Рождественская сказка. Сборник

© Наталья Криммер, 2018

ISBN 978-5-4493-8324-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рождественская сказка
Роман

1. Если вам немного за…
и, что с этим делать…

«Если Вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…», разливался из динамиков голос главной проводницы всех времен и народов Верки Сердючки. А если Вам нет еще тридцати, а надежды давно иссякли «как сон, как утренний туман». Так у них, у поэтов все красиво, даже самые обыденные мысли. А, может, их и не было, этих самых надежд, ведь когда у человека все в порядке, на что особенно надеяться? Когда у тебя в кармане лежит диплом престижного творческого ВУЗа, детству твоему мог бы позавидовать любой советский ребенок, потому что прошло оно – это счастливое детство, вдали «от родных берегов». Правда, в социалистической стране, за высоким забором Советского посольства, где работали родители, но в любом случае, по всем параметрам того времени, это было более, чем круто. Сейчас у тебя тоже все прекрасно: есть хорошая работа в новомодной продюсерской компании с громким названием – «Русские звезды», на личном фронте вроде бы тоже порядок. По крайней мере, так считают окружающие. Многие даже завидуют. А в чем он этот порядок и повод для зависти… никто не знает.

Вика подошла ко входу в метро. Большой любви к подземке она не питала, но когда нужно быстро добраться из одной точки Москвы в другую, да ещё дорога лежит через центр, то приходится жертвовать комфортом, да и амбициями, ради скорости. Родной метрополитен встретил ее не слишком приветливо, на эскалаторе стояла толпа, а из подземелья поднимался влажный горячий воздух. Вика вспомнила как в детстве, она знала и любила такой знакомый, ни с чем несравнимый, запах московского метро, там всегда было: летом прохладно, зимой тепло, а время в дороге можно было занимать разглядыванием красивых нарядных москвичей, спешащих на работу. Сейчас явно это было уже совсем другое метро.

В поезде, как в плохой электричке, немилосердно воняло неизвестно чем. В то время новые вагоны с кондиционерами и шумоизоляцией в обиход ещё не вошли, да и в проекте, вероятно, ещё не значились. Действительность того времени была более расхлябанной, менее причёсанной, но она была, и её нужно было принимать такой, какая она есть, словом, как данность. Виктория и принимала.

По вагону пробирались нищие – женщина и мальчик. Малыш делал вид, что играет на гармони, хотя, игрой эти истошные звуки мог назвать, только абсолютно глухой человек или уж, в крайнем случае, очень смелый авангардист. Женщина рассказывала всем давно известную историю про «неместных людей», которые в количестве «семи семей» находятся на вокзале.

«Хоть бы сообразили, что-нибудь новенькое, – подумала Вика, ведь печальная история о неместных людях и семи семьях, терпящих бедствие, была знакома всем с девяностых годов. – А вот интересно, кто придумывает эти нищенские опусы? Ведь наверняка у них есть свои пиарщики и имиджмейкеры. Может заняться новым бизнесом? – спросила сама себя. Потом посочувствовала юному „исполнителю“, – все-таки жалко мальчишку, он-то не виноват, что попал в эту индустрию».

Вика оглядела вагон, пассажиры старательно прятали глаза: кто спал или делал вид что спит, кто-то читал или уткнулся в телефон, но подавать деньги просителям, судя по всему, никто не собирался. Вика вздохнула и полезла в кошелек.

– Держи, артист, заработал, – Вика протянула деньги мальчишке.

«А с другой стороны, чем этот неумытый парнишка хуже тех самых «звезд», которыми Вика и ее коллеги занимаются в своем агентстве. Взяли «куклу» из провинции, помыли, покрасили, одели с иголочки, дали в руки отключенную гитару, записали сносную фонограмму – вот вам звезда – Маша Пупкина. Любите и жалуйте, записывайтесь в фан-клуб. Да, но это происходит только тогда, когда в эту самую Машу, кому-то хочется вкладывать деньги…». «Станция «Пушкинская»», – вывел Вику из задумчивости бесстрастный автоматический голос, она протиснулась к двери и вышла на перрон.

В сумке затрезвонил мобильный. Вика взглянула на дисплей и бросила аппарат обратно. Настроение резко поехало вниз: звонил шеф, но Вика решила оттянуть «удовольствие» общения с начальством. Она вышла в город, подняла повыше воротник и побрела по московским переулкам в родную контору.

