Хранительница. Обретение мира людей

© Оксана Юрьева, 2016

© Роман Батуев, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Солнце било в небольшие окна, пронизывая ярким светом маленькую комнату, глиняный пол которой был выстлан разноцветными дорожками тканых половичков. Красивая молодая женщина с золотыми волосами, убранными в косу, сидела на краю маленькой кроватки, тихонько напевая колыбельную.

Темная деревянная дверь, чуть скрипнув, открылась. Женщина подняла глаза и охнула, прикрыв ладонью рот.

– Король Аттал, – бросилась она через мгновение, словно стряхивая с себя, завладевшую ею при виде такого гостя оторопь, навстречу входящему мужчине со светлыми усами окаймлявшими подковой мужественный рот. Мужчина был широк в плечах и так высок, что ему пришлось нагнуться, входя в небольшую дверь просто устроенного жилища.

– А где…, – с тревогой обратила женщина свой взор за плечо мужчины на незакрытую им дверь.

– Прости, Ама, – король Аттал опустился на одно колено. Глухо ударилась о пол сабля в золотых ножнах, поднимая край алого походного королевского плаща. Молодой король, прижимая одну руку к груди, а другой, держась за рукоять сабли, словно набираясь у нее сил, опустил голову и заговорил глухо, не отрывая взгляда от полосок на тканых половичках, устилавших пол, делая этот маленький жилой мир таким уютным.

– Твой муж пропал за Окраинным озером в Запретном лесу. Водяное чудо не тронуло нас, когда мы переплывали озеро. Я даже не знаю, как всё произошло. Ночь мы провели на берегу. Утром я открыл глаза, но его рядом не было. Я целый день ждал его… Прости Ама, – наконец он взглянул на женщину.

Женщина твердо сжала чуть дрогнувшие губы и опустила руки.

– Что ж, это его выбор, – она горько вздохнула и подошла к кроватке.

– Тяжелая выпала тебе ноша, – чуть слышно произнесла она серьезно, даже строго смотря на спящую в кроватке девочку с золотыми кудряшками, – ты последняя в этом мире Хранительница и пусть так будет. Король Аттал, – гордо вскинув голову, с достоинством равного обратилась она к мужчине со светлыми усами, – я в твердом уме и здравой памяти передаю свой пост, переходящий мне по праву закона от моего мужа и свои возможности, дарованные мне звездными богами моей дочери Ине. Я обязуюсь передать все знания до дня шестнадцати ее людских лет. Передай второму Хранителю, я рада видеть его в своем жилище.-

– Да будет так, – выдавил глухо король Аттал, поднимаясь с колена.

