Мы и они

© Николай Стрижов, 2020

ISBN 978-5-0051-4231-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пространство. Книга первая. Черная дыра

Астроном любитель Валерий Лунев как всегда в выходные сидел перед своим телескопом. Многие считали его ботаником. Но он не был ботаником. Просто науку он любил больше, чем людей. Они со своими простыми и с его точки зрения бессмысленными стремлениями и желаниями были ему неинтересны. Они казались ему слишком предсказуемыми в отличии от вселенной с ее тайнами и загадками.

Валерию только недавно исполнилось тридцать и окружающие люди в свою очередь не понимали его уже с их точки зрения бессмысленными и непрактичными интересами и отсутствием всякого желание жить нормальной человеческой жизнью.

Он не был в свои тридцать женат и у него даже не было девушки, он работал в захолустном НИИИ младшим инженером и получал копейки, а свободное время проводил перед телескопом, изучая вселенную.

Высокий, долговязый, нос с горбинкой, редкие волосы с намечающейся лысиной. Он никогда не нравился девушкам. И если в редких случаях он знакомился с какой-то девушкой, то вместо комплементов и анекдотов, он начинал ей рассказывать о том, как устроена вселенная, о квазарах, черных дырах и прочей ерунде с точки зрения большинства представительниц слабого пола.

К его искреннему удивлению девушкам это было не интересно и пересекаясь с Валерием повторно они старались избегать его и тем более старались не вступать с ним в разговор.

Но в жизни Валерия был один человек с которым он мог беседовать часами. Этим человеком был руководителем обсерватории академии наук Николай Иванович Стриженов.

Они познакомились на конференции любителей астрономии. Николай Иванович сам подошел к Валерию после его выступления на конференции.

Он похлопал Валерия по плечу. —Не дурно молодой человек. Очень интересный и содержательный доклад. Вы сами делали расчеты?

Валерий слышал о Николай Ивановиче, но даже не мечтал, когда-нибудь с ним побеседовать. Поэтому он сразу смутился и ответил не сразу, начал мямлить.

– Вы понимаете, это, я как видите вот так вечерами, но иногда нет времени. Но вообще я.

– Отлично! Вы учились на астронома?

– Нет. Читал так кое-что…

– А знаете, что, пойдемте-ка в кафе. Здесь внизу приличная кафешка. Расскажете мне про свои исследования.

– Да вы знаете я, не особо. Пойдемте.

Они проговорили почти два часа и остались довольны друг другом. Валерий наконец встретил человека, которого интересовало, чем он занимается, а Валерию было очень интересно слушать Николая Ивановича, особенно, когда он говорил о новых тенденциях в исследовании вселенной и новых гипотезах, которые еще не вышли в свет и обсуждались в узких кругах ученых.

Николай Иванович оставил ему свои координаты и они время от времени пересекались так же в кафешках, когда тот бывал в Москве или переговаривались по телефону. Николай Иванович даже давал ему иногда задания – рассчитать траекторию обнаруженного недавно астероида, подтвердить скорость движения той или иной кометы и другие незначительные задачки.

Сейчас, как раз по просьбе Николая Ивановича он следил за очередным астероидом и уже почти рассчитал его скорость и траекторию. Астероид должен был пройти на большом удалении от земли и не представлял интереса для исследований.

Валерий закрыл тетрадь и посмотрел на часы. Часы показывали половину третьего ночи. Он хотел уже покинуть свою маленькую обсерваторию, но снова сел за телескоп и ввел в системе управления координаты. Недавно он обнаружил звезду с нехарактерной траекторией и сейчас просто решил еще раз уточнить ее местоположение и примерно прикинуть действительно ли ее траектория так уж нехарактерна.

Звезда находилась совсем не там, где он предполагал, а это означало, что ее траектория не просто не характерна – она уникальна и на сколько он знал такого рода аномалий за все время исследования космоса не наблюдалось. Он очень приблизительно прикинул траекторию звезды и получалось, что она с огромной скоростью вращается вокруг крайне массивного объекта. Исходя из того, что никакого объекта рядом со звездой не было звезда вращалась не иначе как вокруг массивной черной дыры.

