Улыбка Магдалины

Уважаемый Льюис Кэрролл, где же ваши чудеса?

Алиса

Дорогая Алиса, чудес не будет!

Твой Льюис Кэрролл

Глава I

Раскрасневшееся солнце спешило на свидание с ускользающим горизонтом, Алиса – со своей судьбой. А ее судьба в это время спала тяжелым, беспокойным сном врача после ночного дежурства и двух сложнейших операций. До встречи им оставался ровно час!

Но сейчас она летела к нему, мужчине своей мечты.

Ее «светлое будущее» сидело за столиком, критично изучая меню. Алиса замерла у огромного окна и тайком наблюдала за молодым человеком. Идеальный профиль, белоснежная улыбка, красивые длинные пальцы, которые она особенно любила, часто в мечтах представляя их на своей коже. Щеголеватый клетчатый пиджак в цвет серых брюк и кипенно-белая рубашка. Его безукоризненный внешний вид не просто контрастировал с окружающей серостью, он был чужд всему мирскому. Алиса часто замечала в себе это противоречие: искренне любя и восхищаясь Никитой, она подчас тяготилась его идеальностью.

Девушка мотнула своей огненно-рыжей головой, чтобы прогнать глупые сомнения, и зашла внутрь. Она шла по залу, не обращая внимания на взгляды всех присутствующих, а они так или иначе были устремлены на нее; женские с долей зависти, мужские с нескрываемым восхищением, некоторые с откровенным вожделением. Будь у нее возможность чаще бывать в подобных заведениях, она бы привыкла к такому вниманию, но судьба обделила ее многим, за исключением живого ума, силы воли и красоты. Высокая стройная девушка с копной рыжих, точно осенняя листва, волос и красивым лицом. Ее внешность нельзя было назвать ангельской, скорее наоборот, но вся она была слеплена идеально, без единого изъяна. Высокий чистый лоб, аккуратный носик, выразительный рот с чувственной верхней губой, намек на щечки-яблочки, но всегда с легкой благородной бледностью, и удивительные глаза, огромные и темные, как две спелые маслины. Гордая посадка головы, грациозная осанка и безупречные манеры никак не вязались с блеклым внешним видом. В иные времена в ней бы без труда узнали дворянку, сбежавшую из имения и от скуки прогуливавшуюся в образе простолюдинки.

Заметив ее приближение, Никита отложил меню и так же как все залюбовался ею. Лучезарная улыбка на лице девушки заставила его очнуться и подняться ей на встречу.

– Ты не против, если мы пересядем на улицу? Погода чудесная. И сегодня я не хочу делить тебя ни с кем, а там нам точно никто не помешает, – он галантно взял ее за локоть и увлек к выходу.

Алиса, снова не обратив внимания на разочарованные мужские взгляды, послушно отправилась за молодым человеком. Она точно так же пошла бы за ним и на край света, спокойно перешагивая через все дары, брошенные к ее ногам. Счастье смотрит высоко!

Но не успели они устроиться в уютных креслах под навесом, попутно признаваясь в обоюдной тоске друг по другу, как Алиса почувствовала легкое головокружение. Сознание как под влиянием наркоза поплыло в невесомость. Гул улицы и веселый смех Никиты стихли, будто кто-то выключил звук, и теперь слышались только приглушенные «ватные» помехи. Но вот они всколыхнулись, поднялись откуда-то из глубин подсознания и начали превращаться сначала в шепот, потом в голос, тихий, уверенный, знакомый ей с детства. Она не слышала его звуков, не могла разобрать слов, да их и не было. Просто Алиса знала, что он существовал. Голос ее сердца, которое сейчас застучало гулко и порывисто. Голос внутри заставил ее встать.

– Алиска, ты куда? Что с тобой? – от удивления Никита тоже поднялся.

– Мне нужно идти, – отрешенно произнесла она.

– Куда?

– Не знаю. Туда! – тихо ответила девушка и, метнувшись вперед, уже более громко добавила: – Я сейчас!

