Благие намерения. Части I–III

© Михаил Литвинский, 2018

ISBN 978-5-4493-9671-6 (т. 1, 2, 3)

ISBN 978-5-4493-9673-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Они решили, что им все подвластно. Это была не фантазия. Но мы с вами знаем, дорогой читатель, что благими намерениями устлана дорога в ад. «Заботливая мать» осталась жива, но где ее дети, в которых она души не чаяла? Ирэн собственными руками превратила их в подопытный материал. Они теперь роботы, и ей вряд ли удастся их вернуть. В новом мире у детей все хорошо: автоматическая замена «деталей» организма, саморегулирующиеся летательные аппараты, им подвластны время и Вселенная. Вот только, попрощавшись со своим прежним миром, Оленька и Николай навсегда лишаются человеческого тепла и чувственности, их больше не будет волновать чужая боль.

Ирэн вспомнила детей совсем маленькими: Коленька и Оля стояли на площади у фонтана. Для них играла женщина на флейте. Это было в Израиле. «Да, – вспомнила она, – город Тверия». Эта радужная сцена у фонтана никак не накладывалась на те события, которые произошли в последующем с ее детьми. Простенькая, незатейливая мелодия, и дети, зачарованные звуками флейты. Казалось, она их загипнотизировала. Ирэн была счастлива в тот момент, она видела свое безоблачное будущее вместе с детьми. Такое же простое, но прекрасное, как эта мелодия флейты…

Часть I

Опрометчивый шаг
В поисках Рождества Христова

Ирэн отвела детей в школу и вернулась домой вся в слезах. Ее любимая школа в Дании, в городе Грастей, отменила традиционные рождественские праздники. Они с детьми так давно готовились к этому Рождеству. Сколько любви вложили она и дети, которые помогали матери во всем и с такой любовью. Чего только не понапридумывали, и тут вдруг – на тебе: «Рождество отменяется, чтобы не оскорблять мусульманских учеников!» Больше того, родительский совет поддержал решение школы «о создании новых традиций». Все когда-то имеет свое начало и свой конец. Незначительная часть исламских учеников посчитала это мероприятие «харамом», то есть запрещенным исламом.

– Дети, я обязательно что-нибудь придумаю, – заламывая руки и плача от бессилия, повторяла Ирэн. Она сбежала от произвола и безбожья из Советского Союза сюда, в цивилизованное государство – Данию. Она мечтала нарожать много-много детей. Она помнила, как когда-то с родителями ходила на всю ночь к рождественской елке. А тут…

В этом году почти во всех европейских странах рождественский сезон был отмечен отменой праздника по требованию мусульманской общины. Все религиозные сообщества выразили свое неприятие рождественских праздников, а политические их поддержали. На экране телевизоров появились рекламные ролики с изображением снеговика с закрытым паранджой лицом. Места праздников оградили бетонными заборами или вовсе от них отказались, испугавшись исламских террористических атак. Люди помнили убитых и раненых в прошлом и позапрошлом годах.

– Дети, я знаю, что мы сделаем. Я отправлю вас в Приэльбрусье к папе.

Коля и Оля обрадовались предложению матери, вспомнив, как им всегда было хорошо с отцом, как много интересного вокруг него.

Ирэн встретилась с Ионихом пятнадцать лет назад, когда мать отправила ее отдыхать на Эльбрус. К этому Мария Петровна имела предпосылки: вокруг ее дочери стаями кружились молодые люди, и она боялась, что дочь может допустить серьезную ошибку.

Молодая талантливая аспирантка химического факультета Московского государственного университета, МГУ, никогда не перечила своей матери и с радостью приняла от нее это предложение. Она с головой ушла в науку, и ее друзьями стали химические формулы. Ей пророчили большое будущее. Наконец после защиты появилась возможность расслабиться – уехать отдохнуть.

С первых шагов по земле Кабардино-Балкарии девушка была сражена наповал. Симпатичный молодой мужчина с огромной щелью между передними зубами, подтверждающей его повышенную сексуальность, нагло протянул ей руку, представился и тут же, как близкого человека, прижал ее к себе. Ирэн почувствовала тепло его тела и расслабилась. «Мой человек», – подумала она…

– Что будем делать дальше? – не откладывая в долгий ящик, спросил Ионих и уволок ее в свою берлогу в первый же вечер.

Все было похоже на вихрь и метель, но ее обволакивало счастье.