Виталий просидел у телескопа всю ночь, днем лег стать потому, что в какой-то момент в глазах звезды начали двоиться, а проснувшись снова побежал к телескопу и просидел еще одну ночь следя за необычной звездой.

Что получалось – судя по траектории звезды она вращается вокруг не одного массивного объекта, а сразу двух. Это означало, что рядом со звездой находятся две черные дыры, которые очевидно поглощают друг друга, а еще у звезды есть планетарная система. С его маломощным телескопом невозможно было определить какие именно планеты окружают звезду, но они явно были.

Он представил себе этот мир. Если бы рядом со звездой была планета похожая на землю, то находясь на планете и глядя в небо можно было бы увидеть, как звезды на глазах смещаются. Они плывут по небу как облака, а может быть и быстрее. Такой эффект наблюдался бы из-за очень высокой скорости движения планетной системы вокруг центра масс, который представляет из себя две массивные, очень массивные черные дыры.

Проверить его догадку было не сложно. Черные дыры поглощающие друг друга непременно должны излучать огромную энергию в рентгеновском диапазоне и в других диапазонах невидимые оптическим телескопом.

Валерий еще раз перепроверил свои расчеты. Откашлялся и набрал номер Николая Ивановича.

– А, Валера привет! Давненько не звонил. Посчитал траекторию?

– Да, но у меня тут понимаете есть некоторые наблюдения как вам сказать я думаю это открытие.

– Да! И что же?

– Звезда.

– Что звезда?

– Звезда вращается вокруг двух черных дыр, которые в свою очередь должны поглощать друг друга. И у звезды есть планетарная система.

Николай Иванович присвистнул. —Ну ты даешь! Уверен, что ты проверил все?

– Да. Не один раз. Точнее 18 раз.

– Ну-ка пришли мне координаты твоей звезды. Если все так это значительное открытие! Это просто трындец какое открытие!

Валерий переслал координаты Николаю Ивановичу и продолжил наблюдение за звездой. Ошибки быть не могло. Судя по флуктуациям в центре находятся две черные дыры. Через миллион лет или даже раньше звезда со своей планетной системой будет в свою очередь поглощена черными дырами. А пока планетная система должна быть относительно стабильна. Если опять же предположить наличие у звезды планетной системы и планеты с сильным магнитным полем, то на небе такой планете должно всегда сиять северное сияние из за излучения черных дыр. Вот бы увидеть это!

Николай Иванович перезвонил на следующий день.

– Ну вот что. Не поздоровавшись начал он. Собирай-ка ты свои монатки и дуй в Новосибирск. Ты теперь штатный сотрудник нашего института. Даю тебе два дня, чтобы уволиться из своего НИИ. Билеты и подъемные тебе принесут завтра утром. В Новосибирске тебя встретят. У встречающего будет табличка с твоим именем. Понял?

– Вы знаете я думаю может быть. Понял.

– Вот и хорошо. Ты уже знаменитость! Я отправил твои данные в обсерватории по всему миру. Все твои выводы подтвердились и у меня есть для тебя сюрприз. Но это уже, когда к нам приедешь.

Николай Иванович положил трубку.

Валерий еще несколько минут сидел с трубкой в руке и улыбнулся. Такого поворота он не мог себе даже представить. Он сделал открытие, которое теперь будет обсуждаться на мировом уровне! Но главное он наверно получит доступ к лучшему на сегодня телескопу, расположенному на земле – телескопу Ким по фамилии физика, который предложил около тридцати лет назад новый принцип построения оптических телескопов.

Он потер лицо ладонями. Может я сплю? Лег спать и еще не проснулся? Он огляделся. Таких реалистичных снов он никогда не видел. Это не сон. Это не сон!!!

Утром Виталию принесли билет на самолет до Новосибирска и внушительную сумму денег. Он пересчитал деньги и понял, что он держит в руках сумму, превышающую в несколько раз весь суммарный заработок за всю его жизнь.

