Отзывы на книгу «Чертово колесо»

Понимаю, что это не вполне корректное сравнение, но поначалу первое, что приходит в голову – «Чертово колесо» это Trainspotting, выросший на благодатной грузинской почве, отчего уродился более объемным и, пользуясь терминологией, близкой героям книги, много более забористым. Если бы нашелся свой Дэнни Бойл, в случае экранизации мог бы получиться хит, не уступающий Трэйнспоттингу. А учитывая объем книги, на оригинальном материале можно было бы снять не один сезон.

В первую очередь хочется отметить мастерство автора, которому на протяжении семисот с лишним страниц удается поддерживать требуемый ритм и неослабевающий драйв повествования, отчего с удивлением обнаруживаешь, что ближе к концу читать становится все интереснее и интереснее. Все-таки 700+ страниц – это дистанция, на которой читательский интерес легче погубить, чем сохранить и приумножить. У нас же здесь тот случай, когда ближе к концу книга в буквальном смысле отказывается отпускать.

Не знаю, хорошо это или плохо, но, несмотря на то, что речь идет о страшных вещах и о людях, которые их употребляют, настроения гнетущей безнадеги, т.н. чернухи и прочего сопутствующего теме трэша в книге не чувствуется. Странное дело, по факту наличия трэш имеется, а настроение – нет. Возможно, все дело в солнечном колорите Сакартвело. Если возвращаться к притянутым за уши сравнениям с западными хитами схожей тематики, да простит меня автор, «Чертово колесо» по настроению ближе к беспечному «Страху и ненависти в Лас-Вегасе», чем к депрессивному «Реквиему по мечте».

Короче, я ставлю книге твёрдые шесть звезд по пятибальной шкале и рекомендую всем интересующимся.

Книга, чтобы прочувствовать вкус эпохи. Знаешь ли ты её лично или нет – не суть.

Хорошая «чернуха» полезна, здорово возвращает на землю. А «Колесо» именно что хорошая «чернуха». Книга в список любимых ушла ещё с первых глав.

Очень жесткая, но увлекательно написанная история. Сложно оторваться от чтения, однако, думающая всем придётся по вкусу тематика , да и , пожалуй, ни один и героев не вызывает сочувствия – сплошной паноптикум!

Считаю версты, циркули разинув. Увы, не хватит в Грузии грузинов, чтоб выложить прямую между нами. Иосиф Бродский

Не роман, а романище! "Чертово колесо" -- более 700 страниц грузин-наркоманов из "счастливых 80-х" от русско-грузинского писателя Михаила Гиголашвили. Литератор давно уже живет в Германии, где преподает русский язык в университете земли Саар и книга несет черты некоторой ностальгии по родине. Хотя факты, сообщаемые Гиголашвили о жизни в "счастливой Грузии", а точнее, Грузинской ССР образца 1987 года, поистине ужасны. Причем я не думаю, что автор нарочно сгустил краски. Так вот все оно и было.

В Тбилиси, благословенном Тбилисо, в 87-м у милиции большая проблема. Точнее, две. Распространение наркомании и перестройка, учиненная "проклятым Горбачевым". Автор сразу вводит нас в курс дела: колются героином и принимают опиум тут практически все. Просто наркоманы, наркоманы-воры и наркоманы-сами милиционеры. Один из главных героев книги -- оперуполномоченный угрозыска капитан Пилия, сам завзятый опиоман. Наркотики -- героин, опиум, кокнар, анашу, гашиш, вплоть до модного в СССР венгерского снотворного ноксирона -- принимают, а когда их нет, ищут по городу студенты институтов, просто молодые бездельники, научные сотрудники и даже работник райкома комсомола. Картина разложения структур управления Грузинской ССР в целом и органов правопорядка в частности, поистине прелестна! Тбилисская милиция не только ловит (и отпускает за деньги) наркобарыг, не только подбрасывает наркотики подозреваемым, фабрикуя уголовные дела, она самолично торгует героином! В общем, все коррумпированы от погон и до подошв своих черных милицейских ботинок.

Образ чертова колеса не случаен и не зря вынесен автором в название романа. Как на адской карусели, на одной оси коррупции и наркобизнеса крутятся и мелкие наркоманы, и майоры милиции, и высокий чин из ЦК. В книге много персонажей, только главных героев и, соответственно, линий романа, несколько, а в эпизодах у Гиголашвили, кажется, занято пол-Тбилиси. Чем-то книга напомнила грузинский хор, знаменитое грузинское полифоническое пение, застольное многоголосье. Только песню исполняют певцы-наркоманы. Писатель признавался, что свести сюжетно воедино все линии в финале романа было "адской работой". В общем, это у него получилось. Где-то это сделано изящно, где-то чуть грубее, но это сделано, "концы" в тексте не болтаются. А еще в романе практически нет морализаторства.