Глава 1

– Еще чуть-чуть, еще самую малость, – подбадривала себя Ина, внимательно выбирая камень, чтобы ухватиться понадежней рукой, переставляя ногу на каменный уступ, уверенно закрепляясь на нем для последующего движения дальше, все выше по скале, все ближе к уже видимой цели. Все-таки путь по отвесной скале к самой вершине Высокой кручи, выбранного Иной для сегодняшнего посещения границы не самый легкий путь наверх, но она четко следовала уроку своего наставника – потоки пульсирующей голубой энергии – это просто, но нужно тренировать не только разум, но и тело. И вот она, такая привычная и каждый раз новая, награда за упорное восхождение. Ина подошла к краю Высокой кручи и, раскинув руки, с восторгом отдалась вихрящимся вокруг нее в бесконечном своем движении живым потокам прозрачного воздуха, сливаясь с ними, пропуская их через свои легкие, наполняя себя и наполняя собой все окружающее пространство, поднимая глаза к синеве такого близкого неба и каждой, самой крохотной частичкой своего тела ощущая: она сама – это небо, она сама – эта гладь, лежащего внизу Окраинного озера, она сама – этот уходящий в бесконечность Запретный лес. Как это прекрасно, быть одномоментно и центром и маленькой частью, крохотной песчинкой великого замысла вселенной, вот так тесно, со всех сторон окружающего ее мироздания. И в такие моменты Ине казалось, что она слышит стрекот мельчайших насекомых в траве у подножия Высокой кручи и шепот далеких неведомых звезд, чей-то разговор и счастливый смех в городе Стражей и мощные отголоски звуков рождения новых миров… Благоговейный трепет от соприкосновения с захватывающей дух мощью вселенной накрывает ее, и все вокруг становится голубой энергией… Это и есть награда, это и есть смысл нахождения Ины в Гармоничном мире… Постепенно солнечные лучи возвращаются, размывая голубое свечение, притушёвывая его, возвращая с собой яркие краски окружающего. Ина, неторопливо снимая колчан со стрелами и легкий лук, садится на самый край ровного каменного монолита на самом верху Высокой кручи нагретой теплыми лучами сияющего в синем небе солнца, свесив ноги и болтая беззаботно ими над самой бездной. Она не боится этой бездны под Высокой кручей – огромной скалой, у которой Граничная река впадает в Окраинное озеро – границы заселенного Гармоничного мира. Она совсем не думает о том, что под ее ногами. Как же манит своей неизведанностью эта даль за озером, эта, бесконечной волной уходящей за горизонт, цепь холмов поросших кажущимся отсюда мрачным и от этого таинственным, полным загадок Запретным лесом. Что таит в себе дальнее за границами Гармоничного мира? Каковы они многорукие великаны – хозяева этих просторов, и какие еще чудеса скрываются там за огромной гладью Окраинного озера и в неизвестных Высоких горах, из которых вытекает Граничная река, глубоким каньонам прорезая их и делая неприступным большую часть Гармоничного мира. Внезапно неясный звук приходит с порывом ветра со стороны Запретного леса. Ина пристально смотрит вниз и улыбается. На темно-синей поверхности воды Окраинного озера, внизу под скалой проявилась огромная тень распластанных крыльев. Ина поднимает голову. Большая птица делает круг над ее головой и, осторожно складывая крылья, приземляется на край Высокой кручи рядом с Иной. Она издает громкий горловой звук.

– Я тоже рада видеть тебя, Большая птица, – Ина бережно касается тугих блестящих на солнце перьев крыла птицы. Обычный ритуал совершен, и они, как это уже давно принято ими обеими, смотрят на неторопливый бег редких белых облаков, лениво плывущих над Окраинным озером в сторону Запретного леса, объединяя в своем вечном движении два совсем неизвестных друг другу мира…

Когда-то, совсем в недалекие и уже давние времена, в один из походов на кручу Ина нашла в самом конце сглаженной площадки, среди начинающегося хаоса камней птицу со сломанным крылом. Птицы жили в Запретном лесу, где кончался Гармоничный мир. Ина часто наблюдала, как они стремительно падают вниз, хватая с поверхности серебристую большую рыбу. Значит птицы питались живой плотью и представляли угрозу Гармоничному миру. Они с опаской смотрели друг на друга. Птица с яркими бело-серыми перьями и загнутым клювом была молода. Что заставило еще неокрепшего птенца перелететь такое расстояние, жажда добычи? Ина заглянула в глаза большой птицы. Та ответила таким же изучающим взглядом. Нет, поняла Ина, обычное любопытство умной птицы, познающей окружающее, знакомое Ине чувство, которое и толкало ее на Высокую кручу, заставляя всматриваться за границы исследованной земли Гармоничного мира. И тогда она просто улыбнулась птице, осторожно протягивая к ней руку. Птица издала горловой звук и тихонько попятилась, таща за собой сломанное крыло.

– Я тоже не всегда рассчитываю свои силы, – с сочувствием протянула Ина. С этих пор она каждый день совершала нелегкое восхождение на Высокую кручу, принося птице воду из озера, но вот с едой… Птица категорически игнорировала растения и плоды принесенные Иной. Она сидела, нахохлившись, и молчала. Ина уже начала серьезно беспокоиться о ее состоянии. Птица голодала. Она с тоской смотрела вдаль, где над кромкой Окраинного озера у Запретного леса ее сородичи, расправив сильные крылья, падали вниз, и взлетали, унося в когтях бьющуюся серебристую рыбу. Ночью сильная гроза бушевала над озером, ветер нагонял большие волны. Ина пришла к воде утром, когда уже совсем привычно светило горячее солнце, и ничего не напоминало о ночном буйстве природы. Только кучки мальков, погибших во время стихии, наполняли полоску песка у воды. Конечно, вскинулась Ина, вот оно решение.

