Все действующие лица и события повести являются вымышленными, и любое сходство с реально существующими людьми, животными или событиями прошу считать нелепой случайностью.

Вечный двигатель науки
Повесть первая

Посвящается Аркадию и Борису Стругацким, моей любимой семье: маме, сыну и мужу.

Действующие лица:

• Александр Пушкин – инженер, только принятый на работу в НИПИ, находится на испытательном сроке;

• Андрей Андреевич Андреев – директор НИПИ;

• Архип Осипович Гыжин – начальник отдела по разработке полезных ископаемых;

• Викентьевна – заместитель начальника отдела;

• Сергей Викторович Эксель (ударение на «э») – старейший сотрудник отдела;

• Алексей Андреевич Смелый – ученый-изобретатель;

• Пашка Огоньков – техник без категории, активный член профсоюза;

• Евгений Желтков – лингвист, любитель женщин;

• Иван Самолюбов – инженер;

• Раиса Михайловна – инженер;

• Артем Висляков – «полевик», техник по обслуживанию и наладке оборудования;

• Ольга Николаевна – загадочный персонаж, любитель семечек;

• Леночка – сплетница;

• Ольга Михайловна – сотрудник бухгалтерии;

• Виктория Лапушенко – лаборант;

• следователь;

• сотрудник отдела кадров (без имени, но с усами);

• Михаил – сын Раисы Михайловны;

• голубь.

Глава 1
Работа не волк

Входные турникеты не выдерживали нагрузки. Сотрудники, страстно желавшие поскорее очутиться на своих рабочих местах, нетерпеливо переминались у входа. 7:59… Очередь оказалась такой внушительной, что часть ее ужималась под запыленным крыльцом. Молодые специалисты пытались нахально прорваться через ряды мастодонтов в видавших виды костюмах, но это было равносильно попытке пройти через отряды римских легионеров, выстроившихся «свиньей». Костюмы стояли насмерть. Итак, институт жил своей жизнью, а обычный понедельник нашего самого обычного НИПИ начинался с появления необычного персонажа. Александр Пушкин не был готов к такому ажиотажу при входе. Турникеты неласково скрипели созвучно суставам сотрудников, протискивающихся в освободившуюся брешь. Осматривая новое место работы, он обратил внимание на обилие информационных стендов… Агитация работала получше, чем в пионерских лагерях советского союза. Стенды были покрыты двойными полосами глянцевой бумаги с красными звездочками. Указатели указывали на кабинеты «25» и «252». Мраморные стены блестели. Из динамиков доносились мелодии известных исполнителей. Они напоминали Саше о большом мире.

Когда опоздавшие проходили мимо, за их спиной что-то подозрительно щелкало: возможно, отпирался невидимый замок. На часах было 8.03, и кто-то по-прежнему невидимый фиксировал опоздавших.

Глазея по сторонам и временами на оттоптанные ботинки, которые он до блеска начистил перед первым днем работы, Александр нос к носу столкнулся с неприятного вида человеком. Хмуро рассматривая Александра из-под густого кустистого лба, он процедил сквозь зубы:

– Ваш пропуск.

– Мне еще не выдали, я новенький, – как-то нерешительно промямлил герой и почему-то покраснел.

– Новенький у меня костюм, а Вы, сударь, зайцем пытались прокатиться. Пройдемте в отдел кадров – там и разберемся, новенький Вы или казачок засланный.

Пришлось подчиниться, и, минуя будущих коллег, Саша прошествовал за неизвестным гражданином в отдел кадров. После двух часов изнуряющей волокиты с заполнением анкет, ответов на вопросы, словно взятые из телевизионной игры «Что, где, когда?», пыльный, но с вожделенным пропуском, герой был отпущен на волю, а именно на третий этаж для знакомства с руководителем отдела.

Грыжин не торопился принять в ласковые объятия отдела по разработке полезных ископаемых, или «ОРИ», нового сотрудника. В настоящий момент его мысли были заняты решением стратегической задачи-пасьянса, Косынка не складывалась. День обещал быть утомительным и долгим. В дверь робко постучали…

– Разрешите?