Но это еще не все об этой во многом замечательной книге. Внутри есть сюрприз: роман в романе. Мальчик Гоглик читает своей школьной подруге Нате (дети -- надежда Грузии!) рукопись своего дяди о злоключениях некоего кавказского беса, который мечется по всему свету. Эти вставки переплетены с путешествием капитана Пилия в Среднюю Азию, где ему предстоит выполнить очень странное оперативное поручение. Как бес, продажный милиционер-наркоман кочует по Стране Советов. И точно же как бесы, то в ломке, то на приходе, носятся по стране и миру грузинские воры Нугзар и Сатана. Пилия -- один из главных героев книги. Расскажем о нем чуть подробнее. Автору рецензии стало любопытно происхождение фамилии персонажа. В этом плане роман представляет из себя "черный ящик", писатель не объясняет, например, почему капитан Пилия -- это Пилия, а его начальник, майор, носит фамилию Майсурадзе.

В результате мини-расследования выяснилось, что Пилия -- это мегрельская фамилия. (Мегрелы -- грузинский субэтнос.) Поэтому, когда потом Пилия в середине романа объясняет узбеку, почему у него, грузина, не черные волосы, "мы, мегрелы, рыжие и голубоглазые", я сказал себе: "Бинго!" А что же это все-таки значит, хорошо это или плохо -- мегрел? Блог на "Яндекс-дзене" "Кавказский вопросъ" сообщает: "Мегрелы в Грузии слывут хитрыми и сильными людьми". Таким образом с капитаном Пилия все более или менее ясно, он -- матерый, лютый мент (кстати, мегрельские фамилии не склоняются). Ну, а майор Майсурадзе, один из самых отрицательных и омерзительных типажей в романе? Майсурадзе, гласит интернет, четвертая по распространенности грузинская фамилия. Так, если бы Гиголашвили писал о России, то майор был бы, таким образом, Попов или Соколов (тоже третья-четвертая по списку, по разным данным, русская фамилия).

Кстати, раз уж мы заговорили о грузинских фамилиях, что все-таки значит Гиголашвили? "Швили" -- это "сын", а "гигола", это что (кто)? "Яндекс-переводчик" при обратном переводе с грузинского что-то совсем несусветное выдает. Если бы точно знать, запомнить трудную грузинскую фамилию писателя было бы куда легче.

Любопытно в книге обрисованы русские, точнее, славяне. Они по ходу действия появляются исключительно попарно. Украинцы-сельхозрабочие Витек и Митек или русские шлюхи из ленинградской гостиницы Наташка и Машка. По-моему, так, по парам, на Кавказе принято считать скот, баранов каких-нибудь... Да, в 80-е годы в РСФСР, самой бедной и униженной из советских республик, русский народ пребывал далеко не в самом лучшем состоянии... И украинский на Украине -- тоже. Так что, возможно, такое писательское отношение отчасти заслуженно. Впрочем, прямой русофобии Гиголашвили устами своих героев-грузин не допускает. Единственное явно антирусское высказывание в романе делает литовская женщина в зале ожидания саратовского вокзала.

Первый, неполный драфт романа был издан еще в 95-ом. Тогда он не привлек особенного внимания. Окончательный вариант был дописан Гиголашвили и издан в 2009 году, а в 2018-м переиздан. Можно рассматривать этот роман просто как нуарный детектив о 80-х годах прошлого века, можно как драму о повреждении нравов в Советской Грузии. В целом же перед нами грузинская сага большой выразительной силы.

Удивительная книга! В начале как будто бы отталкивающая, но так захватывает, что невозможно оторваться до самого конца! И теперь неизбежно хочется читать продолжение – Кока.

Свидетельство эпохи. Черная, беспросветная наркоманская жуть как символ эпохи, как ощущение надвигающегося кризиса, который сможет разрешиться только революцией. Читать тяжело, но написано хорошо.

