Зима с сюрпризом. Сherchez le manuscrit, или Ищите рукопись

Дизайнер обложки Лионелла Чернышова

© Милена Стилл, 2024

© Лионелла Чернышова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0053-5848-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга посвящается тем, кто родился зимой под знаком Козерога. Потому что это самые стойкие и выносливые люди из всех знаков Зодиака.

ЧИТАЙТЕ В СЕРИИ «CHERCHEZ…» МИЛЕНЫ СТИЛЛ

1. КОШКИ-МИШКИ

Cherchez la femme, или Ищите женщину

***

2. ЛАБИРИНТЫ СУДЬБЫ

Cherchez lе homme, или Ищите мужчину

***

3. ОБМАНЧИВЫЙ ЗАПАХ ФРАНЦУЗСКИХ ДУХОВ

Cherchez votre destin, или Ищите свою судьбу

***

4. ЗИМА С СЮРПРИЗОМ

Сherchez le manuscrit, или Ищите рукопись

***** ° *****

Глава первая

21 декабря 2025 года

Снег валил со вчерашнего вечера, и дворники-таджики еле справлялись с его уборкой, но поездку в Мелихово многодетная семья Кондаковых-Беляевых решила не отменять.

Гуня, которая, как обычно, проснулась раньше всех, стояла на кухне у окна и, зевая, осматривала со второго этажа их уютный заснеженный двор в утренней мгле. Встав на цыпочки, она сладко потянулась и, тряхнув головой, привычным движением зажгла газовую плиту, куда водрузила сначала чайник, потом яйца в ковшике и затем овсяную кашу для двойняшек и Игорька.

Помешивая овсянку, она обвела хозяйским взглядом восьмиметровую кухню, которая требовала ремонта, и вспомнила, как пять лет назад они с Димой и Игорем переехали в эту квартиру. До рождения Лёки и Лары оставалось несколько месяцев, поэтому родители Агнии помогли расставить и разложить вещи, перевезённые из её однушки на девятом этаже.

Выключив газ и накрыв кашу полотенцем, она переместилась в ванную.

«Всё-таки как же нам повезло тогда! – выдавливая зубную пасту на щётку, снова вернулась к воспоминаниям Гуня. – Ведь если бы я случайно не разговорилась с соседкой, то никогда бы не узнала, что в соседнем подъезде продаётся эта трёхкомнатная квартира».

Благодаря деньгам, оставленным Савиным, им удалось быстро оформить сделку, и Новый год молодая семья встречала уже в «новой» квартире.

Выйдя из ванной, Агния пошла будить разоспавшегося под снежную метель мужа. Он нехотя открыл один глаз и спросил:

– Который час?

Уже из коридора Гуня прокричала, что сейчас половина восьмого, но если он немедленно не пойдёт в ванную, то потом будет ждать, пока дети не умоются. Довод был очень веским и убедительным, поэтому всё ещё сонный Дмитрий, свесив ноги с кровати, стал нащупывать тапочки.

Агния зашла в комнату к десятилетнему Игорьку и присела к нему на кровать. Во сне он был очень похож на того мальчика, беззащитного и несмышлёного, которого она впервые увидела в детском доме чуть больше пяти лет тому назад.

Гуня погладила сына по голове и нежно сказала:

– А снегири уже в окно заглядывают и удивляются, а где же наш главный Снегирёчек?

Игорёк улыбнулся и, не открывая глаз, протянул руки к маме.

Она нагнулась и, поцеловав сына, отправилась будить маленькую «банду», состоящую из двух очаровательных девочек-двойняшек, которых дома звали Лёкой и Ларой, но на самом деле у них были и официальные имена – Ольга и Клара. В свои неполные пять лет  двойняшки умели уже слишком много.

Комната девочек была похожа на филиал магазина игрушек. Чего тут только не было! Но в довершение ко всему маленькие проказницы достали из кладовки небольшую пляжную палатку, которую превратили в королевский дворец. Для этого они также распотрошили коробку с новогодними игрушками и мишурой.

«Да, – протянула про себя Агния, боясь произнести что-нибудь покрепче. – Ёлку украшать в этом году будет нечем».