– Мама, но это же не живая плоть, это погибшие маленькие рыбки, – горячо доказывала она матери, в ответ на ее решительное: «нет», – мама, неужели живой птице нужно дать погибнуть только из-за того, что ее природа такова, – возмущалась Ина.

– Закон Гармоничного мира гласит… – начала неумолимая Ама.

– Я – Хранительница, – нетерпеливо прервала ее тогда Ина, – и имею право внести изменение в имеющиеся законы, не правда ли, – с вызовом обратилась она к матери. Ама на некоторое время застыла в раздумье. Вопрос застал ее врасплох.

– Хорошо, – вдруг выдохнула Ама, – не наше право быть равнодушными к тому, кого привели в этот мир звездные боги.-

Ина незамедлительно отправилась к Окраинному озеру. Ослабшая птица уже без интереса смотрела на движение Ины, когда она доставала тканую сумку с собранными в зеленые листья растущего на берегу дерева серебристыми дохлыми мальками. Ине показалось, что глаза птицы даже округлились, когда она увидела содержимое сумки. Ина не стала мешать ей и тут же удалилась. На следующий день Ина собрала всю выброшенную на берег за ночь погибшую живность, включая разных моллюсков и крабов, и отнесла на скалу. Птица быстро крепла, встречая каждое утро Ину биением выздоравливающего крыла, а в какое-то утро Ина не нашла на скале никого. Ине стало и радостно, и грустно. Она так привыкла к птице, к ее непонятным ответам горловым звуком на разговоры-размышления Ины. Ина вздохнув, привычно села и свесила ноги с кручи, наблюдая, то за бегом облаков по синему небу, то бросая взгляд на гладь вод Окраинного озера, и вдруг внизу она четко различила тень, скользящую неспешно по воде, тень от огромных распластанных крыльев и услышала торжествующий громкий горловой звук. Большая птица покружилась над ее головой, показывая Ине мощь своего обретенного полета и аккуратно приземлилась рядом с Иной на край скалы. Ина осторожно протянула руку и первый раз коснулась упругих блестящих перьев.

– Я рада твоему возвращению в большой мир, – тихо сказала Ина. Птица, не отрывая взгляда от горизонта, издала привычно горловой звук, даже не шелохнувшись, позволяя Ине спокойно касаться ее возрожденного крыла. С тех пор прошло много времени. Птица стала совсем взрослой и сильной.

– Что нового в твоем Запретном лесу, – спрашивает Ина, чуть касаясь рукой гладких перьев птицы и в этот раз. Птица опять издает горловой звук.

– Да, у нас тоже все по-старому. Правда, старик – Смотритель животных опять был недоволен. Он видел тебя над моим домом.-

Ина глянула на птицу. Та молча смотрела вдаль, иногда прикрывая большие глаза серыми чешуйками век.

– Я понимаю, – продолжила Ина, – ты время от времени проверяешь, все ли у меня в порядке. Я благодарна тебе, но старик ворчит. —

Птица опять издала горловой звук и, чуть наклонив голову, посмотрела на Ину, впрочем тут же переведя взгляд на Запретный лес.

– Я действительно тебе благодарна, – улыбается Ина птице. Большая птица опять издает горловой звук и, подходя к краю скалы, взмывает над бездной, расправляя огромные крылья, величественно скользя над гладью Окраинного озера, пока не исчезает, теряясь среди деревьев Запретного леса. Ина чуть усмехнулась, провожая взглядом Большую птицу… воспоминание… уже о далеком, оно так забавно.

– Большая птица из Запретного леса прилетает к порогу твоего дома. Она ведь привыкает к тебе, еще немного, и вы начнете понимать друг друга, а ведь она хищник, что запрещено законом Гармоничного мира. Неужели я должен объяснять закон самому Хранителю, – выговаривал в саду у белой стены их с Амой дома Смотритель животных подрастающей Ине много времени назад, – она питается живой плотью. Ты посмотри, какие у нее когти, а ведь это только птенец, а клюв. О, звездные боги, – закатил глаза смотритель, потрясая посохом, – гони эту мерзость. Меня стошнит, если я представлю, что она делает с этими пушистыми зверьками, разрешенных в Гармоничном мире для держания в домах.-

– И не представляйте, – упрямо буркнула Ина, глядя на старика из-под насупленных бровей.