– Эдик, остановись, – тормозила она его.

Но это было невозможно. Он, как мартовский кот, догонял ее во всех углах и затаскивал в постель, а потом, расплавившись, рисовал золотые горы.

– Я покажу тебе такое, чего ты никогда не видела и не увидишь. Только со мной!

И он показал.

Много лет назад Эдуард приехал в Приэльбрусье так же, как и Ирэн, ничего не подозревая, и остался там навсегда.

«Теперь нас двое», – решили они вместе.

– А будет еще больше, – озвучил их общую мысль Ионих.

А сколько у него их было? Любимых и детей от них. Он всех и не помнит. Но никогда ни от кого не отказывался. Совсем недавно думал: уже все. Но позавидовал счастью своего друга Левина из второго дома и решился. Тот такую себе красавицу привез. Нет, она сама к нему приехала, и у них уже две прекрасные малюсенькие девочки.

«Чем я хуже?» – подумал он и приступил к делу.

Очень скоро Ирэн уже воспитывала своего первенца.

– Эдик, я так больше не могу, – звонила она ему из Москвы в Приэльбрусье. – Одна с ребенком. Родители возмущаются. Переехать к тебе нет условий. А ты «женат» на Приэльбрусье.

Эдуард, как всегда, отшучивался и повторял заученную старую легенду:

– Когда Бог делил землю, кабардинцы и балкарцы спали. Делегация прибежала последней к дележу с большим опозданием, но не забыли принести с собой вкусного вина. К этому времени все народы, получив свои земли, успели расселиться. И видят они: Бог весь в белом сидит в одиночестве. Налили. «Вижу, вы хорошие люди, – сказал им тогда Бог, – у вас вкусное вино, но дать мне вам уже нечего. А впрочем, вот вам!» – и смахнул со стола груду изумрудных камней, которую припас для себя. На его столе они были присыпаны отливающими голубизной белыми снегами, которые тут же преобразовались в реки с чистейшей водой. Баксан – они назвали реку потом. Я живу на берегу этой прекрасной реки в окружении высоких гор с белоснежными шапками и не могу покинуть эти места. Они меня приворожили. Ты правильно определила: я женат на Приэльбрусье и никогда ему не изменю.

Москва

Левин сидел в маленьком зале в Центре фотографии имени братьев Люмьер, на Болотной набережной в Москве, и подписывал свой фотоальбом о Приэльбрусье. На презентацию книги приходили доброжелательные посетители. Они с трепетом вспоминали незабываемый отдых, летние походы, зимние катания, человеческое тепло, которое получали среди этих прекрасных гор. Одна пожилая пара напела Левину куплет: «И снова Баксаном любуюсь, как сказкой…» Все внешне спокойно и красиво было, пока не пришли двое более молодых людей с вопросом:

– Мы только что вернулись из Приэльбрусья, из этого когда-то прекрасного края. Родители регулярно возили нас туда еще детьми отдыхать. Какое это было счастье для нас!

– Сейчас другой оттенок приобрело Приэльбрусье, – взволнованно вставил мужчина.

– Мы такого не ожидали, – волнуясь, объяснила женщина. – Нас окружили люди с озлобленными лицами, отпустившие бороды и не желающие разговаривать на нашем языке. Было просто страшно находиться среди них. Те же красоты вокруг, белоснежные вершины, чистая горная река, но все это уже не радует. «Два Когутая надо мной, как два балкарских брата…» – мы помнили эти песни, но в этот раз мы их не пели.

Левин не знал, что отвечать, он был в растерянности. Приэльбрусья, в котором он жил столько лет и сейчас продолжал туда приезжать, больше нет. Не хочется в это верить. А в голове все крутилась песня: «Ну пожалуйста, пожалуйста, в самолет, меня возьми…»

Надо срочно звонить друзьям. Как они там?

В ночь на 1 сентября 2017 года сошел селевой поток по ущелью Адыл-Су в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии. Он с шумом ворвался в Баксанское ущелье в нескольких местах, смыл дорогу, разрушил мосты. Без электричества и газоснабжения остались села Терскол, Тегенекли, Эльбрус, Верхний Баксан, Нейтрино. Погибли люди. Первым к месту стихийного бедствия прибыл один из стариков, пра-пра которого получили это царство от Бога. Машину Мусы Джаппуева вместе с ним самим унесло в реку. Дорогу перекрыло. Отрезанными от мира остались сотни туристов, отдыхавших на склоне Эльбруса. Всего около восьми тысяч. Эвакуация началась с самой вершины, с высоты 5 642 метра, вертолетами. Среди них было много иностранцев, которые ежегодно приезжают, чтобы подняться на Ошхомахо – Гору Счастья, как ласково называют балкарцы свой Эльбрус. Что же не так сделали люди, получившие эту землю от самого Бога?