Она подбежала к перекрестку. Голос не стал тише, он как будто подталкивал ее изнутри. Моргающий зеленый сигнал светофора заставил ее затормозить у самого края тротуара. «Бред какой-то!» – подумала девушка, встряхнув головой. Она уже повернулась, чтобы направиться обратно, но в тот же миг ударилась обо что-то мягкое и дурно пахнущее. Это что-то оказалось огромным пыхтящим толстяком, похожим на тюленя с седыми усами, торчащими в разные стороны. Мужчина так торопился перейти улицу, что, не глядя куда бежит, на всех парах налетел на Алису. Она отпружинила от его огромного живота прямо на дорогу под колеса мчащегося автомобиля. От неожиданности девушка не успела ни сгруппироваться, ни схватиться за что-то более устойчивое. Серая полоса асфальта перед глазами сменилась бескрайним небом, а на фоне заходящего солнца яркими языками пламени взметнулись ее собственные рыжие кудри. Это было последнее, что она увидела, потом резкий визг шин разрезал не менее резкий женский крик и наступила тишина.

Алиса очнулась не от похлопываний по щекам, а от тошнотворного запаха пота, смешавшегося с дешевым парфюмом. Видимо толстяк был все еще здесь. Девушка почувствовала, как чьи-то руки поднимают ее голову, и только тогда поняла, что находится на земле, причем как в прямом, так и в переносном смысле. «Да на небесах и не может пахнуть так отвратительно!» – мозг выдавал совершенно ненужную и неважную сейчас информацию. В сознании начали проникать беспокойные голоса, предлагающие вызвать милицию, скорую и почему-то страховую. Услышав слово «больница», она резко открыла глаза. Получилось достаточно театрально, просто в лучших традициях фильмов ужасов о живых мертвецах, отчего сморщенная бабуля рядом громко ахнула и сама чуть не упала в обморок с вырвавшимся стоном «Она жива!». Видимо она была ярой поклонницей современных сериалов и отсутствие огромных луж крови повсюду привело ее в большее замешательство, чем обычная потеря сознания от удара об асфальт и небольшая царапина на лбу.

– От такого удара можно память потерять! – шепеляво комментировала все та же бабушка, интенсивно отталкивая локтями желающих оказаться в первом ряду на этом «представлении».

– Алиска, как ты себя чувствуешь? – где-то рядом она услышала встревоженный голос Никиты и повернула голову, чтобы найти молодого человека, но сделала это напрасно. В нос ударил все тот же запах пота от пиджака толстяка, на котором она лежала. Алиса закрыла рот ладонью и резко подалась вперед. Перед глазами возникло лицо мужчины и чьи-то уверенные руки бережно остановили ее.

– Тихо, тихо! Не нужно так резко подниматься! Я – врач! Вас тошнит? – он крепко держал ее за плечи.

– А почему вы без халата? – брякнула она, тупо глядя на него и все еще не понимая, что происходит.

– Не успел погладить! – по мужскому лицу пробежала чуть заметная улыбка. – Голова кружиться?

– Нет! Только на земле сидеть холодно.

– Тогда встаем! Аккуратно, не спешите! Явных повреждений у вас нет, но возможно сотрясение мозга,– говорил мужчина, поддерживая ее за локти и мимоходом оглядывая голову.

– Конечно, сотрясение! Ты же ее сам чуть не угробил, изверг окаянный! – не унималась старушенция, тряся сумкой и извергая слюну сквозь вставные челюсти прямо в лицо врача.

– Спасибо тебе, бабуль! – он положил руку на грудь и умоляюще закатил глаза. – Что бы я делал без твоего ассистирования?! К нам в больницу врачом пойти не хочешь? Нам как раз людей не хватает.

– Нечего на людей наговаривать, и не он в этом вовсе виноват, а вот этот! Я сама видела, как он девчонку на дорогу толкнул! – в спор вступила другая не менее сердобольная старушка.

– И я свидетелем пойду! Я все видела! – с противоположной стороны улицы к ним присоединилась третья сопереживающая блюстительница правопорядка. – Только расскажите мне, как это произошло! – добавила она проникновенным шепотом, обращаясь к первой «активистке».