Накануне Гуня до поздней ночи писала статью для журнала, где она работала с тех пор, как закончила факультет журналистики. Поэтому двойняшек укладывал Дмитрий, который на «художества» дочек не обращал внимания. Наоборот, он даже подправлял их каракули на обоях, тем самым поощряя интерес дочек к творчеству и рисованию. В этом не было ничего удивительного, ведь Дима работал в том же журнале, что и Агния, художником.

Гуня поцеловала Лёку, потом Лару, и тихо произнесла:

– А кто это построил такой замечательный дворец? Неужели, Дед Мороз решил пораньше к нам заглянуть и устроить грандиозный сюрприз?

Девочки заворочались в кроватях и начали просыпаться.

А Гуня продолжила выражать своё удивление:

– Странно, откуда Дедушка Мороз узнал, где лежат наши новогодние игрушки? Жаль, что он не принёс с собой ёлочные украшения, ведь теперь наша ёлочка останется голой и некрасивой и откажется участвовать в нашем празднике. Новогодние подарки класть будет некуда, поэтому Лёка, Лара и Игорёк останутся в этом году без подарков.

Услышав это, двойняшки растеряно сели в своих кроватях и вопросительно уставились на маму, смешно моргая сонными глазами.

– Доброе утро, дорогие мои! – бодро сказала Агния. – Вы не забыли, что сегодня нас ожидает сказочное путешествие? Поэтому быстро в ванную умываться и чистить зубы.

Когда вся семья собралась за столом, мама Агния попросила всех хорошо подкрепиться, потому что дорога предстояла дальняя и было неизвестно, когда они вернутся обратно.

Папа Дима быстро справившись с мюсли, залитыми молоком, внимательно посмотрел на детей и хитро спросил:

– Может быть, кто-то не хочет ехать в Мелихово и останется дома с бабушкой и дедушкой?

Игорёк отрицательно помотал головой и, проглотив кашу, ответил:

– С бабушкой и дедушкой мы встречаемся каждый день. А в Мелихово я никогда не был.

Лёка прежде чем задать вопрос сначала поёрзала на стуле, а потом поинтересовалась:

– А что такое Мелихово?

– Это такое подмосковное село, но оно прославилось тем, что раньше там жил Антон Павлович Чехов – великий русский писатель, – объяснила Агния и, допив кофе, поставила пустую кружку на стол.

– Вот это да! – воскликнул Игорёк. – А мы сейчас проходим его рассказ по литературе, «Ванька» называется.

– А ёлка там будет? – неожиданно спросила Лара.

Папа с мамой переглянулись.

– Даже не сомневайтесь, – нисколько не смутившись, сказала Агния. – До Нового года осталось две недели, поэтому ёлки стоят уже везде.

– А у нас – нет, – логично заметил Игорёк и, смутившись, опустил глаза в кружку с чаем.

– Зато у нас есть сказочный дворец, украшенный ёлочными игрушками, вокруг которого мы в новогоднюю ночь будем водить хоровод, – громко сказала Гуня и выразительно посмотрела на мужа.

Тот сделал вид, что не понял намёка и, поблагодарив Агнию за завтрак, отправился переодеваться.

Сборы в дальнее Подмосковье были похожи на снаряжение в экспедицию то ли на Крайний Север, то ли на Дальний Восток. Видя, как мама делает бутерброды и наливает чай в термос, двойняшки положили в свои рюкзаки альбомы, краски, любимых кукол с целым ворохом одежды и ёлочные игрушки с мишурой. Потом они захотели надеть подаренные обеими бабушками пышные новогодние платья. Но, оказалось, что с зимним комбинезоном они совершенно не смотрятся, поэтому девочки решили ограничиться коронами, надетыми на шапки.

Игорёк долго не мудрствовал и взял с собой только школьную хрестоматию с биографией и рассказами Чехова, а также телефон, где были закачаны любимые мультики и игры.

