Грубиян на одну ночь

Глава 1

Глеб

– Блин, кондей у тебя есть? – изучает приборку моего «Форда» Саня. – Или ты принципиально страдаешь?

– Я похож на страдальца? – завожу мотор, чувствуя, как плавится задница.

Термометр показывает плюс двадцать восемь за бортом, но солнце уже катится в закат, так что осталось часа три этой невменяемой жары. Для середины августа погода ни хрена не типичная, но я потерплю, не маленький. Кондея в моем пятнадцатилетнем «Форде» нет. В этой недобитой комплектации не хватает много чего, но машину я не для комфорта покупал, а по необходимости. Главное ее достоинство – она на ходу, остальное мне сейчас по барабану.

– На выезде налево, – разваливается в пассажирском кресле мой зять. – Может, на моей поедем?

– У меня дежурство утром, – отъезжаю от ворот его частного дома, двигаясь между двухметровыми заборами.

Отмечаю ровность дорожного полотна и ландшафтный дизайн в виде высаженных вдоль дороги кустарников. Район, что называется, приличный. Зная Романова, думаю, что выбрал он его для ПМЖ неслучайно. Соседей здесь «простых» нет, все как на подбор непростые.

– А ты хорошо подумал? – слышу закономерный вопрос.

Четыре года опером в убойном отделе любого сделают легким на подъем, другое дело, что в охранке я никогда не работал, и его предложение трудоустроиться в охрану к городскому мэру действительно обдумал. Я, конечно, не Платон по части размышлений, но в моей жизни практически нет сдерживающих факторов. Был один – сестра, но Романов снял с меня часть ответственности. Вообще-то, он отсек мое участие на девяносто пять процентов, и это не может не бесить. Я не вякаю по одной простой причине – у них теперь семья, но это не значит, что я отдам свое право на пять процентов совать нос в их дела.

Смотрю на своего зятя, заверяя:

– Капитально.

Он предложил встретиться с будущим нанимателем лично, ибо не факт, что мы сработаемся. Обычно такое понятно по первому личному контакту. Перед тем как повесить в шкаф капитанские погоны, стоит подумать дважды.

– Прямо до круглосуточного, потом опять направо, – кивает, надевая солнечные очки.

Достаю из кармана рубашки свои и водружаю на нос по дороге.

Через пять минут торможу перед воротами трехэтажного особняка, присвистывая и потирая подбородок. За последние сутки зарос, как лесник, но времени даже пожрать не было, не то что побриться. В тридцать лет всю ночь бесполезно проторчать в засаде – немного не то, что в двадцать семь, но привычка, она такая сука. Год, второй, а потом она уже образ жизни. Конечно, не на свиданку приехал, но побриться стоило. Судя по всему, мероприятие здесь уровнем повыше, чем шашлыки на даче моего майора.

Пф-ф-ф-ф…

На обочине припаркован белый «Лексус», седан. Судя по парковке, водитель – женщина, потому что, если ты мужик, такой цвет для машины не выберешь и не бросишь ее так, будто вместо парктроников у тебя отбитые, твою мать, зеркала. Протянув вниз по улице, паркую «Форд» в кривом кармане между «Лексусом» и «Порше», после чего поднимаю стекла.

– Таня, открой дверь, – просит в трубку Романов, вываливаясь из машины.

Выхожу следом, с хрустом разминая плечи.

На кованой калитке щелкает электронный замок. Проходим во двор, потом в дом, поднявшись по ступенькам на крыльцо.

– Скромно, – замечаю, вскользь осматривая дом, пока проходим его насквозь, двигаясь к выходу во двор.

Квадратов пятьсот, не меньше. И это только первый этаж. Романов умеет заводить знакомства.

– Не все работой зарабатывают геморрой, – хмыкает он. – Некоторым везет.

– А, – тяну сухо. – Честный бизнесмен?

– А у тебя профдеформация? – отвечает так же сухо.

У меня на «честных» бизнесменов целый архив, но отвечаю следующее:

– Твой друг – мой друг.