– Саша, – обратился Левин к своему старшему сыну, – послушай, что они говорят! Я в шоке!

– К сожалению, папа, это так…

– Я вам больше скажу, – начала распаляться рядом стоявшая женщина, – мы в панике бежали. Там просто опасно стало находиться.

Она смотрела на висящие вокруг фотографии, и по ее лицу стали струиться слезы. Мужчина подал ей салфетки, но темные потеки туши уже успели исказить милое женское лицо.

Приэльбрусье. Ионих

Ионих никогда не жаловался на судьбу. За свою многолетнюю жизнь в Приэльбрусье он повидал всякое. Начинал работать дворником и вырос до старшего инструктора турбазы. Зимовал в палатке у реки Баксан. Своего жилья никогда не имел. И только когда случился пожар, а у него в это время подросли двое маленьких детей, он понял, что ему необходимо гнездо, куда бы они могли приезжать к нему на побывку.

Когда появился первый ребенок, свою московскую комнату в коммуналке он с легкостью отдал Ирэн. В результате многократных обменов в течение нескольких лет она превратила ее в трехкомнатную, где уже проживала с двумя малютками. Ионих несколько раз приезжал в Москву, но больше чем на неделю покинуть Приэльбрусье было свыше его сил.

Поначалу Ирэн понимала его, потом начала злиться, а затем и скандалить. У Иониха не выдерживали нервы: он не привык, чтобы ему кто-то перечил. И однажды, используя приемы каратэ, остановил этот поток ругани. На этом все и закончилось. Ирэн больше не вернулась в Приэльбрусье, а Ионих – к семье в Москву.

Прошли годы, Ирэн уже работала в крупной датской фирме и выросла до серьезного эксперта, изучая вопросы климатологии, заняла должность с хорошей зарплатой и через пару лет вовсе переехала в Данию, в небольшой городок Грастей, где находился их головной офис.

Оставшись один и потеряв право на свое московское жилье, Эдуард как бы стал невыездным из Приэльбрусья. Любовь его к этому краю все больше росла и крепла. Он стал репортером местной газеты в городе Тырныауз, начал писать книги по туризму и создавать фильмы по этой теме. В общем, благодаря своей деятельности стал популярной личностью. Но самым главным для него было то, что он был интересен своим детям. Они с удовольствием приезжали отдыхать в Приэльбрусье и проводили вместе с ним время.

На собранные деньги Эдуард купил себе металлическую экспедиционную бочку, которую обустроил для жилья. К нему приезжают клиенты, которых он водит по Приэльбрусью, и уезжают от него всегда с восторгом и надеждой, что скоро вновь вернутся в этот край. А зимой он учит туристов горнолыжной технике.

Отправляя детей к отцу, Ирэн наставляла их:

– Коленька, ты младше (Коля был младше Оли на год), но мудрее и сильнее. Береги нашу красавицу, она такая беззащитная. Я знаю, как местное население падко на молодых женщин.

– Мама, у нас там папа есть. Мы за ним как за каменной стеной. Он даже приемами каратэ овладел, у него черный пояс есть. И ты ведь знаешь, что он принял ислам. Я подозреваю, что он это сделал ради нас. Чтобы иметь общий язык с местным населением и нам было безопасно приезжать к нему. Почему я так говорю? Потому что хоть он и верит в Аллаха, но нас с Олей в эту религию никогда не тянет.

Ирэн было неприятно это слышать, но она промолчала и лишь добавила:

– Ну и слава богу. Мы с вами любим Рождество, и очень обидно, что у нас его почти отобрали. А вам не мешает, что у вас с отцом разные веры?

– Мама, – включилась в разговор Оленька, уже перебирая свой гардероб и готовясь к отъезду, – наш папа – настоящий мусульманин, он и словом с нами не обмолвился о своей вере, а ведь мы его дети.

У детей началось предвкушение встречи с отцом и с Приэльбрусьем. Они уже в третий раз едут туда самостоятельно. «Пусть едут, – думала Ирэн, – детям нужен отец. А я за это время решу свой главный вопрос».