– Вот видишь, Ама, а она уже Хранительница, все ли ты знания передала ей, – возопил Смотритель, обращаясь к стоящей рядом с ним и смотрящей печально на Ину матери.

– Прости ее, Смотритель, – тяжело вздохнув, произнесла Ама, – прости меня, она росла без второй половины энергии делающей семью полностью гармоничной и, конечно, это мое упущение. Нельзя дерзить, Ина, – укоризненно покачала головой Ама.

– Простите, Смотритель, – прижала Ина ко лбу скрещенные треугольником пальцы.

– Ладно, – пробурчал неуспокоенный старик, – пошла вон, – посохом отстранил он птицу с выложенной каменными плитами тропинки. Птица чуть склонила голову и попятилась, слегка взмахнув крыльями, уступая ему дорогу.

– Что будет с Гармоничным миром, если Хранительница нарушает правила, – ворчал уходящий по тропинке старик. Ина подошла к птице и обняла ее за шею.

– Я знаю, ты понимаешь меня. Лети, я буду всегда ждать тебя на краю самой высокой скалы, на берегу Окраинного озера… —

Ну что ж, Ине тоже пора. Сегодня особенный день. Вспыхнут где-то новые звезды и, степенно скользя по своим орбитам, сойдутся планеты в определяющем этот важнейший для Гармоничного мира момент, порядке, который повторяется раз в сто лет неизменно, как сам Гармоничный мир. К вечеру ей обязательно нужно посетить Заветную рощу. Ковер мироздания наверняка начал накапливать энергию для созревания плода рождения. Даже любопытно, кто же сегодня придет к черным деревьям, чтобы зажечь Ковер мироздания. Нет, на спуск своим ходом уже нет времени. Хранительница закрыла глаза. Чуть вспыхнула голубая молния, пойманного потока постоянно пульсирующей вокруг энергии. Она открыла глаза. У ее ног, отделенная желтой полоской мелкого песка, прозрачной водой мелководья начиналась поверхность Окраинного озера, уходя беспредельной гладью к Запретному Лесу. Ина привычно сложила у лба пальцы в виде треугольника и с вечным благоговением произнесла: – спасибо, – благодаря окружающее за потоки голубой энергии, перемещающие Ину мгновенно в любую точку Гармоничного мира. Кажется, осталось последнее, чтобы двинуться назад к дому.

Ина не снимает походной одежды. Все-таки ее мать Ама была очень предусмотрительна, даже в мелочах одежды продумывая удобство выполнения Иной обязанностей Хранительницы Гармоничного мира. Выкрашенная синей краской добываемой из корней болотных растений со Срединной реки приятная для тела ткань из крепкой травы была подарена в знак признания за Иной ее поста Хранительницы вторым Хранителем – Жабой. Ткань ценилась женской половиной гармоничного мира за необычный стойкий цвет, который не убивало даже яркое солнце, круглый год одаривающее своим щедрым теплом Гармоничный мир. Но Ама оценила ее прочность.

– Ветки черных деревьев такие острые, – произнесла она, принимая дар и прикладывая максимум усилий, чтобы разорвать ткань под доброжелательным, но скептическим взглядом Жабы, который наблюдал за процедурой, скрестив руки на своем выдающимся животе. Короткий жилет прикрывал грудь, не мешая рукам и позволяя впитывать всем телом потоки пульсирующей энергии. Ина с легкостью, не замечая одежды, запрыгивала на любую ветку черных деревьев. Длинная юбка с разрезами по бокам не являлась препятствием для тренированных ног. Ну а сандалии она уже соорудила сама, проделав в обточенных кусочках коры дырочки и протянув через них тесемки из того же крепкого синего материала.

