями, с длинными красивыми пальцами…

Мотнув головой, Льер отогнала внезапное наваждение и, не говоря ни слова, поспешила к дому.

Это все весна. Тонкий, невесомый аромат просыпающейся земли в звенящей тишине. Соловьиные трели, плывущая в пуховых облаках круглая луна. И звезды, низкие, яркие, словно золотые яблоки, что светят по ночам в окно и мешают спать.