Не люби. Моя любовь тебя погубит

© Мелисса Ролос, 2020

ISBN 978-5-4498-0968-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она потеряла сознание.

Она потеряла сознание.

Книга 2

XXVI. ГИТИС

Книга 2.

XXVI. ГИТИС

Книга 1

I. Новый город

– Мам, это правда, нужно?

– Да, милая! Там у меня будет более хорошая зарплата, и ты будешь ходить в престижную школу!

На это я лишь кривлю лицо и ухожу к себе в комнату собирать вещи.

Не могу сказать, что я в восторге от этой новости. Я вообще в принципе не люблю все эти переезды, потому что они не дают мне хоть как-то прижиться на месте и найти друзей. Вот уже два года как умер отец, а мама все не может найти место, где нам обеим будет хорошо.

Да. Нам сложно. Очень сложно. Но я понимаю маму и не виню ее ни в чем. Она и так пытается сделать все, чтобы я была счастлива, поэтому мы так часто и переезжаем. Она старается для меня. Но довольно часто во мне просыпается жуткое желание помочь ей хоть в чем-то, но я не знаю в чем.

А что я могу сделать? Я обычный тинэйджер, который даже работать не может официально. Поэтому я стараюсь радовать маму своими отличными оценками в школе, игрой на скрипке и всегда занимаюсь домом в ее отсутствие, ведь она очень устает на работе, и у нее просто нет времени, чтобы готовить, убираться, стирать и все такое прочее.

Вспомнив о том, что я даже не знаю дату отъезда, я вернулась обратно на небольшую кухоньку, где был лишь кухонный гарнитур, стол, несколько стульев, газовая плита, холодильник и микроволновка. Мама сидела за столом. Ее локти упираются в стол, накрытый белой скатертью в цветочек, а пальцами она зарылась в свои блондинистые волосы.

– Мам? – тревожно позвала я ее, и женщина сразу подняла на меня свой взор серых глаз.

– Ты что-то хотела?

– Нет. То есть… Да! Когда мы уезжаем?

– Через несколько дней, чтобы еще успеть подать заявление в школу. Август кончается, а нам еще нужно прикупить тебе самое необходимое к учебным будням.

Я кивнула и хотела уже выйти из кухни и пойти в свою комнату, но задержалась на пороге.

– Мам, что-то случилось?

Она вздохнула, потерла переносицу, сложила руки на столе и сказала, что все хорошо. Я не поверила. Моя мама никогда не умела лгать. Но я сделала вид, что поверила ей. Моя мама считает меня еще совсем ребенком, хотя я знаю о жизни уже довольно многое и знаю как ей тяжело без отца. Мне тоже тяжело. Но я держусь и пытаюсь поддерживать маму.

Захожу в свою комнату, закрываю дверь и скатываюсь на пол, запускаю руки в волосы, как пару минут назад сидела мама. Очень часто я чувствовала пустоту где-то внутри. Это появилось после того, как папа ушел. Наверное, я не чувствовала этого чувства из-за того, что папа был оптимистом.

При его жизни в нашем доме всегда стоял смех. Я приходила со школы и всегда слышала его шуточки, которые вызывали у меня бурю эмоций и широкую улыбку, а то и смех. Отец был моей опорой и защитой. Но после того как он ушел мы с мамой лишь существуем, а не живем.

«– Если у тебя есть какие-то трудности – всегда говори мне. Даже если я не рядом, ты можешь писать мне, звонить. Но никогда не держи в себе!» – сказал он мне однажды, когда я была еще совсем крохой и первый раз подралась с мальчиком за то, что он обижал котенка. Я принесла этого котенка домой. Эти живодеры порвали ему ухо, а мне ударили прямо в глаз, где позже появился густой багровый фингал. Котенок до сих пор живет с нами, и назвали мы его Васей.

Когда мне, правда, очень трудно, я пользуюсь папиным советом. Его нет рядом, он очень-очень далеко от меня, но я завела толстую тетрадь и пишу туда все свои письма отцу. Пусть это и глупо, но я верю, что он их читает. Мечтать ведь никогда не вредно? Вот я и мечтаю, что отец смотрит на меня своими карими глазами и обязательно гладит меня по голове, как в детстве. Пусть я этого и не чувствую, но я в это верю!