Можно конечно ходить босой, получая энергию от зеленой травы и черной земли, что и делало большинство населения Гармоничного мира, но Ина уже наступала ногой на травяном лугу, в низине разделяющей холм с Заветной рощей от холма, на вершине которого стоял ее дом, на колючих глазастых зверьков, которые Ама называла ежами. Ощущения не очень приятные. Еще зверьки, недовольно фыркая, разбегались из-под ее ног, а поэтому приходилось вставать на одно колено, и читать про себя, сложив треугольником пальцы у лба специальные изречения, прося прощения у живого зверья Гармоничного мира и это самое мучительное для вечно спешащей Ины.

Ина оставила на берегу колчан со стрелами и лук. Вода, как всегда, приятной прохладой освежила в уже начинающейся жаре загорелое тело. Ина медленно поплыла, продлевая удовольствие от соприкосновения кожи с водой. Ама не давала ей этот урок. Видимо само окружающее подсказало Ине это решение, когда она оказавшись на берегу Окраинного озера в своих исследовательских изысканиях сначала с опаской, но все-таки так решительно вошла в неведомые воды и поняла сразу – вода способствует усилению концентрации пульсирующей голубой энергии вокруг нее, более того – она усиливает потоки внутри Ины, ускоряя их движение, как-будто эта субстанция живая и делится с Иной своей жизненной энергией, концентрируя ее в бегущей по сосудам крови.

Ина выходит из озера, отжимая воду руками, закручивая тугим жгутом длинные золотистые волосы. Жаркое солнце быстро их высушит, и они тяжелой волной раскинутся по спине. Ина развязывает, а затем снова стягивает узлом покрепче тесемки, вплетенные в две тонкие косички, освобождающие лоб от падающих на глаза волос. Она поднимает с земли колчан и лук, привычно закидывая их на плечи.

– Кажется придется задержаться, – чуть слышно произносит Ина, вглядываясь в еле заметное дрожание воды на поверхности озера прямо напротив нее. Дрожание усиливается, наконец, вода закипает в бурлящем круговороте, а затем остывает, гаснущими кругами разбегаясь по поверхности воды. Зеленоглазый человек, отряхивая с идеально белых волос капли воды, убирая их за уши ладонями, выходит на берег. Сильный торс блестит на солнце пропитанной влагой кожей. Штаны из специальной ткани обтягивают крепкие ноги. Это для лучшего скольжения в воде. Ина знает. Такую ткань ныряльщики за жемчугом обменивают у народа воды на разные железные штуки.

– Приветствую тебя, Водяное чудо, – обращается к нему вежливо Ина, чуть склонив голову, прикладывая к сердцу ладонь.

– Опять смотрела на Запретный Лес, – усмехнулся человек, отвечая тем же жестом и садясь у ее ног на зеленую траву. Ина сняла колчан со стрелами, лук, положила рядом с человеком, и спокойно устроилась тут же.

– Ты даже из своих глубин смотришь за мной, мой негласный наставник, – улыбнулась она дружелюбно.

– Смотрю, – улыбнулся в ответ человек, – смотрю и радуюсь, что не ошибся и не послушал старейшин моего народа, выйдя на берег в тот день, когда ты, Хранительница с Амой совсем еще ребенком появилась на берегу моего дома-озера, а ведь могло случиться непоправимое, если бы я решил иное и взял тебя за руку, ведя в глубины озера. Я знал честность твоей семьи, но не знал тогда твоего нрава, нрава той, что должна была блюсти правду, правду, как для своего народа, так и для соседей, а ведь в соседстве наших миров бывало разное…, – Водяное чудо нахмурился, вспоминая то, о чем совсем не знала Ина за свой срок, прожитый в беззаботности Гармоничного мира.

– Такого не могло быть изначально, – покачала головой Ина, – ты был сильный и красивый, и совсем не грозный, когда вышел из вод. Ты вызвал не страх тогда во мне, лишь доверие.-

– Все справедливо, Хранительница, – перестал хмуриться Водяное чудо и его глаза опять наполнили тепло, – я давно не видел тебя, – он внимательно и нарочито строго глянул на Ину, – безоблачная жизнь, не испортила ли тебя, превращая в хорошенькую куклу, размягчая твои мозги и ослабляя твое тело. Не стала ли ты без моего присмотра обычной девушкой, а не Хранительницей.-

Ина хмыкнула и молча метнула клинок в прибитую к берегу узкую палку, молниеносно доставая его из чехла, закрепленного у бедра. Клинок, точно посередине, разрубил палку, уходя под воду.