Он сразу же задумался о том, чтобы купить новый телескоп Цейсовской последней модели, но немного подумав понял, что мысль совершенно глупая – он получить доступ к самому совершенному телескопу с которым даже самая лучшая Цейсовская модель просто подзорная труба.

Новосибирск

В Новосибирском институте его встретил сам Николай Иванович. Он обнял его и потряс за плечи. —Ах ты умница! С таким телескопом обнаружил то, что проморгали лучшие астрономы. Это просто сенсация. У меня телефон обрывается – все звонят поздравляют с открытием. А поздравлять нужно не меня, а тебя. Ты по английски говоришь?

– Я видите ли мама и отец очень хотел и в общем это к лучшему. Да говорю. На английском, французском, испанском, немецком и китайском.

Глаза Николая Ивановича расширились. —На конференции по английский сможешь выступать? Или ты так понимаешь, но со словарем.

– Вы знаете я очень долго. Я хорошо знаю все эти языки и читаю художественную литературу, но вы понимаете я читал Достоевского на китайском и мне пришлось даже один раз обратиться к словарю. Оказалось, что выражение эмоций…

– Ну ты даешь. Да ты же клад просто!

Валерий засмущался.

– Пойдем сразу в лабораторию. По твоему открытию сформирована рабочая группа – астрономы, физики, планетологи, контактеры. Ты руководитель.

– Да я же как это лучше сказать… не руководитель.

– Руководитель, руководитель. Пошли.

Они прошли сложными переходами, поднялись на четвертый этаж и вошли в большую комнату, залитую светом. В ней не было стен – вместо стены в лаборатории было одно большое окно. За столами сидели несколько человек. Двое что-то горячо обсуждали у огромной доски расписывая формулы.

– Коллеги, позвольте представить вам виновника открытия Валерия Сергеевича Лунева. Он будет вашим руководителем.

Все сотрудники по очереди подошли и поздоровались с Валерием. Валерий машинально пожал всем руки продолжая разглядывать доску, на которой двое физиков выводили уравнение.

Поздоровавшись со всеми, он подошел к доске, ни говоря ни слова стер все, что до этого написали на доске физики и записал новую формулу.

Физики немного растерявшись от такой фамильярности опешили, но приглядевшись к формуле Валерия одновременно сказали – точно!

После этого они долго трясли по очереди руку Валерия и смотрели на него уже с большим уважением.

– Ну я вижу работа уже пошла. Давайте-ка обсудим, что мы имеем на данный момент.

Все расселись за большой круглый стол, стоявший в середине комнаты.

– И так, начал Николай Иванович. —Открытие подтвердили все обсерватории в том числе и наша. Звезда вращается вокруг массивных черных дыр. Сам факт наличия поглощающих друг друга черных дыр это уже сенсация, но есть еще кое-что. Звезда обладает планетарной системой из пяти планет. Одна из планет земного типа и судя по спектральному анализу обладает атмосферой пригодной для жизни! Вы понимаете, что это значит!? Это значит, что вполне возможна экспедиция на эту планету для изучения обнаруженного феномена. Как наш физик Слава уже посчитал звездная система пока находится достаточно далеко от черных дыр, а суммарная сила гравитации черных дыр выглядит почти как идеальный круг на расстоянии на котором находится звезда и можно предположить, что влияние гравитации черных дыр на планету пока значительно ниже силы гравитации звезды, то получается там вполне возможно наличие жизни и этот мир на ближайшие несколько миллионов лет будет вполне пригоден для жизни. Я буду ходатайствовать об отправке на обнаруженную планету исследовательской экспедиции. Не уверен, что экспедиция возможна в ближайшее время, но я уверен, что ее можно включать в программу исследования и возможно лет через 7 – 10 экспедиция состоится. А пока мы будем проводить исследования с земли.

– А почему так долго? спросила худенькая симпатичная девушка с короткой стрижкой.

– Есть утвержденный план исследований. Он расписан на годы. У нас пока только три корабля дальней разведки. В среднем один корабль проводит одно исследование в год. А планет земного типа найдено сотни тысяч. В первую очередь полеты осуществляются на планеты с параметрами наиболее близкими к земным.