***

«Добро пожаловать в Санкт-Петербург!» – гласила табличка перед въездом в этот город, который станет очередным нашим временным домом.

Смотрю на маму краем взгляда и вижу на ее лице улыбку. Она одной рукой держит руль, другой рукой держала тлеющую сигарету, а глаза так и сияют. Только я не понимаю, чему она так радуется. Моя мама – лягушка-путешественница, чего не скажешь обо мне. Мне хочется сидеть на одном месте, а не вот так вот скитаться по миру.

Я не люблю особо большие города, потому что статистика показывает, что в подобных городах очень много всякой дури. Но очень красиво с большой высоты ночью наблюдать да городскими огнями.

Я сама по себе романтик. Я читаю много романов, знаю, как пахнет весна, люблю ночной город, но сама никогда не любила и не была любима парнями. Почему-то они меня сторонятся. Все. Всегда.

В салоне заиграла «Serhat Durmus – Yolu Yok» – одна из моих любимых песен, и я прибавила громкость, подпевая.

– Осталось немного! – предупредила меня мама, на что я кивнула, продолжая смотреть в окно.

Еще один минус города – это количество людей в нем. Очень большое количество. И это я не люблю. Предпочитаю одиночество. Когда ты один, ты можешь довольно многое. Тебе не на кого надеяться, ты за все отвечаешь сам.

Машина остановилась возле многоэтажки, выложенной из красного кирпича. Мама припарковалась, я вылезла из машины и осмотрела двор. Он красивый, ухоженный, но на нем очень много детей и мамаш. Видимо гулять я здесь смогу только ночью, когда площадка уже опустеет. Главное, чтобы мама отпускала, а с ней придется очень долго договариваться.

Я схватила свой чемодан на колесиках и стала дожидаться маму, которая закопошилась возле машины. И чего она так долго? Не люблю ждать!

Наконец мама закрыла автомобиль, взяла свои вещи и направилась в сторону подъезда. Я последовала за ней. Она открыла дверь ключом, и мы зашли в обычный однотипный подъезд.

– Алис, вечером мне нужно будет тебя кое с кем познакомить! – как-то возбужденно сообщила мне мама, на что мне захотелось громко фыркнуть.

Тогда мне все более чем ясно! Но ничего не выйдет. Если мама надеется, что я смогу принять совершенно чужого мужчину и пустить его в свою жизнь, то она ошибается. Папа умер всего два года назад, а она уже смогла найти ему замену. Я понимаю, что ей хочется быть счастливой, что совсем скоро я покину ее гнездышко, но ведь она сама еще совсем недавно ревела в подушку от того, как скучает по папе.

Квартира оказалась средних размеров, но для меня она показалась просто хоромами. Я привыкла ютиться в малюсенькой комнатке, а тут такой простор.

Сразу переступив порог новой квартиры, мы уже оказались в гостиной. Из нее выходило пять дверей. Как позже выяснилось, одна вела на кухню, другая в ванную комнату, совмещенную с туалетом, а оставшиеся три были комнатами. Мама предоставила мне первой выбрать комнату, и я поспешно выбрала ту, что ближе к ванной. К тому же она оказалась самой просторной.

Поставив чемодан у стены своей новой комнаты, я поспешно осмотрела ее.

Стены выкрашены в какой-то персиковый оттенок, а вся остальная мебель оказалась темных тонов. Даже люстра и шторы выглядели как-то мрачно. Но мне понравилось.

Мечтательно вздохнув о новой жизни, я рухнула на кровать, которая была двухместной. Такой кровати у меня еще никогда не было.

Напротив кровати стоит большой платиновый шкаф с зеркальной поверхностью, что тоже пришлось мне по душе. В углу комнаты стоит дубовый стол с креслом на колесиках, а на столе… ноутбук! Совсем новый!

Но моя радость тут же исчезла, когда я вспомнила о предстоящем вечере. Очень удобный ход меня задобрить. Но нет. Я даже не прикоснусь к нему.