– Привет, Вик, – пронудил охранник из своей будки, – спрашивал уже.

– Орал? – лаконично поинтересовалась Вика, хотя знала, что вопрос риторический: их начальство иначе, чем на повышенных тонах, не разговаривало.

– А как же, как на плацу, – захихикал хранитель местного порядка.

Вика прошмыгнула к себе в кабинет, сняла куртку и, наконец, подошла, к давно звонившему, внутреннему телефону.

– Тебя шеф ждет, – не здороваясь, пропела в трубку секретарша начальника, – орёт на всех, достал уже и все из-за тебя! Прям, голова раскалывается, вся замучилась уже. Даже кофе только раз выпить успела…

Вика не стала слушать дальнейшие секретарские стенания, бросила трубку и пошла на заклание.

Гаврила Ардалионович сидел в своем помпезном кабинете, за полированным столом необъятных размеров и с восторгом играл роль продюсера, вершителя актерских судеб. Только перестроечная неразбериха и сумятица могла занести его – полковника в отставке, в это модное и достаточно доходное кресло. Конечно, за его спиной были какие-то люди и какие-то явно немалые деньги. Но вслух подобная информация не произносилась, да и людей этих никто в глаза не видел. И поэтому, он был один – царь и бог, хозяин и господин.

Вику всегда занимал вопрос, как быстро этот человек, проживший всю жизнь в заштатном гарнизоне, моментально «перекрасился» и, из обычного служаки, превратился в барина с целым перечнем аристократических привычек. Даже имя себе поменял с Гавриилы Петровича Остапкина на Гаврилу Ардалионовича Остаповского. Говорят, хотел и имя, казавшееся слишком простонародным, да еще и неправильно написанным в паспорте не Гавриил, а просто Гаврила, хотел поменять, но всемогущая супруга – Вера Константиновна, служившая при муже в роли идеолога, а заодно и главнокомандующего, указала на близость подобного сочетания к именованию одного из персонажей Достоевского. И в свете этого мудрого решения Гаврила остался Гаврилой. Но с новым отчеством и видоизмененной фамилией.

– Добрый день, Гаврила Ардалионович, Вы меня искали? – Вика зашла в кабинет и остановилась напротив вершителя судеб.

– Искали! – передразнил Гаврила, – время одиннадцать часов. Почему не на посту?

– Во-первых, я вчера с концерта вернулась только в три часа ночи, а во-вторых, если Вы не забыли, у меня свободный график.

– График у нее свободный! Я вон с восьми утра тут один на вахте зашиваюсь!

Военную привычку раннего вставания Гаврила никак не мог искоренить, даже полностью изменившийся образ жизни, не помогал. Поэтому, шеф как специально назначал всевозможные собрания и селекторные совещания в такое время, когда порядочные деятели шоу-бизнеса только отходят ко сну, после прошедших трудового дня и ночи.

– На той неделе: с Первухиным, Телепневой и с «Мальчиками – картинками» на халтуру поедешь, – распорядился Гаврила.

– А что за мероприятие?

– Да там один магнат, местного разлива, дочке шестнадцатилетие празднует. Вот и выбрали все самое молодежное, почуднее.

– А где это будет, в Подмосковье что ли? – уточнила Вика.

– Какое Подмосковье?! Чем ты слушаешь вообще?! Я ж тебе говорю. На Урале это, город там какой-то… Блин, вылетело из головы. Я ж тебе сказал. Записывать надо. У Нельки возьми. Ей всю информацию по электронке прислали. Иди! Работай!

Спорить и доказывать то, что Гаврила ничего не говорил, было совершенно бесполезно. Вика вздохнула и вышла к секретарю.

Нелли передала ей всю информацию по предстоящему мероприятию, все пожелания и контакты клиента, вернее клиентки.

– Вик, это телефон жены отца юбилярши. Думаю, что она – не мамаша. Вряд ли, так о своем ребенке кто-то скажет, говорит: «девчонка хочет» и тому подобное. Хотя, у богатых свои причуды. Она разговаривае, так, как будто мы тут все ей жизнью обязаны. Короче, общайся, получишь море удовольствия. И артистам позвони. Шеф клиентке все подтвердил, деньги выставил, только артистам позвонить забыл. Если будет что не так, Гаврюша не вспомнит, что это его косяк, нам всем головы оторвет.