– Вы по какому вопросу, товарищ? – насторожился Грыжин. Он не любил, когда его отвлекали по пустякам.

Необходимо прервать нашего читателя и представить Архипа Осиповича Грыжина – начальника отдела «ОРИ». Среднего роста, среднего телосложения, во всем очень посредственный. Вспыльчивый, вечно орущий человек, производящий впечатление тугоухого. Зимой ходит в большой меховой шапке из нутрии и с хозяйственной сумкой. Руки в карманах. Одет старомодно, но опрятно. Сегодня на нем был белый халат с широкими рукавами, засаленные нарукавники и круглый серый рабочий колпак, из-под которого выбивались не очень чистые пряди волос.

– Я Ваш новый сотрудник, Александр Пушкин, не предок, – представился наш герой.

– Аааааа, что же Вы, батенька, так поздно – рабочий день, между прочим, идет, мы решаем непосильные задачи, ждем подкрепления. И в наших рядах не терпят опоздавших.

– Я в отделе кадров был… – попытался было сказать Саша, но был неласково прерван начальником.

– Не желаю слушать. Немедленно займите свое рабочее место, и чтобы это в последний раз, а то премии лишу, все понятно?

Непонятно было решительно все. Кабинет делился на маленькие комнаты, имевшие сквозные переходы. Часть из них была заставлена шкафами с разноцветными папками. Напротив стола начальника отдела высилась стена, покрытая экранами. Всюду сновали люди. Свободного стола не было, и даже стула не наблюдалось, везде были разложены груды рулонов бумаги исполинского масштаба.

– Даров, я Пашка, – представился крупный и немного рыхловатый парень с нечёсаной бородой и почему-то в резиновых тапочках. Его нижняя челюсть была слегка выдвинута вперед, как это обычно бывает у пациентов физиотерапии, чтобы увеличить объем легких. Парень глядел на Сашу исподлобья и весело щурился. От него пахло пивом и потом.

– Александр, – представился «новенький».

– Саня, щас стол тебе намутим, – Пашка сказал это с такой небрежностью, как говорят в детских садах воспитатели младшей группы своим воспитанникам. Стол и правда появился как по волшебству, хотя никакого волшебства, конечно, не было. Павел смахнул на пол очередную гору рулонов с соседнего стола, и под ней обнаружилось все необходимое для работы. Когда стол материализовался, Паша вынул из верхнего ящика лист и ручку и, оглянувшись, начал рисовать на листе нечто, по своим очертаниям напоминающее слона. Закончив рисунок, он дополнил его неприличной надписью и удалился к своему рабочему месту.

Сначала Саша даже не поверил, что такое возможно, однако с облегчением отметил, что компьютеры, к которым была подключена клавиатура, работают. На столе также обнаружились флакон, металлическая ручка, кнопки, какие-то провода, бутылка с минеральной водой, пачка чая «Гиссен», неработающий дисковый телефон и еще ряд совершенно бесполезных предметов. Саша рассовывал «находки» по свободным ящикам уже на полном автоматизме, даже не пытаясь как-то обдумать свое поведение и что-то понять. Первое, что он сделал после того, как стол расчистился, – это разложил бумаги, положил на край жесткий диск.

Пашка сел за соседний стол и принялся деловито застилать газетой пустую поверхность стола. На газете появились очищенные яйца вкрутую, салат «сельдь под шубой» и огромная кружка чая, щедро сдобренного шестью ложками сахара. Наступил час обеда, точнее, тридцать восемь законных минут, когда сотрудники НИПИ могли насладиться ничегонеделанием или пойти в столовую. Пашка экономил.

Возле одной из стен кабинета высился шкаф, доверху забитый книгами. Александр наугад раскрыл одну из них, пахнувшую пылью. Это была биография Сталина, написанная старорусскими буквами. Показалось, что вместо слова «Сталин» написано «Сатанин». Александр перевернул страницу. Перед ним на толстой синей бумаге красовалась машинописная статья под заголовком «Роза Баратаева. „Сон химика“».