Водяное чудо довольно улыбнулся. Ина вполне могла метнуть нож в стоящее неподалеку дерево, но она усложнила задачу, не раздумывая, моментально, следуя сформированному внутреннему своду личных правил. Она не имела право кинуть нож в растущее на берегу дерево – оно было живое. Закон Гармоничного мира и ее закон. Ина встала и пошла к воде.

– Ты до сих пор уверен, что ловкое тело и сильные руки так же важны для Хранителя, как и умение управлять пульсирующими потоками, – спросила она, нагибаясь и доставая из воды свой узкий клинок.

– Я не зря, девочка, подарил этот клинок тебе, когда ты одна первый раз пришла к озеру. Я помню великий Хаос. То время таило много опасностей и каждый житель наших миров умел защищаться или хотя бы старался выжить… Пульсирующая энергия – дар мира Гармонии, пусть им пользуется тот, кому безразлично его будущее, но разве ты можешь предугадать в какие обстоятельства закинет тебя прихоть событий, и кто окажется перед тобой в момент переноса потоком, даже в Гармоничном мире. А потом… жизнь многогранна, сегодня ты в Гармоничном мире, а завтра… Как знать, – покачал головой Водяное чудо.

– А мне нравится удивлять Аму, когда она что-то бормочет о даре зоркости при моей стрельбе из лука, даже не догадываясь сколько раз ты натягивал тетиву этого лука, сжимая мои пальцы, передавая им свою силу… – Ина чуть помолчала, – поэтому ты так внезапно исчез, потому что решил, что я уже не нуждаюсь в твоих уроках? – она смотрела на Водяное чудо с укором.

Человек опять усмехнулся.

– Не обижайся, Хранительница, я смотрю за тобой из своих глубин. Ты хорошо выполняешь возложенное на твои плечи. Мой народ доволен. Никто не нарушает покой вод нашего озера. Никто не жаждет вражды и не ищет чужого добра. Наши миры здравствуют добрыми соседями, совершая выгодные обмены. Зачем искать встреч с тобой в устоявшемся мире, тому, кто выполнил взятые когда-то на себя обязательства из хрупкой девочки вырастить мужественного воина, – он, улыбаясь, смотрел прямо на Ину.

– Тогда, что заставило тебя искать встречи со мной сейчас, Водяное чудо, – Ина вышла из воды и встала напротив.

Водяное чудо снова нахмурился, и на его спине резко вздыбился острыми краями костяной плавник, изгибаясь твердой линией вдоль позвоночника от шеи и до пояса. На шее, за ушами, не скрываемые белыми волосами, открылись жаберные щели.

– Мне не спокойно, Хранительница, – глянул он строго, помутневшими от наполнявшей их тревоги зелеными глазами на Ину, – я сотни лет наблюдаю, как по воде Окраинного озера уходят обретенные сущности в Запретный лес – эти энергетические оболочки жителей Гармоничного мира, я вижу их. Они спокойны и умиротворены, их час пробил. Я сотни лет провожаю через Окраинное озеро в Запретный лес тех других, которые плывут на лодках – материальные тела лишенные жизненной энергии. Изгои Гармоничного мира – тени. Я слежу, чтобы они доплыли до Запретного леса и остались там, пригоняя назад лодку. Этот порядок установил отец-основатель, пришедший сюда после великого хаоса и возродивший порядок в этом мире – твой отец. Я и мой народ, вечно живущие здесь, приняли этот порядок – это было давно… а теперь их нет… Теней нет… Их вообще нет, – с тревогой глядя на Ину подчеркнул Водяное чудо.

– Да отказ прийти на ковер мироздания и создать кокон – такого давно не было, я бы знала, да и другие нарушения законов… – не совсем понимая, о чем идет речь осторожно начала Ина.