Весь день я провела в своей комнате, читая очередной жестокий роман, где одни из главных героев трагически погибают. Из-за своей мнимости я каждый раз плачу из-за таких моментов, но все равно продолжаю читать эти книги. Глупая…

– Алиса! У нас гости!

Услышав крик матери на всю квартиру, я невольно скривилась. Стоило ли говорить, что никакого ужина и знакомства я не хочу? Нет. Я сомневаюсь, что мое мнение вообще кого-то волнует.

На самом деле жизнь – тяжелая штука. В жизни человека ничего не интересует, кроме него самого, его проблем и его интересов.

Но я знаю, что мама не такая. Ей важно мое мнение, и я знаю, что она имеет право на счастье, но мне трудно принять тот факт, что какой-то мужчина попытается заменить мне отца.

Кто я в этой жизни? Никто. Жалкая пылинка, которая ничего не стоит. Никого не волнуют мои чувства, мои желания… Я никто. И звать меня никак.

Тем не менее, я убираю книгу на полочку над кроватью, встаю с кровати и выхожу из комнаты. Нет, я не буду обижать маму. Она у меня хорошая и правда заслуживает счастья, как никто другой. Пусть это будет хоть самый мерзкий тип, но при этом мама будет любить его, то я вытерплю его присутствие в нашей жизни.

– Вот, Алиса, знакомься. Это Александр!

В коридоре меня встретила мама и довольно молодой парень, еще даже не созревший до звания мужчины. Я бы дала ему лет двадцать, может быть двадцать один.

Одет он в черный смокинг, светлые волосы красиво уложены, на щеках щетина и невероятная улыбка. Да. Он красивый. Одни только ярко-голубые глаза чего стоят. Но разве может мама начать отношения с таким молодым? Это же… пошло. Он мне в братья годится, а не отцы.

– Можешь называть меня просто Алекс! – подмигнул он мне, улыбнувшись, от чего на щеке появилась милая ямочка.

– Александр, а это моя дочь – Алиса! – представила нас друг другу мама.

– У Вас невероятно красивая дочь, Ольга! – подметил он. – Только жаль, что девушка не носит платья…

– Извините, Алекс, – вдруг перебила его я, смущенно. – Я зачиталась и совсем забыла переодеться! Если Вы позволите, то я схожу и переоденусь?

– Не стоит! Это совсем не важно!

– Что же… – мама хлопнула в ладоши и первая направилась на кухню, где уже был накрыт торжественный стол. – Пройдемте же к столу!

Мы с Александром переглянулись, он улыбнулся мне, я почувствовала, что покраснела, поэтому поспешила к столу. Почему-то мне жутко неудобно из-за того, что мама в платье, гость в смокинге, а я… в джинсах и толстовке. Да и на голове черте что. А тут еще беседа ведется в светском стиле каком-то.

Мы какое-то время молча кушали приготовленную мамой еду, и каждый думал о своем. У меня не выходила мысль из головы, как мама могла закрутить с таким молодым. Это ее дело, конечно, но… Ох.

– Алиса, в каком классе ты учишься? – спросил вдруг Александр, кладя вилку на стол.

– Я перехожу в десятый! – сдержанно ответила я.

– И на кого планируешь идти учиться после окончания школы?

– На актерское.

Он хотел еще что-то сказать мне, но я поспешно перебила, обращаясь к маме. Я не люблю, когда вмешиваются в мою личную жизнь и пытаются залезть ко мне в душу, поэтому зачастую испытываю в подобных ситуациях страх.

– Мам, а что за ноутбук стоит у меня в комнате?

– Вообще-то… – мама замялась и как-то странно взглянула на светловолосого парня. – Александр подарил мне его по поводу того, что я перехожу работать в их фирму, а я подумала, что мне хватит моего старого, а вот ты давно уже мне уши прожужжала про компьютер.

– То есть… Мам, Алекс не твой новый… кхм… ухажер?

Гость вдруг закатился громким смехом, а мама подхватила его. Они смеялись надо мной, а я поняла, что оплошала.