«Бред какой-то, – подумал Саша. – Может, я сплю?» – и он тихонько ущипнул себя через карман брюк.

Следующим на полке оказался учебник физики, который, видимо, забыли закрыть и уронили на пол. Несколько листов из первого параграфа оказались вырванными. За спиной Саши, причмокивая и распыляя густой селедочный дух, раздался голос Паши:

– Я отэтсамовал пару листов: все равно без дела валяется.

Одетый в строгий темный костюм, Александр неприязненно оглядел Пашку Огонькова, и Саше на секунду сделалось нехорошо. В голове вертелась только одна мысль: «Срочно найти хоть кого-то нормального. И именно этот человек мне сейчас нужен, чтобы объяснить все происходящее? Но ведь где-то должны быть нормальные люди!»

С этой оптимистичной мыслью Саша вернулся на свое рабочее место. Обедать ему не хотелось. В ту же самую минуту в распахнутую дверь вбежала (да-да, не вошла, а именно вбежала) немолодая дама среднего роста, напоминающая цилиндр на тонких ножках. Удушливый парфюм, который она принесла с собой, можно было разлить по свободной таре, всюду валявшейся в кабинете. Одета дама была не по возрасту, слишком моложаво и слегка пошло. Заметив нашего героя, она кокетливо протянула ему для знакомства костистую руку с пламенеющим маникюром и томно, на вздохе произнесла: «Апполинария Викентьевна, для Вас – просто Поля».

Необходимо сделать лирическое отступление и подробнее рассказать о возникшей героине. Апполинария Викентьевна была дамой преклонных годов, но отчаянно это скрывала, даже от самой себя. Характером обладала не по-женски твердым, решительным и, если имела какое-то мнение, даже глубоко ошибочное, переубедить ее не могли никакие аргументы. Было ее мнение – и точка! В науке, где уживаются теории, гипотезы, аксиомы, теоремы, сами понимаете, сложно было апеллировать только к собственному мнению. Ей это удавалось уже очень много лет. На каждом ученом совете, на каждой конференции Апполинария брала слово и слово ее было последним! Она любила составлять протекции, чтобы потом ее обожали, боготворили и преклонялись перед ней до конца дней своих в НИПИ.

У меня, как и у вас, дорогие читатели, возник вопрос: почему многие герои носят такие причудливые имена? Ответ до банальности прост: они были такого преклонного возраста, что современные словари имен просто исключили подобные варианты.

Итак, знакомство состоялось. С обеденного перерыва постепенно возвращались сотрудники, и Саша начал осознавать, в каком коллективе ему предстоит работать, если, конечно, испытательный срок не завершится слишком быстро.

Саша стал разглядывать лежащие перед ним бумаги. Напротив Сашиного стола уселся молодой человек, совершенно лысый, очень импозантно одетый. Улыбка Чеширского кота не сходила с его лица.

– Евгений Желтков, лингвист, – представился он.

– Очень приятно. Александр Пушкин – не потомок, инженер.

Продолжая улыбаться, Женя извлек из кармана мобильник, отошел на несколько шагов, взял старомодный аппарат за антенну и посмотрел на часы.

Никто и не думал начинать работать. Вокруг царила атмосфера всеобщего хаоса, веселья и анархии. Периодически мелькал силуэт Грыжина, но при этом никто не пугался, на него просто не обращали никакого внимания.

Александр открыл файл с проектом, ради которого и пошел работать в НИПИ. Решительно взявшись за изучение материала, он дал себе обещание больше ничему не удивляться, поменьше смотреть по сторонам и заниматься только работой. Обещание было нарушено в ближайшие пять минут. Из-за угла с каким-то новым нечеловеческим уханьем вылетела девушка в сарафане и белых сапогах. «А вы слышали, – вопила она, – а вы слышали?» Задыхаясь, отфыркиваясь, размахивая руками как мельница, девушка пыталась что-то сказать и одновременно выдохнуть – не получалось. Очевидно, в ее сознании кто-то мешал сделать выдох и вдохнуть, и, когда ей это наконец удалось, послышался писклявый звук: «У нас „ноооооовенький“», – проверещала она.