Михаил Гиголашвили писал этот гигантский роман почти двадцать лет – с 1988 по 2007 год. История сложная – начавши писать в один период (и свой, и государственный), Гиголашвили отдал рукопись товарищу, а сам уехал в Германию, где начал преподавать русский язык. Рукопись напечатали в журнале и забыли про «Чёртово колесо», ровно до того момента, покуда автор не взялся её переписывать, дописывать, менять части романа местами, а позже и вовсе вставил в неё некоторые из своих рассказов, выходившие в сборнике «Тайнопись» в 2007 году, - чего героям пропадать в коротком рассказе, когда явно именно для них раскинулось целое пост-перестроечное пространство, раскрывшее свои объятия? Идите, дорогие, здесь чурчхела, пахлава, здесь сладкое грузинское, здесь забойное героинное.

Пересказывать сюжет «Чёртова колеса» занятие довольно сложное – это гигантский роман-романи-ищ-щще, как мог бы сказать один из его героев, натуральный бес, который мается своей непричастностью в жизни и путешествует то по Южному Кавказу, то по пропахшей специями Индии. Первая страница романа – и сразу жаркое Тбилиси, ментовка, майоры, боржоми, проститутки, наркоман Кукусик, который, чтобы его не повязали менты поганые, собирается сдать всех своих товарищей-морфинистов, потому что менты поганые их, разумеется, ловят. По стране катком прошлась и продолжает катить перестройка, упоминаемая героями без конца и края – сама как чёртово колесо, она смела налаженные связи и для тех, и для этих, закрыла старые возможности, открыла новые, убила, рассорила, раззадорила, да чего только не натворил этот безумный Горбач, на которого не нашлось управы Иосэба Бессарионовича, по которому плачут некоторые старики и с уважением вспоминают некоторые чиновники. Представители милиции ловят морфинистов, продают тут же свободу, покупают тут же нужные статьи по нужным делам, перепродают нужный товар, избавляются от ненужных тел, короче, ведут обычную жизнь ментовского отделения в городе, который пропах горькой анашой и оказывается слишком тесным для многих, кто попадает в это чёртово колесо сюжета. Каналы по сбыче перекрыты, барыги лениво попрятались, а кого-то кинули бандюки и воры, менты накрыли несколько хлебных мест-дач, где за заборами колосились жирные маки, половина города валяется в ломке, пока другая половина преет от жары и бардака. Журналист-наркоман Ладо и его товарищи планируют достать «товар» для своих загибающихся товарищей – их перечень едва ли не забавен, потому что включает в себя всех «бывших»: красотку, художника, отца семейства, цеховика, спортсмена, студента-бездельника. Про каждого из них, пока Ладо едет в Кабардино-Балкарию (а где ещё достать нормальный товар), можно будет узнать побольше, сюжет постоянно виляет то к одному герою, то к другому, к третьему, десятому, пятому, все они знакомы друг с другом или лично, или через кого-то, вот и любовница Ладо, вот и его бывший одноклассник, писатель, вот сын Ладо, влюблённый в девочку-отличницу из школы, находит рукопись этого самого писателя и читает его девочке на жарком чердаке, не понимая и половины, но зачарованно не отрываясь, шутка ли – в романе самые настоящие черти, взрослая любовь, колдуны темные и светлые и всякая прочая магия, какой ещё тбилисские школьники прежде и не видели.

«Чёртово колесо» выходит романом-эпохой, в котором законсервировано жуткое перестроечное время, перестроечные люди, кипящие в котле своих и чужих грехов, соблазнов, попыток стать лучше, откупиться или продаться, найти или потерять. Гиголашвили в одном из своих интервью признаётся, что вообще считает долгом быть летописцем того периода, поскольку «мы и есть очевидцы». Развал старого мира изменил слишком многое, это гигантское по масштабам событие перевернуло мир, прежде всего, конечно, наш собственный. Шутка ли – очередная, почти привычная для страны почти революция. Сатирик Аркадий Аверченко, так же, как и Гиголашвили уехавший когда-то за рубеж, сравнивал февральскую революцию с таким чёртовым колесом, когда в его центре стоит Керенский и залихвацки кричит, что сейчас будет весело, приглашая всех на этот чудной аттракцион, но чёртово колесо, разумеется, не щадит никого – ни тех, кто ближе к краю, ни тех, кто стоит в самом центре, и раскидывает участников катаний в разные стороны. История ничему не учит, и уже следом бегут на то же колесо Ленин, Троцкий и прочие товарищи с криками «ну те то дураки были, а мы не повылетаем» и колесо крутится вновь. Эта едкая сатира вспоминается сразу же, когда чёртово колесо в романе делает первый круг: оно, в общем, потому и колесо, что постоянно крутится, а читатель попадает в историю сначала одного героя, а потом другого, возвращаясь через определённый цикл к первому, потом ко второму и так далее. Колесо потому и колесо, что сначала, как кажется, этому герою сначала несказанно везёт, но потом, после цикла, колесо ухает со скрежетом вниз, и везение кончается. Не везёт никому, даже тем, кто, как им самим кажется, расположился ближе к центру этого колеса (оно же чёртово, в конце концов, о каком везении вообще речь?) и вылетают с него – Большие Чины, не имеющие имени, потому что Чин важнее имён, титулованые служители, руководители, первые на деревне мужики и самые крутые воры в законе. Надежда, конечно, постоянно теплится – без надежды совсем плохо, без неё никак. Поэтому за светлое будущее после перестройки отвечают дети – их линия невинна и едва ли не показательно чиста на контрасте с происходящими событиями в соседних сюжетах, где умирают, убивают, насилуют, страдают и мечтают о лишней дозе.