Я опять медленно залилась краской, и это не из-за того, что мы с мамой попали в неловкую ситуацию. В более неловкую ситуацию попала я сама, потому что считала Алекса маминым любовником.

– Нет, Алиса, – отсмеявшись, сказал мне он. – Мы с твоей мамой просто вместе работаем теперь и никаких… интрижек!

Я робко улыбнулась и уткнулась в тарелку, стараясь больше вообще не разговаривать. Вот это глупость я сморозила! Что же обо мне теперь подумает этот мамин сотрудник? Боже!

Как оказалось, Алекс унаследовал фирму в таком раннем возрасте (ему двадцать два) от отца, которые не так давно попал в аварию и разбился насмерть. Несмотря на то, что коллеги не совсем принимают его за начальника, он более менее со всем справляется, но не так давно кто-то ему посоветовал мою маму как отличного заместителя, и он решил предложить ей эту работу, которую мама, конечно же, не упустила.

Иногда этой парочке все же удавалось вытянуть из меня несколько реплик, но в основном я предпочла просто молчать и не высовываться. Все же я еще слишком маленькая и глупая. А еще мне следует следить за своим языком!

Когда на улице уже стемнело, Алекс засобирался уходить. По нему было видно, что моя и мамина компания ему пришлась по душе, потому что он вел себя уже более расслабленно, шутил и вообще чувствовал себя свободнее. С мамой они легко общий язык нашли, что тоже мне понравилось. Значит, работать будут хорошо.

– Ну что, коллега, – улыбнулся Алекс маме, обуваясь в свои черные туфли. – Надеюсь, что мы сработаемся!

– Ох, Алекс, тоже безумно на это надеюсь! – горячо закивала мама, а я просто стояла и смотрела на нее со стороны, улыбаясь.

– Эй, Алиска, – позвал меня парень, и я послушно подошла ближе. Он наклонился ко мне и заговорщицким шепотом сказал: – Приходи ко мне в офис завтра, часа в два дня. Думаю, что ты просто обязана познакомиться кое с кем!

Он подмигнул мне, и я смогла найти в себе силы кивнуть ему и улыбнуться.

Мама и Алекс распрощались, после чего светловолосый покинул нашу квартиру.

– Ну как он тебе? – спросила меня мама, закрыв дверь за гостем.

Я облокотилась о стену и, прищурившись, поинтересовалась:

– А почему ты интересуешься о моем мнении?

– Мне с ним довольно долгое время работать! – фыркнула мама, поняв мой намек. – А это говорит о том, что ты еще не раз его увидишь! Кстати, а что он тебе там шепнул?

– Ничего интересного, мам! – крикнула я и убежала к себе в комнату, заперевшись на ключ.

Подошла к компьютерному столу и погладила крышку от ноутбука. Такой новый, красивый… Наверняка, хорошо навороченный!

Желание открыть крышку, и включить его было сильным. Но желание пойти, и прогуляться по тихой детской площадке было еще сильнее, поэтому я подошла к чемодану, достала теплый белый свитер и черные джинсы, рваные на колене. Облачившись в одежду, я подошла к зеркалу и стянула резинку со своих от природы темных, почти черных, волос. Волосы оставила распущенными по плечам.

Волосы – это моя гордость. Они у меня просто шикарны. Темные, густые и длинные. Их длинна достает мне почти до пятой точки. Но ухаживать за этими волосами – мука!

Как-либо краситься я не стала, потому что на улице мое лицо все равно трудно будет разглядеть. Да и кому это надо.

Глаза у меня были самые обычные, голубые. Губы полные и маленький нос. Также мне нравится, что у меня хорошо выделяются скулы. Не люблю щекастых людей. Не то, чтобы не люблю, но… В общем, мне просто не нравятся щеки.

Выбегаю в гостиную, подбегаю к входной двери, обуваюсь, после чего кричу маме, что я пошла гулять и сваливаю, пока она не хватилась меня.

II. Ночь

Выбегаю на лестничную площадку, быстро захлопываю дверь и пешком спускаюсь вниз, втыкая наушники в уши и включая свою любимую музыку. Прибавила звук на всю громкость и вышла из подъезда.