– Но на той планете тоже параметры близки к земным!

– Да, но есть одно но. Мы пока не в силах спрогнозировать влияние черных дыр на планету и таким образом она уже имеет один из параметров отличный от идеальных условий и скорее представляет интерес не с точки зрения обнаружения пригодной для жизни планеты, а только с научной точки зрения. У нашего института есть возможность составить заявку на исследовательскую миссию, но вряд ли ее одобрят быстро. Так что придется потерпеть. В конце концов 10 лет это ерунда с точки зрения астрофизики. А теперь я с вами прощаюсь. Знакомьтесь, покажите Валерию институт, телескоп, а вечером я заберу у вас Валеру и покажу ему его квартиру. И самое главное сейчас закончить спектральный анализ планеты. Без полного заключения мне не с чем ехать в министерство.

Каллисто

Начальник перерабатывающей станции компании Зетта Григорий Иноземцев выглянул в иллюминатор и не обнаружил там как всегда ничего кроме безжизненной пустыни и гряды гор в 10 километрах от станции.

На спутнике царила вечная ночь. Солнце выглядело со спутника, как небольшая размытая точка и его света не хватало чтобы согреть и осветить этот безжизненный мир.

Компания Зетта была крупнейшей компанией по добыче редкоземельных металлов. На земле все ресурсы были давно исчерпаны и компания уже более тридцати лет добывала полезные ископаемые на планетах солнечной системы и за ее пределами.

По началу от станции на Калисто была хорошая отдача, но месторождений, находившихся у поверхности планеты, оказалось не так много, а добыча сложных месторождений была просто нерентабельной. Еще год и станцию закроют. Она почти выработала свой ресурс, а неодима, который добывали на планете почти не осталось.

Неодим был очень ценным редкоземельным металлом. Во много раз дороже золота. Без него, а точнее без сплавов в которые входил неодим было невозможно строительство космических кораблей.

Григорий сел за компьютер и просмотрел последние отчеты и поставил там, где необходимо свои подписи.

Григорию исполнилось уже сорок пять. Это пенсионный возраст для сотрудников, работающих в особо опасных условиях за пределами земли. А станция на Каллисто как раз обладала статусом особо опасных условий (ООУ).

Еще четыре месяца и он отправиться на землю. Затем еще месяц формальностей и он пенсионер. Денег за время работы в условиях ООУ накопилось более, чем достаточно и он планировал по крайней мере несколько лет после выхода на пенсии пожить где-нибудь на море в спокойном месте, чтобы восстановить свое здоровье и главное нервную систему. ООУ не зря носили такое название. Здесь каждая мелочь могла привести к трагедии. Разгерметизация, метеорит, землетрясение и бог его знает, что еще могло случиться в любой момент, а помощи здесь ждать не от куда – необходимо было справляться своими силами.

Пока за время его работы на станции никто не погиб ни один сотрудник несмотря на то, что было два случая разгерметизации одного из секторов, один раз небольшой метеорит пробил тамбур выхода, два раза выходила из строя системы очистки воздуха.

Каждый такой инцидент требовал сил и отражался на экипаже сильнейшим стрессом. Несмотря на то, что на такие станции попадали только люди с железными нервами у всех был свой предел и Григорий чувствовал, что уже достиг его. Последнее время он очень плохо спал, просыпался от кошмаров, в которых ему снилось, что станция либо разрушена метеоритом, либо в одном из отсеков возник пожар, а один раз ему приснилось, что после землетрясения на Каллисто из расщелин, образовавшихся на поверхности, выбрались страшные твари. Они быстро пробрались на станцию пожирая всех на своем пути. Григорий пытался от них убежать, но одна из тварей догнала его и обвила щупальцами. Сон был на столько реальный, что Григорий почувствовал смрад, идущий от пасти чудовища. Тварь открыла зубастый рот с четырьмя рядами зубов и уже хотела откусить ему голову, как он с криком проснулся весь покрытый потом.

