Акварели размоет вода,
Снег растает, весна молодая.
Сердце хочет петь и советовать.
Душу воспоминанием может согреть.
Засветиться солнечным светом
В страницах перевернутых ветром.
Прикоснуться к сердцу струною,
Порадоваться стоит весною.
В солнца усмешке, теплом плену,
Чистые мечты собирать в ладони,
Словно цветы, барвинки в поле,
Словно ноты в пригоршнях судьбы.

Ангел

Ты просто за плечами будь,
Мой ангел неслучайный,
Когда мозаика жизни
Сложится из вина и крови

То, может, звезда молчаливая,
Которая выслеживает белую госпожу,
Умышленно бросит под косу
Единственный тот, спасённый камень,

Ты просто незримо,
И ревностно сберечь сумей
На донышке вздоха своего
Подаренную святую надежду.

Белит метель фонари

Белит метель фонари,
Трубы, крыши и подоконники…
Белым белит. Бело на дворе,
Призрачно и густо – Авалония.

Вьюга гуляет, аж звенят
Стёкла, зеркала, глаза прохожих.
Невозможно уже тебя ждать.
И не ждать тебя уж невозможно.

Метель белит белый свет,
Ветви, души, голубей и даже
Те сердца, что превратились в лёд,
Те сердца, что затвердели в камень.

Веет! Веет! Воет! Заметает!
Залетает в года мои серебристые —
И метлою почтительно сметает
Из моих ладоней опавшие листья.

Белое и черное

«О том, как тишина всех веков бессмертных счастью учит…»

(Уильям Батлер Йейтс)

В черноте небес бродит белый кот —
Такой одинокий среди пустоты.
Мурлычет вокруг ворот Вселенной,
Одиночество пророчит и, кстати,
Читает манускрипт позабытый
Написанный, на камне дольмена.
Менгир молчит, а в темных скрытых нишах
Монахи написали о боях и знаменах
Народов пропавших и летописи весомые
Где каждая буква тяжелая и кровавая —
Где короли Ирландии, где предводители кланов?
Все исчезло… И равнодушный потомок
На стеклах окон пальцем вырисовывает: «Скука!»
И сетует, что жизнь нудная,
Прожигает свои дни, и в серые будни
Добавляет буроватый оттенок вина.
Тревожный миг

Тревожный миг, я ощущаю запах ветра.
Роняет осень свой багряный лист.
И дождь, проказник, уже где-то в метре,
И проводов едва чуть слышный свист.

Уж ночь раскрыла двери сновиденьям,
И звёзды кто-то зажигает в вышине,
Но быстро время мчится пробужденья,
Чтоб утро подарило свет Земле.

«Беспредельность…»

Беспредельность…
Вот настоящее счастья!
Блуждать в темноте в день ясный!
Летать в загадочных водах Океана,
путешествуя пушистыми тучками,
Петь прозу и весело кружиться
в танце со снегом, ароматными цветками
пожелтевшей листвой и дождиком мелким!

Будет то, что будет

И будет то,
что будет…
И ПРИДЕТ ТО,
что станет.

И стихом
ляжет дорога —
в надежду,
нежность,
расставание.

Мелодией до диез —
одиноко и грациозно —
заплачет ветка сирени,
сжав свои лепестки,

И то, что за смехом
и стоном, и за письменами —
пробудиться давним эхом, —
нежным и странным эхом —

и —
ЯВЬЮ
В КОНЦЕ концов
Станет!..

Будни

Скупая дробь дождя. Крестики звёзд тонут в утреннем свете.
Лукаво перебегает дорогу утро, и солнце вытирает
намокший лоб рукавом.
Безвестность сновидений сливается с ночным туманом.
Тёплый ветер уже смотрит в лето.
Безостановочно бегут мои дни, которые держу в пригоршнях
задержавшейся печали.
Не знаю, радоваться им или огорчаться.
Если б я могла остановить время и остаться наедине со своей
болью…
В проекциях дней метаморфозы любви и печали: фабула
созидания и разрушения.
Самая главная вершина, что ты есть и глубокая пропасть,
когда уже не увидишь родного лица, не услышишь знакомого
голоса.
Туманы несказанных слов застряли в черепе времени.
И только незабудки снова напомнят мне о тебе.