– Здравствуйте! – нарочито громко и отчетливо приветствовал ее Александр. Несколько раз она пыталась найти слова, но только беззвучно открывала и закрывала рот. Пашка хихикал, Женя продолжал улыбаться своей чеширской улыбкой, а остальным просто не было дела.

В кабинет шаркающей стариковской походкой вошел Сергей Викторович Эксель (с ударением на «э»). Под мышкой он нес несколько рулонов свежераспечатанных карт большого формата, в другой руке – потертый коричневый портфель.

– Нуте-с, – сказал он, обращаясь к Саше, – зачем Вы мои карты раскидали, молодой человек?

Саша бросился собирать все, что сбросил со стола Пашка, но тщетно. Карт было великое множество, многие давно истлели и рассыпались в руках, часть карт была использована как материал для подпирания дверцы шкафа, и потому они были сильно измяты. Эксель недовольно хмурил брови. Спас Александра неожиданный звонок по хэндс фри, который оттопыривал и без того заметные уши Сергея Викторовича: «Слушаю»… Он с кем-то долго и громко разговаривал, а Саша, так и не найдя, куда пристроить рулоны с картами, просто свалил их за столом Экселя.

«Неужели это еще не все знакомства на сегодня? – думал Александр. – По-моему, с меня довольно». Перед его мысленным взором стояли кадры японского фильма про японских военных «Снега Килиманджаро». Хотелось домой, нестерпимо хотелось забыть этот странный день, прийти завтра, открыть дверь и встретить совершенно других: адекватных, молодых, приятных сотрудников. На секунду Саша прикрыл глаза. Очнувшись, он взглянул на часы. Оказывается, он проспал целых полтора часа и только теперь заметил, что за окном уже темнело. Рабочий день подходил к концу, и Саша пошел в кабинет к Грыжину, чтобы уточнить задание на завтра. Попытка что-либо выяснить с треском провалилась. Там уже сидела компания, а в центре выделялась одноразовая весело-голубая скатерть, на которой уже была приготовлена бутылка водки с разрезанным пополам лимоном.

– С почином Вас, Сашенька, – пропела Апполинария-Полина и протянула Саше полную рюмку водки.

– Я не пью, – сказал растерянный Саша.

– А что тут пить? – пробасил Грыжин и махнул в себя напиток из грязноватого граненого стакана. Саша принюхался к содержимому стакана. Запах был каким-то подозрительным, удивительно похожим на химический. «Где-то я такое уже встречал… Но не вспомнить сейчас». Решив не рисковать, он сделал вид, что выпил, вылив содержимое в довольно увесистый кактус. Растение давно следовало бы полить – вот как раз случай и представился. Налив себе чаю, стоя у дверного косяка, Саша всматривался в разношерстную, но веселую компанию. Все подозрения и страхи последних часов внезапно показались ему глупыми и смешными. Он сделал еще глоток чая и огляделся, почувствовав затылком чей-то взгляд. Молодой человек, так пристально изучавший затылок нашего героя, был не кем иным, как Иваном Самолюбовым. Иван поступил на работу незадолго до Саши, но уже освоился, и ничего не казалось ему необычным. Это был молодой человек среднего роста, худощавого телосложения со светлыми, чуть рыжеватыми волосами. Вполне нормальная внешность незнакомца так обрадовала Александра, что он пролил на себя чай и поперхнулся. Встретившись с ним взглядом, Александр не увидел в его глазах иронии – напротив, они были чересчур спокойны. Ивана эта встреча ничуть не удивила, а скорее обрадовала.

– Александр.