Несмотря на мучавшие его кошмары он не обращался к врачу, а надеялся справиться с неврозом сам. На самом деле ему было стыдно обращаться к врачам с такими симптомами. Прилечу на землю и само все пройдет – думал он.

Григорий, был не женат. Как и многие дальние рабочие, как их называли дальрабы, тоже не имели семей. Кто будет жить с человеком, который работает на станции год и прилетает на землю раз в году на четыре месяца. Он слышал, что на станции было несколько пар, которые работали вместе, но все они были бездетны и даже работая на одной станции виделись не часто.

Григорий снова выглянул на иллюминатор и нажал кнопку интеркома —Драга, говорит главный. Я просил не ставить аппарат рядом со станцией. Ты что, инструкции не знаешь.

– Да какой рядом-то? Ответил интерком.

– Такой. Переставь левее.

Драгами назывались огромные машины, которые собирали руду, сами очищали ее и выдавали готовую продукцию для отправки на землю. Сзади у драги возвышался длинный транспортер, по которому руда подавалась в контейнеры, предназначенные для отправки.

Драга тронулась, по почему-то остановилась и начала крениться в сторону стации.

– Ты что делаешь? Твою мать! Заорал в интерком Григорий.

– Каверна, прямо подомной. Мощности не хватает. Она сейчас упадет!

Григорий нажал кнопку тревоги. —Всем по станции это не учебная тревога. Занять места по аварийному расписанию!

Драга продолжала медленно крениться. Станцию скорее всего не заденет. Если только транспортером немного. Григорий прикинул траекторию падения драги. Скорее всего заденет оранжерею.

Оранжереей назывался отсек, где выращивались овощи и фрукты для работников станции. Без этого модуля их бы ждал голод в течение как минимум недели пока прибудут дополнительные продукты питания с земли.

Драга покачнулась и упала набок. В каюте Григория зазвучал зуммер и на табло загорелась надпись – разгерметизация сектора Б2—3. Этот номер принадлежал сектору оранжереи.

– Ремонтная бригада. Разгерметизация модуля Б2—3. Приступить срочно к восстановлению.

– Уже идем. Ответил интерком.

Два сотрудника ремонтной бригады быстро одевали скафандры.

– Олег, не забудь взять ящик с герметизатором. Сказал начальник аварийной смены Гоша.

Ему особенно трудно было надевать скафандор т.к за время работы на станции он набрал, как он говорил, несколько лишних килограммов.

– Взял. Ты готов?

– Подожди минуту.

– Худеть нужно. А то так в скафандр скоро помещаться не будешь. Или наоборот наденешь скафандр, а снять не сможешь. Так и будет по станции в скафандре ходить.

– Все, одел. Выходим.

Они вышли на поверхность и заспешили к поврежденному блоку. Как только они увидели масштаб разрушения сразу связались с Григорием.

– Гриш, тут трындец! Транспортер порвал внешнюю и внутреннюю оболочку. Воздух продолжает выходить. Мы похоже потеряли оранжерею.

– Что значит потеряли? Заделывайте!

– Как заделывать то? Транспортер лежит. Только если убрать сможем заделать.

– Драга! Ты жив. Жив. Головой только об лобовое стекло ухреначился.

– Можешь попробовать поднять транспортер?

– Попробую. Пусть они отойдут.

– Аварийная, отойдите по дальше от транспортер. Попробуем поднять.

– Отходим.

– Драга! Давай, поднимай.

Транспортер заскрипел и медленно пошел в сторону от станции.

– Все, отошел. Идем заделывать. Воздуха много потеряли.

– Вадим, гони весь кислород в оранжерею.

– Понял. Переключаю.

Аварийные рабочие начали восстанавливать герметичность модуля.

– Давай не жалей клея. Еще лей.

– Да течет уже. Ничего. Клади заплатку и прижимай.

– Дыра слишком большая. Воздух все еще выходит!

– Давай вторую рядом. Вот так. Лей и прижимай.

– Гриша, проверь герметичность модуля.

Григорий посмотрел на приборы. Воздух продолжает выходить.

– Ребята, это Вадим. Кислорода больше нет. Давление поддерживать больше не могу.