Буря Туча Заплаканное Небо

Буря… Туча… Заплаканное Небо…
Ветер играет ветвями, как дитя,
Гнёт к земле тополя и вербы…
Сверху, снизу танцует вода…

Ветер… Гром прокатился пространно…
Туча давит существом к Земле…
Среди белого дня – туманно…
Молнии царят во тьме…

Ходят ходором стволы и кроны…
Ветер холод объединил с дождем…
Вольный мчит сквозь печали-препоны…
Вольный знает Любовь, а не боль…

Быть с тобой рядом

Быть с тобой рядом,
Слушать твоё дыхание,
Ощущать твой пьянящий запах,
Прикасаться взглядом,
Запоминая каждую чёрточку
На твоём лице…
И любить, просто любить,
Не смотря ни на что…

«Бывает от любви аллергия…»

Бывает от любви аллергия,
Бывает о любви даже смерть.
Бывает – как душевная эйфория,
Когда жизни прожито, только, четверть.
А врач просто выпишет – «Лорано»,
Ибо иначе – он не понимает сам.
А умирать, вероятно, ещё рано,
Потому что мы любить не сможем там.
в закоулках памяти…

…в безлюдном городе кажется все серым,
невыспавшаяся тишина разрезает воздух ножом —
черных упоминаний о давно прошедших событиях,
что еще живут в скрытых закоулках памяти,
которые ворошат прошлое, и трогают души
тревожными ливнями, и щемящими ощущениями…

«В любви запах маттиолы…»

В любви запах маттиолы,
В разлуке вкус рябины.
Пока сердце не остыло,
Нет в нём чувства вины.

В любви запах маттиолы,
В разлуке вкус рябины.
Не покидай меня никогда,
Особенно – осенью.

В страницах, перевернутых ветром

В страницах, перевернутых ветром,
В акварелях, размытых водою,
Я останусь всегда с тобою.
Засветившись в темноте Светом.

Зазвучав в сердце струною,
Завибрирую в нем волнением,
Освятив, аккорды любви, мгновением,
Я останусь всегда с тобою.

Верить

Понемногу расступается тьма,
В сказочном настроении исчезает ночь,
Редеют звезды в синей мгле неба,
Это светлеет бледный ландшафт,
Просыпается мир и начинает свой день…
Но мой сон еще не успел упорхнуть,
Молча заглядываю за горизонт вдохновения
До восхода и вижу: моя мечта
Еще не озарённая палящим солнцем,
Тянется дальше над обеденной тишиной
Крыльями моих надежд,
Тех тайных желаний —
Быть свободным от тягостных дней,
Верить в себя, верить тебе!..

Верни мне ночи

Верни мне ночи в лоскутах из звезд,
Дыханье весны,
Ту песню, что ветер на тысячах лир
Играл нам, верни.
Днепра голубую, мечтательную даль,
И в зорях Подол,
Да двух берегов малахитовую шаль,
И взмах чаек, спешащих домой.
Верни мне шепот ромашек и трав,
Спокойствие и сны,
Что враг у меня и тебя забрал…
Вернись с войны.

Верность

В шелковые травы цветы роняют росы.
Как будто кто-то бусы серебряные потерял…
Может, ты, другой ласкаешь длинные косы,
Может, ты, на Буге другую повстречал?

Иду на Буг, тропинка круто вьётся,
Ясноглазый месяц росы посеребрил.
Моё юное сердце для тебя лишь бьётся,
Потому, что ты в нём первое чувство разбудил.

Пронесу в разлуке через бурные вёсны
Нежные цветы и песню на своём пути.
Может, ты, придёшь, пронесём мы в сердце
То, что раз бывает в житии.

Наклонились вербы над Бугом водою,
Где ветер цветы клонит на межу.
Я тебя жду над Бугом рекою,
Потому что любовь в сердце верно сберегу.