– Иван. Ну вот и познакомились… Очень рад!

Рабочий день считается официально завершенным, когда на столе появляется лимон. Молодые люди начали собираться по домам. Послышались смех и веселые шутки. В комнату вошел взъерошенный Пашка. Он направился к столу и неожиданно споткнулся. Был он, как и следовало ожидать, вдребезги пьян и настроен благодушно, но никуда не торопился.

Глава 2
Все пропало

На следующее утро Саша проснулся совершенно разбитым. Ему даже показалось, что поднялась температура. Но градусник предательски показывал 36,5 – нужно идти. Не хотелось. Его пугала перспектива снова просидеть за столом в окружении уволенных из цирка «Du soleil» сотрудников. И это еще не полный состав… А ведь НИПИ – это самый лучший научно-исследовательский производственный институт в городе. Да что там в городе – он известен на всю страну. А по факту… Факты упрямо говорили об обратном: не лучший и не самый. Но ничего не поделаешь: раз назвался груздем, то есть ученым, нужно ехать на работу. Наскоро перекусив (Александр не любил завтраки), он прыгнул в трамвай и уже через пять остановок был на месте. Сегодня он заблаговременно появился на проходной: не хотел попасть в «пробку» из представителей «класса трилобита». В кабинете было пыльно и пусто. Вот и отлично – можно спокойно осмотреться и начать работать.

Необходимо добавить, что у нашего героя было отличное хобби – он собирал книги. Книги, посвященные его профессии, были на первом месте. Художественная литература тоже его интересовала, но в чуть меньшей степени.

Расчистив книжную полку, Саша выставил свои любимые, зачитанные и не раз выручавшие его томики книг. Вытер пыль со стола, собрал наконец в одну связку все рулоны Экселя, включил свой компьютер и начал изучать текущий проект, который ему и предстояло достойно завершить. Вчера, когда Александр выключал компьютер, на рабочем столе оставалось четыре папки, сейчас их было только три… Проект, который необходимо было завершить в ближайшее время, который мог продемонстрировать все самые важные умения нашего героя, исчез. Пропала самая важная папка с картами. Это была полугодовая работа. А если учитывать, как здесь работают, то переделывать пришлось бы все девять месяцев. Предшественник Саши, который работал за этим компьютером, сохранил папку в единственном экземпляре. Сделать резервную копию вчера Саша не успел. Что же теперь делать?

В тишине кабинета громко и отчетливо раздавались стук сердца Александра и тиканье настенных часов.

Кто мог удалить папку, и главное – зачем?

Вспоминая события минувшего дня, Саша начал прикидывать, кто уходил последним и кто подходил к его рабочему месту. Подходили решительно все, сидели на его столе, на стуле, стояли около.

После посиделок в кабинете Грыжина начались танцы под сборник лирической музыки Евгения Желткова – страстного любителя женского пола всех возрастов. Особое внимание после законной супруги (которая, кстати, не работала в данном учреждении) он уделял молоденькой лаборантке Виктории Лапушенко. Евгений занимал странную должность. Он был переводчиком научных текстов, раньше работал в отделе научно-технической информации, где переводил материалы по иностранным договорам. Отдел расформировали, переводчиков сократили или перевели на другие должности, а Евгений остался. Ежедневно свои тридцать восемь законных минут Евгений посвящал покорению нового женского сердца. В институте работало немного молодых сотрудников женского пола, но это не смущало Желткова. Евгений любил юность, не брезговал «бальзаковским» возрастом и дамами с благородной сединой. Ему важно было отдавать свою нерастраченную любовь. Любви меньше не становилось.

Так кто же мог удалить папку? Это досадная ошибка, и папка просто «спряталась» в другой? Саша вспотел. Он пересмотрел все, что было на его компьютере, заглянул в «корзину». Папки с картами не было. И самое главное: до истории с танцами Саша поменял пароль для включения своего компьютера. Пароль знал только он. Или не только, как выяснилось… Все. Теперь ему точно конец. Грыжин уволит его в этот же день, да еще и с записью в трудовой книжке.

