Побег из приднестровского гетто. История одной беглянки

© Ольга Колодзейская, 2021

ISBN 978-5-0053-3704-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие друзья!

Хочется сказать, соотечественники и не потому, что я люблю высокий слог, я же не политик, к счастью, но пока это слово использовать рано.

Уже не первое десятилетие во Франции существует проблема мигрантов. Объясните, может я чего-то не понимаю? Повторю, что я не политик и свои мысли буду излагать нормальным языком, избегая бессмысленных высокопарных фраз. В чём же проблема? Они занимают ваши рабочие места? Приглядитесь, часто это такая работа, куда вы, счастливые обладатели французского паспорта, даже и не посмотрите.

Они, мигранты, годами учат ваш язык, который вам дан по факту рождения, легко и совершенно бесплатно. Они изучают историю вашей страны, иногда тщательней, чем ваши дети. Мигранты, я не уточняю из каких стран, но из бывшего Советского Союза уж точно, это те, кто идёт учиться в 40 лет, чтобы получить новое образование. Сумасшедшие? Возможно. В вас сидит абсолютная уверенность в том, что страна вам всё должна. Эта же мысль прочно сидела и в наших головах при Союзе. Имеете право на меня обидеться и, если хотите, создать какое-нибудь движение типа «жилеты в горошек против Ольги», я выдержу, но раз книга выходит во Франции, то уж позвольте мне высказаться в стране, где свобода слова не пустой звук.

Вы носите гордое имя франкофонов, вы просто, легко и совершенно бесплатно получили эту уникальную способность говорить по-французски.

Ваш язык не прост, поверьте мне на слово. Чего только стоят некоторые темы, глаголы например или времена, про числа вообще молчу. Как, скажите, вам такое в голову пришло, не говорить 70, а сказать 60 – 10? Ладно, не такое переживали и это преодолеем. Советская закалка? О да, она самая! Как я люблю говорить – мой дед до Берлина дошёл, меня голыми руками не возьмёшь! Передайте это правилам французской грамматики.

Многие мигранты приезжают во Францию, руководствуясь принципом Наполеона «Сначала ввязаться в драку, а там посмотрим» Что, не Наполеон это сказал? Неважно, принцип есть, а значит работает.

Вот жилеты ваши жёлтые, за что сначала боролись? Цены на топливо могли подняться на какие-то сантимы, меньше одного евро? По сравнению с тем, что происходит в республиках бывшего Союза, где цены на всё, от топлива до продуктов могут подниматься несколько раз в год, то жилеты ваши жёлтенькие выглядят жалко. А что было бы с ними, если забрать у них благословенный французский паспорт и в одну из этих республик на пару лет жить отправить? То-то же. Париж громят? Да, город жалко. Но старый добрый Париж много чего помнит, революции, казни, перевороты, не в первый раз это переживать. Вы действительно живёте, многого не замечая вокруг или воспринимая как должное. В музеях картины, которые жители других стран только на репродукциях видели. Во Франции снимают кино, а в некоторых республиках киностудий не осталось. Вы издаёте книги, в то время, как жители маленьких городов не знают разницу между издательским домом и типографией.

В русском языке есть такое выражение «что имеем – не храним, потерявши плачем». И чтобы с вами не случилось подобного, предлагаю совершить путешествие, но при одном условии – вы оставляете дома свой французский паспорт, родной язык и даже акцент, дабы ничто не выдавало в вас иностранца, и забываете о тех правах, которые есть у вас на родине. Обязуюсь разъяснять всё, даже если это кажется странным и проведу вас по внутренним тропам социальной системы, чтобы вы лучше понимали, кто такие мигранты и от чего они смогли убежать.

ГЛАВА 1

Уважаемые (ещё пока) пассажиры!

Двери закрываются, мы отправляемся в Приднестровье. Где это? Неважно, знание географии там не понадобится.

Добро пожаловать в Приднестровье. Всемогущие паспорта Пятой Республики остались дома, так что глядите в оба, надейтесь лишь на себя, потому что больше не на кого.

Кто до сих пор Молдову на карте найти не может? Это маленькая страна где-то между Украиной и Румынией. Протекает здесь река Днестр – самая извилистая река в мире и если бы русло древнего Днестра чистили хотя бы раз в сто лет, он был бы ещё извилистей. Приднестровье тоже не видите? Это маленький «червячок» между Молдовой и Украиной, кому не видно – возьмите лупу.

Итак, остановка. Граница между Молдовой и Приднестровьем. Те, у кого нет приднестровских паспортов идут получить временное разрешение на пребывание в регионе. Мы с вами сидим, но не спешите радоваться, приднестровский паспорт только въезд облегчает, не выезд.