– Аварийная, где-то травит.

– Так давай сюда еще одну заплатку. Вот прямо на стык клади. Прижимай.

– Гриша, что сейчас?

– Все. Модуль герметичен.

– Вадим подкачай давление в оранжерее. Там пять раз ниже нормы. Попортим все посадки.

– Гриша, нет больше кислорода.

– Когда сможешь пополнить запас? Часа три нужно.

– Блин. А водород есть?

Водорода на станции всегда было много. Он был продуктом распада воды на кислород и водород. Его почти не использовали, но хранили как аварийный запас для водородных обогревателей на случай снижения температуры на станции.

– Да полно.

– Доведи водородом давление в оранжерее до нормы.

– Опасно. Это же бомба.

– Ничего. Выключим там все электроприборы и будем обогревать водородными аварийными обогревателями. Понял меня?

– Понял. Выравниваю давление.

– Аварийная у вас ничего не травит?

– Все отлично. Заклеили.

– Тогда возвращайтесь.

– Понял. Все Олег. Идем.

– Вадик, как у тебя.

– Закачал до нормы. Поставил выработку кислорода на максимум. Надеюсь яблочки еще целы.

– Проверим, когда закачаем кислород. Заблокируй двери на всякий случай. И никому не соваться туда. Небольшая искра и мы взлетим на воздух.

– Уже сделал.

– Я верил в тебя!

Григорий сел на кровать и вытер со лба пот. Он вытянул вперед руки – пальцы тряслись как будто он играл на пианино.

Он посмотрел на экран монитора. Температура в оранжерее упала до десяти градусов.

– Вадик, температура падает в оранжерее. Поддай еще, а то все померзнет.

– На максимуме.

Григорий снова посмотрел на монитор, который показал падение температуры еще на градус. И это не странно. Если обогреватели не работали, то температура упадет очень быстро если учесть, что за бортом минус сто пятьдесят.

– Вадик, что-то не работает. Еще на градус температура упала. Что-то не так.

– Судя по всему два обогревателя из трех не работают. Пойти проверить?

– Давай быстро. Когда их проверяли последний раз?

– Как положено раз в год. Все работало. Выхожу.

– В оранжерее уже плюс 5. Критическая температура.

– Делаю что могу. Да, работает только один обогреватель. Пытаюсь включить второй. Наверно магистраль засорилась или водяная пробка. Нужно снимать его.

– Критическая температура… сказал вслух Григорий. —А если температура упадет до плюс трех включаться аварийное отопление. А реле отопления находятся в самой оранжерее. Чик – искра и до свидания.

Григорий старался вспомнить, как отключить аварийное отопление. Но его охватил ужас, которые парализовал его. Он просто сидел на кровати и смотрел на монитор.

– Плюс три.

Он не слышал не взрыва, не взрывной волны – вообще ничего. Все произошло очень быстро, как будто выключили свет и его вместе с ним.

Время работы третьей смены подходило к концу. Тридцать дальрабов потянулись из шахты к выходу. Работать в шахте было непросто. Особенно когда на тебе тяжелый скафандр. Любое движение требовало усилий и под конец смены сил оставалось только дойти до станции и упасть в кровать.

Когда они вышли из шахты каждый почувствовал вибрацию идущую от земли, а затем их озарила яркая вспышка. Все как один повернулись в сторону станции. На ее месте светился яркий шар огня.

– Вышка, ответьте третьей. Запросил станцию бригадир третьей смены Филип Суханов.

В ответ послышался только шум статических разрядов.

– Филя, что это? Заволновался самый молодой член бригады Вася Быков.

– Хрен его знает.

– Похоже нет больше станции. Сказал Павел Кузнецов. Опытный пожилой дальраб.

– Может что-то осталось?

– Ты что не видел? Скорее всего взрыв и не слабый. После такого взрыва от станции наверняка ничего не осталось.

– Прекратить споры. Идем к станции приказал Филипп.