Совершенно неожиданно в голове возник план – найти или того, кто это сделал (и понять зачем), или саму папку. Одному в чужом коллективе было очень сложно разобраться, кто есть кто. Даже подозрений никаких не было. Нужен был старожил, который все про всех знает.

– Доброе утро, – в кабинет зашел Иван. – Как ты? Осваиваешься?

– Да какое тут доброе утро, – с горечью ответил Саша. – Ваня, мне нужна твоя помощь! У меня пропала папка с последним проектом, и я не понимаю, как это могло произойти. Если бы не было тебя, я бы уже вызвал полицию. Ты у нас эксперт по компьютерам. Сам я ее не удалял, значит это сделал кто-то из наших! Но кто?

Ваня замер. Стало так тихо, что было слышно, как на первом этаже щелкает турникет.

– Саш, ты точно хорошо искал? Везде смотрел?

– Да, трижды открывал каждую папку, каждый файл просматривал. Пропавшая папка «весит» так много, что ее не спрятать просто так. Что же делать? Может, признаться Грыжину, и будь что будет?

– Ты что? Это смертоубийство. Мало того, что ты не докажешь свою невиновность, так он на тебя всех собак повесит и, конечно, сразу уволит. Нужно искать. Давай исключать каждого, кто не мог этого сделать, и мы выйдем на потенциального подозреваемого – вроде бы так делают в детективных романах? Для начала будем записывать всех, кто заинтересован в пропаже проекта. Обрисую ситуацию: этот проект очень важен для нашего отдела и НИПИ в целом. Если мы его завалим, то отдел расформируют и нас раскидают на два, а то и на три маленьких отдела. Грыжин, конечно, не подарок, но мы знаем, что от него ожидать. А кто будет вместо него? Непонятно! Итак, что мы имеем? Тебя и меня можно смело исключить, так?

– Так! Вань, а может, это Огоньков?

– Саша, не смеши меня! Огонькову не доверяют ничего серьезного. Научился «мышкой» обстукивать, и больше его мозг не способен ни на что. Коварства в нем ноль. Да и нужен мотив. Какая у него выгода от закрытия отдела? Его первым уволят. Посмотри на его стол! Там только пустые банки, грязная посуда, засиженные мухами отчеты, которые он никогда не открывал. Тоже мне нашел коварного злодея!

– Хорошо, тогда у нас уже трое в списке невиновных, да? А в отделе тринадцать человек. Осталось подтвердить десяток алиби…

– Саша, давай встретимся в обеденный перерыв и продолжим, а то Женя идет, и его большие уши с ним.

В этот момент и правда вошел Желтков. Сегодня он был хмурый. Саша не стал расспрашивать, что у него случилось, они не были даже приятелями. Да и у самого на душе кошки скребли. Как же так? В первый рабочий день потерять важные карты. Чтобы вы понимали, дорогие читатели, карты, о которых идет речь, указывают на крупнейшее за последнее время месторождение нефти в определённой части суши. Над этим и трудился отдел. Осталось совсем немного: доделать техническую часть проекта и дать рекомендации заказчику, ждать закрытия договора и, возможно, даже премию! О премии теперь можно забыть, как и о зарплате. Наш читатель может не совсем верно представлять полную картину того, как добывают нефть. Нефтяное месторождение вовсе не подземное озеро, заполненное жидкостью, а достаточно плотная структура. Коллекторы характеризуются пористостью и проницаемостью. Для эффективного извлечения нефти из коллектора важно благоприятное сочетание обоих этих параметров. В случае пропавшего проекта все было совсем иначе. Это было именно огромное нефтяное подземное озеро. И, проткни вы землю палкой в нужном месте (очень длинной палкой), вы бы получили нефтяной фонтан.

Если до конца недели не найти проект – все, Саше лучше бежать далеко-далеко и забыть о карьере навсегда. Он этого не допустит. Нужно найти карты и точка!