Романов тихо смеется, а я щурюсь от солнца, осматривая закатанный в газон двор со стационарным пятнадцатиметровым бассейном. Человек пятнадцать народу, в том числе дети. У казана седоватый мужик в гавайской рубашке и брюнет с бутылкой пива рядом с ним. Брюнета узнаю сразу. Руслан Чернышов. Мэр.

– Саня, – седой обтирает о шорты руку и протягивает Романову, глядя на меня с вежливостью честного бизнесмена.

– Глеб. Стрельцов, – представляюсь, протягивая ему свою.

– Влад Калинкин, – принимает рукопожатие.

Киваю и протягиваю ладонь Чернышову:

– Приветствую.

– Можно просто Руслан.

Рука у него крепкая. Яйца, должно быть, тоже, иначе не вскарабкался бы так высоко.

Боковым зрением замечаю движение справа и через секунду врезаюсь глазами в высокую брюнетку, шагающую по газону к шезлонгам. Лица не вижу. Только затылок. Желтое платье на бретельках еле прикрывает роскошную задницу. Для такой жары самое то, но на ней смотрится неприемлемо сексуально. Не худая, а с формами. Длинные крепкие ноги покрыты ровным загаром. Волосы чуть ниже лопаток. Черные, пышные и блестящие. Двигается чуть лениво, но отработанно плавно.

На теле мгновенно проступает пот, и пах тяжелеет.

Твою мать.

Душу желание схватиться за ширинку.

Что за королева красоты, твою мать?

Чья-то жена?

Охеренно, Стрельцов.

– Пиво? – вырывает из несознанки голос Чернышова.

– За рулем, – перевожу на него глаза, радуясь тому, что надел очки.

Глава 2

Глеб

Пока Романов дает нам пространство, переключая на себя внимание хозяина дома, Чернышов делает глоток из бутылки и интересуется:

– Так сколько у вас людей?

От жары рубашка липнет к телу. Тру затылок, игнорируя мелькания желтого платья где-то на периферии зрения.

Пиздец. У меня почти стоит, и тупее ситуации в жизни не припомню. С учетом того, что я трахался на прошлой неделе, и Ренате пришлось мне основательно отсосать, потому что после дежурства у меня не самый бодрый стояк в городе, но прямо сейчас мне это не мешает.

Складываю на груди руки и сжимаю кулаки.

– Сейчас двадцать, – пытаюсь прочистить мозги. – Планируем расширяться. Нужны новые клиенты.

Описывать всю убогость положения я не стал даже своему зятю. Судя по тому, что я увидел, пообщавшись с парнями из ЧОПа, они доедают последний хрен без масла. Не могу жаловаться, во что-то более успешное меня бы с моими стартовыми вложениями не впустили. Если прогорю, родной убойный отдел примет назад с распростертыми объятиями. За четыре года в отделе я научился спать по ночам при любом раскладе, но то количество дерьма, с которым имел дело, точит на хрен мою веру в человечество. Возвращаться в эту говенную карусель нет желания, осталась только тоска по работе на износ в компании таких же фанатиков, как я.

Чернышов задумчиво молчит. Я о нем знаю не так много. Оценивать физическую форму собеседника – для меня профессиональное. До пивного пуза ему далеко. Физическая форма у него отличная. Возраст – тридцать три, в разводе, есть ребенок. Мать ребенка – старшая сестра Романова, с которой я знаком не так давно.

– Слушай, – ерошит Чернышов волосы. – Давай так. Подъезжай ко мне в офис в пятницу. Помогу чем смогу.

– Буду благодарен, – откашливаюсь.

Через десять минут перемещаемся за общий стол под навесом из виноградной лозы.

Желудок с утра пустой, но накидываться на еду реально неловко. За столом в основном разговоры, принимать участие в которых тоже не особо комфортно.

Романов не шутил, «связи» у него на уровне. Весь гребаный цвет города: от банкиров до администрации. Мужики от тридцати и старше, с женами, детьми и собаками. Составить диалог с этой публикой для меня задача сложнее, чем выдернуть с корнем хрен из земли.