Когда вся команда, наконец, выползла из подъезда, Дмитрий, заждавшийся их в машине, даже присвистнул от неожиданности, увидев эту неземную красоту. Двойняшки, идущие впереди, были в коронах и мишуре, повязанной на шее, Игорёк в маске пирата, а Гуня без шапки и в распахнутой дублёнке, но с пухлыми пакетами с провизией.

Когда все расселись во вместительном «Опель Виваро», Агния с облегчением выдохнула:

– Ну вот, и года не прошло, как мы собрались.

– С таким запасом еды мы вполне могли бы перезимовать где-нибудь в лесу. Учитывая, конечно, что я иногда бы ходил на охоту, – съязвил Дмитрий, и они тронулись в путь.

Глава вторая

Смелое и дружное семейство Кондаковых-Беляевых, отправившись в путешествие, даже предположить не могло, что снежная погода удержит непредсказуемых автомобилистов дома, а не выгонит их на улицу, как это бывало не раз.

Варшавское шоссе в это воскресное утро было свободным, и они, спустя два часа, уже сворачивали по указателю в «Мелихово».

Оставив машину на парковке, семья двинулась к кассам. Но дети, насидевшиеся в автомобильных креслах, развеселились и стали кидаться снежками, так как снега здесь было ещё больше, чем в Москве. И он лежал нетронутым, величественно и необозримо, что сразу наводило на мысль о необъятных русских просторах и настоящей русской зиме.

Агния засмотрелась на деревья, которые, наверно, сто лет стояли справа от дороги и были свидетелями многих исторических событий. Тополя и дубы были такие огромные и кряжистые, что с одной стороны они были похожи на стариков с глубокими морщинами, а с другой – на крепких и плотных богатырей из русских народных сказок.

– Димка, красота-то какая! – воскликнула Гуня. – Доставай фотоаппарат! Здесь работы непочатый край. Надо будет написать заметку. Главреду должно понравиться.

Дима тоже стоял слегка оглушённый резким контрастом с Москвой. Кроме них тут не было никого. Только вороны лениво перелетали с дерева на дерево и каркали наверно от холода.

Вдруг эту непорочную тишину нарушил звук мотора. И к стоянке, на которой уже находилось около десятка машин, подъехал «Форд Куга». Через минуту с водительского сиденья не спеша вылез субтильный молодой человек, а с пассажирского – томная накрашенная девица в короткой шубке из чернобурки. Она окинула презрительным взглядом Агнию и засеменила за своим спутником, который уже скрылся в помещении возле ворот.

Непроизвольно Гуня тоже скривилась в ответ, будто съела что-то невкусное. Да, ей на сегодняшний день было сорок пять лет, но это совсем не означало, что она сбитый лётчик, и на неё уже не засматриваются мужчины. Конечно, семья и дети отнимали много времени, и пора было обновить маникюр и сходить к парикмахеру, но кожа и цвет лица у неё оставались всё такими же здоровыми, как и десять лет назад, поэтому пластики и корректирующих уколов не требовали.

Она с вызовом передёрнула плечами и, окликнув детей и мужа, направилась к крыльцу, над которым было крупно написано «Кассы».

Как только они зашли внутрь просторного помещения, дети тут же побежали в стеклянный павильон, где шла бойкая торговля сувенирами и книгами Антона Павловича.

Дима купил в кассе билеты, чтобы пройти на территорию музея-усадьбы, и присоединился к семье как раз в то время, когда двойняшки выбрали фигурки двух такс – Хины и Брома, живших когда-то в имении Чеховых.

– Хорошо, что они ненастоящие как наш Шурик, иначе бы я повесился, – вздохнув, сказал он.

– Пап, ну ты даёшь, – рассмеявшись, произнесла Агния. – Просто Шурик уже достаточно взрослый пёс и не выдерживает, когда его пытаются катать в коляске или пеленать как куклу. Спасибо родителям, что они пошли нам навстречу и не отказали в просьбе, забрать нашего тойчика себе.

Тут Гуня заметила витрину с настенными тарелками и замолчала, внимательно разглядывая рисунки на них.

– Так, мы возьмём четыре штуки: одну – нам, вторую – Лариске с Андреем, третью – родителям, а четвёртую – твоей маме. Ты согласен, дорогой?