Что же с этими людьми не так, изломала ли их так суровая реальность, где рука руку мыла, где менты, отнимая воровской опиум, перепродают его подороже, где за одним столом собираются убийцы, писатели, взяточники, чины всех мастей, потому что родственники, где не встретиться с наркотой почти невозможно, потому что наркота эта затопила в своё время город, перепродаваемая барыгами, скупаемая тогда ещё молодыми, но такими инертными, ищущими вечного счастья, людьми? Поначалу, конечно, счастье начинает равняться кайфу, а потом все уже – и не вспомнить, как было. Гиголашвили утверждает, что ему не раз говорили о терапевтическом эффекте «Колеса» - это эдакая агитка против наркомании, ведь прочитав, как некоторые персонажи варят в грязном тазу чернильное варево, чтобы потом всадить себе это плохопахнущую жижу в вену, сильно не хочется даже уточнять, что это они там варили и откуда у автора так много знаний на эту тему, а сериала «Во все тяжкие» тогда ещё не показывали. Здесь русист и филолог Гиголашвили удивляет, поскольку выяснится, что на досуге он любит листать «Словарь воровского жаргона», а про наркоманов знает не понаслышке, потому что жили на одной улице в тесном для всего и вся Тбилиси, а чего не рассказывали знакомые, то написано в учебнике по наркологии. Порой кажется, что это, конечно, не только летопись времени, как и планировал автор, но ещё и энциклопедия по разным вопросам, о которых вы никогда не захотели бы знать: как собирать анашу, как выращивать мак, как дать взятку и купить себе свободу, какой эффект даёт опиум, героин, кодеин, а какой дают обычные таблетки от кашля. Герои маются между всеми этими прелестями жизни, но среди них нет ни плохих, ни хороших – здесь даже самый отъявленный бандит по кличке Сатана в какие-то моменты кажется едва ли не симпатичным, просто попавшим в этот ядрёный молох, героем, а его товарищ по воровской доле Нузгар и вовсе, очевидно, имеет все шансы вырваться из колеса, и за него не получается не переживать – ну хоть бы получилось. Отъявленные наркоманы, лентяи, бывшие и нынешние, друзья, товарищи – они живые, удивительно яркие и местами приятные люди, харизматичные, сожранные собственным внутренним бесом, не умеющие жить никак иначе, только так. Интертекст «Чёртова колеса» - тот самый роман, который читает сын накомана Ладо о бесе, питающемся чужими предсмертными вздохами, но внутри снедаемый непонятным ему чувством – стать ли лучше, измениться ли, сбитый с толку легендами о том, что бесы раньше были ангелами, сбежавший от своего шамана-хозяина, не случаен. Возможно, автор этого сочинения «Бесиада» в романе - сам Гиголашвили и есть (это, кстати, правда, поскольку история про беса существовала прежде в вышеупомянутом сборнике рассказов), а бес – это всякий, случайно или нет, попавший в порочное колесо человек, раб пороков, который спит и видит, как бы то ли ширнуться покрепче, то ли вырваться на волю любым способом. Да, шанс есть у всякого, но читатель помнит – впереди смутное время девяностых, до которых доживут точно не все; впрочем, оптимисты тут же возразят – ведь, в самом деле, самый тёмный час всегда перед рассветом.