Захожу на пустой двор и иду к обычным качелям.

Я люблю качели с детства и могу часами просто качаться, слушать музыку, думать обо всем на свете. Мне не нужна какая-либо компания в этот момент, потому что моей компанией, моими друзьями были ночь, качели и музыка. Все. Больше ничего. И никого.

Сажусь на качели и отталкиваюсь ногами от земли, раскачиваясь. С каждым разом все сильнее отталкиваясь ногами, я взлетала в небо, как птица улетает куда-то в небо.

Часто я представляю себе, что я не одна на этих качелях. Я представляю себе отца. Я любила его. Любила сильнее, чем люблю маму. Я могла рассказывать ему многое, чего не могла рассказать маме. Конечно, по поводу этих дней я всегда подходила именно к ней, потому что папе моей проблемы не понять, но папа все равно был мне дороже нее.

Хотя кому я вру? Моим другом стала ночь вовсе не из-за того, что я так хочу. У меня просто никогда не было друзей. Если бы они были, то я, конечно же, хотела гулять с ними, веселиться, разговаривать и вместе слушать музыку. Я хочу этого, но у меня никогда не было друзей. Я одиночка.

Я привыкла всегда быть одна. Привыкла садиться отдельно от своего класса в школьных столовых, привыкла сидеть одна за партой, привыкла гулять одна. Я ко всему привыкла и теперь совсем не нуждаюсь в этом. Это просто мелочи жизни, без которых вполне можно обойтись.

Внезапно мои качели остановились где-то на середине к балке, и я бы обязательно упала, если бы не держалась так крепко. В детстве мальчики часто делали так, чтобы я падала с качели на землю и плакала. Они всегда думали, что я побегу жаловаться родителям, но я не жаловалась. Никогда. Я просто вставала на ноги, вытирала слезы и опять садилась на качели, продолжая качаться им назло.

Меня отпустили, и я резко взмыла в небо. Затормозив ногами, я вынула наушник из уха и оглянулась. За моей спиной стоит небольшая компания из парней и девчонок, и все они хихикали.

– Эй, малышка, разве можно гулять так поздно одной на улице? – крикнул один из толпы, только в темноте я не смогла разглядеть кричавшего.

– Или ты слишком храбрая? – крикнула какая-то девчонка.

– А вам-то что с этого? – холодно спросила я, вставая с качели. Пусть мне и неизвестно чего эта компания от меня хочет, но я не позволю оскорблять себя или обижать. Сейчас папы нет в живых и защититься он за меня уже не сможет.

– Нам-то?! – один парень отделился из компании, и я смогла немного разглядеть его. У него оказались черный волосы (я предполагаю, что они были крашенные), темные глаза, высокие скулы, мощный подбородок и тонкие губы. По одежде и поведению можно легко сказать, что он из богатой семьи. – Нам вообще ничего с этого. Просто мы шли мимо, и увидели, что совсем одинокая девочка сидит одна на качелях. Мы предположили, что тебе одиноко, вот и решили подойти. Это не так?

– Нет, не так.

– Вот как! – наигранно удивился парень. – Значит, ребята, мы зря пришли. Здесь нас совсем не уважают!

– А что мы делаем, когда нас не уважают? – спросил рядом еще один парень, оскалившись при этом.

– Девочки, что мы делаем, когда нас не уважают? – спросил черноволосый у стайки девчонок.

Они захихикали, и одна из девчонок медленным шагом с походкой от бедра подошла ко мне. Она была типичной крашеной блондинкой с тонной косметики на лице, и, наверняка, она считает себя самой лучшей и крутой.

Блондинка приблизилась ко мне и, резко размахнувшись, ударила меня ладонью по лицу.

Это был словно сигнал для остальных девушек, так как они мгновенно приблизились ко мне и начали избивать до тех пор, пока я не рухнула на пол. Они царапались, пинались, вырывали мне волосы с корнем…

Мне ничего не оставалось, кроме как молча терпеть.

Отдаленно я слышала, что парни очень громко смеются над всей этой ситуацией.

– Чего же ты не кричишь, сучка? – спросила меня та самая блондинка, которая это все и начала.