Вика отправилась к себе в кабинет, мероприятие должно состояться через десять дней, все подтверждено, только артисты ничего не знают. Вот и нужно теперь как-то, по возможности бескровно, вылезти из этой ситуации.

2. Лаврик

С крамольной мыслью «всего не переделаешь», Вика выключила компьютер, покидала в сумку всякие мелочи, валявшиеся на столе, натянула куртку и быстро покинула родное предприятие, стараясь не попасться на глаза вездесущему Гавриле. Хотя, на самом деле, сделано было много: артисты подтверждены, билеты забронированы. Но, все равно, лучше было смыться по-английски, чтобы не рапортовать шефу о проделанной работе.

Быстрым шагом она преодолела пост охраны, вышла на улицу, окинула беглым взглядом парковку, пытаясь сообразить, куда в утренней суматохе она приткнула свою машину. Потом, не найдя ничего похожего, на своего четырехколесного друга, было удивилась, но вспомнив, что приехала сегодня на работу на метро, осталась собой крайне недовольна. Но отступать было некуда, и Вика побежала ловить машину.

Времени у нее было в обрез, а успеть сделать нужно было, как она всегда говорила, «тридцать три дела». В первую очередь, ей необходимо было заехать в парикмахерскую, так как должность спутницы звезды эстрады обязывала выглядеть гламурно. Потом следовало посетить супермаркет, потом приготовить ужин, потом… Да много еще чего.

Параллельно с этим «много», нужно постоянно оставаться на «боевом посту» и не бросать «трудовую вахту». Отследить, в каком виде явились на выступление в клуб «Белая сова» музыканты из группы «Дикая лошадь», собрать артистов на ближайшее корпоративное мероприятие, договориться с клиентом о встрече по новому году. А помимо этого, постоянно отвечать на сотни разнообразных вопросов типа: «сколько будет стоить выступление дрессированной обезьяны на юбилее любимой тещи», поступающих на мобильный телефон с пугающей частотой. Одним словом, заниматься делами, которые по мнению Гаврилы Ардальоновича Остаповского, и делами-то назвать было нельзя, а сплошное баловство. И их уж точно можно легко и просто совмещать с личной жизнью.

Дел было действительно очень много, а времени мало. Нужно было непременно все успеть, ведь сегодня был знаменательный день в жизни Вики, возвращался с гастролей Лаврик.

Лаврик или Лавр Борцов, или в миру Боря Лаврентьев – любимец женского населения страны, ее ближнего и даже дальнего зарубежья, сделал за восемь лет своего пребывания в Москве головокружительную карьеру и достиг всех возможных высот на тернистом пути покорения музыкального Олимпа. Прошел путь от провинциального парня, ночевавшего на вокзале, до мегазвезды отечественного шоу-бизнеса.

Он многого добился сам, во многом ему помогли. И одной из тех, кто помог больше остальных, была Вика. Она приютила, кормила, знакомила с нужными людьми, таскала по студиям и, зарождавшимся тогда, продюсерским центрам его кое-как записанные любительские кассеты. Было тяжело, голодно и беспросветно, и опускались руки, и хотелось все бросить, уехать, забыть, но в какой-то момент, тот самый «его величество случай», в который никто не верит, но все вожделенно ждут, помог и вывел. И зацепилось: конкурс «Открытие года», запись на радио, «Голубой огонек», «Золотой патефон» и понеслось… И стали приглашать, платить приличные гонорары, присылать песни. Известный успешный продюсер пригласил артиста в свою команду. Контракт был не самый выгодный, но возможности покрывали убытки. Вика подумала и приняла решение, что этот продюсер, на данном этапе, может дать Лаврику больше, чем она, и отпустила артиста в почти свободное плавание. Добряк продюсер разрешил Вике остаться при звезде в качестве директора. Но, она отказалась и осталась только в качестве подруги и спутницы жизни.

Лаврик любил Вику, оставляя для нее в своем сердце сокровенный уголок, который был не занят всеобъемлющей и страстной любовью, которую он испытывал к самому себе.

Он приглашал ее в театр, на премьеры, которые хотел посмотреть сам. Он приносил ей книги, которые должен прочитать каждый интеллигентный человек, но он, этот самый интеллигентный человек, к сожалению, настолько обременен делами государственной важности, что не имеет на подобные занятия времени, и поэтому, она должна, прочитав, выдать краткий реферат, что бы ему было, что сказать в кругу таких же умных, образованных и супер занятых людей. Ведь чему-то ее там учили, на каком-то там режиссерском факультете, хоть для чего-то полученные знания должны пригодиться.