«У кого был явный мотив?» – размышлял Саша. У заместителя Грыжина, конечно. Он мог надеяться на то, что расформированный отдел разделят на части и одну часть как раз можно будет оставить за собой. Это раз! Но кто был заместителем, Саша не знал – это два!

Судя по тому, что Полина постоянно бегает в кабинет Грыжина с докладами, а на любителя «винтажных женщин» он не походит, значит, у них сугубо деловые отношения. Полина – зам?

Второй вариант – Эксель. Этот может потерять и свою голову, судя по беспорядку на его столе и прилегающей территории. Но взломать чужой компьютер… Это вряд ли!

Желтков – хитрая морда? Сразу видно: подхалим. Вон как вчера тосты руководству пел, как соловей ранней весной. Какой у него интерес? На что он может надеяться?

В голове у Саши все смешалось, кровь стучала в висках. Он решил пройтись по извилистым уголкам отделов и познакомиться с остальными подозреваемыми. А там, глядишь, обед, и Ваня что-нибудь придумает.

Как хорошо, что встретился такой приятный и сопереживающий человек. В душе Саша понимал, что надежды на успех мало, но терять ее сразу очень не хотелось. Поборемся еще!

Пашка тихонько дремал за монитором, периодически всхрапывая так, что голуби, гнездившиеся под оконным карнизом, взлетали в испуге. Женя что-то яростно строчил в своем видавшем виды телефоне. Путь был свободен.

Пришлось трижды повернуть за угол, прежде чем Саша обнаружил кабинет, где сидели Леночка, Раиса Михайловна, Ольга Николаевна, Артем Висляков и Алексей Смелый. Леночка сделала круглые глазки, круглый удивленный ротик, вся вытянулась в вопросительный знак. Саша ее заинтересовал. Но это был интерес не личного характера. В ней вообще не было ничего личного. Это была классическая модель общественной сплетницы. Она питалась новостями, поглощала их на завтрак, уплетала в обед, пила в качестве коктейля на ужин и даже на ночь как стакан молока.

Раиса Михайловна спокойно поприветствовала Александра. У нее были мудрые глаза с лукавыми морщинками в уголках. «Миловидное и улыбчивое лицо», – подумал Саша. Женщина излучала спокойствие и приятную ауру. Судя по всему, у нее было очень много работы: она сразу же погрузилась в содержимое своего монитора и уже не поднимала глаз на незваного гостя.

– Тёма Висляков, – навстречу Саше протянул руку рослый брюнет лет тридцати пяти.

– Александр Пушкин, не потомок, рад встрече! Вот пришел поздороваться с коллегами и представиться, я «новенький» у вас!

– Очень, очень, очень приятно, – за Артема ответила Леночка. Выплыв из-за стола и томно выгнув спину, она застыла в единственном проходе между столами. Кабинет был так заставлен мебелью, что можно было лишь догадываться, сколько неожиданных даров получает начальник пожарной охраны, подписывая акты. А угловое пространство за небольшим столом, видимо, предназначалось для фисгармонии.

Ольга Николаевна трудилась как пчела. Одновременно она читала вслух новости, грызла семечки и пристукивала ногой в такт своему докладу. Внушительный пакет семечек и их останки высились в центре ее стола. Компьютера на столе не было. Новости дама черпала из собственного телефона. До Александра ей не было никакого дела. «Это точно не она, – подумал Саша, – у этой своих дел хватает… Ну а с другой стороны, кто на ее месте вел бы себя по-другому?»

В белой кафельной плиточке стены отражалось огромное, в полстены, табло с каким-то пестрым списком. На этом списке Ольга Николаевна, никому не доверяя эту работу, отмечала разноцветными крестиками количество отгулов за переработку. Напротив ее фамилии расположилось самое значительное собрание крестиков всех оттенков.

Саша призадумался. Дошло даже до того, что он стал испытывать странные и неприязненные чувства к сидящей в двух метрах от него девушке-инженеру Леночке, которая, кстати сказать, ничего плохого пока не сделала, кроме того, что бросала томные взгляды и вытягивала губы бубликом.