– Я всегда «за», – ответил Дима и отошёл к витрине с курительными трубками и зажигалками.

– Пап, а мне что выбрать: книжку про «Каштанку», блокнот с фотографиями Чехова или линейку-рулетку с автографом писателя? – спросил Игорёк, задумчиво потирая лоб.

– Старик, не думай и бери всё! – решительно сказал Дмитрий и достал бумажник.

Знакомство с усадьбой Чехова задалось с самого начала, поэтому всё семейство было в приподнятом настроении и фотографии, сделанные возле центральной скульптуры писателя, проживавшего в Мелихово в самый плодотворный период своей жизни, в полной мере отражали это веселье.

Неожиданно до них донеслись звуки знакомой песенки про ёлочку. Двойняшки закрутили головами, на которых продолжали красоваться короны. А Игорёк, заметив наряженную ёлку, закричал:

– Пойдёмте быстрей туда!

Дети первыми устремились к детской площадке, устроенной прямо на территории музея-усадьбы. И родители, подчинившись их порыву, быстро схватили пакет с сувенирами и поспешили вслед за ними.

Когда они подошли к убранной от снега и по-новогоднему украшенной площадке, Игорёк, Лёка и Лара уже с удовольствием водили хоровод вокруг ёлки вместе с другими ребятишками. Руководил этим «парадом» высокий Дед Мороз в красивом красно-белом наряде. Несмотря на то, что красочная шуба была надета на его собственную верхнюю одежду, он всё равно выглядел худым.

Вдруг Дед Мороз предложил детям позвать Снегурочку, и детишки хором закричали:

– Сне – гу – роч – ка!

Лёка и Лара не удержались и запрыгали на месте, от радости хлопая в ладоши. А Игорёк приставил руки ко рту и, как в рупор, громче всех стал звать дедушкину внучку.

Когда лесная фея появилась на поляне под чарующие звуки музыки Чайковского «Времена года. Декабрь», дети застыли в изумлении, так  как это действительно было красиво и сказочно.

На Снегурочке была надета голубая приталенная шубка, которая сверкала стразами при малейшем движении. Её корона, надетая на белый парик, вызывала не меньшее восхищение, так как была сделана настолько искусно, что от неё невозможно было отвести взгляд.

Родители, присутствующие на празднике, не удержались и зааплодировали, а дети внезапно бросились к ожившему сказочному персонажу и облепили Снегурку со всех сторон, радостно визжа от счастья.

Агния чуть не прослезилась от увиденной картины. В её детстве не было такого чуда. Потому что в садике Дедом Морозом была толстая заведующая Мария Петровна, а в школе кто-то из старшеклассников или учитель труда. Снегурочек она вообще не запомнила, вероятно, потому что они сами к этому не стремились.

Всё ещё пребывая в детских воспоминаниях, Гуня вдруг встретилась взглядом с прекрасной Снегурочкой, подошедшей к Деду Морозу. От неожиданности она на время перестала дышать и машинально прижалась к рядом стоявшему мужу.

На Агнию смотрели не добрые голубые глаза ласковой внучки Деда Мороза, а холодные и злые (причём слишком накрашенные) глаза незнакомки, приехавшей на «Форд Куге».

Дети в это время стали рассказывать стихи, и Дима защёлкал фотоаппаратом. Но Гуня продолжала стоять как вкопанная. Она перевела взгляд на Мороза и, приглядевшись, узнала в нём субтильного водителя «Форда». Борода и шапка с париком почти целиком скрывали его лицо, но время от времени он поправлял непослушную бороду, поэтому она успела рассмотреть его.

«Странно, – подумала Агния, – я совсем не знаю этих людей, впрочем, как и они меня, но почему между нами с самых первых минут возник негатив? И почему эта накрашенная девица смотрит на меня таким злобным взглядом?»

Тут к ней подбежали дети и стали хвастаться подарками от Дедушки Мороза. Хорошо, что это были открытки и небольшие книжки, а не конфеты, которые она ни под каким бы предлогом не разрешила есть её детям.