Совсем недавно Ирэн получила второе гражданство – Королевства Дании, получила она его в тайне, так как российское законодательство иметь второе не разрешает. Фирма, где она работала, имела несколько филиалов в различных городах. И в одном из них, находящемся на острове Гренландия, в самой северной точке Датского королевства – в столице острова Нуук, ей недавно предложили работу по закрытой тематике. Отказаться от такого предложения она не могла. Тем более что повышение в должности было таковым и в материальном отношении. Дети выросли, и им необходимо было дать хорошее образование. Ирэн долго проверяли и в конце концов оформили допуск, взяв подписку о неразглашении.

– Пока вы будете общаться с папой, у меня состоится встреча с Санта Клаусом. По возвращении я вам все расскажу.

– А мы сейчас хотим знать! – кокетливо скривила губы Оленька.

– Мы тоже хотим встретиться с Санта Клаусом. Олюнь, – так Коля обращался к сестре, – я прав? Может, не поедем, останемся?

– Нет, дети, – мать достала из своего делового портфеля билеты на самолет в Россию, до Минеральных Вод. – Хотела предупредить Иониха, но не могу дозвониться. Глухая тетеря не отвечает.

– Он там, – уверенно сказал Коленька, – я получил от него мейл. Пока не ответил, не хочу его беспокоить. Чтобы он не тратился на приезд в Минводы к нашему самолету. Сделаем ему рождественский подарок, приедем внезапно.

– На тот случай если его не будет дома, – запрыгала Оля, – я знаю, где он прячет ключи! Он придет – а мы там сидим!

Но ее возбуждение почему-то не передалось Ирэн. Она внезапно заволновалась и изменилась в лице и с того же делового портфеля достала контейнеры с ампулами.

– Коленька, – обратилась она к сыну, – я собрала для вас лекарства, одно из них в ампулах, в специальных контейнерах, и будет названо астматическим. Для того чтобы вам было легче перевезти его через таможню. Сохраните его, воспользуйтесь им в крайнем случае, но предварительно ознакомьтесь с инструкцией. Я не могу сейчас рассказать вам все об этом препарате.

Ребята перестали заниматься своими делами. Волнение матери передалось и им. Оля отложила в сторону подобранную одежду. Николай уже почти собрал подарки для отца. Они вдруг поняли, что мать говорит о чем-то очень важном, но почему-то сейчас открыть секрет не может.

Она и раньше их уже предупреждала, что может сложиться ситуация, когда им придется переехать на север страны. Но когда и зачем, она сейчас не знает. У детей же понятие севера было связано с островом Гренландия, и это была романтика. Остров Гренландия находится между Европой и Соединенными Штатами. Он в пятьдесят раз превышает материковую часть Датского королевства и управляется собственным парламентом. Два представителя от острова входят в состав парламента Дании. Денежная единица – датская крона. Почти вся его территория покрыта толстым льдом, глубина которого достигает трех километров.

Все жители сосредоточены на Юго-Западном побережье. 90 процентов из них – гренландские эскимосы. Оставшиеся 10 – датчане и европейцы. Остров открыли в 985 году викинги из Норвегии. Столица острова, куда предложено переехать Ирэн с семьей, – Нуук – городок будто из детской компьютерной игры. Флаг красно-белой расцветки: заходящее и восходящее солнце. Остров продувается сильными холодными ветрами. В Нууке находится дом Санта Клауса. «Где-то там они могут поселиться», – в глубине души обрадовались дети. А сколько романтики!

– Мама, а когда мы сможем туда поехать? – поинтересовалась Оленька.

– Думаю, когда вы вернетесь из Приэльбрусья, с мая по июнь, там в это время белые ночи. Хочу предупредить: там нет железных и автодорог. Перемещение только по воде или по воздуху. Сноумобили и собачьи упряжки. Вот вам, дети, – и Ирэн вытащила из портфеля маленькую фигурку, – она называется Tupilak, что в переводе означает дух. Она приносит счастье. Эта фигурка каменная, но может быть и из китового зуба, и вывозить из страны ее нельзя. А вот эту, из камня, можно, к ней есть сертификат.

Оля взяла из рук матери фигурку и стала вертеть ее перед глазами.

– Мама, она излучает тепло.

– Ты права, доченька, это талисман. Он сохранит вас.

Обнаружив на ней колечко, Оля продела в него красивую цветную веревочку и повесила себе на шею.