Весенний дождь

Кукушки по долгой зиме куковали,
смывает скорби весенняя пора,
игривый такой,
по мальчишески дерзкий,
сквозь тучи дождливый
день озирается.
Трогательно – юные забрызганные всходы
жемчужно пестрят в цветущем краю,
и сеются с неба
посеребрённые струны
на землю,
на плечи,
на судьбу мою…

Вечер

Заходит сон в твой
вечерний взгляд,
закрыв ворота шумного мира,
вверху одиноко светит
полная луна,
холодная среди галактических вьюг.
Сметает сквозняк звезды с небосклона
на потемневший город,
дует в форточку…
И не успеваю, опять не успеваю
поймать в горсть
потускневшую звезду…

Вечернее

Как отпоет тишина
вечерняя
речитативом повседневных том —
коснется сердца
изначальное слово
и зазвенит между скрипкой
и смычком.
Величественным форте, мягким легато
достигнет высот пьянящий
перезвон струн,
и ночь искупает месячную
сонату
в стоголосых переливах лун.

Вид из окна

Спокойствием дышит утро,
совсем нет ветра.
Высокие деревья упираются в небо.
А, рядом, на зелёной лужайке —
одинокий одуванчик распушил свою
головку.
Он, наверняка, очень рад своей
необычной белой шапочке, что подарило
ему утро.
Стройный, на длинной ножке, он
смотрит на мир и радуется весеннему солнышку.
влюблённое Сердце!

…да!.. влюблённое Сердце – это удивительный Мир,
имеет запах неизвестности, вкус чувств, волшебное
искушение, чувственную страсть Ветра владеть тобой…
а ещё девственную уверенность обнимать Мечты…
и возвращаются счастливые мгновенья, что наполняют души
радостью, грустью нежной осени, одиноким молчанием.
Верить в лучшую судьбу… напрочь забыв, как всё
начиналось?..остается жить Любовь, в которой есть свой
особый цвет… закохане Серце!

Во тьме

Во тьме, словно в сизом тумане,
В остром, как лезвие дожде
Вы будьте людьми.
Я полагаю: —
Вы же люди! Справедливые люди,
Там глубоко где-то в душе.
И даже, сквозь вашу ненависть,
И даже, сквозь ваши сердца
Прорвётся лучик любви,
Проявится в голове вашей радость,
Которой не будет конца.
И даже, если вы сильно озлоблены,
И даже, когда вы одиноки —
Вы верьте, лелейте надежду
На ваше счастливое «сегодня»!

Война

Война.
Бездушные люди уничтожают абсолютно все.
В их глазах зияет пустота.
Когда кровавые воды Днепр в себе несет,
а земли сковывает адская вражда.
Война.
Маленькие дети ждут отцов обратно,
и слез, потоки заливают горе…
безмолвная тишина, кресты и базальт,
и тел бездыханных всё больше – море!
Война.
Зачем же ты забираешь людей,
Зачем чинишь ты боль и страдания?
Зачем уничтожаешь? За какую идею?
Зачем гибнут невинные, где ваше сознание?..

Кровавые реки и пустые жилища…
И наши земли, слезами умытые.
Рассветы, что когда-то были веселые,
теперь в трауре, серые и дождливые.

Молю я, война остановись!
ради матерей» остановись, умоляю!
Весь народ, умоляю я – БОРИСЬ,
чтобы жила земля, которую всем сердцем принимаю.

Время летит сломя голову

Роюсь в сознании, как в незнакомой
кладовой.
Время летит сломя голову,
оставив позади вечность,
где были радости и огорчения,
взлёты и падения, любовь и призрение.
Когда-то ты ходил пешком под стол.
И жизнь нянчилась с тобой как с ребёнком.
Но ты уже давно стал взрослым и многое
изменилось с тех пор.
Каждый ребёнок мечтает, поскорее вырасти,
А взрослый, всякий раз возвращается в детство.
В то незабываемое время, где было тепло и
уютно, где тебя окружали заботой и в тебе
всегда жило ощущение свободы.
Встав взрослым, глубоко понимаешь, что нужно
нести ответственность не только за себя, но
и за свою семью и близких, кто рядом с тобой.