Несколько лет назад мой муж, тогда он ещё не был в этом статусе, рискнул приехать. На том самом КПП по пути из Кишинёва в Тирасполь, сотрудники пункта, хлопая глазами, по очереди передавали друг другу французский паспорт и, так же по очереди беззвучно открывали рты, в попытке произнести имя и фамилию. Можно было только представить, что у них получилось бы, поэтому они смиренно записали русскую транскрипцию с моих слов. Я подумала, как бы они проговаривали фамилию и имя, наверное так же, как моя дочь в начале изучения французского. Она читала, честно проговаривая все буквы, при русском произношении возникало стойкое ощущение, что она вызывала дьявола.

Они пыжились, выкатывали грудь колесом и старались показать все атрибуты на форменной рубашке, покровительственно поглядывая на иностранца с труднопроизносимой фамилией, возжелавшего взглянуть на себе чудо света – «республику, созданную по воле народа».

Сотрудник, завизировавший подписью окончание процедуры, щурился на солнце и вид его загорелого лица и узких глаз в строгой форме недвусмысленно напомнили о Северной Корее.

Приднестровские власти великодушно позволили неблагонадёжному иностранцу присутствовать на территории государства 24 часа и для продления разрешения обязали явиться в миграционную службу. Конечно, мы поехали. Дяденька в окошке взглянул на француза с победным видом так, как если бы иностранец пролепетал о желании получить в Приднестровье вид на жительство.

О том, что значит иметь дело с человеком в форме я ещё скажу, вы почувствуете это в полной мере, но теперь он просто забылся, привыкнув к мысли о том, что местные жители беспрекословно выполняют всё необходимое.

На пунктах пропуска, естественно, спрашивают о цели визита и сроках пребывания. Что говорит иностранец – неважно, скажете за него вы, ведь ни один сотрудник погранслужбы или таможни на иностранных языках не говорит.

Въезжаем в Бендеры. По обе стороны дороги нас встречают старые девятиэтажки советской постройки, проезжаем мимо элеваторов. Всё вокруг было возведено в советские застойные времена – дома, поликлиники, больницы, школы и детские сады. Единственное достижение новообразования, Приднестровья то есть, – огромный супермаркет. В Тирасполе та же ситуация, только супермаркетов намного больше, они выросли в самых неподходящих местах: втиснулись между домов в спальных районах, навязчиво выпячиваются вдоль дорог и даже заняли места многолетних долгостроев, оставшихся после распада Союза. Шериф пустил метастазы во все области жизни, включая торговлю продуктами питания и заправочные станции.

ГЛАВА 2

Ну вот, мы приехали и начинается обычная жизнь. Пока находитесь в дороге, сидя в автобусе, возникает чувство безопасности, но, будь вы пешеходом, домой можете и не вернуться. Если за рулём какой-то мажор из родственников правящей элиты, то, что бы ему ни заблагорассудилось сотворить – всё сойдёт с рук.

В 2017 году уже был случай, когда некая родственница высокого начальника сбила насмерть пятнадцатилетнюю девочку, а через пару минут к машине мажорки подъехали молодцы, сняли номера, а её увезли. В момент наезда она не смотрела на дорогу, говорила по телефону и не снизила скорость перед зеброй. Жизнь человека стоит 2 года условно и сейчас счастливица вновь за рулём. В этой истории сразу было понятно, что память девочки защитить некому. Мамы у неё не было, а отца запугали так, что он готов был отказаться от собственной дочери. Смалодушничал? Да. Такие истории не редкость в постсоветских странах, чиновничий аппарат растёт вместе со своими родственниками, которых становится всё больше. Кто из таких мажоров сидит? Никто, хотя во всех странах за такое преступление реальные тюремные сроки предусмотрены.

Так что осторожность на дороге нужно соблюдать, тем более, что после 20 часов в городе выключаются все светофоры и остаются до утра моргать жёлтым светом. Глупый вопрос почему? Кому интересна безопасность какого-то гражданина? Он чей-то высокий родственник? Если нет, тогда и думать о нём не стоит, сам виноват.

В Приднестровье действует негласное правило, хочешь ездить – купи права. Стоит это недорого, немногим дороже стоимости курсов вождения. Пока в регионе живёте, даже с купленными правами ездить научитесь, потому что бумажка, именуемая правами, нигде за пределами региона недействительна. Нет, я не говорю о том, что все, у кого есть права их купили, но если кататься скорее хочется и машина имеется, почему бы и нет. Если к машине и папа – не последний человек в городе, то добро пожаловать в клуб «Мне можно всё».

Для обычного человека учиться на курсах вождения почти несбыточная мечта. Если средняя зарплата около 3000 местных рублей, а курс составляет 16,3 рубля за доллар, то с доходом в 185 долларов не размахнёшься. Бывают ли зарплаты больше? Да, но тогда вы уже крепкий середняк в социуме. У учителя или медсестры зарплата редко больше трёх тысяч, так что о курсах вождения, а уж тем более о машине только мечтать.