Уже прошло два месяца, с тех пор, как я приобрёл роман Михаила Гиголашвили "Чёртово колесо". И почти месяц после прочтения. Свои прочитанные книжки я добавляю на этом сайте, так вот этот роман здесь до сих пор не появился, получается из всех посетителей сайта его никто не прочел, в общем я первый! Мне это кажется странным, потому что книга знаковая и очень интересная. Да, на первый взгляд роман может показаться большим, почти восемьсот страниц. Но он и писался около 25 лет! Кому-то не понравится тема и главные действующие лица, это, в основном, грузинские наркоманы, ещё пытающиеся "жить", наркотики и всё, что с этим связано. Я полагаю, что большинство людей не подозревает о существовании подобной литературы, другое большинство уже забыло, что такое литература, а кто-то и вообще, как это делается "чтение"?! - Ты чё книгу читаешь что ли? Ну, ты даёшь! Я последний раз в школе читал! Мне кажется это приговор любому обществу. А между тем книга "Чёртово колесо" именно хорошая литература. Но вернёмся к роману. Подсознательный страх перед наркотиками, который в нас развивают с детства, даже не пытаясь толком объяснить, что это и почему лучше к этому не прикасаться, сидит в каждом из нас и у кого то, в итоге, вырывается наружу. Так вот, как я уже писал, эта книга о наркотиках, в основном о тех к которым нельзя! Которые нужны только в медицинских целях. Мак, опиум, героин и всё составляющее эту страшную цепочку. Основные события романа происходят на территории бывшей Грузинской ССР в конце восьмидесятых годов. Почти финал советской эпопеи, гласность, перестройка, которую часто не одобряют по ходу всего повествования. В общем, крах государства, которое начали разваливать и рвать на куски, главное оказаться там где надо. Конечно, где наркоманы, там и правоохранительные органы, то есть советская доблестная милиция. Получается огромное количество персонажей с грузинскими именами и фамилиями, названиями улиц и районов Тбилиси, поэтому поначалу можно запутаться. Но повествование выстроено так хорошо, что постепенно запоминаешь всех основных героев и привыкаешь к всем поворотам сюжета. Ладо, Нугзар, Кукусик, Сатана, Мака, Пилия, Гоглик, Ната, Нана, Бати, Тугуши, лысый Серго... Одно из самых интересных событий, - поездка трёх друзей за мацанкой, то бишь гашишем, в Кабарду. Причём они едут не покупать у местных барыг, а собирать. Именно собирать своими руками в прямом смысле этого словосочетания. Эпизод романа наполнен кучей шуток, приключениями, правильными тёрками настоящих мужчин, совершенно жуткими, дикими историями ближнего Кавказа о людях, которые населяют эту территорию Советского Союза и не знают чем себя занять в свободное время , которое длится с утра до вечера и ночью. Грузины приходят в ужас от нравов и обычаев. В романе есть место и для будущих радетелей о свободной Грузии. Так сказать первые ростки свободного самосознания и независимости от СССР. Лысый Серго. Является также автором сказки-повествования, основанной на народном фольклоре. Сказание про беса, который вырывается из плена своего шамана-опекуна и пускается в опасное путешествие в Индию, где встречает на пути, как людей, так и духов, демонов, ведьм и прочую нечисть. Тираж книги небольшой. Всего три тысячи экземпляров. Предполагаю в скором времени, если не будут переиздавать, станет редкостью. И учитывая, что мы живём в свободной демократической стране Россия, могут и запретить. Всё-таки обилие сцен связанных конкретно с наркотиками велико, особенно в начале романа. Сложно ли читать её? Я думаю кому что. Мне, например, тяжело видеть всю ту кучу мусора и макулатуры, которая лежит на прилавках книжных, да и не только магазинов. А здесь перед нами захватывающий роман , написанный хорошим, простым и главное грамотным русским языком, приправленный смешными сценами и историями с анекдотами от главных героев. Самое интересное, что здесь нет какого-то одного персонажа, фигурируют все, почти до конца. Кто-то будет переживать за непутёвого Ладо и его любовницу Нану, кто-то будет следить за приключениями бандитов Нугзара и Сатаны, а кто-то может посочувствует не только наркоманам, но и ментам, теряющим голову из-за денег или наркотиков свалившимся им на голову. Иногда по ходу чтения я задумывался о том может ли эта книга-роман опорочить Грузию в моих мыслях. Тема то щепетильная, - наркотики. Тем более в свете последнего года, вдруг эта книга - провокация!? Так сказать очередной камень, брошенный в отношения между нашими народами. Ничуть! Нисколько! В первую очередь, да и в последнюю - это литературное произведение, подаренное нам грузинским писателем на русском языке, мастерски показавшего срез эпохи через тему, которую стесняются и боятся обсуждать до сих пор.