– Это твои посланцы, Хранительница, – нетерпеливо перебил ее Водяное чудо, – и они всегда были редки, но я говорю о других, раньше их было много, до того, когда ты, по закону Гармоничного сосуществования всех граничных народов, стала Хранительницей, много больше, несравнимо больше. —

– О чем ты, Водяное чудо, – Ина действительно совсем не понимала, о чем сейчас говорил Водяное чудо, что он пытался довести до ее разума.

– Я говорю о тех, кто не смог стать стражами. Аттал не щадил таких, он отправлял их ко мне. Их было больше остальных нарушителей законов – изгоев и они становились тенями.-

– Почему, – искренне удивилась Ина. Она очень мало знала о стражах, о законах регулирующих их жизнь. Самое общее, что знали все остальные жители Гармоничного мира. Король Аттал лично отбирал будущих стражей и занимался их обучением. Любой мог при желании стать стражем, и это было почетно – охранять спокойствие своего мира, быть гарантом гармонии Гармоничного мира, но такие строгости…

– Не знаю Хранительница, – пожал плечами Водяное чудо, – это мне неизвестно. Так было всегда. Я знаю – стражи не твоя ответственность. Второй Хранитель Жаба лишает их энергии Гармоничного мира. Король Аттал непреклонен – его стражи должны быть идеальны.-

– Не понимаю такой строгости, – нахмурилась Ина, – не создать кокон новой жизни – это ужасно, но не иметь сил стать стражем… —

– Таков порядок Хранительница. Ты мыслишь о том, что тебе понятно, что привычно. Стражи…, – он серьезно глянул в глаза Ины и покачал головой, – меня очень пугает, что теней нет.-

– Почему ты не поговоришь с самим королем Атталом, – Ина не переставала хмуриться.

– Король Аттал… – вдруг протянул Водяное чудо, – я бы с удовольствием поговорил с ним, но вся проблема в том, что он на протяжение долгих десятков лет не появляется на этом берегу.-

– Значит он безгранично доверяет тебе, – поторопилась заверить Ина Водяное чудо. Он долго молча смотрел в глаза Ины.

– Я буду молить звездных богов, чтобы они наделили тебя умом и силой разобраться со всем этим, – загадочно выдал Водяное чудо, отведя, наконец, глаза и тяжело воздохнув.

– Ты как всегда полон загадок, – обиженно протянула Ина. Наставник в который раз не открывает ей всего до конца, тая от нее, несомненно, что-то интересное и важное или это только кажется ей… все равно она ведь не несмышленый ребенок, она вполне состоявшийся Хранитель, признанный всем Гармоничным миром. Водяное чудо вдруг засмеялся громким смехом.

– Что опять не так, – еще больше нахмурилась Ина.

– Ты ведь Хранительница, ты готовый ко всему воин, а губы дуешь, как маленькая девочка, которую я увидел на берегу столько лет назад, – положил руку на ее плечо Водяное чудо, – к сожалению, я не помогу тебе в решении всех загадок твоей жизни, но… возьми вот, – Водяное чудо снял с шеи черный шнурок и протянул его Ине. Узкая витая раковина лежала на его широкой ладони.

– Ведь это… – удивленно подняла на него глаза Ина, мотая головой, твердо намереваясь отказаться от предложенного.

– Да, – уверенно прервал ее Водяное чудо, – да, это дар моего народа, мой оберег для тебя. Теперь вода и твой дом. Эта раковина в воде споет свою песню и ее узнают во всех водах, где бы она не находилась, – закончил Водяное чудо вкладывая шнурок с закрепленной на нем раковиной в ладонь Ины, сжимая ее пальцы, пряча в них оберег и накрывая их своей ладонью с ярко выраженными перепонками, роговицей вздувшимися между пальцами Водяного чуда.

– Это бесценный дар, Водяное чудо, – тихо произнесла Ина.

