Путая кружево слов. Стихи: избранное

© Мария Ленц (Солозобова), 2020

ISBN 978-5-0051-0991-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«До конца»

 
Мне страшно не суметь однажды
Сложить, как следует, слова:
Не передать июльской жажды,
Того, как падает листва,
 
 
Того, как падает комета,
Как снег ложится на виски,
Того, как любят безответно
И писем жгут черновики,
 
 
Того, как по ночам тоскуют,
С утра заваривают чай,
Того, как радостно целуют,
Сцеловывая с губ печаль,
 
 
Того, как плачут и смеются,
Как бьются в тишине сердца…
Стихи не пишутся – поются.
Дай, Боже, петь мне до конца!
 

«Снега»

 
Какие синие снега!
Звенит, как серебро, дорога.
Летят снежинки сквозь века,
Ложась на месяца рога,
И падая в ладони Бога.
 
 
Не тщись судьбу предугадать:
Какие б не мешались краски,
Ложись, ложись спокойно спать,
Оставь метели завывать
В своей прекрасной, буйной пляске.
 
 
Какие злые холода!
Но, обгоняя ночь земную,
С тобой бежим по кромке льда
В белеющее никуда,
И вьюга щеки нам целует.
 

«До черных дней»

 
До черных дней
Мы были еще дети.
Нас ветер целовал,
Бессмертный и шальной.
Мы слушали,
Как небо ночью бредит,
Как звезд его металл
Дрожит над головой.
 
 
До черных дней
В ушах шумело море,
И синь его как сон
Под веки залилась,
А если буре
Хочется повздорить,
То темных крон листве —
Навеселиться всласть.
 
 
До черных дней
Не говорили дважды,
Не тратили добра
На суеты венец.
Нас было двое.
Знаешь, помню даже:
Из твоего ребра
Создал меня
Творец.
 

«Осень»

 
Не знаю, что тогда случилось с нами:
Мы помнили себя едва-едва.
Тряхнула ведьма рыжими кудрями,
С ее волос посыпалась листва.
 
 
В печной трубе завелся домовой,
Ты рассказала мне с утра об этом,
А ночью мы его слыхали вой.
Ты, засыпая, не гасила света.
 
 
Сова в лесу соседнем хохотала,
Как будто сумасшедший от тоски.
Как мастерица кружево сплетала,
Сплетали сеть над печкой пауки.
 
 
Как птица, раскрывала ночь крыла,
Ее туман съедал огни селений.
И ты ночную темноту кляла
В пугающе холодные мгновенья.
 
 
А ворожеи ненаглядной косы
Готовы уж покрыться сединой…
Так с нами забавлялась эта осень,
Все время стоя за моей спиной.
 

«После праздника»

 
Шкурки мандариновые на пол,
Стану убираться – подмету.
Кот стеклянный шарик поцарапал,
Видишь на серебряном черту?
 
 
Хвоя осыпается ночами.
«Выносить пора. Стоит давно».
Серебристо-синими очами
Смотрит в нас замерзшее окно.
 
 
И тепло мы делим, чтоб хватило
До весны, до золота лучей.
На пол ты игрушку уронила.
Праздник пролетел давно. Ничей.
 

«Декабрьское»

 
А за стеклами – снега холодная пыль.
(И вдохнуть ее больно, и выдохнуть страшно.)
И мой город почти совершенно остыл:
Побелели и замерли крыши и башни,
 
 
Тротуары закованы в мутный хрусталь,
У прохожих в глазах – незнакомая влага.
(Вспоминаю об осени – осень не жаль —
И твержу: «Вероятно, что все это благо».)
 
 
На морозе дыхание – легкий дымок,
Значит, жизнь подсознательно стала дороже.
Если кто-то согреться кому-то помог,
В этом счастье храни их, пожалуйста, Боже!
 
 
(Был когда-то июль – ты еще не забыл?
Все сейчас о таком пустяке позабыли!)
А за стеклами – снега холодная пыль.
И мы зиму простили.
Почти полюбили.
 

«Валентина»

Дорогому Другу

 
В душе твоей – ветра, прибой и пена,
Туман ночной и утренние росы
Звенят или молчат попеременно…
Ты целый мир в своих ладонях носишь!
 
 
И летних дней тепло, и снег средь ночи,
И запах книг, и шорох винограда
В глазах твоих искрятся. Между прочим
Они все зеленей, когда ты рада.
 
 
Когда-то был и космос упомянут —
В сравнение он лег, как в лодку весла.
Когда метели за порогом грянут,
Ты знай: неважно, кто из нас стал взрослым.
 
 
Есть то, что непреложно и несменно,
Тогда, теперь, вовеки и отныне.
В душе твоей – ветра, прибой и пена.
Пусть голос их гремит под небом синим!
 
 
Как звезд лучистых синие осколки
Звенели и сливались воедино,
Засеребрилось на устах надолго
Серебряное имя – Валентина.