Время наденет парик

Время наденет парик, замаскирует жалость,
Возьмёт за руку зимнюю, как кристалл,
Расстояние разорвётся, треснет, как стекло…
В сердце разобьётся сенсорное табло.
Расстояние между нами соединяет фейсбук,
Открывает ворота на меже разлук.
Наше небо просит плату за озон.
Время продолжает до сих пор досматривать свой сон.

Время, как ветер

Время, как ветер, что в небе играет,
Оно все выше и выше от нас улетает.
Ляжет теплым воспоминанием на грудь,
А потом, продолжит свой путь.
Будет в тишину холодом стучаться,
Будет судьба ехидно смеяться,
Будет дни календарь отрывать,
Будет тяжко про все забывать.

Все, что осталось

«Те, кого трудно забыть…»

(Исикава Такубоку)

Фонарь и осень —
Вот все, что осталось в темноте:
Листья-паруса корабля бытия:
Такие же желтые,
Как страницы наших летописей,
Рвет сильный ветер —
Холодный, как откровение,
Как ледяные осколки
Моих ненужных воспоминаний
(Никому)
(Листья липы).
Этот островок беспокойства
Это кусок истины
(Плыву сквозь тьму),
Туда – где холодно.
Все, что осталось мне:
Только
Фонарь и осень —
Пятно желтого света
Среди тьмы
И тени тех, кого трудно забыть…

Вспомни

Иду в одинокий парк,
а метель седая
топит следы,
словно половодье снежное…
Вокруг зреет ночь,
а я жду чуда, —
в закромах зимы
когда-то были чудеса…
Вспомни ледяное
декабрьское дыхание города,
на ветвях – хрусталя
полупрозрачную гроздь,
когда чужим теплом
тебя согреет расстояние
между тем, что должно быть,
и тем, что произошло…

Встреча

Прошло время. Однажды мы встретились
с тобой на каком-то перекрёстке.
Такие восторженные и счастливые!
Вспоминали о прошлом как-то свободно и легко…
Не было того ощущения скованности и неловкости.
Чувствовалась какая-то раскрепощённость в разговоре.
Словно мы уже освободились от чего-то тяжёлого, что
служило когда-то камнем преткновения.

Вся моя любовь. Anna Wrublewska

Мои ладони покрыты твоими поцелуями
Мои губы окутаны теплом твоих уст
Я вся застыла в миге ожидания
Жаждущая…
Ты робко прикоснулся легким, как атлас, касанием —
Замираю…
Дышу неспокойно, будто хочу
В легкие вобрать всю Вселенную
Кричу…
В том крике едином есть все:
Земля и небо и вся наша любовь
Прошу…
Не спрашивай, что с нами будет завтра
Для меня завтра наступило уже сегодня…

Выстрел

В ванной ты чудом услышишь выстрел,
Бросишься мне звонить по бесплатным линиям,
Выбежишь в холод на улицу,
Где снежинки, как иголки острые
На миг прикроют твои глаза,
Заиграют властным своеволием.
С мокрой головой, в рубашке и свитере,
Не зная, чего ждать и куда бежать,
В отчаянии шепча: « Женя, где ты»?
И на каждом метре сбрасывая ногами листья,
Словно с бумаги крошки краски,
Забывая названия улиц, номера домов,
Как имена любимых рок музыкантов,
Переломив в себе страх, глотая снежинки,
Злишься на нас, что не дозвонились утром.
И очень скоро устанешь, затеряешься в пространстве,
При виде властного отчаяния и переживания…
А должна, в действительности, радоваться,
Услышанному чудом выстрелу…
Ибо он салютом раздался в честь любви.

Где берёт своё начало любовь

Где берёт своё начало любовь?
Тихий взгляд смешных глазёнок…
Может первое жгучее признание?
Или интерес, как у ребёнка?
Иль приходит она через привычку?
Сразу вместе – в счастье, в тоске…
И даёшь, Ты, от сердца отмычку,
Тяжело ведь одной в пустоте.
Может, греет она так страстно,
Что исчезают к сердцу замки.
И приносит она неизбежно
Море счастья и тропы судьбы…
Что объединяют, потерянные Богом
Две частицы, словно инь и ян,
И становятся уже они одним целым,
Полные мечтаний, чувств, ожиданий…

Где ты ласточка летала

Где ты, ласточка, летала?
Где ты, зиму зимовала?