Они двинулись в сторону станции. Не доходя до станции пол километра всем уже стало ясно, что целых модулей не осталось. На месте станции валялись обломки аппаратуры и множество тел сотрудников станции покрытых инеем. Не смотря на то, что взрыв был не таким сильным его хватило на то, чтобы разгерметизироваться все модули, которые были сделаны из специальной ткани и не могли выдержать даже небольшого взрыва не говоря уже о взрыве водорода в оранжерее.

– Приплыли! Сказал обреченно Филипп.

– Хуже. Ответил Павел. Я пойду проверю хранилище с воздухом. Там должен быть запас кислорода.

Павел пробрался через развалины к огромной белой цистерне. Посмотрел на показатель давления – ноль. Вот теперь точно приплыли. —Кислорода ноль. Наверно цистерна тоже повреждена.

Он, конечно, не мог знать того, что весь резерв кислорода был использован для поддержания давления в оранжерее.

– Филипп, что делать будем?

– А ты сам не догадываешься?

– Догадываюсь. Но не хочу просто сидеть здесь и ждать, когда закончится кислород.

– Побегай. Меньше мучится будешь.

– Ребята, как же так. Вот так вот просто задохнемся и все? Вася явно был в шоке. Ему не верилось, что жить им осталось максимум час-полтора.

– В шахте есть запасные баллоны. Тридцать штук.

– А толку?

– А может попытаться дойти до ближайшей станции?

– Это же двадцать километров отсюда.

– Хотя бы подойдем по ближе и вызовем их по рации, а они уже нас вытащат.

– Поближе это пять километров. У нас местные рации. Дальше не возьмут.

– Ребят, ну давайте попробуем! Чуть не плакал Вася.

– Ну давайте попробуем. Только даже с запасными баллонами мы пятнадцать километров не пройдем. Они же только на три часа рассчитаны.

– У нас еще есть у каждого запас на час – полтора. Попробовать стоит.

– Ну что. Попробуем. Все идут?

В наушниках раздалось дружное —Да!

У всех появилась надежда. Может быть удастся дойти. Может быть они еще поживут.

Все дружно двинулись обратно к шахте. Каждый взял по запасному баллону.

Филипп долго ориентировался на местности. Станция находилась за пределами прямой видимости и располагалась за небольшим холмом, а им обязательно нужно было выбрать кратчайший маршрут.

– Идем в направлении вот тех камней. Сказал Филипп и первым направился в указанном им направлении.

– А я как знал, что что-то случиться. Дома собирался уезжать в космопорт смотрю на часы а там 13:13. Нехороший знак. Даже думал может не лететь, но подумал глупости все это. А вот тебе и глупости! А я ведь хотел только на университет накопить. Думаю накоплю денег, поступлю в университет, девушку найду, поженимся. Я двоих хотел – девочку и мальчика. Даже имена придумал – Федя и Анька. Думал вернусь и на электронику в университет поступить. Такие специалисты на земле по зарез нужны и никаких тебе вахт и мрака этого черт его побрал. Тараторил Вася.

– Вася, побереги кислород.

– А как его беречь то. Сколько есть столько есть. Как беречь?

– Говори по меньше и дыши ровно.

– А, понял. А вы как думаете мы дойдем?

Филип оглянулся и строго посмотрел на Васю. Тот все понял и замолчал.

Филипу было жалко его. Совсем пацан еще. Ему бы жить да жить. Может быть и женился бы еще, детишек наделал, а не потратил всю свою жизнь работая на станции, как он. Филипп только сейчас понял, что на самом деле и не жил вовсе. Все надеялся доработать до пенсии и тогда уже пожить в полную силу. И осталось то ему до сорока пяти всего год. А он в жизни то еще ничего не видел. С восемнадцати лет дальраб. То там, то сям. Ну был на трех планетах и что. Холод, мрак и смены по четыре часа. Все везде одинаково. Разве это жизнь. Все откладывал на будущее, которого похоже уже не наступит. Не дойдут они до станции. В тяжелом скафандре они идут максимум три километра в час. То есть до станции еще шесть – сем часов. А у них запас у каждого на четыре часа.