Толстяк к тому времени уже испарился. Быстро оценив ситуацию, складывающуюся не в его пользу, и видя активное желание «зрителей» довести происшествие до логичного неблагоприятного для него финала, с проворностью акробата, он подхватил свой пиджак и затерялся в толпе, а затем и вовсе исчез из поля зрения, оставив после себя все тот же шлейф тошнотворных ароматов.

– Нужно сделать снимок. Я отвезу вас в больницу! – мужчина, уже не обращая никакого внимания на реплики из толпы, уверенно развернул Алису в сторону своей машины, которая все это время стояла на «аварийке» и создавала помеху для движения на светофоре.

– Нет! – резко выкрикнула девушка и передернула плечами. – Со мной все в порядке! Никита отвезет меня домой.

– Вашего жениха по-моему больше интересует поимка неуклюжего преступника, чем ваше состояние, – немного пренебрежительно заключил врач, глядя как молодой человек, направляемый замечаниями все тех же свидетельниц «преступления», мечется в толпе в поисках толстяка.

– Да он за меня убьет любого! – выпалила Алиса и дерзко посмотрела на мужчину в упор.

– Лучше пусть смотрит, как бы вы сама не убились, ну, и до таких истерик больше не доводит.

– При чем тут это? Ни до чего он меня не доводил! Просто я пошла… – тут она осеклась, поняв, что если начнет объяснять про зов своего внутреннего голоса, то ее точно сочтут травмированной на голову, поэтому быстро добавила: – И если хотите знать, мы с ним вообще никогда не ссоримся.

– Странные отношения, – усмехнулся он.

– Вам-то какое дело?! Вас это совершенно не касается, – тонкие ноздри ее аккуратного носика расширились, на щеки набежал румянец.

В это время к ним, тяжело дыша, подбежал Никита. Толпа вокруг машины начала редеть, зевак больше не интересовал инцидент, не повлекший за собой конфликта.

– Ушел гад, наверное, в автобус запрыгнул. Не успел догнать, но ничего, у меня хорошая память на лица, когда-нибудь все равно встречу. Ну, ты как? – наконец обратился он к Алисе. – Выглядишь гораздо лучше, даже щеки порозовели, – он обнял ее и поцеловал в лоб.

– Это видимо тоже результат моих стараний, – заметил врач и с усмешкой посмотрел на девушку, отчего та вспыхнула еще ярче. Злость придала Алисе решимости и, с силой прижавшись к Никите, она поцеловала его в губы.

– Я все-таки настоятельно рекомендую вам сделать снимок, чтобы исключить сотрясение мозга, – продолжил мужчина, обращаясь на этот раз к молодому человеку.

– Тут без вариантов, она ни за что на свете не поедет в больницу. Зубы, до сих пор держась за руки, лечим. Да, трусишка? – Никита провел указательным пальцем по ее носу.

– Просто с тобой мне ничего не страшно! – с жаром ответила Алиса, но не отводила взгляда от лица незнакомого мужчины. В потемневших глазах вспыхивали искорки гнева и еще что-то новое, больше похожее на неподдельный интерес.

– Как знаете. Но если почувствуете себя плохо, обращайтесь в Областную больницу. Моя фамилия Гельман.

– Спасибо! – Никита протянул ему руку и мужчина развернулся, чтобы уйти.

– Надеюсь больше никогда с вами не встретиться! – в спину врачу полетело дерзкое замечание Алисы.

– Я тоже никому не советую встречаться со мной! – он чуть повернул голову, грустно улыбнулся и зашагал к своей машине. От этой улыбки у Алисы дрожь пробежала по телу.

– Ну, зачем ты так? Он ведь не виноват в том, что произошло, и искренне хотел помочь, – участливо заметил Никита.

– Сама не знаю! – Алисе вдруг стало действительно стыдно за свое поведение, но слово не воробей. Не бежать же за врачом и извиняться, это будет выглядеть глупо и совершенно неуместно. Она вообще не любила долго переживать по поводу случившегося, особенно с незнакомыми людьми. – Ты же знаешь, как я их боюсь, а он заладил со своей больницей.

