Кто заставил Гитлера напасть на Сталина

1 октября 1938 года германские войска вступили в Чехословакию. Сопротивления им не оказывалось. Позже германские генералы осматривали чешские укрепления и только кивали головой: как хорошо, что мудрому фюреру удалось уладить дело миром. Ведь именно в Судетах находились первоклассные фортификационные сооружения. Штурмуя такие твердыни, можно было положить на их подступах уйму солдат. «На учебных стрельбах специалисты изумленно констатировали, что наше оружие, которое мы собирались использовать против этих укреплений, не возымело бы ожидаемого действия», – дипломатично пишет в своих мемуарах Альберт Шпеер. На деле такая оценка означала полную невозможность для германской армии взять штурмом чешские укрепления. Поэтому западные дипломаты, трезво оценивая пока еще скромные возможности вермахта, и настаивали так твердо на безоговорочной сдаче Чехословакии!

Ситуация вокруг Чехословакии была любопытна еще и тем, что помимо франко-чешского договора существовал договор Чехословакии с СССР. В случае нападения Советский Союз должен был прийти на помощь жертве агрессии. Правда, в тексте соглашения имелась интересная «закавыка»: Москва должна была оказывать помощь Праге только в том случае, если такую же помощь окажет Париж. В начале сентября 1938 года французское правительство обратилось к правительству СССР с запросом, какова будет его позиция, если Чехословакия подвергнется нападению. Ответ из Москвы был прост: надо немедленно созвать представителей СССР, Англии и Франции и опубликовать декларацию от имени этих держав, предупреждающую, что Чехословакии будет оказана помощь в случае нападения на нее Германии. Что же касается Советского Союза, то он свои обязательства по договору готов выполнять.

Как вы думаете, какова была реакция на наши предложения? Затрудняетесь с ответом? Тогда другой вопрос: нужно ли тем, кто готовил Гитлера для нападения на СССР, чтобы эта агрессия не состоялась? Чтобы вместо этого Германия была разгромлена совместными силами Франции, Чехословакии и СССР? Чтобы Гитлер отступил, а его движение к нашей границе было остановлено?

Поскольку цель Запада была иной, то, как пишет У. Черчилль, «советские предложения фактически игнорировали». «Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало»

Так можно было остановить Гитлера? Можно. Для этого надо было вместо договоров посылать ему ультиматумы и давить нацистскую гадину в зародыше, в колыбели. Тогда бы ни одна бомба не успела бы упасть на Лондон и Париж, миллионы людей не оказались бы в концлагерях, а европейские евреи и цыгане не подверглись бы истреблению. Но если бы западные демократии заняли жесткую позицию, Гитлер не смог бы напасть на Россию. А это и было его главной задачей.

Либо мы признаем, что все высшее военное и политическое руководство польской республики было выпускниками одного и того же сумасшедшего дома, либо надо предположить, что, совершая свои странные поступки, поляки учитывали еще какие-то важнейшие факторы.

Потому что это был грабеж, для приличия облеченный в форму международного документа.

В наше время фальсификация истории все более набирает обороты

Итак, первую проблему Адольф Гитлер разрешил. Однако, даже став рейхсканцлером в январе 1933 года, он был лишен возможности развязать военный конфликт. Причина была весьма прозаичной: он фактически не имел армии. Со стотысячным рейхсвером (без танков, без авиации, без тяжелой артиллерии, без флота) бесноватый фюрер мог посягнуть разве что на маленький соседний Люксембург, да и то если бы остальные державы ему бы это разрешили. Для развязывания Второй мировой войны Гитлеру предстояло создать армию заново, переименовать ее, вооружить самым современным оружием да еще и увеличить в 42 раза!

При этом все окружающие государства должны были «не заметить» процесса милитаризации Германии, «не осознать» простого и очевидного факта: если кто-то создает громадную армию с нуля, то уж явно не для того, чтобы отправить ее собирать картофель или заниматься покраской заборов и стен. Армия всегда создается для войны! И если на приготовления Гитлера никто не обратил внимания, то тем самым он стал соучастником его преступлений, ибо дал возможность будущему убийце сделать нож, заточить его и вонзить в тело жертвы.

Почему же Гитлер был так уверен, что французы поступят вопреки элементарному чувству самосохранения? Почему решился поставить на карту все? Ведь перестрелка с одной французской ротой привела бы к отводу войск, потере престижа Гитлера и к его возможному смещению. Ответ мы читаем в книге Раймона Картье, вышедшей по горячим следам, в 1948 году. Гитлер считал, что Франция потеряла свою самостоятельность и стала зависимой державой. «Фюрер, – сообщает Геринг, – часто говорил, что Франция ничего не предпримет без одобрения Англии и что Париж сделался дипломатическим филиалом Лондона. Следовательно, достаточно было уладить дело с Англией, и тогда на Западе все в порядке»

Однако страх руководителей германской армии был огромен. Не имея возможности самостоятельно убедить Гитлера отменить этот «самоубийственный» приказ, военные отправили с этой миссией Германа Геринга. Не помогло и это. «Фюрер нас уверял, что Франция не выступит», – позднее рассказывал генерал Бломберг. – …Во время их разговора Гитлер переубедил Геринга и привлек его на свою сторону»[224]. Единственное, чего удалось добиться, так это согласия фюрера на отвод войск при малейшем военном столкновении с французской армией. И действительно, 13 дивизий французских войск придвинулись к границе. Но. дальше так и не пошли[225]. Хотя имели полное право так поступить. Ведь международное сообщество в лице Лиги Наций признало, что Германия нарушила Версальский договор и создала прямую угрозу безопасности Франции

А еще военное ведомство Франции закупило для солдат этой самой «действующей армии» 10 тысяч футбольных мячей. Французы играли, а болели за них германские офицеры с другой стороны фронта, рассматривая футбольные баталии через прекрасную цейсовскую оптику своих биноклей