«Наберут по объявлению», – прошипел неприятный мужской голос из угла комнаты. Саша уже успел забыть, что в кабинете находился еще один незнакомец. Это был суровый и очень высокий мужчина средних лет. Он носил очки в толстой роговой оправе.

– Александр. Здравствуйте, – ответа не последовало. Видимо, сотрудник был лично оскорблен приемом «новенького». Или просто обладал дурным характером. «Может, ты американский шпион? Ты, случайно, не правнучек Ахматовой? Хотя, с такой фамилией, знаем мы, чей ты правнучек», – пробурчал он себе под нос. Это был Алексей Андреевич Смелый, хотя фамилия совершенно не характеризовала его. Скорее, подошла бы фамилия Вредный, Злобный или Ворчливый. Алексей считал себя на порядок умнее любого из сотрудников НИПИ, его глубоко ранило то, что постоянные изобретения, которыми он занимался, были никому не нужны. Он запатентовал уже тридцать четыре устройства, они не работали, а если и работали, то выдавали некорректные расчёты. Алексей упорно продолжал изобретательскую деятельность.

«Нда», – задумался Саша. Искать преступника (а это был именно преступник – Саша нисколько не сомневался) можно было с тем же успехом, что и иголку в стоге сена. Размышляя обо всем этом, он никак не мог отделаться от ощущения, что вчера или сегодня какой-то сотрудник задал ему вопросы с подвохом. И задал он их не просто так. Пароль сам себя не взломает. Думай, Саша, думай!

До обеденного перерыва оставалось пять минут, и Александр решил вернуться на рабочее место: вдруг его хватятся? Обогнув дверь, он сделал несколько шагов и остановился. Кто-то стоял за дверью и подслушивал, о чем говорили в Сашином кабинете. Или ему показалось: заигрался в детектива. А говорили ровным счетом о пустяках. И напрасно Саша думал – никто его не хватался; более того, все были заняты исключительно важным делом – составлением списка добровольцев для поездки в подшефный детский сад с театральной постановкой «Волк и семеро козлят». Самым активным членом профсоюза был Павел Огоньков. Для него все что угодно – хоть волк, хоть козел – лишь бы не работать.

Неожиданно Грыжин вызвал Александра в свой кабинет. Саша разволновался: неужели он все узнал?

Архип Осипович был настроен благодушно. По-отечески похлопывая Сашу по тощим лопаткам, он многозначительно произнес:

– Тебе нужен опытный наставник, а то напортачишь еще. Закреплю за тобой Алексея Андреевича Смелого. Это наш ценнейший сотрудник. Его разработки внесли весомый вклад в развитие науки нашего города, да что там – всей мировой науки, не побоюсь такого громкого заявления. Ты, Саша, обязательно должен внедрить в свою работу программный комплекс Смелого. Тогда не работа будет, а сплошное удовольствие. Алексея Андреевича я предупредил. Он, конечно, не в восторге от тебя, ну да ладно, сработаетесь. Кстати, ты знаешь, что завтра заседание ученого совета, где мы с Экселем будем делать доклад о сенсационном открытии? Не слышал? Ну как же, на стенде внизу уже две недели висит объявление! А, да, ты же недавно у нас! Ну все, ступай работать, нечего тут прохлаждаться.

В кабинете у Грыжина было так душно и воняло спиртом, что прохлаждаться там можно было лишь очень условно.

Это была неприятная для Саши новость. Теперь еще и Смелый на его голову свалился. Не в буквальном смысле, конечно… Смелый – отличный программист, по словам Грыжина. «А не его ли это рук дело? Он мог с легкостью взломать пароль моего компьютера», – размышлял Саша.

У его стола уже ждал Иван. Он вертел в руках карандаш и задумчиво зарисовывал что-то в своем блокноте.

12 След.

Вечный двигатель науки