Она схватила меня за волосы и приподняла над землей, повернув мое лицо на себя.

– Я выше этого! – спокойно сказала я. У меня даже не было слез. Все жутко болело, но я привыкла к боли, поэтому не плачу от нее.

– Выше этого?! – ближе подошел главарь, нависая надо мной. – Хочешь сказать, что ты даже выше нас? Отвечай!

– Выше!

– Сомневаюсь! – цокнул языком тот. – Это не мы сейчас лежим беспомощные на земле.

– Хоть в болоте, – сплюнула я. – Я все равно выше вас.

За свои слова я мгновенно получила кулаком по лицу от него. Во рту появился привкус метала, что говорит о том, что он разбил мне губу.

– Фас, девочки! – сплюнул он, опять присоединяясь к парням и наслаждаясь так называемым шоу.

Девочки продолжили пинать меня, а я начала закрывать голову руками, скрючившись на земле, и сейчас была безумно благодарна за то, что они хотя бы в простых кроссовках, а не на каблуках.

– Эй! – вдруг раздалось где-то совсем рядом.

Меня прекратили пинать, потому что девушки с интересом посмотрели в сторону того, кто осмелился прервать их и вмешаться.

– Оставьте девчонку в покое! – кричит все тот же парень, явно приближаясь к нам.

– А какого черта ты вообще лезешь в это дело? – спрашивает черноволосый.

– А какого черта вы до нее вообще докопались? – в манере главаря парировал парень. – Она же вам ничего не сделала даже, чтобы вы вот так жестоко к ней начали обращаться!

– Она оказалась очень острой на язык! – фыркнул тот.

Девочки отошли от меня, и я смогла, наконец, подняться на ноги.

Парня, который осмелился вступиться за меня, я не смогла разглядеть, так как он был в черной толстовке с капюшоном, которая закрывает его лицо.

– Лучше не лезь в это дело и останешься целым! – предупредил вожак.

– Лучше оставьте девушку в покое, и вы не пострадаете!

Произошедшее далее легко назвать дикостью. Трое парней отделились от компании и напали на него, жестоко избивая. Парень в капюшоне оказался неплох в бою, но все же у него было целых три противника, поэтому он все-таки упал на землю.

Девчонки из этой банды визжали и поддерживали своих, а я несколько раз пыталась вмешаться, но меня быстро оттащили, не позволяя подойти ближе.

Какое-то время его еще пинали, но в итоге оставили в покое.

Остался лишь черноволосый. Он навис над моим защитником, окинув его оценивающим взглядом и с довольным видом скала.

– Вот видишь? Если бы ты не влез, то спокойно ушел бы целым и невредимым. Больно тебе?

Парень в капюшоне молчал. Главарь подошел ко мне и ударил кулаком в живот. Я выдержала, но парень дернулся.

– БОЛЬНО? – повторил он свой вопрос, занося кулак для второго удара.

Он все так же молчал, поэтому черноволосый ударил меня опять, и парень наконец-то зарычал, поднимаясь на ноги.

Державший меня за руки парень, сильнее сжал мои запястья за спиной, от чего стало еще больнее. Но я не показывала свою слабость. И очень горда тем парнем, что заступился за меня, потому что он тоже терпит. И продолжает защищать, хотя самому изрядно влетело.

– Эй, баран, ты че еще не понял, что пока ты не скажешь о своем самочувствии, твоя баба еще не раз получит! – фыркнул вожак этих отморозков.

– С чего это тебя волнует мое самочувствие?

Я опять получила удар, но крепко стиснула зубы, не издавая ни звука.

– С того, что хочу узнать о проделанной мной работе. Хватит тебе или можно еще немного отвесить.

– Ты хорошо постарался. Доволен? А теперь проваливай и оставь ее в покое!

Парень отошел от меня, направляясь к парню в капюшоне.

– Никогда. Не. Указывай. Мне! – по слогам проговорил он, резко сдергивая с юноши капюшон. – Так вот, что у нас тут за спасатель! Зимин! С каких пор ты стал защищаться за девочек?

– Не твое собачье дело!