Начиная рецензию или отзыв на такие масштабные книги, невольно впадаешь в транс. С чего начать, как начать. Вроде написано не так сложно, динамично, увлекательно, с изрядной долей черного юмора, несмотря на то, что книга изобилует отрицательными персонажами, к ним невозможно не проникнуться симпатией, но за кажущейся простотой скрывается бездна смыслов, как бы пафосно это не звучало.

80-е. Тбилиси. Перестройка. Меняются времена. Герои пытаются выживать, в том числе, покупая пресловутое "лекарство". Они живут, любят, ненавидят. Но что объединяет вора-рецидивиста Нугзара, сотрудников милиции Пилию и Маку, Нану, Бати, Гоглика с Натой и других? Большинство из них пытается измениться к лучшему, измениться в ногу со своим перестроечным временем, сбросить наркотическую зависимость (см. больше, несвободу от внутренних и внешних факторов). Нугзар и Пилия соскакивают с наркотиков и пытаются зажить новой жизнью, Мака думает о женитьбе, а Гоглик с Натой познают первый опыт любви и взрослеют. Не дает покоя лишь самый главный вопрос. А не являются ли их мечты о новой жизни, свободе всего лишь иллюзией как сказке про беса и шамана, что читали Гоглик с Натой? Нугзару с трудом удается устроиться за границей, как бы не вернуться к с старой, воровской жизни, Пилия долго раздумывает об уходе из милиции, а мечты о женитьбе Маки могут потерпеть неминуемый крах, ибо избранница Нана любит морфиниста Ладо. Сбежавший бес после странствий вернулся к неволе у шамана. Возможно та же судьба уготована нашим героям, пытавшимся обрести свободу, и лишь невинным Гоглику с Натой ещё только предстоит окунуться в чертово колесо жизни.

«Когда пляшешь с дьяволом, пляши до конца песенки!» Lock, Stock and Two Smoking Barrels (кино такое)

Вкупе с аннотацией страшенная такая черная обложка с навязчивой геометрией, бескомпромиссным шрифтом и невнятными человеческими ошметками на фоне вызывала опасение, что сейчас меня погрузят в душный вагон антинаркотической пропаганды и будут трясти по ухабам социального перестроечного днища, пока не стошнит черными квадратами. Но, сдается мне, это была комедия, почти что в дантовском смысле, и тоже не без участия падших ангелов. Очень реалистично пишет автор, без виньеток, цветистости и придыхания. Но реализм - это когда передаёшь за проезд в маршрутке по четыре раза на дню, вяло хамишь окружающим, ешь пельмени и тупишь в соцсетях до полного расфокуса. А вот когда все поголовно - менты, бандиты, студенты, журналисты, крестьяне, домохозяйки, партработники, проститутки, художники,грузины, немцы, китайцы торчат на опиуме, гашише, кодеине, героине, деньжищах, жестком сексе, жажде крови, несбыточных надеждах, горькой любви, пьянящей власти, большой смерти, ходят вслепую по краю, барахтаются в амигдале - это, должно быть, художественный вымысел, ведь правда? Или даже панорамный замысел, претендующий на всеохватность.

Роман многофигурен без мельтешения, здесь невозможно споткнуться и судорожно вспоминать, что это за тип с непроизносимой рычащей фамилией, куда и зачем его несет. Полное соответствие формы и содержания: несет, конечно, по замкнутому кругу, нет персонажей на заднем плане, всех успеваешь разглядеть и запомнить в лицо,проникнуться отвращением, сочувствием, пониманием. Скорость вращения карусели для всех одинакова. Истории каждого рассказаны вах как хорошо, мастерски просто, без фальшивых нот, без предвзятости и осуждения, без деления на черное и белое. Они самодостаточны и красиво неокончены, они намертво сцеплены. И даже роман-в-романе, который читают украдкой друг другу влюбленные дети - про бесов и шаманов - понятно зачем он понадобился, хоть и было искушение пролистывать, как когда-то главы о Ершалаиме в какой-то другой книжке. Несмотря на шокирующую "материальную базу" и обилие человеческих жидкостей, желания срочно отмыться не возникает. Грязь такая привычная, тысячелетняя. Поговаривают, мы когда-то были из нее сделаны.

Мысли вдогонку: - если бы Гиголашвили написал "Шантарам", отличная получилась бы вещь, а не засахаренная какашка - если даже какой-нибудь безнадежный режиссер сделает из этой сильной книги ментовско-бандитский сериал с шутками - не вижу зла