– Глеб, хотите еще лимонада?

– Да, спасибо, – смотрю на хозяйку, Татьяну. – Можно на ты.

Улыбается.

Красивая женщина. И возраст ей идет – чуть за сорок. Думаю, за этим столом ни у одной дамы нет проблем с самооценкой и гардеробом, но стоит у меня не на них.

Глотаю из ледяного стакана, пока Татьяна подливает лимонада Романову, интересуясь:

– Где супругу потерял, Санечка?

– Жарковато для нее, Тань, – крутит в руке стакан.

– Понимаю, – ерошит женщина его волосы.

Моя сестра на пятом месяце, для нее сегодня действительно жарко. Он пошел-то сюда из-за меня…

– А что, наша принцесса на диете? – сухо спрашивает блондинка напротив, бросая демонстративный взгляд на бассейн.

Слежу за ее глазами, делая глубокий вдох.

На шезлонге вышеупомянутая «принцесса» загорает, согнув в колене одну из своих охуенных ног. Поля большой соломенной шляпы закрывают лицо, но не прячут грудь. Судя по всему, скромного в ее теле нет ничего.

– Мне сходить ее позвать? – с усмешкой тянет Татьяна.

– Не знаю, – пожимает та плечом. – Может, и позвать, а то, смотрю, мужики наши приуныли…

– Женя, – цыкает Калинкин. – У нас настроение боевое.

– Ну-ну… – кривится Женя. – Кто-нибудь знает, откуда у нее эта машина? – спрашивает у всех.

Пф-ф-ф…

– Заработала, – немного строго отвечает ее мужик.

– Серьезно? – закатывает глаза.

– Женя, – осаждает хозяйка. – Лимонад будешь?

– Лучше уж коньяка.

За столом минутная тишина.

Снова смотрю на очевидную виновницу этой молчанки.

Заработала?

Пышная грудь медленно опускается и поднимается. Судя по всему, любой негатив ни хера не мешает ей с оттягом расслабляться.

Тонкая рука сброшена с шезлонга, вторая лежит на плоском животе.

Ерзаю по стулу, шире разводя колени.

Осушив стакан до дна, тыльной стороной ладони прохожусь по губам.

Пора валить.

«Принцессы» – это не мой палисадник. Я, сука, не принц. Даже не дворянин. У меня в холодильнике мышь повесилась, и на последнюю кровь я вряд ли куплю женщине белый «Лексус».

Ловлю на себе пристальный взгляд Романова.

Реагирую максимально ровно:

– Я пойду. Залипаю. Сутки не спал.

– Сам дорогу найдешь?

– Ага, – протягиваю ему руку.

Глава 3

Глеб

Выбираюсь за ворота, полной грудью вдыхая посвежевший вечерний воздух.

На улице ни души. Тот вариант проживания, когда других мало волнует, что творится за твоим двухметровым забором. Судя по торчащему напротив шпилю какого-то замка, так оно и есть.

Достав из кармана джинсов ключи, трогаюсь вниз по улице, слушая отдаленный собачий лай. Блестящий багажник «Лексуса» маячит как красный флаг. Торможу напротив полутонированного водительского окна, рассматривая в отражении свою небритую рожу. Тру челюсть, с прищуром глядя на ворота дома, из которых только что вышел.

Принцесса, значит…

Положа на пояс руки, разминаю шею, пытаясь вернуть мозгам кровообращение.

– Блин, Стрельцов, дуй домой… – бормочу, снова глядя на «Лексус».

Постучав кроссовкой по литому переднему диску, отхожу от тачки.

Провернув ключ в замке своего «Форда», усаживаюсь за руль и втыкаю ключ в зажигание. Опускаю стекло, чтобы разбавить духоту салона. Прикрыв глаза, слушаю бахнувший со всех сторон стрекот цикад.

Даю себе на раздумья ровно минуту, потому что, если не свалю прямо сейчас, любопытство, сука, победит.

– Пф-ф-ф-ф… – бросаю на панель телефон, качая головой.