– Бояться нужно болезней и смерти, а этих людей мы благодарить должны за их самоотверженный труд, – Никита смотрел, как машина медленно исчезает за поворотом.

– В конце концов, это его работа! – немного раздраженно ответила она. – Пойдем лучше кофе допьем, я замерзла, – она прижалась к его руке и положила голову на плечо.

– Прости, Рыжик, но времени совсем нет. Поехали, отвезу тебя домой, по дороге все расскажу.

Если бы тогда Алиса знала о чем пойдет разговор в машине, она бы не задумываясь и по доброй воле согласилась поехать в больницу, только бы не слышать этих слов.

– Я женюсь, Рыжик!

Два простых слова, но сколько боли они могут причинить одному и принести счастья другому.

А дальше она улавливала лишь отдельные фразы, смысл которых долетал до нее сквозь густой туман в голове. «Родная душа… сама судьба… любовь с первого взгляда… мечтал всю жизнь… послана небом…»

– Она замечательная, просто чудо. Я очень хочу, чтобы вы познакомились. Она прилетит через пару дней. Ты – мой самый близкий человек, и мне очень важно, чтобы вы подружились. Ты знаешь меня как никто другой, – через полчаса хвалебного гимна своей возлюбленной Никита, наконец, переключился на Алису. Она слушала его, молча уставившись в окно и не выразив эмоций не единым мускулом на лице. Только глаза смотрели, не видя ничего перед собой, да кулаки беспомощно сжимались, превращая ремень безопасности в скомканную тряпку. Если бы сейчас на его месте была шея этой незнакомой девушки, то ей не поздоровилось бы еще больше.

– Алиса, ты молчишь. Тебе нехорошо? Может все-таки обратимся в больницу? – молодой человек уже припарковал машину у дома Алисы и теперь осторожно повернул ее голову за подбородок, пытаясь поймать рассеянный взгляд.

– День сегодня не задался с самого утра, – спокойно, немного грустно произнесла она, но голову держала гордо, взгляд был ясен и холоден. Она вообще не умела плакать, считая это пустой тратой времени и сил. – Мне нужно отдохнуть.

Алиса грациозно вышла из машины и легкой походкой направилась в подъезд. Нельзя поддаваться панике, сначала нужно все обдумать. Ничего еще не потеряно, пока ты не сдался!

Никита Воронин слыл настоящим эталоном красоты, больше в силу своего завидного положения (отец – профессор наук, бабушка – богатая аристократка), чем природных данных, но разве женщина поверит в это, когда влюблена. Перспективный ученый, гордость семьи и причина бессонницы многих девушек. Ему не было равных как в школьных олимпиадах, так и в спортивных соревнованиях; умен, образован, воспитан. А его репутация непреступного красавчика только подогревала интерес девушек. Каждая мечтала завоевать его и стать той единственной. А женская конкуренция, как известно, штука заразительная, поэтому авторитет молодого человека обеспечивался самим прекрасным полом.

Ко всему прочему Никита был галантен, сдержан, независим, всегда честен с собой и окружающими. Эти качества, равно как и многие другие, достойные настоящего мужчины, воспитал в сыне его отец, профессор экономических наук самого престижного университета области. Когда Никите исполнилось шестнадцать, семья переехала заграницу, но он по-прежнему навещал свою бабушку, жившую по соседству с Алисой. Это были, конечно, не их убогие трущобы, а старая просторная сталинка с высокими потолками, уютным эркером и дорогой винтажной мебелью, гордостью потомков бывших аристократов. Бабушка Никиты души не чаяла в Алисе, хотя проявляла свою любовь с некоторой надменной снисходительностью. «Ах, Алисия, с такой внешностью и в девках! Такая красота должна быть отдана кому-то, чтобы тебе был отдан весь мир!» – часто говаривала она, рассматривая девушку поверх очков в золотой оправе с неотъемлемым атрибутом: трубкой, набитой крепким табаком, от которого в комнате всегда витал кисловатый запах. Непременные замечания по этикету современной девушки она сопровождала излюбленной фразой: «Никому так благодарна не будешь, как мне за мои советы!» Алиса слушала ее и мотала на ус, понимая, что именно такой должна быть будущая жена Никиты. А значит, ей придется многому научиться.