За лесами, за морями
Я носила телеграммы,
В них весёлая новизна:
«Возвращается весна!»

Где ты? Не слышно

Где ты? Не слышно, в сердце щемит…
Может, я крикну? Но горло болит.
Так часто теряла, казалось на миг…
Что без тебя не смогу я прожить.

Ты судьба моя, ветер, прошу, укради,
Так хочу, почувствовать любви той дары.
Хотелось с тобой на край света сбежать,
Чтоб одинокие люди не смогли отыскать.

Где ты? Не слышно, в сердце щемит…
В Италию завтра мой самолёт улетит.
Не веришь? Пускай, но уеду я навсегда.
Цвет флага сменю в своей жизни тогда.

Где-то звонят колокола

Где-то звонят колокола – наверное, около храма,
Разламывается тишина на куски.
Чья-то жизнь напоминает драму,
А у кого-то оборвалась словно нитки.
Все затихло, снова немое молчанье,
А я сижу и смотрю в высь куда-то,
К каждому придет пора прощания,
А эти колокола снова зазвонят когда-то.

Герман Гессе Перевод Быстротечность

С моего дерева жизни
Все листья постепенно облетают.
Пестрый мир надежд —
Как он пьянит, бурлит, докучает
И утомляет, и сердце наполняет!
То, что сегодня еще цветет
И благоухает, плоды дарит
Назавтра вянет, умирает.
И вскоре ветер споет
Свои песни скучные
Над холмом коричневым
Где прах мой покоится.
А над колыбелью
Склонилась мать —
Мне бы еще в эти глаза заглянуть,
Зарю увидеть, что указывает на путь,
Тревожит вечно нас и не дает заснуть.
Все умирает, все уходит во мглу,
Лишь Вечная Мать, что творит тьму,
Что нам дарит дни, и солнце, и слова,
Что, играя в воздухе, пишет
Полузабытые наши имена.

Гитара

Душа, как струна, зазвенит,
Разбудит молчаливое дерево —
И утихнут птичьи песнопения.
Душа, как струна, зазвенит.

И исчезнуть раскаты грома, ливня,
И сердцу одинокому – жить!
Душа, как струна, зазвенит,
Разбудит молчаливое дерево.

Говорить людям

Людям говорил,
Что деревья тоже португальцы.
Людям говорил,
Что каждое зеркало – дверь
Из одной пустоты в другую.
Людям говорил,
Что коты знают Истину
Где-то от нас навсегда спрятанную.
Людям говорил,
Что каждый цветок – это Васко да Гама,
Что плывет на корабле окнами в потустороннюю Индию.
Людям говорил,
Что каждая ель это старый учитель,
Что ведает про Путь
Неизвестной осени.
Людям говорил,
Что Ван Гог лишь приоткрыл дверь.
А они не верили…

Горело небо

Горело небо за рекою,
Земля содрогалась от гранат.
А им казалось, что только двое
На свете их – девчонка и солдат.

Грохотало, ревело и клокотало…
Словно спички, ломался лес.
Будто лебедь белокрылую
Солдат девчонку над миром нёс.

Живым он тогда вышел из боя,
И заглушая ту войну,
Про зори, вербы над водою…
Читал ей стих про тишину.

Горький Шоколад

Горький шоколад эта прогулка по городу.
Грустно одному.
Дома ждут котище
лохматый и чёрный попугай.
Филин в соседней роще видимо тоже ждёт.
Кто ещё обратит внимание на него кроме меня
и услышит намеки в его вздохах?
Бельчонок, устроившись на ветке березы,
уплетает орешки.
Я на балкон их выношу для него,
он знает…

Сколько ещё радостей эта причудливая старость
придумать может?
Сколько ещё дней длиннющих ей Боженька
отмеряет щедро?