Сталин. Вспоминаем вместе

Никогда в истории не было случая, чтобы армия победила вопреки своему полководцу. Никогда не было случая, чтобы страна победила вопреки тому, кто ее возглавлял. Утверждать обратное – это все равно что пытаться доказать, что поезд «Сапсан» из Москвы в Санкт-Петербург пришел по расписанию вопреки воле его машиниста. За четыре часа, со скоростью более 200 километров в час. И вопреки.

Узнав о разногласиях между писателями Фединым и Шолоховым, Сталин пригласил их в Кремль. Усадил за стол и начал мирить.

– В интересах советской литературы прошу вас помириться и подать друг другу руки.

Писатели молчат.

– Я прошу вас! – настаивает Сталин.

Писатели упорствуют.

– Сталин вас просит! – уже жестче говорит Иосиф Виссарионович.

Литераторы встают и нехотя протягивают друг другу руки.

– А теперь поцелуйтесь! – говорит Сталин. И когда оппоненты начинают целоваться, громко смеется:

– А я думал, вы принципиальные!

В первый послевоенный год министр финансов А. Зверев, обеспокоенный высокими гонорарами ряда крупных писателей, подготовил соответствующую докладную записку и представил ее Сталину. Тот попросил пригласить к нему Зверева.

Когда министр вошел, Сталин, не предлагая ему сесть, сказал:

– Стало быть, получается, что у нас есть писатели-миллионеры? Ужасно звучит, товарищ Зверев? Миллионеры-писатели!

– Ужасно, товарищ Сталин, ужасно, – подтвердил министр.

Сталин протянул финансисту папку с подготовленной им запиской и сказал:

– Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей-миллионеров! Писатели – это память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?

Я не встречал людей, которые бы так много помнили, как он. Сталин знал не только всех командующих фронтами и армиями, а их было свыше ста, но и некоторых командиров корпусов и дивизий, а также руководящих работников Наркомата обороны, не говоря уже о руководящем составе центрального и областного партийного и государственного аппарата. В течение всей войны И. В. Сталин постоянно помнил состав стратегических резервов и мог в любое время назвать то или иное формирование… Такая память давала Сталину преимущество как Верховному главнокомандующему. Он не нуждался в постоянных справках, хорошо знал обстановку на фронтах, положительные стороны и недостатки военачальников, возможности промышленности удовлетворять запросы фронтов, наличие в распоряжении Ставки запасов вооружения, артиллерии, танков, самолетов, боеприпасов, горючего, так необходимых войскам, и сам распределял их по фронтам

Обсуждалась кандидатура на пост министра угольной промышленности.

Предложили директора одной из шахт Засядько. Кто-то возразил:

– Все хорошо, но он злоупотребляет спиртными напитками!

– Пригласите его ко мне, – сказал Сталин.

Пришел Засядько. Сталин стал с ним беседовать и предложил выпить.

– С удовольствием, – сказал Засядько, налил стакан водки.

– За ваше здоровье, товарищ Сталин! – выпил и продолжил разговор.

Сталин чуть отхлебнул и, внимательно наблюдая, предложил по второй. Засядько – хлобысь второй стакан, и ни в одном глазу. Сталин предложил по третьей, но его собеседник отодвинул свой стакан в сторону и сказал:

– Засядько меру знает.

Поговорили. На заседании Политбюро, когда снова встал вопрос о кандидатуре министра и снова было заявлено о злоупотреблении спиртным предлагаемым кандидатом, Сталин, прохаживаясь с трубкой, сказал:

– Засядько меру знает!

И много лет Засядько возглавлял нашу угольную промышленность…

А вот еще несколько «дипломатических» анекдотов с участием Сталина.

Когда министр иностранных дел Великобритании Иден посетил Москву зимой 1942 года, немцев едва только «отодвинули» от нашей столицы. Иден высказал мысль, что борьба с немцами будет трудной и длительной.

– Ведь сейчас, – добавил он, – Гитлер все еще стоит под Москвой, и до Берлина далеко…

– Ничего, – спокойно возразил Сталин, – русские уже были два раза в Берлине, будут и в третий раз

Сталин уважал мнение профессионалов. Профессионалов в любой области – писателей, режиссеров, музыкантов. Вот небольшая история, служащая прекрасной тому иллюстрацией. За одну из симфоний на соискание Сталинской премии был выдвинут по предложению Жданова композитор Голубев. Члены комиссии, понимая, чей протеже Голубев, голосовали «за». Когда готовые списки лауреатов принесли Сталину, он спросил:

– Голубев… Симфония… Все – за, один – против. А кто этот один?

– Шостакович, товарищ Сталин.

– Товарищ Шостакович понимает в музыке больше нас, – сказал Сталин и вычеркнул Голубева из списка лауреатов

Академик А. А. Богомолец выдвинул теорию долголетия, и Сталин дал ему под это дело институт. Однако сам академик умер в 1946 году, прожив всего шестьдесят пять лет.

– Всех надул! – сказал Сталин, узнав о его смерти

Каганович представил Сталину проект реконструкции Красной площади. На макете с передвижными конструкциями можно было рассмотреть все до мельчайших подробностей. Сталин с интересом разглядывал макет, а Каганович рассказывал о планах реконструкции, передвигая макеты старых зданий и новых построек. Сталин молча слушал. Каганович по-своему истолковал молчание и, войдя в раж, перешел к главному – к переносу здания храма Василия Блаженного. Он потянулся к миниатюрному макету здания и тут же услышал: «Поставь храм на место».

На этом обсуждение было закончено

Однажды Сталину доложили, что у маршала Рокоссовского появилась любовница – известная красавица актриса Валентина Серова. И, мол, что с ними теперь делать будем? Сталин вынул изо рта трубку, чуть подумал и сказал:

– Что будем, что будем… завидовать будем!

Это, так сказать, народный вариант анекдота. А вот как описывает ту же ситуацию переводчик Валентин Бережков:

«У Сталина был своеобразный юмор. Рассказывали, что начальник политуправления Красной армии Мехлис пожаловался Верховному, что один из маршалов каждую неделю меняет фронтовую жену. Мехлис спросил, что будем делать. Сталин с суровым видом ничего не ответил. Мехлис, полагая, что он обдумывает строгое наказание, начал было сожалеть о своем доносе. Но тут Сталин с лукавой усмешкой прервал молчание:

– Завидовать будем…»