Он дарил ей подарки, всегда очень дорогие и очень помпезные подарки, разве мог он Лавр Борцов подарить своей любимой женщине, какую-то отстойную чепуху, вроде фарфоровых кошечек, которые она, кстати, очень любила. Он возил ее отдыхать, когда сильно уставал сам, возил туда, куда хотел поехать сам и тогда, когда у него было свободное время.

Он проводил с ней ночи, полные театрального огня, лирической музыки, романтического антуража, заученных и уже наверняка, неоднократно проверенных на других: фраз, поз и поцелуев, которым позавидовал бы режиссер любой бразильской «мыльной оперы». Причем, такая театральность стала присуща господину Борцову, а искреннему и восторженному парню Боре Лаврентьеву, которого в свое время обогрела и полюбила Вика, присуща совершенно не была.

Одним словом, он был идеальным спутником жизни, настолько прекрасным, что мог бы осчастливить тысячи самых замечательных, богатых и умных женщин, а осчастливил ее, Вику, и она сама не могла понять, как это на нее свалилось такое счастье.

Обычно, возвращаясь с гастролей, прямо из аэропорта Лаврик приезжал к Вике. Хотя, совсем недавно у него появилась своя квартира, в новом доме на охраняемой территории с подземной парковкой. Такая, как и положено звезде. Но, там он появлялся нечасто, принимал журналистов и, вполне возможно, еще кого-то принимал. Но с гастролей, всегда только к Вике. Ведь после тяжелой, изнурительной работы на ниве шоу-бизнеса, нужно отдохнуть, «почистить перышки», поплакаться кому-то, как «тяжела и неказиста жизнь артиста». А для того, чтобы поплакаться – лучшей жилетки, чем Вика, он и представить себе не мог. Она всегда понимала, всегда сочувствовала, давала дельные советы. И во всех ситуациях была на его стороне, что было особенно приятно. К тому же она была отличная кулинарка и всегда старалась побаловать любимого чем-нибудь вкусненьким, на что он смотрел всегда довольно благосклонно, потому что отдохнуть от гастрольного рациона никогда не помешает. Вика точно знала, что сегодня её ждет: радостная встреча, романтический ужин, который она должна, естественно, успеть приготовить и ночь полная рассказов, жалоб и, может быть, любовных утех. И поэтому, она изо всех сил старалась все успеть.

Нагруженная пакетами и свертками Вика влетела домой. Мобильный в сумке давно и настойчиво исполнял полонез Огинского – это значило, что звонил водитель Лаврика Гриша. «Что ему так пригорело? – раздраженно подумала Вика, – и так каждая минута на счету, – но трубку все-таки, сняла».

– Ну, наконец-то, – недовольно прогундосил Гриша, как всегда забыв поздороваться, – Виктория Николаевна, ну где Вы ходите? Лавр Петрович звонил, просил Вам передать…

– А что, он мне сам позвонить не мог? Переводчиком решил воспользоваться, – перебила водителя Вика.

– Так он звонил и не один раз, говорит, все время из аэропорта набирал, а у Вас телефон недоступен. Он недоволен очень.

– А это я, наверное, в метро была или в супермаркете, он в подвале, – зачем-то стала оправдываться Вика.

– Ну вот, час от часу не легче, – запричитал водитель, – Вам хозяин сколько раз говорил, чтобы Вы в метро не совались, сами не хотите за руль садиться или с машиной чего, так мне звоните.

– Знаешь что, это тебе он хозяин, ты его указания и выполняй, а я уж как-нибудь сама разберусь, – огрызнулась Вика, – так что мне Лаврик просил передать?

– Сказал, что из аэропорта к Вам поедет, – начал перечислять водитель, и Вике показалось, что парень старательно загибает пальцы, – велел, чтобы Вы суп сварили, куриный, с этими, как их там, с цацками.

– С чем?! – изумилась Вика, услышав незнакомое название блюда, которое должна приготовить.

– С цацками, – неуверенно повторил Гриша, и даже в телефон было слышно, как он громко поскреб затылок, – не, не с цацками, – вдруг поправился он, – а с пецками.

– Какими пецками, что ты несешь? – Вика давно поняла, о чем говорит водитель, но почему-то неудержимо захотелось повредничать.