Алиса была влюблена в Никиту с детства, с той нежной поры, когда девочкам кажется, что увлечение спортом и пара удачных стихов собственного сочинения это показатели (или, если хотите, показатели качества) настоящего мужчины. Мужчины, с которым можно связать судьбу. Вот только для Алисы эта пора была лишена розовых рюш и мягких игрушек, а еще родительской ласки и заботы, как впрочем и вся ее жизнь, насчитывающая к тому моменту девятнадцать лет. Девочка с двух лет воспитывалась двоюродной тетей, но, к сожалению недолго. Мать Алисы родила ее в двадцать от командировавшегося в их городе полковника, который, как потом выяснилось, оказался самым обычным дезертиром. Будучи актрисой и человеком увлекающимся, женщина после рождения дочери занялась карьерой и устройством личной жизни, в которую не вписывался маленький, требующий заботы ребенок. Тетка забрала Алису к себе из детского дома, куда девочка была отправлена по требованию соседей, которые не могли больше выносить репетиции шумных компаний актеров под нескончаемый надрывный плач ребенка. С тетей Алиса прожила до трех лет, пока безразмерное сердце ее блудной матери не освободило место на задворках для собственного ребенка. В мать Альбина играла почти четыре года и это была ее худшая роль. Алиса снова была возвращена в казенные стены детдома. К счастью, человеческая память наделена ценнейшей способностью забывать, а значит, возможностью жить дальше, с чистого листа, цепляясь за тонкие нити светлых воспоминаний.

– Никита приехал? – не отрывая глаз от вязания в своих руках, спросила бабушка этим же вечером.

– Сегодня утром. Но как ты догадалась? – Алиса подогнула под себя озябшие ноги и уткнулась носом в чашку с горячим чаем.

– В твоей жизни, к счастью, пока еще нет мужчины, способного заставить тебя плакать, но такое задумчивое выражение лица присуще всем первым влюбленностям.

– Он женится через месяц на итальянке, с которой знаком меньше года, – Алиса обхватила чашку двумя руками с такой силой, что теперь чай должен был закипеть от ее негодования.

– Этого стоило ожидать. И, наверное, партия блестящая?

Алиса промолчала, только тихонько фыркнула своим аккуратным носиком, из чего бабушка сделала вывод, что попала в точку.

– Думаю, Раиса пустила в ход все свои уловки, чтобы устроить судьбу сына именно так. Нужно отдать должное, хитрости ей не занимать, хотя и действует иногда несколько топорно. Ну, что же нам остается только пожелать ему счастья, – все так же кивая головой в такт тихому стуку спиц, произнесла старушка.

– Но я его люблю, ба! – Алиса нервно поставила чашку на стол, отчего на последнем зазвенела ложка.

– Ну, и люби. Кто ж тебе мешает?! Но найди себе мужчину, который будет любить тебя.

– Разве это правильно?

– Мы сейчас говорим о счастье, дорогая, а оно правильными путями не ходит! – женщина бросила на внучку легкий взгляд поверх очков и чуть улыбнулась. Она знала, что все ее слова попадают точно в цель. Они холодны, расчетливы, подчас жестоки, но действуют отрезвляюще, как холодный душ после похмелья.

Девушка резко поднялась и молча вышла из комнаты.

– Ты куда? – Анфиса Павловна, не поднимая головы, проследила за ее порывистыми движениями.

– На озеро! – бросила Алиса через плечо. – Пойду утоплюсь!

– Вода очень холодная, смотри не простудись!

Алиса стояла и смотрела на блестящую водную гладь. «Почему мечта всегда похожа на мыльный пузырь? – думала она. – Стоит рядом пройти человеку и он лопнет, исчезнет в мгновение, будто его и не было никогда! И не за что ухватиться, собрать по кусочкам, склеить». Но эти грустные мысли обуревали ее недолго. Гордый нрав не давал ей подолгу пребывать в задумчивости или предаваться жалости по отношению к самой себе. На это не было времени, нужно действовать!