Опускаю спинку кресла, растекаясь по ней и скрещивая в лодыжках ноги на коврике. Прежде чем отключиться, настраиваю зеркало заднего вида на «Лексус» и вдыхаю поглубже, чтобы заполнить легкие первосортным загородным воздухом.

Чуткость моего сна в данный момент равна нулю. Я с восемнадцати лет привык спать где придется. В универе подрабатывал таксистом. Меня не выперли с учебы только потому, что сирота. Потом армия, потом контракт. В двадцать шесть занесло в убойный отдел…

Отключаюсь мгновенно, прикрыв глаза сгибом локтя.

Просыпаюсь так же.

– Эй, алле? Есть кто дома?

Дернувшись, трясу головой, пытаясь проморгаться.

В салоне темно, по крыше тачки настойчиво стучат.

– Ау!

Пару секунд втыкаю в потолок, а потом поворачиваю голову.

В окне маячат тонкая талия и грудь, упакованная в желтое обтягивающее платье.

Джекпот, блин.

Ветер в моей башке никто не отменял.

Дернув ручку, привожу спинку кресла в вертикальное положение, замечая, что «Порше» передо мной все еще на месте.

Без разницы.

Прочищаю сухую глотку, когда картинка за окном сменяется женским лицом в обрамлении пышных темных волос. Свет фонаря падает прямо на него, ни одной мелочи не упустить.

По крестцу проходит холодок.

Напрягаюсь, чтобы не выглядеть полным дебилом, у которого болт дерет ширинку.

Блядь.

– Доброе утро, – изгибаются в чарующей улыбке полные женские губы.

– И вам того же, – сиплю, кладя на окно локоть.

Твою мать, какая красивая.

Не малолетка – это все, до чего сейчас могу додуматься.

Смотрю в черно-карие глаза на пол-лица, вдыхаю тонкий запах какого-то парфюма. Во рту собирается слюна, как у пещерного, сука, человека.

Не тушуясь, она осматривает меня в ответ. Чертит на мне крест ото лба к губам и от виска к виску. Я вроде не урод, но и не красавец особый, поэтому не жду, что у нее вдруг выбьет пробки.

– Эм… – откашливается, заправляя за ухо волосы. – Вы не могли бы отъехать? Я тут вроде как зажата.

Просьбу сопровождает еще одна улыбка. Арсенал у нее впечатляющий.

Молчу, задумчиво потирая губы.

Зажата, это верно. Между фонарным столбом и моим «Фордом».

Снова делит мое лицо на четыре части и кокетливо выгибает черные густые брови.

Ну, че?

Доволен?

Насмотрелся?

Очередь из желающих подарить ей «Лексус» оцениваю как бесконечную.

– Ну, о’кей, да? – снова откашливается она. – Я в машине подожду.

Неопределенно киваю, продолжая прикрывать ладонью рот.

Накрыв рукой ширинку, наблюдаю за ней в боковое зеркало.

Вали домой, Стрельцов.

Дама не про твою честь.

Блин…

А если нельзя, но очень хочется?

Хлопнув по нагрудному карману рубашки, проверяю свое удостоверение и выдергиваю из зажигания ключ.

Выхожу из машины.

Глава 4

Глеб

– Капитан полиции Стрельцов, – объявляю на среднем уровне официальности.

– Что? – оборачивается брюнетка, берясь за ручку водительской двери «Лексуса».

Усиленно стараюсь не пялиться на ее лицо. На тело тоже, но даже перекрестным рассеянным зрением вижу, что фигура у нее атас. Рост – примерно метр семьдесят. Не худая отчаянно, но все формы как нарисованные. Меня самого дохлым не назовешь, в самый раз, блин.

Скользнув взглядом по моему торсу и ногам, смотрит на мои семилетние потертые кроссовки. Стрельнув глазами в мое лицо, отворачивается.

Ясно.

Приговор мне выписан, значит.

Я в двадцать три побывал в Штатах. К другу летал, служили вместе. Там затарился оригинальными кроссами на все случаи жизни, и менять их на что-то более стандартное, хоть и новое, не было желания. Думаю, могу в них и до пенсии побегать, качество отличное.