Вожак опять замахнулся и ударил парня в челюсть. Парень упал, а ублюдки просто свалили, наконец, оставляя нас.

Я тут же бросилась к лежавшему, и положила его голову себе на колени. Не знаю в отключке он или нет, но он точно жив. Я решила просто подождать, когда он сам придет в себя, а сама оглядела его.

Лежавший на моих коленях парень, был красивый, безусловно. Даже не смотря на его ссадины и кровоподтеки, можно рассмотреть, что губы у него тонкие, прямой нос, выраженные скулы и темно-каштановый, с темным рыжим оттенком, волосы.

– Ты меня разглядываешь? – улыбнувшись разбитыми губами, спросил парень с закрытыми глазами.

Он открыл глаза, и я заметила, что они у него карие.

– Вовсе нет! – запротестовала я с серьезным видом.

– Я всегда чувствую, когда на меня смотрят. Особенно так пристально, как только что ты.

На это мне ответить нечего, поэтому я пожала плечами и поменяла тему разговора:

– Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

– В полном. Я часто дерусь с этой шайкой, это стало привычкой. А ты как? ничего серьезного надеюсь?

– Нет, все хорошо, – я улыбнулась ему и вытащила из кармана джинс платок. Поднесла его к его губе и начала вытирать кровь. – Спасибо! – одними губами прошептала я.

– Не за что! – сказал он, разглядывая меня.

Я стерла кровь с его лица, оставшись довольной с проделанной мной работы. Заметив, что парень все еще смотрит на меня, странно улыбаясь, я спросила:

– Что?

– Ничего.

– Нет, правда, почему ты так смотришь?

– Ты красивая!

Я почувствовала, как краснею и смущенно улыбнулась. Стоит ли говорить, что меня никогда никто не называл красивой? Кроме родителей никто.

– Ты всем девушкам, которых спасаешь от бандитов, говоришь, что они красивые? – спросила я, заинтересованно.

– Обычно я не спасаю девушек! – нахмурившись, сказал он. – И тем более не говорю, что они красивые!

Я промолчала и посмотрела на небо.

Необычный выдался день. Точнее говоря, ночь. Через несколько дней мне уже идти в школу, а я пойду с побоями на лице и теле. Просто супер.

– Можно я так и продолжу лежать? – спросил меня парень. Я перевела на него взгляд и увидела, что он тоже смотрел на звезды, все еще заменяя моими ногами подушку.

– А, может, встанем с холодной земли? – предложила я другую мысль.

Он вздохнул, и первый поднялся на ноги, подав мне руку. Я улыбнулась, приняла ее, и он помог мне встать. Мы сели на качели и просто молча продолжили смотреть на звезды.

Тихо. Спокойно.

Если бы не двойной скрип качели, то я бы легко подумала о том, что я одна здесь. Но нет. Этот странный парень с рыжеватым оттенком волос, который обычно не спасает девушек, а для меня сделал исключение, все еще сидит рядом и следит со мной за звездами.

На самом деле звезды шевелятся. Если долго смотреть на них, то можно заметить, как они медленно перемещаются.

– Ты приезжая? – спросил вдруг спаситель, не смотря на меня.

– Да. Мы с мамой только сегодня переехали… – просто ответила я, наблюдая за ним.

– Оно и видно! – фыркнул он.

– В смысле?

– Все знают, что ночью здесь не всегда безопасно гулять. Раз в неделю эти придурки собираются на этом месте. И тебе повезло выйти погулять именно в один из тех дней, когда они приходят сюда.

– Да. Я всегда отличалась везением! – хмыкнула я, досадуя на судьбу. – Но сегодня появился еще один плюс.

– Какой?

– Я познакомилась с тобой.

– Ты даже не знаешь моего имени! – заметил он, переводя взгляд на меня.

– Это недолго исправить. Как тебя зовут?

– Вадим. Вадим Зимин. А ты?

– А я Алиса. Алиса Вольф! – улыбнулась я ему, протягивая руку. – Приятно познакомиться!

Парень пожал ее, но после нахмурился.

– Мы не друзья, Алиса, – вдруг сказал он. – Я не гожусь тебе в друзья.