Поэтому на следующий день она приняла приглашение Никиты на семейный ужин. Бывать в его доме Алисе было не впервой, но сегодня для нее все изменилось. Она почувствовала это с порога, когда встретила холодный, равнодушный взгляд Раисы Сергеевны. Мать Никиты никогда не питала особо нежных чувств к Алисе, но проявлять откровенную неприязнь себе не позволяла. В меру высокомерная, тщеславная, амбициозная, она была чужда сентиментальности или проявлению любых других человеческих слабостей. Алиса и не ждала от нее симпатии, но уж больно явно повеяло холодом.

– Надеюсь, ты не собираешься присутствовать на свадьбе?

Раиса пригласила Алису попить чаю в комнате Никиты под предлогом помощи в выборе подарка для молодых.

– Думаю, ты и сама понимаешь, что в нашем кругу тебе будет некомфортно, – на слове «нашем» она сделала заметное ударение.

Холодные нотки надменности в голосе женщины заставили Алису, наконец, прийти в себя и в упор посмотреть на Раису. Перемена, произошедшая в ней, поразила девушку. Та будто сняла маску, которую носила несколько последних лет. Худое, невыразительное лицо с тонкими плотно сжатыми губами и двумя глубокими носогубными складками, делившими лицо на три части, как куски неровно нарезанного торта, на одном из которых красовалась увядшая бледная розочка, на двух других плохо обжаренные кофейные зерна. Почему раньше оно казалось Алисе привлекательным?

– Они не будут счастливы! – вместо ответа на ее провокационный вопрос спокойно произнесла девушка.

– Да что ты знаешь о счастье, девочка? Думаешь, крепкая семья зиджится на любви? Счастливый брак только звучит романтично, а держится на банальной совместимости, равном уровне жизни и общем круге общения.

– Видимо, вы плохо знаете своего сына. Он не настолько лицемерен и тщеславен, как вы, чтобы связывать судьбу с человеком только из-за холодного расчета.

– Кем ты себя возомнила, пигалица? Думаешь, одной лишь смазливой мордашкой сможешь сделать его счастливым? Постыдное прошлое, сомнительная репутация, отсутствие образования и воспитания – такой ты видишь будущую жену моего сына?

– Я не стыжусь своего прошлого, хоть и гордиться мне в нем не чем. А что касается образования… это поправимо.

– Ты разочаровываешь меня все больше. Надеешься устроить свою судьбу за счет моего сына? Не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле. Ты не ровня Никите и никогда бы не смогла стать одной из нас. Или ты наивно полагала, что была допущена в круг его общения благодаря тому, что очаровала всех нас? Не смеши меня! – она злорадно оскалилась. – Я закрывала глаза на вашу дружбу только потому, что знала строптивый характер своего сына: все, что я бы не запрещала ему, прельщало его вдвойне. А когда я узнала о тебе больше, то поняла, что опасаться нам нечего. Ты не представляешь интереса для Никиты и никогда не станешь для него чем-то большим, чем обыкновенная дворовая девчонка из детства.

До этих слов Алиса еще как-то держалась, но последняя фраза, брошенная как не прикрытое оскорбление, заставила ее побагроветь и сжать кулаки. И, наверное, несостоявшейся будущей свекрови не поздоровилось, если бы в это время в комнату не вошел ее сын.

– О чем сплетничают две самые красивые дамы на свете? – весело поинтересовался он и отметил каждую легким поцелуем.

– Алиса как раз расстроила меня новостью о том, что не сможет присутствовать на вашей свадьбе, – поспешила перехватить инициативу Раиса, сверкнув глазами в сторону девушки.

По лицу Никиты скользнула тень удивленного разочарования и взгляд пробуравил Алису насквозь.

– Но твоя мама была так опечалена этим известием, что я пообещала ей устранить все существующие препятствия, чтобы быть с тобой в этот день, – она лучезарно улыбнулась, метнув «молнию» обратно адресату.

После этого разговора Алиса как никогда была уверена в своем присутствии на свадьбе Никиты, но еще больше в том, что Раиса сделает все возможное, чтобы этого не допустить.