Филип еще раз посмотрел на Василия. Тот шел, понурив голову смотря себе под ноги.

Я не дойду до станции, подумал Филипп и никто не дойдет. Они идут просто потому, что пока не кончился кислород у них есть надежда. Тем не менее каждый понимает, что кислорода не хватит. Упорное существо человек. Даже если знает, что умрет все равно цепляется, ползет, тратит силы. А кокой смысл? А такой – просто сесть и ждать смерти не каждый сможет. Кишка тонка. Ими ведь не сила, а их слабость толкает вперед. Идут и верят в чудо, но чудес не бывает.

– Вихри враждебные веют на нами. Запел вдруг Василий.

– Вася!

– Все понял. Молчу.

Вот неугомонный человек. Чудес не бывает. Не бывает. А вот если я отдам Васе свой запас у него будет шанс. А не сотворить ли мне чудо? Если без соплей, то все они здесь сдохнут. К гадалке не ходи. И если честно признаться себе, и я тоже. В принципе я уже мертв. Еще три часа ничего не решат. Умаюсь только по дороге. Он подошел к Василию и похлопав его по плечу протянул ему свой запасной баллон.

– Откуда?

– Лишний был.

Вася радостно взял баллон и приладил его к скафандру.

Филипп остановился, делая вид, что ориентируется на местности. Когда все прошли мимо него он зашел за ближайший камень сел на черный как смола песок и прислонился к камню.

Вот такая вот жизнь. Подумал он. Пока ты строишь планы жизнь уже придумала для тебя свой план. Он не собирался сидеть и ждать пока кончиться кислород. Мучительная смерть. Лучше просто нажать кнопку отсоединения шлема. Из за разницы давления шлем улетит высоко вверх, а я просто мгновенно потеряю сознания от перепада давления. Я даже не почувствую ничего. Хотя может быть что-то и успею почувствовать, но это лучше, чем задыхаться от нехватки кислорода минут десять минимум, а может и больше.

Он поднялся и посмотрел в след уходящей группе. На самом деле нужно было еще в шахте посчитаться и кто проиграет отдает свой запас другому. Так хотя бы у половины группы был бы шанс дойти. Может еще не поздно? Да нет, далеко уже ушли. Пока догоню нечем делиться будет.

Почему я не подумал об этом сразу? Испугался? Да, тоже сначала надежда была дойти. Эх надежда. Странная штука. Даже, когда уверен, что смерть уже вот она рядом все равно на что-то надеешься. Все понадеялись и все умерли – такой вот результат. Сложно трезво мыслить глядя смерти в глаза. Надежда все карты путает. Кислорода на час, а до станции пять часов, а все равно думаешь – а вдруг хватит. Буду как-нибудь потихоньку дышать и дойду.

Филипп поднял глаза и посмотрел на звезды. Хорошо жить. Даже здесь. Темно, холод, черный песок везде, а жить все равно хочется. А зачем? Чтобы дойти до станции и снова все сначала – смены по четыре часа, холод и бесконечная усталость после вахты? В чем смысл всего этого? Да не в чем наверно. Прожил считай впустую и дальше жил бы тоже в пустую, а умирать все равно не хочется. И жизни нет и смерть не мила. Как это называется – пат? По-моему да. Это когда и шаха нет и ходить некуда. Не помню уже ничего. В ведь первый разряд по шахматам был. Надежды подавал. Черт меня дернул в дальрабы пойти. А все опять она – надежда. Надеялся проработать двадцать пять лет, заработать бабла кучу и пожить уже потом. Все-таки вредная вещь эта надежда. Просто способ отложить что-то на потом, на будущее, которое не всегда бывает. Эх, знал бы прикуп жил бы в сочи. А и правда. Хоть дворником. Зато тепло и море рядом. А деньги – что деньги – тоже надежда, что, когда заработаешь потратишь. И вот так пашешь всю жизнь в надежде потратить. А мне деньги и оставить не кому. Родители умерли давно, детей нет, родственников нет. Даже детишкам в дет дом уже не переведу. А нужно было завещание составить, но опять надежда, что ничего со мной не случиться.