Дмитрий сразу заметил, что настроение у жены в одночасье изменилось в худшую сторону. Он внимательно посмотрел на неё и спросил:

– Что случилось, пока я фотографировал детей у ёлки? Кто-то позвонил?

– Нет, это какое-то наважденье, – стала оправдываться Агния. – Помнишь пару, которая приехала на белом «Форд Куге»? Так вот, это они, оказывается, сейчас развлекают детей в образе Деда Мороза и Снегурочки.

– Ну и что! Не вижу в этом ничего странного. Кто-то снег чистит, а кто-то детей развлекает, – удивлённо произнёс Дима.

– Да дело не в этом, – продолжила раздражаться Гуня. – С этой накрашенной Снегурочкой у меня с самого начала как-то не сложились отношения. Я почему-то ей сразу не понравилась.

– Ну женщины, вы даёте! – с негодованием воскликнул Дмитрий. – На пустом месте придумать чёрт знает что! Если тебе что-то показалось, лучше сразу выкинь это из головы. Иначе наша поездка превратится в кошмар. Умей отсекать от себя лишнее. Ты же журналист, в конце концов, и должна владеть собой в любых ситуациях.

Получив порцию, с одной стороны, обоснованных замечаний, Агния немного расстроилась. Ведь она же не придумала этот негатив, а ясно его почувствовала. А с другой стороны, ей совершенно не хотелось сейчас выслушивать упрёки  мужа.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, Дима чмокнул жену в холодный нос и сказал:

– Ну всё! Забыли! У нас впереди знакомство с домом Чехова. Ты же так хотела его увидеть и напитаться его атмосферой. Если ты сейчас же не оставишь на этом месте все плохие эмоции, то не сможешь подарить себе праздник, о котором так долго мечтала.

– Димка, ты просто чудо, которое непонятно как мне досталось, – успела произнести Гуня, и тут ей в глаз прилетел рыхлый снежок.

Она поперхнулась от неожиданности и вытаращила другой глаз.

– Мама, мама прости, – закричали Игорёк, Лёка и Лара. – Мы не хотели, это случайно получилось.

– А вот и точка, поставленная негативу – сказал, смеясь, Дима, и начал аккуратно очищать её залепленный снегом глаз.

Глава третья

Снаружи дом Чехова не произвёл на Агнию должного впечатления, потому что кругом лежали безликие сугробы, убранного с дорожек снега. Осматривать знаменитую летнюю веранду, находящуюся в восточной части большого дома, уже не было сил, так как от долгого пребывания на улице у Гуни замёрзли ноги и руки. Поэтому, не теряя времени, они решили зайти внутрь.

Быстро надев бахилы в сенях, дружное краснощёкое семейство ввалилось в квадратную, но маленькую прихожую.

И с этого момента для них началась сказка. Вернее, произошло чудо, потому что вещи, принадлежавшие великому писателю: его пальто, шапки и трость, висящие на вешалке, как бы говорили, что хозяин дома и готов к приёму гостей.

Даже расшалившиеся дети замолчали, почувствовав странную таинственность, витавшую в воздухе.

Возле входа сидела круглолицая женщина-контролёр и пила чай с лимонными вафлями. Она отхлебнула из чашки слабо заваренный кипяток и деловито произнесла:

– Предъявляем билеты, товарищи!

Дмитрий достал из кармана общий на всех билет и спросил:

– А кроме нас здесь кто-нибудь ещё есть?

Женщина улыбнулась и охотно вступила в беседу:

– Сегодня впервые за мою смену такое затишье. Наверно, снег людей напугал. А может, к Новому году готовятся. Но вы не переживайте, сейчас в доме семейная пара находится и студент.

Пока женщина разговаривала с Дмитрием, Агния снимала с детей варежки, облепленные снегом, и тёплые шапки с шарфами, потому что в помещении было достаточно тепло.

Увидев это, контролёр предложила положить мокрые детские вещи на батарею, которая находилась рядом с ней.

– Конечно, начальство нас за это ругает, но сегодня всё равно никого нет. А вы, пока всё посмотрите, как раз сухое после и заберёте.