– Ну, он сказал, – заныл Гриша, – сказал, Вы сами знаете.

– С клецками, грамотей, – наконец, сжалилась Вика.

– Во, точно с ними! – обрадовался водитель, – я ж почти правильно сказал, а Вы сразу не поняли.

Водительская наглость переходила границы, но Вика не стала с ним спорить.

– Самолет во сколько прилетает? – спросила она.

– В 21.15, – отрапортовал Гриша.

– Ладно, жду вас, – откликнулась Вика и «положила трубку».

Культурная программа романтического вечера явно подходила к концу. Кастрюля бульона с клецками съедена, бутылка коньяка почти выпита, жалобы на тяжелую беспросветную жизнь, положенную на алтарь высокого искусства, излиты, оставалась «ночь любви», но это мероприятие не всегда завершало встречу любящих сердец. Лаврик лежал на диване, лениво нажимая кнопки телевизионного пульта.

– Знаешь, Викуль, хочу стилиста поменять.

– А чем тебя Изюмский не устраивает?

– Да нет, он нормальный. Просто, там один проект у меня планируется.

– Какой проект? Что-то ты раньше ничего не говорил о новых проектах.

– Да нечего пока говорить, зыбко все еще. Ты просто справочки наведи, может, появилось, что-нибудь модненькое, хочу новый имидж поискать.

– Что-то ты загадками говоришь, – с сомнением протянула Вика.

– Да ладно, какие загадки, – перебил ее Лаврик, – что мы все о работе. Главная загадка в том, что мы столько не виделись и еще не в постели.

«Вечер завершился как по нотам», – подумала Вика и закрыла глаза.

3. У нас с тобой разница во времени

Вставать смертельно не хотелось, но труба звала, и Гаврила звонил уже раз пять. Вика была уверена, что и сейчас звонит именно он. Кому еще придет в голову трезвонить, да еще с такой настойчивостью в восемь утра. Вика взглянула, на безмятежно спящего Лаврика. «Везет же! – подумала она, – телефон трезвонит, а ему хоть бы что, пушками не разбудишь. Ведь может сегодня проваляться хоть целый день, а я несчастная должна пилить на работу».

Поразмыслив на тему, нельзя ли срочно, не менее чем на три дня, заболеть какой-нибудь неизлечимой болезнью, покашляв и пощупав, немилосердно гудевшую после почти бессонной ночи голову, Вика разочаровано поняла, что достойной прогула хвори она не имеет, нужно брать себя в руки и отправляться на службу.

Снова затрезвонил мобильный. Бравурным маршем телефон обычно реагировал на неопознанных абонентов. Вика нашарила тапки и выскочила из спальни, боясь, что звонок все-таки потревожит, так уютно устроившегося, Лаврика.

– Алло!

– Доброе утро! Могу я поговорить с Викторией? – Вика услышала приятный баритон.

– Я слушаю, доброе утро.

– Я звонил вчера в офис, разговаривал с Вашим шефом. Он мне дал Ваш мобильный телефон. Я вечером не стал беспокоить. А сегодня, простите, не учел разницу во времени, у Вас еще совсем раннее утро. Если я не вовремя, могу перезвонить позднее?

– Нет-нет, что Вы, – возразила Вика и подавила зевок, – я слушаю, буду рада Вам помочь.

– Меня зовут Кирилл, Кирилл Андреевич Романов, – поправился собеседник, – я приглашаю Вас с вашими артистами на день рождение моей дочери… Вы, видимо, в курсе?

– Да, конечно, я вчера разговаривала с Вашей супругой и отсылала предложение. Она мне все подтвердила. Вы успели ознакомиться?

– Да, большое спасибо, я просто хотел уточнить, как на Ваш взгляд, на день рождения шестнадцатилетней девочки достаточно ли интересная программа? Выбирала моя жена, это скорее ее вкус. А я не очень интересуюсь современной эстрадой.

– Ну, вообще, те исполнители, которых мы Вам предложили – это самый писк молодежной эстрадной моды. Ваша жена явно в курсе современных течений.

– Она недалеко ушла по возрасту от дочери, – усмехнулся собеседник, – значит, ее вкусу стоит доверять.

– Кирилл Андреевич, а почему Вы не хотите у дочери спросить, кого бы она пригласила к себе на день рождения? – поинтересовалась Вика.