Сама она обута в… пф-ф-ф-ф… какие-то сандалии со здоровенными красными цветами на лодыжках.

Райская птичка, ничего не скажешь.

– Капитан полиции Стрельцов, – повторяю, быстро сверкнув корочкой и убрав ее назад в карман.

– Очень приятно, – сдержанно улыбается.

– В городском поселении работает опергруппа по поимке распространителей наркотических средств, – вру, не вдаваясь в подробности. – Кхм… пожалуйста, предъявите документы, удостоверяющие личность.

Полный беспредел, она, кажется, того же мнения.

Черные брови взмывают вверх, глаза расширяются. Приоткрыв свой фантастический ротик, молчит. Выражение потрясения ни фига ее лицо не портит, правда, через секунду карие глаза сужаются.

– Вы пошутили? – спрашивает холодно.

«Снежная королева» ей тоже к лицу. Обычно во внештатной ситуации люди теряются и начинают чудить.

– Пожалуйста, предъявите документы, – повторяю на чистом профессиональном.

Впившись в мою каменную рожу взглядом, думает секунду. Улыбнувшись и пожав тонким плечом, говорит:

– Отвали.

Изящно, твою мать.

Старательно прячу ухмылку.

– Сопротивление сотруднику полиции карается уголовной ответственностью, – просвещаю ровно.

– Так понятнее? – показывает наманикюренный средний палец, украшенный здоровенным бриллиантом.

Черт. Чья же ты, птичка?

Втягиваю в себя воздух, бросив взгляд на пустую улицу. Главное во всем этом концерте – не напороться на публику, но духи моей подозреваемой что-то повредили мне в мозгах, не иначе.

– Пожалуйста, – прошу с максимальной вежливостью. – Положите руки на крышу машины.

– Ты совсем больной? – взрывается она, отскакивая от водительской двери. – Как, говоришь, тебя зовут? – тычет в меня подбородком.

– Капитан полиции Стрельцов, – повторяю, демонстративно кладя ладонь на пояс джинсов за спиной. Туда, где должна быть моя кобура, но ее там нет. – Руки на крышу машины. Пожалуйста.

– И что, застрелишь меня? – смеется наигранно.

– Руки. На. Крышу. Машины.

Перегиб. Знаю.

Решаю проверить ее документы и сворачивать «операцию», предложив в качестве оливковой ветви выпить кофе.

Черт. Волнуюсь как пацан.

При любом другом раскладе она бы отправила меня в самый низ своего «списка ожидающих».

Судя по выражению ее лица, шансы у меня и сейчас невысокие.

Дерьмо.

Смотрю в ответ нейтрально, насколько это возможно.

Вижу, как раздуваются крылья ее хорошенького носа. Кажется, даже пару красных пятен на щеках вижу.

Резко повернувшись на пятках, поворачивается спиной и кладет руки на крышу «Лексуса».

Смотрю на округлые бедра, потирая затылок:

– Имя?

– Иди на хер.

– Фамилия?

– Иди на хер.

Дерзко.

Очевидно, может себе позволить.

Чтобы при любом раскладе выйти чистым из воды, и пальцем ее не трону. Ни ее, ни тачку.

– Это ваша машина?

– Требую адвоката, – бросает сухо.

– Доберемся до отдела, сможете вызвать адвоката, – в край наглею, но у меня уже и так башка в печке по самые гланды.

– Ты реально издеваешься?! – рычит, разворачиваясь так, что волосы темной волной взмывают вверх.

На секунду подвисаю. Глаза у нее сверкают как угли.

– Просто предъявите документы, – советую хрипловато. – Для установления личности.

– Нет у меня документов! Дальше что?!

Класс.

Красные пятна на ее щеках мне не привиделись.

Судя по всему, не врет.

Какого хера она катается без документов?!

Ну что, Стрельцов, идем ва-банк?

– Тогда пройдемте, – указываю рукой на свой «Форд».