– Что? В смысле?

– В том смысле, что мы никогда не будем друзьями! – холодно сказал он, резко спрыгивая с качели.

– Но почему? – не отстаю я, пытаясь догадаться, в чем дело.

– Я плохой, понимаешь? Тот факт, что я спас тебя – это случайность! Я помог тебе и на этом все. Забудь меня. Я причиню тебе только боль.

– Я не понимаю. Что не так?

– Все не так, Алиса. Все! Мы не можем дружить. Никогда. Запомни это и не приближайся ко мне!

Он развернулся и пошел прочь со двора, но я вскочила следом и бросилась за ним. Подбежав к нему, я схватила его за руку и остановила.

Нет. Я не хочу потерять друга в тот момент, когда он даже еще толком не появился.

– Подожди! – говорю я, замечая, что он все еще продолжает идти. – Остановись же!

Вадим все-таки послушался меня, но не оборачивался, предпочитая стоять ко мне спиной.

Я положила ладонь на его широкую спину, от чего он вздрогнул и сказала:

– Я не знаю что в тебе плохого. Не знаю, чем ты плох. Но ты спас меня! Спас меня от той банды и это их я могу называть плохими. Не тебя. Человека можно судить лишь по поступкам, это я и делаю. Вадим, пожалуйста, не отталкивай меня.

– Зачем ты цепляешься за меня? – глухо спросил парень.

– У меня никогда не было друзей. Я никогда не общалась со сверстниками, поэтому за то короткое общение, которое у нас было, я перестала чувствовать себя такой одинокой.

– Ты еще найдешь друзей. Город большой. Я не гожусь тебе в друзья. Кто угодно, но не я.

– Объясни мне почему! – потребовала я. – Если ты мне приведешь вескую причину, почему мне надо держаться от тебя подальше, тогда я отстану.

– Я хуже той компании, которую тебе довелось повстречать.

– Чем?

– Тебе нельзя знать. И я не должен об этом говорить.

Он резко развернулся и приблизился ко мне вплотную. Подняв мое лицо за подбородок, он поцеловал меня.

В этот момент время для меня остановилось. Я никогда раньше не целовалась с парнями, поэтому понятия не имею, как это надо делать. Он просто коснулся моих губ своими, а я замерла. Но когда я коснулась ладонью его груди, он отстранился.

Прижавшись лбом к моему лбу, он посмотрел мне в глаза.

– Я очень хочу быть твоим другом, Алиса! – прошептал он. – Но держись от меня подальше!

Он резко повернулся и пошел прочь от меня и с этого двора.

Мне хотелось догнать его, вымолить у него дружбу хоть на коленях, но я стояла на месте и смотрела ему вслед.

На мое лицо упала капля. За ней другая. Пошел дождь. А я все еще стояла на том же месте, будто ожидая, что Вадим еще вернется. Но его не было.

Мой телефон зазвонил. Мама, кто же еще. Кроме нее у меня никого и нет. Я одиночка. Была, есть и буду. Так уж мне повезло.

– Да, мам? – поднеся телефон к уху, произнесла я.

– Алиса, на улице дождь. Ты где?

– Я во дворе, мама.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке.

– Тогда иди домой. Промокнешь и заболеешь еще.

– Нет, мам. Я позже приду. Все хорошо. Пока.

Я сбросила вызов быстрее, чем она успела что-либо ответить мне. Не хочу сейчас с кем-либо разговаривать. И домой не хочу. Мне нужно немного… Побыть одной.

Вообще-то я всегда одна, потому что у меня никогда не было, и нет друзей. Людей что-то отталкивает от меня, и я безумно хочу понять что именно. Но… Не знаю как.

Глубоко вздыхаю и все-таки иду домой. Вхожу в подъезд. Поднимаюсь по лестнице на свой этаж, игнорируя лифт, и захожу в квартиру.

Быстро сходив в душ, я зашла в комнату, оделась в пижаму и легла на кровать. Меня очень расстроило то, что я не смогла найти друга. И у меня остался вопрос. Зачем Вадим меня поцеловал?