– Хотел бы я ошибиться, Хранительница, но боюсь, он тебе понадобится, как и все мои уроки, – Водяное чудо внимательно заглянул в глаза Ины и еще крепче сжал ее пальцы с зажатым в них оберегом…

Водяное чудо исчезло в озере, оставив за собой небольшой водоворот. Ину встревожил произошедший разговор. Зоны ответственности двух Хранителей держащих в равновесии Гармоничный мир были определены в начале начал, когда Отец-создатель, Отец-основатель и просто, ее отец пришел в Гармоничный мир и вырвал его из вечного Хаоса. Все просто – король властвует над Гармоничным миром, обучая стражей, обеспечивая его безопасность. Хранители – вершители судеб и держатели закона. И только они выносят на совет короля и почтенных избранных всеми граждан вопросы исполнения закона, где решается возможная участь любого жителя Гармоничного мира, если в этом возникает необходимость и только очень веские доводы должны быть представлены Хранителями, чтобы было принято решение и у жителя отнималась жизненная энергия, оставлялась бездушное материальное воплощение, и он отправлялся на вечное поселение в Запретный лес без права возвращения в Гармоничный мир. Зона ответственности Ины – законы рождения и законы живого мира, в чем ей усердно помогали Смотритель рождения, Смотрители животных и растений. Законы стражей и сбои в выбранных путях приложения физической силы или ума, как это гласит в своде законов, а проще – выбор трудовой деятельности и добросовестное выполнение обязанностей на выбранном пути – это зона ответственности второго Хранителя. Но бывали случаи, когда одному Хранителю было не обойтись без другого, когда точно никто не знал, в какой точке Гармоничного мира находится нарушитель. Тогда один Хранитель приходил на Ковер мироздания, а второй отправлял его в нужное место. Всё просто… на первый взгляд, но…

Последний раз это случилось, когда уже дважды предупрежденный на особенном собрании в присутствии десятка почтенных граждан – представителей селян и горожан со всех концов Гармоничного мира и самого короля Аттала, Бурчащий пахарь все-таки в третий раз впряг в свою повозку рогатого мерина.

– Ты помнишь закон, Бурчащий пахарь, – на всю дворцовую площадь, битком забитую любопытствующими горожанами, тянущими головы, чтобы лучше увидеть редкостное происходящее и не пропустить каждое сказанное на площади слово в ожидании, чем закончится суд короля, громко объявил король Аттал, – любое живое существо свободно и никому не дано право использовать его в личных целях. Ты без принуждения выбрал путь пахаря – паши своими руками. Ты помнишь, когда здесь на этой площади в присутствии выбранных почтенных граждан и двух Хранителей, – он кивнул в сторону стоящих за его спиной Ины и второго Хранителя – Жабы, – я последний раз делал тебе предупреждение. Я сказал, убей свою леность и трудись честно. В нашем мире труд пахаря достойный труд и благословенная земля не требует твоего пота и крови, круглый год даруя в достаточном количестве растений для твоего пропитания, зачем же лишать свободы живое существо того для того, чтобы утолить твои прихоти. Тем более у тебя нет семьи, – Король подошел к сидящему с довольно отстраненным видом на скамье правосудия Бурчащему пахарю, периодически почесывающему грязными пальцами свою лохматую голову, и ткнул в него указательным пальцем, – ты – незавидный пример для Гармоничного мира. Твоя леность не знает границ. Ты даже ни разу не пришел на ковер мироздания, чтобы создать свой кокон с матильдой и дать начало новой жизни. Может многорукие великаны научат тебя чему-нибудь, и ты пригодишься в их мире. Я думаю, почтенные граждане Гармоничного мира, – голос его стал громче, слова зазвучали отчетливей, чтобы донести сказанное до самых последних рядов, – и вы присутствующие здесь добрые люди – простые горожане, Бурчащий пахарь виновен и подлежит превращению в тень и высылке в Запретный лес. – Король Аттал обошел площадь по кругу. Над резными, украшенными золотым орнаментом дверями дворца и далее по обе стороны от них, между массивными колоннами, поддерживающими центральный портик, на него беспристрастно смотрели статуи из белого искрящегося камня – почтенные граждане, ставшие когда-то обретенными сущностями и заслужившими почетное право незримо присутствовать здесь на дворцовой площади, наблюдая за действом глазами своих каменных воплощений, изваянных в накидках почтенных граждан, чуть склонив голову и держа правую руку на сердце. Обруч власти на золотых волосах короля сверкал лунным светом и его благородный вид, гордая осанка могучего, но справедливого владыки внушали уважение и бесконечную веру в его правоту.