Игорёк, который стоял ближе всех к столу контролёра, не сводил глаз с аппетитно пахнущих вафель, лежащих на блюдце. Он так громко проглотил слюну, что женщина рассмеялась и угостила детей своим лакомством. Они вежливо поблагодарили её, а Игорь не удержался и спросил:

– Тётя, а как вас зовут?

– Нюра, – просто ответила она и скромно улыбнулась.

Потом вдруг что-то вспомнив, женщина выдвинула ящик стола, достала бейджик на синей ленте и надела его на шею.

– Всё время забываю про эту штуку. Я ведь здесь недавно работаю. Мамы когда не стало, я приехала в Мелихово, ухаживать за родственницей отца, его мы ещё раньше схоронили. Тётя Вера устроила меня в эту усадьбу, чтобы я не сидела у неё на шее. Да и пенсию надо зарабатывать, ведь мне только тридцать три года. Днём я здесь контролёром работаю, а вечером полы мою. Надеюсь ещё брата отыскать. Мать перед смертью призналась, что сдала его в детский дом. Я ездила туда, и тамошняя директриса посоветовала поискать братуху в Москве.

– А в каком городе находится этот детский дом? – поинтересовалась из вежливости Агния.

– В Калуге, – быстро ответила Нюра. – Я и сама из тех мест. Мать замуж собралась, и мой будущий отец не хотел, чтобы с ними жил её нагулянный сын. А мама уже была беременная мной. Вот и пошла у него на поводу, чтобы одной с двумя детьми не остаться. Но всё равно осталась. Правильно в народе говорят, от судьбы не уйдёшь. Отец простудился на рыбалке и потом уже не мог восстановиться. Кашлял сильно, а лечиться не любил.

Нюра замолчала, а Гуня, глянув на её бейджик с именем «Анна Витальевна Мосина», снова спросила:

– А ваша мама сказала, как звали вашего брата?

– Конечно. Как же без имени я буду его искать? У меня даже детская карточка его есть.

Она снова выдвинула ящик стола и достала аккуратно свёрнутый целлофановый пакет. Развернув его, женщина вынула потрёпанную записную книжку и открыла на странице, где лежала слегка помятая чёрно-белая фотография пятилетнего мальчика, который был необычайно похож на Игорька.

Агния до последнего не хотела верить, что это то, о чём она мечтала забыть раз и навсегда. Но прошлое семилетней давности никак не хотело успокаиваться и снова потревожило её. Она взяла фотографию и, перевернув, прочитала: «Савин Игорь Рафаилович».

Пазлы сошлись, этот человек зачем-то опять напомнил о себе. Последний раз они виделись пять лет назад. Савин собирался улететь в Германию, но самолёт потерпел крушение.

«Получается, он жив? Выходит, не улетел тем рейсом?» – вопросы из прошлого атаковали вскипевший мозг журналистки.¹

Гуня тряхнула головой и отдала фотографию обратно. Потом она, как сомнамбула, пошла искать своё семейство, затерявшееся в просторном чеховском доме.

Она нашла их в небольшой, но уютной гостиной, где в углу стоял рояль, а на круглом столе возле окна, выходящем на летнюю веранду, в прозрачном кубе из плексигласа находилась рукопись известной чеховской «Чайки».

– Дорогая, разве мы сюда приехали, чтобы беседовать с глупой контролёршей? – полушёпотом спросил Дима. – Посмотри, сколько здесь интересного! Вот сегодня, например, мы имеем уникальную возможность видеть рукопись пьесы, которую Чехов написал здесь, в Мелихово. Завтра её увезут в другой музей. Да, почерк у Антона Павловича был отменный, несмотря на то, что его основной специальностью была медицина.

Находясь рядом с мужем, Агния успокоилась и заставила себя хотя бы на время забыть то, о чём она только что узнала от Нюры.

– Да, в старинных интерьерах есть своя прелесть, – сказала она, с интересом разглядывая мебель и печку в углу. – Для нашей многочисленной семьи это имение было бы в самый раз.

