Дар как проклятие

Каждое утро все леса в королевстве наполнялись невидимой человеческому глазу волшебной суетой. Это прекраснейшие из земных созданий, феи, старались успеть до заката переделать множество важных дел. С первого взгляда могло показаться, что вся их забота – порхать и веселиться, на самом же деле, все они были, словно живое сердце самой природы. Ни один бутон не распускался без их ведома, ни одна букашка не осталась без внимания, ни один листочек не проклюнулся без их чуткого участия. Деревце со слабыми корнями непременно погибло бы, если бы эти хрупкие существа не напоили его живительным соком. Когда бабочке не хватало сил выбраться из куколки, ей обязательно помогали заботливые руки феи. А кто вдыхал жизнь в горное эхо? Кто вносил прохладу в бурные потоки водопадов? И причудливые танцы на безмолвной глади озера – отнюдь не праздная забава.

Лет триста – четыреста тому назад крайне суетливая фея умудрилась вывихнуть крылышко. Переполох стоял на всю округу! Много дней и ночей ушло тогда на её восстановление. Несчётное количество волшебной пыльцы другие феи собрали со всех уголков леса. И, разумеется, одна молодая неопытная феечка, заботясь о подруге, совсем забыла про повседневные обязанности. Когда же, наконец, неумёха вернулась в свой уютный уголок, её глазам предстала страшная картина.

Безжизненное озеро источало ядовитый смрад. Всё живое на десять шагов вокруг его берегов погибло. Даже случайная птица предпочитала облететь это зловещее место стороной. К великому горю, его было уже не спасти, общими усилиями феи огородили то место от случайных путников непролазным терновником и неразрывной незримой печатью.

Возможно, из-за непомерной занятости, так редко можно было встретить влюблённую фею. Случались, конечно, и у этих волшебных созданий мимолётные глупости, – порезвятся, где-нибудь на тихом пруду меж собой, да и разлетятся по своим делам. А совсем безумные, бывало, и в людей влюблялись, но такой союз был обречён изначально. На серьёзные отношения у маленьких тружениц совсем не оставалось времени. Лишь забота о матушке-природе могла вызывать в их крохотных сердечках истинное счастье. Во всём же остальном феи были весьма поверхностны и легкомысленны. А то, что любовь между ними случалась, так тому и свидетели были.

***

В каждом городе наверняка найдутся такие места, где почти невозможно оказаться случайно. Узкие улочки, тёмные и кривые, беспорядочно ветвятся во все стороны, образуя бесконечный лабиринт. Иные покружат, покружат, да и вернут путника туда, откуда пришёл, а иные неожиданно закончатся глухой стеной.

В одном из таких тупиков Хионса и притаилась небольшая, приземистая таверна с неразборчивой покосившейся вывеской. Здесь в полумраке прокопчённой комнаты со сводчатым потолком одни и те же лица на пятый круг рассказывали старые байки, спорили на одни и те же темы и почти каждый вечер, разойдясь во мнениях, привычно колотили друг друга, используя в качестве аргументов, подручную утварь. Затем пили на мировую, забыв о синяках и ссадинах, и снова о чём-то спорили.

Внезапное появление чужаков вызвало среди местных не столько недовольство, сколько настороженное любопытство, а глаза многих загорелись в предвкушении знатного мордобоя. Дерк – высоченный, широкоплечий кузнец, слегка пригибаясь, чтобы не задеть поперечные балки под самым потолком, неторопливо двинулся в сторону непрошеных гостей, демонстративно закатывая рукава.

В таверне воцарилась тяжёлая тишина. Присев за стол, Дерк повернулся к сидящему в углу хозяину и жестом заказал себе выпить. Не говоря ни слова, он стал пристально вглядываться в каждого из путников, сидящих напротив, стараясь угадать их намерения. Пришлые тоже молчали, но ни один мускул не дрогнул на их заветренных лицах.