А уж если фортуна к вам лицом повернулась и у вас есть возможность уехать, то приднестровские права нужно на молдавские менять, а это целая история. Все документы заново собирать приходится. И всё это платно, разумеется.

В Союзе был порядок – претендент на водительские права проходил полное обследование, прежде чем к обучению на курсах был допущен. Обследование было строго обязательным и включало осмотр окулиста, хирурга, психиатра и гинеколога для женщин. И даже при малейшем отклонении от нормы в листе кандидата появлялась беспощадная резолюция «не годен».

У приднестровцев, напуганных в начале 90-х военными действиями, не было времени трезво подумать. Регион в то время напоминал довоенную Германию, когда пригоравшие Первую Мировую немцы, слабые, голодные, уставшие и обвешанные контрибуциями, поверили Гитлеру.

Жители региона устали и были такими же после распада Союза, ведь рубль перестал существовать и люди обнищали в один момент, были заморожены вклады и сберегательные книжки стали обычной бумагой. Куда бы вы пошли в такой ситуации?

Единственное, что оставалось в головах людей это инстинкт самосохранения, люди боялись войны и слушали тех, кто взял их в оборот и выстроил сытую империю для себя. А население осталось в регионе, который превратился в резервацию с несуществующими документами.

Молдавские врачи ведут осмотр платно, то есть, чтобы получить молдавские документы уходит больше сотни долларов. А дальше – колесо бюрократии – заявление в автоинспекцию, налоги, сборы, недели ожидания, и хорошо, если у вас на пути не будет какого-нибудь вороватого чиновника, который с вас денег потребует. Он-то знает, что жителей левобережья, «сепаратистов», Молдова защищать не будет, так что жаловаться некому.

А ведь это ещё не конец истории, потому что молдавские права нигде, кроме самой Молдовы, тоже не нужны. То есть, долгожданный документ, хоть и получен, снова подлежит замене в той стране, куда вы переезжаете.

При Союзе, Тирасполь передавал в Кишинёв данные о браке, рождении, разводах и всё это хранится в архивах до сих пор, а теперь, всё, что происходит нигде не регистрируется. Человек начинает существовать только тогда, когда у него в руках аналоги всех документов, выданные в Молдове.

Жители Приднестровья ничем не отличаются от жителей древнеегипетской Хамунаптры, города мёртвых. Они есть, а по документам – нет.

Вы можете представить, чтобы во Франции появился некий Smirnoff и отделил какой-то регион с краешку, Нормандию, скажем, пугая тем, что французы вот-вот нападут и стал бы говорить, что только он, всемогущий Smirnoff, может спасти несчастное население от агрессии. И появились бы после этого местная армия, непонятные бумажки в виде документов, а главное, президент и его администрация, проедающие все деньги и направляющие средства на собственные зарплаты.

Именно так в Приднестровье и произошло, сработало старое, как мир средство – устрашение. Это дало только один результат, люди не подумали, что их закрывают в гетто, отделяя от остального мира.

Что же произошло с приднестровским лидером? У него всё хорошо – многомиллионное состояние и счета в оффшорах, правда, пара криминальных дел, открытых в разных странах, при этом парочка дворцов в Москве и в Крыму и как говорят его приближённые, иностранный

паспорт.

Вообще, тема иностранных паспортов очень актуальна для правящей верхушки. Самые «важные» птицы имеют в кармане немецкие или, как супруга нынешнего правителя, румынский паспорт. Птицы более низкого полёта претендуют на гражданство Канады.

Помните, что Канада не пускает к себе всех подряд, вы должны быть либо выдающимся человеком с наградами в разных областях, либо просто перевести некую сумму в банк страны, подтверждая собственную платёжеспособность. Сумма эта насчитывается на каждого члена семьи и исчисляется сотнями тысяч долларов, при этом «страна эмигрантов» редко интересуется источником этих средств, а сколько их уже там – бывших госслужащих приднестровцев. Если действует принцип «казна пополняется и это главное», то возникает вопрос, неужели Канада полагает, что новоиспечённые жители выучат язык и честно будут работать, начиная с низов, как другие? Вы представляете бывшего начальника или министра, развозящего пиццу?

Тот же вопрос к Румынии и Германии. Вы думаете, что «президентская чета» откроет магазинчик в Бухаресте и будет платить налоги? А господин Смирнов со своими многомиллионными счетами станет вести жизнь добропорядочного пенсионера?

Когда с этими «гражданами» начнутся проблемы, не говорите, что я вас не предупреждала, чёртова политика, даже простому человеку от неё не уйти. Хотя, вероятнее всего, уже начались, только вы об этом не знаете. Делается это как всегда тихо.