Они с Димой тихонько прыснули и подошли к окну, из которого открывался великолепный вид на открытую веранду, полностью засыпанную снегом.

– Представляешь, какая здесь красота летом! – не удержавшись, произнёс Дмитрий.

Гуня мечтательно вздохнула и тихо сказала:

– До лета ещё дожить надо.

Из гостиной они прошли в комнату сестры Чехова, где на видном месте стоял мольберт, и лежала палитра с размазанными и засохшими красками.

Двойняшки оживились, увидев знакомые предметы, которые для их творческой семьи были привычными атрибутами. Разной величины картины в красивых рамках, висевшие на стенах в большом количестве, привели девочек в неописуемый восторг.

– Папа, а почему ты все наши рисунки не вешаешь на стены? – спросила шустрая Лёка.

– Потому что количество стен в нашей квартире не совпадает с постоянно растущим тиражом ваших рисунков, – спокойно ответил Дмитрий.

– Всё-таки, какое же это вечное искусство – живопись! – воскликнул он, рассматривая работы Марии Павловны Чеховой.

В это время свет, горевший во всех комнатах дома, неожиданно погас. Через некоторое время послышался крик Нюры, и наступила тишина.

– Что это? – испуганно спросила Гуня у мужа.

– Не знаю, надо сходить в прихожую и посмотреть, – ответил он. – Оставайтесь здесь, я сейчас приду.

Дмитрий ушёл, а дети, как цыплята, обступили маму Агнию. Она, словно наседка, обхватила их руками и прижала к себе.

Через некоторое время они услышали, как папа заговорил с кем-то по телефону, и осторожно двинулись в сторону прихожей. Туда можно было попасть либо через Пушкинскую комнату, либо через кабинет Чехова. Гуня выбрала второй вариант, потому что благодаря венецианским окнам, там было светлее.

Сначала они не поняли, что случилось. Но, пройдя чуть вперёд, Агния увидела, лежащую у дверей Пушкинской комнаты, Нюру. Женщина лежала лицом вниз, вытянув вперёд руки, и из головы у неё текла кровь.

Гуня попросила детей не выходить в прихожую, и сказала сыну, чтобы он увёл двойняшек и последил за ними.

Затем она закрыла дверь в кабинет и обратилась к мужу:

– Как ты думаешь, что здесь произошло?

– Сейчас придёт охрана или кто-то из администрации, вот они пусть и разбираются, – нервно сжимая пальцы рук, произнёс Дмитрий. – Мне очень неспокойно от того, что мы оказались замешанными в эту историю. Теперь мы точно домой попадём ближе к полуночи.

Спустя минуту они услышали топот, и в прихожую вбежал охранник с какой-то женщиной в валенках. Дима взглядом показал на лежащую на полу контролёршу. Охранник вместо того, чтобы броситься к пострадавшей, подбежал к Дмитрию и, заломив ему руки назад, быстро надел наручники. От неожиданности Агния закричала. Услышав крик мамы, дети выбежали из кабинета и, увидев согнутого пополам отца, которого за наручники держал охранник, заревели на разные голоса.

Вероятно от резкого крика и плача, Нюра пришла в себя и пошевелилась. Женщина в валенках, которая всё это время стояла безмолвно, вдруг отмерла и тоже закричала.

Нюра, потирая разбитую голову, попыталась сесть.

Агния первая опомнилась и стальным голосом громко произнесла:

– Всем слушать меня! Во-первых, дети, пожалуйста, успокойтесь и пройдите обратно в кабинет. Во-вторых, мужчина, отпустите моего мужа, это он вам звонил. А в третьих, где у вас находится аптечка? Пока вы догадаетесь вызвать скорую, пострадавшая умрёт от потери крови.

Командный тон журналистки возымел нужное действие на всех присутствующих. Игорёк взял двойняшек и скрылся с ними за дверями кабинета. Женщина достала телефон и стала вызывать неотложку, а мужчина, отпустив руки закованного в наручники Дмитрия, открыл шкаф и достал аптечку. Агния взяла перекись, бинт, вату, а потом, встав на колени, осторожно начала обрабатывать рану на голове у бедной Нюры.