– Я хочу, чтобы для нее был сюрприз, я всегда стараюсь, ее чем-то удивить.

– И получается? – засмеялась Вика.

– Стараюсь, – ответил собеседник. – Она вообще девочка неординарная, творческая: рисует, бальными танцами занимается, довольно успешно, на чемпионате областном в тройке была.

– Молодец, – похвалила Вика и предложила, – а, может быть, нам ей какого-то известного солиста-танцора привезти и номер с ней поставить?

– Это очень здорово. Но, на это же время нужно?

– Дня три, я думаю, нужно. И согласие именинницы, конечно. Это сюрпризом сделать не получится.

– Я поговорю с дочерью и Вам перезвоню. Спасибо за консультацию и прекрасную идею. Приятно было познакомиться.

Вика ответила, что ей, разумеется, тоже приятно познакомиться и повесила трубку. Конечно, первое впечатление о человеке, да еще полученное по телефону, часто бывает обманчиво. Но, несмотря ни на что, у Вики сложилось приятное впечатление о ее новом клиенте, а она редко ошибалась в людях.

Телефон снова зазвонил, на этот раз – это был Гаврила, Вика быстро отключила звонок и юркнула в ванну. «Не могу сейчас подойти, – объяснила она сама себе и телефону, – на работу опаздываю „соц. обязательства“ выполнять, рвение к работе нездоровое проснулось. Некогда по телефону болтать».

Первое, что услышала Вика, переступив порог родного предприятия, были стенания секретарши Неллички. Секретарша закатывала глаза, вздыхала, жаловалась на жизнь и держалась за голову.

– Иди. Он тебя ждет, – простонала она Вике, указывая на кабинет шефа.

Вика зашла к вершителю судеб. Поздоровалась:

– Доброе утро.

– Утро, нашла! Середина дня, – ответил вершитель.

– Это, какого такого дня? По каким часам? – огрызнулась Вика, – одиннадцать часов. Я, между прочим, с восьми утра с клиентом общаюсь.

– Это, который дочке день рождение делает? – сразу подобрел Гаврила.

– Да, – кивнула Вика, – я, ему еще там, кое-что предложила.

– Молодец, раскручивай его по полной программе. Там деньги есть.

– Да дело даже не в деньгах, – начала было Вика.

– Именно в деньгах, – перебил шеф, – а в чем же еще?

Вика не стала ничего объяснять, в чем еще может быть смысл, когда делаешь мероприятие, согласно кивнула, вышла из кабинета и направилась к себе. Она включила компьютер, собралась пробежаться по ближайшим мероприятиям, всегда страшно что-то забыть. Но мобильный умел лихо корректировать ее планы. Вот и сейчас телефон настойчиво звонил. Вика сняла трубку.

– Виктория, здравствуйте еще раз, это Кирилл.

– Добрый день, Кирилл Андреевич, – Вика похвалила себя, что запомнила отчество клиента.

– Я поговорил с дочерью. Ваша идея ей очень понравилась. Вы молодец.

– Спасибо. Тогда сейчас я решу вопрос с балетмейстером, с партнером для девочки и с гонораром исполнителей. Потом Вам все пришлю и мы ещё раз обсудим.

– Вика, – начал Романов, потом всё-таки уточнил, – можно так Вас называть?

– Конечно.

– Вика, я, если можно, Вас соединю со своей помощницей, и вы все организационные вопросы с ней решите. – И усмехнулся, – а по всем остальным вопросам можно обращаться ко мне. А, кстати, Вы, когда планируете приехать?

– Так, – Вика посмотрела календарь, – у нас мероприятие в пятницу. Значит, не позднее среды. А, может быть, и во вторник. Сейчас выясню у исполнителей, когда могут вылететь.

– Ну, хорошо, буду ждать информацию. Моя помощница перезвонит Вам чуть позднее. Еще раз спасибо. Всего доброго.

Вика отложила телефон и задумалась, а кто, интересно, отправиться танцевать с барышней и ставить этот номер? Но, такие вопросы решаются быстро и через двадцать минут, она уже знала и кто, и что, и сколько. А через полчаса, обсудив дополнения по смете с помощницей Кирилла, уже заказывала билеты. «Значит, я улетаю в среду утром, – подумала Вика, – кажется, в этот же день уезжает на гастроли Лаврик. Очень даже неплохо, что так совпало».