– Здорово! Я буду заниматься там сноубордингом, – сказал Николай, – а ты – своими лыжами, – обратился он к сестре.

Письма Ирэн к Эдуарду
Письмо первое

Эдуард! Добрый день или вечер! Вынуждена написать тебе подробное письмо, так как мы с детьми приняли совместное решение. Они едут к тебе на Рождество!

Твое отношение к детям дает мне право отправить их к тебе.

Сейчас у нас случилось самое непредвиденное: нашу прекрасную маленькую страну Данию, да, пожалуй, и всю Европу, наводнили, как полчища саранчи, твои единоверцы, но я тебя с ними сравнить не могу. Знаю, что ты давно принял мусульманство, но не тянешь в эту религию своих детей. Ты, Эдуард, самодостаточная личность и никогда никому, в том числе и своим детям, ничего не навязываешь. Низкий поклон тебе за это. В нашей стране сейчас все происходит наоборот. Нам угрожают, нас бомбят и терроризируют. И все это оправдывается мультикультурализмом и поддерживается на государственном уровне. В школах перестали отмечать рождественские праздники. Чаще всего снеговика изображают в парандже. Мы сделать ничего не можем. Устали от этого кошмара и вот — как выход — решили, что дети поедут к тебе на Рождество. Нарядишь с ними елку, как когда-то. Они приехали от тебя уже однажды в восторге. Вы вместе ходили в лес за елкой, украшали ее самодельными игрушками. В общем, ты проявил тогда много выдумки.

С тобой очень слабая связь, Интернет едва теплится. Но я надеюсь, что он не пропадет. Хотелось бы подробнее знать, что у вас там происходит, но времени на размышления не осталось, я уже взяла детям билеты.

И самое главное, о чем хотела тебе сообщить. Я занимаюсь наукой о климате, и будущее моей семьи связано с этими выводами, которые мы пока делаем в закрытом режиме.

Люди давно уже обижают природу, и это стало сильно заметно в нашем поколении. Мы ее загнали, как раненого зверя, в угол, и она, смертельно обиженная, грызет нам пятки. Дальше будет еще сквернее. Вот уже самый большой ледник Хансен Би откололся в Антарктиде, и длина этой трещины почти 120 км. Он вот-вот окончательно отделится от материкового льда Антарктиды и уйдет в свободное плавание. Когда он достигнет теплых вод, начнется его активное таяние, и нашу планету ждут самые большие катаклизмы. Сейчас я нашла время для этого письма в аэропорту, где мы с детьми ожидаем рейса, но его все нет и нет. Просыпается самый большой вулкан, и атмосфера так загажена, что видимости нет никакой. Все рейсы откладываются. Самолеты не вылетают. Когда дети вернутся, я уже буду сотрудником новой лаборатории в Гренландии. Надеюсь, что Коленька и Оля будут жить в большей безопасности. Твои единоверцы туда не едут, они не дружат с холодом, и это меня успокаивает. На случай непредвиденных обстоятельств у детей есть с собой специальная вакцина и инструкция к ней. Эдуард, я нарушила закон — дала им это зелье, хотя оно не прошло сертификацию. По этой причине они должны воспользоваться этой вакциной в крайнем случае. Для тебя я изложу содержание ее во втором письме. Зная твою педантичность, уверена, что ты вскроешь второе письмо только тогда, когда обстоятельства тебя заставят это сделать. На этом заканчиваю. Береги себя и детей. С Рождеством тебя Христовым, хотя ты и не христианин.

Твоя бывшая супруга Ирэн

Закончив свое послание, она не стала его перечитывать, а сразу отправила на мейл Эдуарду. Второе письмо надо было еще обдумать.

Эдуард быстро получил первое и не удивился. Он сам приучал детей к различного рода экспромтам, но сейчас такой приезд без предупреждения был ни к чему.

Когда у человека множество проблем из рода тех, чем он занимается ежедневно по долгу службы, появляются такие послания. Эдуард вспомнил своего школьного соученика, с которым недавно встречался. Раньше это был здоровяк. Он и сейчас был таковым, но перечислил такое количество болезней, которые носит в себе, что Ионих был сражен наповал. Все стало на свои места, когда этот парень упомянул о своей профессии. Он занимался фармакологией. Ионих прервал с ним беседу и в панике бежал. «У Ирэн также крыша поехала», – подумал он и тут же забыл содержание ее письма.